Знающие люди отмечали широкую кость Гизельхера и предрекали ему в будущем богатырскую стать, когда, мол, «войдёт в возраст». Но и молодой, почти ещё юный, Гизельхер был уже заметно выше старших братьев и совсем не уже их в плечах.
***
Сигурт – принц Нидерландский. Единственный из оставшихся в живых сын и наследник правителя земель Нижнего Рейна, короля салических франков Сигмунда. Из древнего рода Вёльсунгов, происходящего из Скандинавии рода, выводящего своё происхождение от бога Одина. Вёльсунги вначале военным путём, а затем путём брачно-династическим получили и закрепили свою власть в нескольких франских племенах за пять-семь поколений до Сигурта.
Отцом Сигурта был Сигмунт – король салических франков. Королевство Сигмунда лежало в землях Нижнего Рейна и по берегам реки Шельды, а столицей её был город Ксантен на Нижнем Рейне, в сутках пути от моря. Отец Сигмута, Фарамунд, создал это королевство, объединив большинство племён салических франков, в последствии и рипуарских франков, и потеснив племена соседних фризов.
Матерью Сигурта была принцесса Свеаландская Зиглинда, из срединной Швеции. У Вёльсунгов было в обычае брать скандинавских принцесс и знатных дев в жёны. Зиглинда была второй женой Сигмунта. От первого брака отца у Сигурта было два старших брата. Оба погибли в войнах. Сигурт иногда вспоминал о них и жалел, что их нет больше: братья любили его, а он – их; они заботились о нём, учили его сражаться, учили его всему. А ещё у Сигурта была родная младшая сестра, которую, как и мать, звали Зиглиндой.
Когда Сигурт родился, королевство Нидерландское уже было достаточно сильным. Его детство и ранняя юность прошли на фоне постоянно успешных походов и набегов франков на соседние германские племена, главным образом – на саксов. Франки уже давно приняли христианство, а племена саксов крепко держались за язычество, потому и стали объектами франкских набегов, многобожие стало предлогом к бесконечным войнам. Саксов сначала грабили, а потом тех, кто остался в живых – насильно крестили. Награблено было достаточно. А потому, когда Сигурт начал входить в возраст и мог уже сражаться наравне со взрослыми воинами – королевство Нидерландское было уже и богатым.
Сигурт с детства обучался и воспитывался, как вождь и правитель, таким он и вырос. Он обладал уникальными способностями воина и бойца, которые умные учителя развили особым воспитанием. Всё это позволило Сигурту уже в юные годы возглавлять небольшую, но очень опытную армию Нидерландов в набегах на соседий. Сигмунт смело доверял сыну.
В походах Сигурт со своими воинами находил в глубине саксонских земель, в глуховатых лесах, колдовские высоты, наполненные языческими идолами и громадными древними дубами. Высоты окружались, вырубались и выжигались, и превращались в простые лысые дымящиеся холмы. Иногда на этих холмах воины-франки водружали кресты, большие, деревянные, по-быстрому освящённые походным священником. «Когда-нибудь тут будут стоять православные храмы», – говорил Сигурт.
В языческих, колдовских капищах лежало золото, много золота, золото, собранное жрецами за столетия, а может – и за тысячу лет. Восточные, римские, греческие монеты, блюда, кувшины, тяжёлые цепи, статуэтки – всё грузили мешками и сундуками на повозки и везли в Ксантен. И убивали всех, кто хотел или мог помешать привезти золото в Ксантен. За спиной Сигурта оставались трупы и глубокие колеи от деревянных колёс тяжелогружённых повозок.
Ксантен пух от золота. Отец Сигурта говаривал: «Что не завоюем, то – купим!» Действительно, некоторые франкские племена присоединились к Нидерландам вполне добровольно: им хотелось присоединиться к бладенствию. К золоту потянулись купцы и торговля. Суда с товарами шли с верховьев Рейна в Ксаетен, спускались по течению или поднимались со стороны моря с приливами. На городском рынке можно было купить всё, что только пожелает душа, всё, что осилит тугой кошелёк. Любую прихоть можно было осуществить за деньги. Идея о незнающей границ силе золота и о вседозволенности, опирающейся на силу золота, – эта идея прочно укоренялась в сознании молодого Сигурта, в сознаниях молодых витязей его войска, в сознании франкской молодёжи и не только молодёжи. А была ещё и вседозволенность в средствах приобрести или захватить всемогущее золото.
Когда Сигурту исполнилось восемнадцать, Сигмунт почти совсем перестал водить войско, полностью передоверил армию сыну. Сигурт сразу же начал совершать походы не только в саксонские земли, но и в земли язычников-тюрингов. И в земли алеманов, хоть половина алеманов и приняла уже христианство. А вот во фризские земли походы совершались крайне редко, только если возникали территориальные споры. Фризские города и селения вовсе не были бедны, но сплочённые фризы могли за себя постоять куда как лучше, чем, допустим, те же разрозненные по племенам и родам саксы или тюринги.
В саксонские земли Сигурт заходил очень глубоко. Как-то в один из набегов Сигурт в очень большой священной дубраве на берегу седоватого Балтийского моря взял совершенно огромную добычу. Казнённые витязями Сигурта колдуны и жрецы, охранявшие золото, утверждали, что эти сокровища когда-то принадлежали могучему роду тёмных альвов – Нибелунгам. Потом эти груды золота захватил дракон, уничтоживший весь род Нибелунгов. Через тысячу лет дракон умер, а сокровища легли в пещеру священной дубравы для служения над ними языческим богам. Всю осень, всю зиму, всю весну и часть лета золото перевозили в Ксантен. Было построено специальное хранилище. Кроме золота в саксонской сокровищнице лежал меч Гарм Сердитый. Сигурт взял его себе.
Молва перетолковала события захвата сокровищ Нибелунгов. Говорили, что это Сигурт убил дракона. Легнда пошла ещё дальше: говорили, что принц-герой выкупался в крови дракона и стал неуязвимым. И позже к легенде приросла неожиданная прибавка про осиновый листок под левой лопаткой, который прилип перед купанием в драконьей крови и лишил в этом месте Сигурта магической защиты. По-видимому, народная молва не могла смириться с полнейшей неуязвимостью даже у героя.
Легенды про Сигурта стали песнями и широко разошлись по Европе. Сигурт не противился этому, да этому и невозможно было противиться. Сигурт был тщеславен, ему нравилась легендарная слава. За всю свою жизнь он даже не попытался опровергнуть ни одного даже самого нелепого слуха про себя: ведь во всех небылицах его превозносили, как волшебного героя. Принц грелся в лучах славы героя-драконоборца. Сигурт и сам бы сочинял про себя песни, если бы умел.
Сигурта прозвали «Нибелунгом» по имени первых обладателей знаменитого сокровища. И принц нидерландский отнюдь не был против. С тех пор и повелось: всех тех, кто, так или иначе, владел нибелунгским золотом, именовали «Нибелунгами». Кстати, так впоследствии прозывали и Гибихов.
Сигурт, возможно, не разделял отцовской идеи объединить все германские народы в сильное государство под верховенством франков и под рукой Вёльсунгов. Когда заходили речи о такой политической перспективе, Сигурт только отмалчивался и улыбался. Но и открыто отцу не возражал. Скорей всего принцу было всё равно.
Гораздо более политики Сигурта влекли войны и приключения. Они были для принца целями сами по себе. Собственно, ради войны и приключений Сигурт и ходил в походы, а груды золота выпадали приятным бонусом, и впоследствии – средством для обеспечения новых приключений и развлечений.
Развлечения. Сохранилось поверье, что принц Сигурт стал одним из зачинщиков обычая рыцарских турниров в Европе. Собирал принц известных рыцарей именно для того, чтобы повеселиться в свободное от войн и походов время. Чтобы добродушно покичиться своим богатством, своей удалью в потешных боях и за бесконечными пиршественными столами.
Женитьба тоже была своего рода приключением и давала новые возможности для путешествий в неизвестные до того страны и города. Брак с Кримхильдой подарил Сигурту новую интересную родню, а Нидерландам – удачных союзников. Объединённое франко-бургундское войско насквозь проходило эемли саксов и тюрингов, поили коней в далёкой реке Одре. Сигурт ездил с Гюнтером и шуринами по Европе: в валлонский Изенштейн, где Гюнтер сватался за Брюнхильду; по Северному морю на Шетландские острова, где Гюнтер укреплял власть своего будущего тестя; в самые дремучие дебри на сказочные охоты. Родство с Гибихами и неограниченное богатство выводили Сигурта в ряд самых блестящих государей Европы.
Король Сигмунт говаривал: «Так или иначе, а нам необходим был союз с Бургундией». И тут Сигурт с отцом соглашался. Ведь именно Бургундия прикрывала франков от гуннов: главных действующих игроков на европейской арене хищников. Прикрывала и давала возможность богатеть и жить в довольстве. Правители из рода Вёльсунгов, только из другой ветви, не из той, к которой принадлежали Сигурт и Сигмунт, уже роднились браком с бургундским правящим домом при бургундском короле Сигизмунде, предшественнике Данкрата Гибиха на престоле. Та попытка закончилась династической распрей и войной между франками и бургундами. В той скоротечной войне погибли все сыновья и прямые ближайшие наследники Сигизмунда Бургундского, что и привело к смене королевской династии в Бургундии. В итоге той же войны ослабли Вёльсунги, правившие у рипуанских франков, зато усилились Вёльсунги, правившие франками салическими, и, в конце концов, дед Сигурта – Фарамунд – провозгласил себя королём всех франков.
Несмотря на бешенную популярность у прекрасного пола, Сигурт бабником отнюдь не был. По характеру он был скорее однолюбом: до Кримхильды все его любовные связи можно было сосчитать по пальцам одной руки. В Кримхильду он влюбился сразу, с первого взгляда: ему всегда нравились крупные и сильные женщины. В браке Сигурт полюбил жену по-настоящему и глубоко; об изменах не могло быть и речи. Сигурт всегда был рад, был счастлив возвращаться к жене из походов и путешествий. И Кримхильда любила мужа со страстью. В сущности, у Сигурта с Кримхильдой был идеальный брак.
Несмотря на то, что все христианские народы и королевства, окружающие франков, были арианского исповедания, сами франки исповедовали православное христианство, то самое христианство, которое утвердил знаменитый Первый Константинопольский собор. Принц Сигурт не разбирался в символах веры, молился в любых храмах, арианских или православных, молился и верил. Он искренне верил и в то, что творил богоугодное дело, грабя и разоряя капища, насаждая христианство среди язычников мечом и огнём.
***
Сигмунт – правитель земель Нижнего Рейна, король салических франков, по прозвищу Старый. О происхождении Сигмунта и рода его можно узнать выше, из описания, посвящённого его сыну, принцу Сигурту. Отцом Сигмунта был один из вождей франков – Сивьян. Которого иногда звали просто Вёльсунгом, и Сивьян этим очень гордился. Он так и подписывался: «Сивьян Вёльсунг».
Матерью Сигмунта была Хльод – знатная девица откуда-то из Ёстерланда. Хльод не была дочерью короля или конунга, она была всего лишь дочерью ярла, но зато была «девой битв», сражалась плечом к плечу и щит к щиту рядом с мужем. Сивьян и Хльод любили друг друга.
Сигмунт был женат дважды. Первой его женой была Брогхильд, дочь конунга Гётланда Сиггестра. Брогхильд родила Сигмунту двух сыновей: Хёльги и Хамунда. Оба погибли в войнах с саксами. Но ещё до смерти сыновей Сигмунт расторг брак с Брогхильд, изгнал её, отослал к отцу. Брогхильд враждовала с единственной сестрой Сигмунта – Сигни, «девой битв». Вражда медленно распалялась и разгоралась. Наконец дошло до того, что Брогхильд отравила сына Сигни – Сикфиотли. Сигмунт не хотел доводить до мести кровью за кровь, всё ограничилось изгнанием Брогхильд. Хёльги и Хамунд приняли такой исход и согласились с отцом
Во второй раз Сигмунт женился на принцессе Свеаландской Зиглинде. Она родила Сигмунту богатыря Сигурта, надежду Нидерландского престола. Сигмунт сделал всё, чтобы эта надежда осуществилась. Постепенно Сигмунт передал Сигурту военную власть в королевстве.
Королём приморских западных салических франков Сигмунт стал в то время, когда франкские племена были истощены неожиданно кровопролитной войной с бургундами, а родовитые Вёльсунги повыбиты в боях. И королевство Сигмунта постоянно расширялось, потому что Сигмунт, а потом и его сын присоединяли всё новые и новые племена и земли: понемногу, но постоянно. Никакой идеи создания великого франкского государства первоначально не существовало, осуществлялось лишь необходимое увеличение территории. Всё дело было в том, что эта необходимость постоянно возрастала из-за агрессивности тех же соседей. И королевство Сигмунта постоянно богатело: сам Сигмунт, а потом его сын, Сигурт, водили войска в соседние земли язычников и грабили этих самых язычников. Но грабёж назывался установлением и утверждением христианства.
Сигурт говаривал: «Эти мерзкие язычники саксы – бандиты и пираты! А их пакостные боги – боги воров и пиратов!» Действительно, саксы были грозной силой северной Европы несколько веков. Сигмунт сломал доминирование саксов, убив короля саксов Людигера, и разрушив его королевство, самое сильное саксонское королевство. Но эта победа стоила Сигмунту жизней двух его старших сыновей: война была тяжёлой и очень жестокой. Зато после разгрома Людигерова королевства саксы распались на отдельные племена и стали уязвимы для франкской экспансии. К концу царствования Сигмунта франкское королевство простёрлось до епископского города Кёльна.
Женитьба сына на Кримхильде Бургундской пришлась по душе королю Сигмунту во всех отношениях. После этого династического брака франкское государство получило сильного союзника – Бургундию. Ко времени женитьбы сына Сигмунт уже вполне сформировал идею объединения всех германских народов в единое государство.
В великом государстве всех германских племён по замыслу Сигмунта должна была быть единая религия – святое христианство, по-видимому, православного толка, которого придерживался и сам Сигмунт. Впрочем, арианство ли, православие ли – для дела это было пока не так уж и важно. Великое королевство должны были населять только христиане – в этом постулате содержалось главное, и это главное, принятое, как цель, многое оправдывало.
***
Рыцарь Фолькер Альцайский – придворный короля Гюнтера и его главный телохранитель. Кроме того, Фолькер был придворным шпильманом – музыкантом-скрипачом. Фолькер происходил из благородного семейства, чуть ли не самого знатного в малом городе Альцай, расположенного недалеко от Вормса. В возрасте двенадцати лет Фолькер был посвящён в рыцари королём Гибихом в числе примерно двадцати других благородных юношей, но – первым из всех. Вскоре после этого Фолькер осиротел. Он стал жить при бургундском дворе.
Тем не менее юноша-сирота отнюдь не был белен. От родителей ему досталось богатое наследство, а опекуном его был сам король Гибих, который зорко следил, чтобы из сиротского наследства не пропало ни одного золотого – дело чести короля. Когда Фолькер был объявлен совершеннолетним в шестнадцать лет, то распродал всё свое имение в Альцае и перебрался в столицу окончательно. В Вормсе он выстроил дом, похожий на небольшой дворец.