– Не стоит, шеф. У нас давно дождей не было, пыль поднимается до пятого этажа. Мы здесь просто задохнёмся.
Радж нахмурился, но последовал совету и не стал открывать окно. Вдруг из хриплых динамиков полилась совершенно ужасная музыка.
– Что это? – сморщился Радж.
– Это? – засмеялся Александр. – Это шансон!
– Это музыка?
– Ага! Разве вы не знали, что всё население Тарасово-Пи**расово или бывшие заключенные, или те, кто мечтает ими стать? Даже менты…. Ох, ты Боже мой, то бишь эти, как их… Русские копы! О! – и Александр закатился диким маниакальным смехом.
Радж закатил глаза и повернулся. Деревня деревней, что поделаешь. Меж тем они выехали на неровный асфальт.
– Это главная улица города?
– Да.
– Как называется?
– Главная улица, – усмехнулся Александр.
– Оригинально. А где все эти улицы имени Ленина и Сталина у вас?
– А нету, – ответил Александр. – До нашего урмана, коммунизм не добрался. Мы удивлены, что последняя реформа МВД до нас добралась. Обычно всякие там перестройки и коммунизмы мимо нас проходят.
– Что? У вас нет улицы Ленина? – воскликнул Радж.
– Нет, – засмеялся Александр.
Радж был поражён до глубины души – он впервые встретил место, где нет привычных улиц названных в честь борцов за то, что мы так и не построили.
– А во Второй мировой вы хоть участвовали?
– А то как же! – кивнул Александр. – Вон, на Зыряновской площади памятник стоит. У нас многие мужчины ушли в сорок первом воевать. Вернулись почти все, только пятеро жителей города погибли, да и то своей смертью.
– Что? Как это?
– Ну, один съел орехи, а у него на них аллергия была, и умер сразу в окопе. Другой отравился грязной водой и умер от тифа, не доехав до фронта. Третий, умер во сне, от старости прямо посреди Берлина. Четвёртый, утонул, потому что плавать не умел. Говорят, пьяный он был, а зачем-то в реку полез. Ну и пятый, дед мой, поперхнулся в засаде, некому было по спине постучать, так и задохнулся бедный. А остальные, Слава Богу, до Берлина дошли и домой вернулись.
Вдруг они свернули с главной улицы, и через секунду стёкла заволокло огромными клубами коричневой пыли. Она даже попадала в щели «Уазика», от чего и в салоне появилась пыль. Автомобиль резко затормозил на короткой улице, у самого последнего дома, за которым начинались камыши выше человеческого роста. Радж подождал, когда пыль осядет и увидел своё новое жилище. При виде его Раджу захотелось плакать, и он даже хотел вернуться на вокзал, чтобы запрыгнуть на первый попавшийся поезд.
– Вот, пожалуйте, шеф. Улица Сорочья, дом 9 – ваш новый дом! – торжественно представил Александр.
Уголки губ Раджа опустились вниз, он сложил ладони и крепко их сжал. В глазах появилось безумие.
– Мне сказали, что выдадут квартиру четырёх комнатную, а это сарай какой-то!
– Есть квартира, шеф, но дом начали строить в 2000 году, а потом застройщик обанкротился и не успел достроить нам первый элитный стоквартирник в Тарасово. Так и стоит долгострой, рушится потихоньку.
– Может я в отделении поживу? – чуть не плача, спросил Радж.
– Да, ладно, шеф. Вам понравится. Вот увидите. Вы быстро привыкнете. Все привыкают. Может, вы за ниточки московские дёрните, и стоквартирник достроят. Там, кстати и моя квартира стоит и Лёхина.
Радж снова посмотрел на дом №9, что стоит на Сорочьей улице. Это старый, покосившийся дом, хотя завалинка была высокая и крепкая. Дом был очень старым, видно раньше его белили, но уже лет двадцать этого не делали, поэтому обнажились тёмно-коричневые деревянные брёвна, на которых, как перхоть лежали остатки известки. Крыша дома высокая и деревянная, а на чердаке виднелось большое, грязное окно. На деревянной крыше красовалась добротная кирпичная труба. Штакетник вокруг дома покосился и даже, кое-где совсем сгнил и лежал на земле. Палисадник заброшен: трава красивым ковром укрыла клумбы, а среди травы появились ростки мальвы и подсолнухов. Ворота частного дома добротные, столбы шпальные, аккуратная калитка во двор, рядом с домом проходил деревянный тротуар, часть досок прогнила и поломалась пополам.
Александр вытащил вещи Раджа и потащил шефа и его чемодан во двор. Радж медленно вошёл, и за ним громко захлопнулась калитка. Двор представлял собой нечто ужасное! Всюду были настелены доски, слева у ворот стояла пустая собачья конура, за ней шли сарайки: углярка, дровница, сарай для хлама и столярная мастерская. Слева от деревянного настила стояли козлы, на которых дрова пилят и пень с воткнутым в него топором. Справа, чуть дальше от входа в дом, стояли большие ржавые бочки с водой среди сорняков.
– Зачем эти доски? – спросил Радж.
– Ну, когда дождь пройдёт, здесь грязь невозможная. Вы же не хотите в собственном дворе увязнуть по уши в грязи? А ещё доски не дают траве расти. Вот смотрите, углярочка, правда, почти пустая. Вам нужно будет уголь выписать на зиму, – тараторил Александр. – А вот дровница, тоже полупустая, закажите ещё машину дров и лучше, если они будут уже рубленными. Вы ни рубить, ни пилить не умеете. Умаетесь, пока научитесь. Работать будет некогда.
– А бочки зачем? – спросил печально Радж.
– Так, они дождевую воду собирают! У Вас же здесь огород в шесть соток! Поливать надо, а лучше дождевой воды ничего нет. А вот сараюшка, её, правда, почистить надо, но можно всякий ненужный хлам хранить. А вот столярка – научитесь с деревом работать, подлатаете и сараюшки, и заборчики. А вон гляньте, банька у вас! Да, добротная-то банька!
– Сарайки, баня, огород! – воскликнул Радж. – Я, кажется, умер и попал в ад!
Радж сел на крыльцо своего нового дома и опустил голову, глядя на свои пыльные дорогущие ботинки за 45 000 рублей. Александр сочувственно похлопал рукой по плечу начальника и сказал:
– Ну, не печальтесь, шеф. Всё как-нибудь утрясется.
– Как? – зло спросил Радж. – Как это всё утрясётся? Хочу в душ!
– Ну, можно и баньку истопить. Вам понравится! Надо только воды навозить…
– Воды навозить? – спросил Радж. – Зачем? А нельзя кран открыть и набрать сразу, куда нужно?
– Ну, – замялся Александр – Водопровода здесь нет, поэтому за водой нужно ходить с ведром или ездить с флягой на ближайшую колонку.
– В доме нет воды? – ужаснулся Радж. – А как же унитаз тогда работает без неё?
Александр, выдохнул, натянуто улыбнулся, чуя, что у шефа сейчас начнётся истерика. Он прочистил горло и вкрадчиво стал объяснять:
– А-а… Кхм… Тут вот какое дело, шеф. Унитаза в доме нет.
– И куда мне срать ходить?
– На огороде, сразу за банькой стоит туалет… деревянный… – сказал Александр и показал пальцем для пущей убедительности. Он смотрел, как глаза Раджа начинают наполняться слезами. Шеф открывал и закрывал рот, при этом усиленно дышал, пока в нос ему не влетел запах коровьего говна.
– Фу, что за запах? – очнулся Радж.
– У соседей коровы. Прямо через забор, – и в подтверждение его слов, корова громко замычала.
Радж в ужасе встал, повернулся, как робот к дому и дёрнул деревянную дверь, которую красили сотни раз, и поэтому сейчас она была белой, но там, где краска содралась, можно было увидеть и синие, и зелёные треугольники. Дверь не поддалась на такой слабый рывок, тогда Радж попытался сделать это сильнее, потом ещё сильнее и ещё сильнее, но дверь оставался на месте.
– Э-эээ… Шеф, – окликнул его Александр, показывая ключ в руках. – Ключ у меня. Нужно просто отпереть замок. Видите, вот чуть пониже висит.
Радж опустил взгляд чуть ниже и увидел старинный огромный навесной замок, который отпирался гигантским ключом, не имевшим никакого изящества.
– Давайте я отопру, – сказал Александр и обошёл Раджа справа. – Тут ведь, вот какое дело, дом нужно всегда запирать. Здесь воришек и алкашей полгорода, оставишь избу не закрытой, вмиг всё утащат, даже печку по кирпичику разберут.
Вот так болтая, Александр открыл замок, снял его с двери и повесил в сенях, на гвоздик. Сени были тёмные и пыльные, всюду валялась грязная обувь, а по углам висела паутина. Радж и Александр вошли в дом.
Глава IV. Дом
Радж никогда не забудет первого впечатления, которое на него произвело его новое жилище, так как домом его было сложно назвать.
Справа стояла большая русская печь, которую давно не белили и не топили. Она была добротной, дверки поддувала новенькие, чугунные, очаг аккуратно выложен и декорирован ажурной лепниной и арками. А лежанка на печи была с деревянными столбиками с одной стороны, а с другой стороны к печке была приставлена маленькая лесенка, позволявшая забраться на лежанку. Потолок кухни деревянный, без шпаклёвки и извёстки. На кухне было три больших деревянных окна, одно выходило во двор и два на улицу. Стёкла грязные, а рамы потрескались. Рядом стояла вторая пара окон в раме, а с подоконника свисал рулон ваты.
– Что это за гадость на окнах? – спросил брезгливо Радж.
– Это просто старая вата.
– Зачем она там?
– Зимой с одной парой окон очень и очень холодно. Продувает, поэтому мы вставляем вторую оконную раму, а между ними кладём вату и тряпки красивые.
– Зачем? Для украшения?
– И да, и нет. Понимаете, шеф, чтобы окна «плачут» поэтому нужно что-то положить, чтобы впитывало воду. Представь, в избе жара под 30 градусов, а с другой стороны окна минус 30. Вот межу жарой и холодом всегда всё тает, а рулоны ваты впитывают весь конденсат.
– А нельзя пластиковые поставить окна?
– Можно. Вот и поставите… если останетесь.
– Если останусь? – удивлённо переспросил Радж. – Александр, боюсь, у меня нет выбора. Меня никто не спрашивает, останусь ли я. За меня это уже решили, раз я здесь.
– Значит, поставите пластиковые окна, – заулыбался Александр. – И раз уж нам вместе и дальше работать, то для простоты меня все здесь зовут Санчес. И вы так делайте, шеф.
– Санчес, да? – заулыбался Радж.
Он продолжал осматривать дом и ужасаться. Пол кухни был из досок, которые шатались и прогибались под весом человека. На кухне из мебели стояли: старенький обшарпанный стол, косая табуретка, из которой повылазили все гвозди, а также старый, крашеный буфет.
– А готовить на печке, или во дворе на костре? – поинтересовался Радж.
– Не, вон в углу стоит газовая плита. Внутри газовые баллоны. Как газ закончится, закажите новый баллон, вам привезут. Я тут о вас позаботился немного и притартал новый газовый баллон, и даже подключил его сразу. Я покажу, как пользоваться этим хозяйством. Вы осмотритесь малёха.
Радж пошёл в следующую комнату, но споткнулся о высокий порог. В зал он влетел головой вперёд и приземлился на грязный пол.
– А-а-а-а, чтоб этот, вонючий порог, – выругался Радж.
Он с трудом встал и осмотрелся, зал был вполне просторный. Правда всего два окна, которые выходили на улицу, а вторая стена была глухой, только понизу шли батареи в два ряда. Стены побелены, но кое-где извёстка искрошилась, а кое-где отвалилась даже шпаклёвка. В одном углу стоял старенький зелёный диван-книжка, без ножек, а у левого угла примостился советский письменный стол. Он на удивление был лакированным и добротным, поэтому смотрелся совсем не к месту среди этой разрухи.
В следующую комнату Радж вошёл очень аккуратно, памятуя о высоких порогах. Это была большая квадратная спальня, в которой находились три окна, старый советский шкаф и кровать с железной сеткой. На кровати аккуратно был свёрнут старенький матрас, подушка и одеяло.
– Это я, шеф, подсуетился и привёз вам спальные принадлежности. Как знал, что вы свои не привезёте, – сказал Санчес со смехом и пошёл на кухню.
Радж последовал за ним. Как грустно ему было и неуютно. На улице уже было тепло, а в доме как-то сыро и холодно. На кухне они оба потоптались у единственного табурета, который шатался и держался на одном гвозде. Александр понял, что дело плохо и вытащил свой мобильный.
– Алё, Лёха? Лёха, возьми на подмогу свою зазнобу и кати к шефу. У него тут разруха полная, как после Мамая: ни еды, ни мебели. Давай тащи всё, что не жалко. Ага… Да… И заедь за моей… Как за которой?! За Светкой, конечно. Какая Марина? Мы с ней расстались неделю назад. Я сейчас у Светки греюсь, у лапушки моей. Всё, кончай базарить. Как где Светка живёт? Всё там же, на Целинной. Ага, там. Дом такой синий, третий по левой стороне. Да, ага! Ну всё, давай мигом.
Александр подмигнул, удивлённому Раджу, и набрал ещё один номер.
– Светушка-зазнобушка, душа моя, это я, – начал Александр говорить бархатным голосом, какого Радж ещё не слышал от него. – Сердце моё, у шефа моего нового беда. Он гол, как сокол, приехал. Ну, ничего не приволок. Ага, да. Только шмотки и припёр. Ага… Не-не, ни мебели, ни еды. Бедлам полный. Ага… Да зачем-же, моя краса, ты будешь ноженьки свои белые топтать? За тобой сейчас Лёха с женой прикатят. Ага, я и их на подмогу вызвал. Ага, да! Всё, собирай всё, что не жалко. Ага, ну всё, душа моя, до встречи.
Не прошло и полчаса, как прилетел Лёха на личной «Газельке». Александр открыл ему ворота, и тот припарковал машину прямо у крыльца, откинул тент кузова, где горами лежала мебель и всякие нужные вещи. Лёха и Александр быстро всё перетаскали в дом, женщины отмыли каждую щель. Пока порядок наводили в доме, Санчес сводил Раджа за водой. Когда Радж увидел странную конструкцию, на которой возят фляги с водой, долго ржал. Железная рама, с крючком и кривыми колёсами. Оказывается, такие штуки не продают, их делают сами жители, поэтому у каждого тележка-водовоз «уникальная». Раджу досталась тележка от старого хозяина, а флягу заранее привёз Александр.
Потом Радж учился управлять телегой и надевать флягу на крюк. Давно не веселились так Лёха и Санчес. Потом все трое пошли на колонку. Колонка была старая, чугунная и высокая, но механизм был хорошо смазан, и ручка шла вниз при лёгком нажатии. Через несколько секунд в флягу полилась вода, а колонка «запела» от напора воды. Когда фляга была полностью заполнена, Алексей показал, как она закрывается, и для чего нужны резиновые подкладки под замок. Нацеплял полную флягу сам Радж, и с непривычки, тележка под тяжестью отъехала, сбросила флягу и наехала больно на ногу. Потом он всё же он справился с флягой и тележкой, и благополучно привёз домой воды. С большим трудом он заволок полную флягу в дом, где их уже ждали помощницы. Пока Светлана и Аннушка всё мыли и расставляли, мужчины ещё шесть раз съездили на колонку и навозили воды в баню. После Санчес поделился банными премудростями, как печку топить, зачем веники нужны и какие лучше выбрать и т. д. и т. п. Александру только дай волю поболтать, и он не остановится никогда.
Через пару часов банька нагрелась. Первыми сходили помыться женщины, а затем пошла мужская часть компании. Радж был абсолютно русским человеком, но родился и вырос в Москве, где этих бань утыкано уйма, но они мало походили на деревенскую баню. Баня по-московски, это сухие парилки и огромный бассейн. А здесь в Тарасово, баня – это адски натопленное маленькое помещение, где обжигал даже воздух, а смеющийся Санчес, взял ковш с холодной водой, и вылил её на горячие камни. После этого Радж плохо помнит, что с ним случилось. Его заволокло горячим паром, он задыхался и ничего не видел вокруг, его окунули в таз с горячей водой, после этого таз вылили на него, затем плюхнули его на скользкий горячий полок и больно отхлестали березовыми ветками. Пахло вкусно, но было горячо и жарко. Когда Радж выполз в предбанник, ему казалось, что его сварили в котле кипящей смолы, и он навечно останется инвалидом. Но прохладный весенний воздух остудил нагретое тело, отчего Радж почувствовал огромное облегчение и безумное счастье. Он вдохнул полной грудью чистый воздух, и каждая клеточка его тела хлопала в ладоши и наслаждалась. Александр и Алексей еле-еле растолкали, разомлевшего Раджа, и отвели домой. А дом-то было и не узнать. Вот, что значит женская рука.