День, когда Казимир Малевич представил свои картины изображающие действительность в Четвертом измерении, стал днем открытия нового языка человечества. Казимир Малевич показал, что информация, которую воспринимает человек, может отличаться от информации, которую он воспринимает обычным способом с помощью органов восприятия окружающей действительности. Информация в общем случае это выделенный и воспринятый любым способом сигнал. Информация может быть необычной, может быть получена необычным способом и нести обозначение в восприятии, экстраординарно отличающееся от обычного обозначения.
Обычная форма изображения является символом языка «общежития», символ человек понимает в основном однозначно. Форма соответствует тому, что человек воспринимает, например, с помощью органов зрения. Музыку человек записывает, в частности, с помощью нот. Образ обозначения содержится во всех картинах и объемных формах. Образ обозначения содержатся во всех картинах Казимира Малевича также. Этот образ типично однозначен, но форма его развернута и соответствует не только тому, что художник воспринимает глазами и с помощью других органов восприятия. Образы обозначения цвета и форм на картинах Казимира Малевича соответствуют буквам, словам и иконам нового языка.
В информационном пространстве «общежития» любое изменение в окружающей среде выделяется в сигнал. Человек должен воспринимать сигнал в любом случае, даже, если сигнал непосредственно не воспринимают органы чувств, сформировавшиеся в процессе эволюции. От этого зависит существование человека. Человек научился и может воспринимать действительность с помощью косвенных методов и интуиции. Но вот появился сигнал, который человек не понимает. Первое, что делает человек, он подвергает сомнению наличие нового сигнала. А затем пытается распознать полученную информацию и ее системный код.
Новый язык Казимира Малевича останавливает внимание человека на новом более совершенном зеркале, в котором люди могут лучше видеть не только свою подлинность, но и сущность явлений и даже свое будущее. Новый язык порождает новое искусство, которое, воздействуя на эмоциональную сферу человека, способно влиять на содержание его жизни. Казимир Малевич пишет, что раньше «Художники были чиновниками, ведущими опись имущества натуры, любителями коллекций зоологии, ботаники, археологии… Ближе к нам молодежь занялась порнографией и превратила живопись в похотливый хлам… Не было попытки чисто живописных задач как таковых, без всяких атрибутов реальной жизни… Не было реализма самоцельной живописной формы и не было творчества… И вполне естественно ваше непонимание. Разве может понять человек, который ездит всегда в таратайке, переживания и впечатления едущего экспрессом или летящего в воздухе». Далее он пишет: «Художнику дан дар для того, чтобы дать в жизнь свою долю творчества и увеличить бег гибкой жизни» (К. Малевич. « От кубизма и футуризма к супрематизму»).
Казимир Малевич, проникая в сущность искусства, пишет: «При передаче движения цельность вещей исчезла, так как мелькающие их части скрывались между бегущими другими телами… Цельность вещей была нарушена… Художник должен знать теперь, что и почему происходит в его картинах… Живопись – краска, цвет, она заложена внутри нашего организма. Ее вспышки бывают велики и требовательны… Формы Супрематизма, нового живописного реализма, есть доказательство уже постройки форм из ничего, найденных Интуитивным Разумом… Квадрат не подсознательная форма. Это творчество интуитивного разума… ». «Но я буду пользоваться измерением, из которого создам новое». В словах Казимира Малевича содержится вера в возможности человека в искусстве и в познании: ««Я уничтожил кольцо – горизонта, и вышел из круга вещей, с кольца горизонта, в котором заключены художник и формы натуры. Это проклятое кольцо, открывая все новое и новое, уводит художника от цели к гибели». Казимир Малевич пишет: «Я думаю совсем иначе. Передача реальных вещей на холсте – есть искусство умелого воспроизведения, и только. И между искусством творить и искусством повторить – большая разница. Творить значит жить, вечно создавать новое и новое». (К. Малевич. «От кубизма и футуризма к супрематизму»).
Казимир Малевич пишет: «…если бы наш разум смог осилить причинность интуитивного включения, то новое принималось бы за естественный ход. Не было случая, чтобы разум не признал того, что некогда было им отвергнуто». (К. Малевич. «О новых системах в искусстве»).
Человек находится в своем внутреннем мире, но должен подняться над ним и осознать все связи и взаимодействия. «Человек образует собою центр, кругом которого происходит движение; выяснил, что таковое вовсе не происходит только в одном радиусе клинообразного схода, а происходит и спереди и сзади, с боков, сверху, снизу, человек стоит осью, кругом которого движется миллион механизмов; а так как видеть мир еще не значит видеть его глазами, но видеть мир можно и знанием и всем существом… » (К. Малевич. «О новых системах в искусстве»).
Человек находится не только в своем мире, он находится в мире «человечества», он должен подняться и над этим миром, чтобы осознать все его связи и взаимодействия. «В человечестве образован полюс единства, к нему сойдутся все культуры радиусов как сумма всех выводов, и <эта сумма> распылится перед образованием нового преображения мира через мозг человечества». (К. Малевич. «О новых системах в искусстве»).
В этой фразе содержится сущность одной из главных идей К. Малевича, он вводит представление о «новом преображении мира через мозг человечества». Преобразование в мире вызывает мозг человечества и развивающийся новый субъект, связанный с деятельностью «мозга человечества» – техногенная Цивилизация. И оказывается, что этому субъекту, которому в настоящее время приписывают свойства приведения, все равно видите ли вы его или нет, главное состоит в том, что он вас видит очень хорошо, и он является главной движущей силой познания и развития. Можно оспаривать существование нового субъекта и его системы, а можно попытаться вступить с ним в контакт на том уровне организации материи, на котором этот субъект существует. Казимир Малевич пишет, что это «Система твердая, холодная, без улыбки приводится в движение философской мыслью, или в системе движется уже ее реальная сила». (К. Малевич. «Супрематизм»).
Все происходит на «раз», выход «за 0 – 1», Казимир Малевич установил основы языка беспредметной реальности «мозга человечества», нашел средства и методы образного изображения, ввел новые понятия и идеи Четвертого измерения. Он использовал открытое им новое измерение для творчества, он сам создавал новое в искусстве. Используя свое грандиозное художественное мастерство, Казимир Малевич смог передать на холсте то, что органы чувств человека непосредственно в обычной жизни не воспринимают или не замечают – «реальную силу системы». Человек способен видеть мир не только своими собственными глазами, но и глазами «мозга человечества». Краски и формы мира увиденного глазами «мозга человечества» многообразны и значительно отличаются от красок и форм мира отдельного человека. Казимир Малевич, развивая возможности изобразительного искусства, отмечает: «Работая над супрематизмом, я обнаружил, что его формы ничего общего не имеют с техникой земной поверхности». (К. Малевич. «Супрематизм. 34 рисунка»).
В науке во время жизни и творчества Казимира Малевича были сделаны значительные открытия, которые обеспечивали дальнейший технический прогресс цивилизации. Искусство не могло оставаться в стороне от всеобщего движения, Казимир Малевич пишет: «Поэтому что бы ни складывалось, необходимо складывать в единстве общей культуры современного движения мира». Он отмечает роль науки в искусстве: «Через научное познание мира изобразительным средством образовался путь натурализма в искусстве». Казимир Малевич говорит о возможности революции в искусстве: «Эволюция в искусстве движется дальше и дальше, ибо движется и все в мире, и не всегда в искусстве бывает эволюция, а и революция». Казимир Малевич четко обозначает сущность революции в искусстве и ее предназначение: «…искусство служит потребностям всего коллектива». «Двойной пожар войны и революции опустошил наши души и города… Какими фантастическими зданиями покроете вы место вчерашних пожарищ?» – спрашивает Казимир Малевич у художников. (К. Малевич. «О новых системах в искусстве»).
Казимир Малевич взыскательно относится к тем, кто желает понять новый язык и новое искусство, он пишет: "Всегда требуют от искусства быть понятным, но никогда не требуют от себя приспособить свою голову к пониманию искусства". Казимир Малевич видел, то, что не видели другие, изобразил увиденное и написал: «Творческая воля до сих пор втискивалась в реальные формы жизни и вела борьбу за свой выход из вещи. У более сильных она дошла «до исчезающего момента, но не выходила за рамки нуля. Но я преобразился в нуль форм и вышел за 0 – 1». Иначе говоря, произошло событие, Казимир Малевич один вышел в неизвестный мир, реально изменив общее состояние познания. Супрематизм это не только новое течение в искусстве, это новое явление и его открытие. Для своего времени, да и для настоящего времени это был и есть настолько большой прорыв, что слов не хватало и не хватает для понимания и объяснения сущности открытия. Малевич работал над своим новым замыслом все лето и осень в полной секретности, за это время его прозрение достигло вершины. Супрематические идеи Малевича базируются на представлениях о восприятии как способе системного «расширения сознания», т.е. видения мира глазами системы: «Разум, первое образование лика человека. Интуиция – смутное образование второго лика нового образования будущего человека. Но предопределяется в глубине времени и начало третье, которое завершит собою целое звено мирового строения от него ничто не скроется и многомильонные страницы мира будут читаться сразу, ни одна деталь не ускользнёт из будущего черепа сверхмудрости…». [К. Малевич. Собрание сочинений: В 5 т. М.: Гилея, 2005.. T. 5. C. 441].
Выход в «белую пустыню» для Казимира Малевича был логическим завершением живописного пути. В декабре 1920 появились строки: «О живописи в супрематизме не может быть речи, живопись давно изжита и сам художник предрассудок прошлого». (К. Малевич. «Супрематизм. 34 рисунка»). Требовалось создать основы понимания нового языка и его интерпретации. В Витебске, на стадии становления теории супрематизма, для объяснения своей теории Малевич использовал слово «добавки», «прибавки», «прибавочный элемент». По его мнению, в результате исследований должен был быть выделен прибавочный элемент того или иного направления: сезаннизм, согласно Малевичу, строился на основе «волокно-образного прибавочного элемента»; кубизм – «серповидного»; прибавочным элементом супрематизма оказалась прямая, самая экономичная форма, след движущейся точки в пространстве. Графически знаковые прибавочные элементы были увязаны с определенной колористической гаммой в каждом направлении. По сути «добавки» каким-то образом дают возможность художнику передать на полотне интуитивно воспринимаемую им реальность. Естественно, что в результате исследований и воспроизведения реальности появляется прибавочный элемент в виде новой информации.
В трактате «Введение в теорию прибавочного элемента в живописи» описывались витебские эксперименты, проведенные над «индивидуумами, пораженными живописью»; Малевич датировал трактат 1923 годом. Предполагалось, что индивидуумы, потрясенные увиденной живописью и формой, должны были активно реагировать, что-то увидеть в ответ в своем воображении, нарисовать то, что они испытывают или рассказать. Для Казимира Малевича эксперимент был одной из главных форм его собственного творчества и основой философии познания, при этом характерно, что техника его собственного эксперимента и отчет всегда были безупречными.
Известно, что лекции художника и философа Казимира Малевича для слушателей были трудным испытанием и даже самые продвинутые из них, ощущали свою недостаточность, неспособность следовать за наставником. Его открытия оказались очень сложными для понимания, а новый язык для усвоения. Это не удивительно. Требуется вступить в контакт с «мозгом человечества», с «системой твердой, холодной», наладить связь с новым миром, находящимся на более высокой ступени организации материи, почувствовать «движение» его «реальной силы». Это означает, что нужно найти взаимопонимание с виртуальным субъектом, который связан с деятельностью «мозга человечества», предоставить и/или получить новую дополнительную информацию. Для каждого отдельного человека это подъем его собственной активности, шаг в неизвестность, на «раз» выход «за 0 – 1» из личного круга жизни в круг жизни системы Цивилизации.
Казимир Малевич предлагает, как можно было бы осуществить этот подъем и языковую связь, используя Супрематический аппарат. Казимир Малевич пишет: «Супрематический аппарат, если можно так выразиться, будет едино‑целый, без всяких скреплений. Брусок слит со всеми элементами подобно земному шару, несущему в себе жизнь совершенств, так что каждое построенное супрематическое тело будет включено в природоестественную организацию и образует собою нового спутника; нужно найти только взаимоотношение между двумя телами, бегущими в пространстве. Земля и Луна – между ними может быть построен новый спутник, супрематический, оборудованный всеми элементами, который будет двигаться по орбите, образуя свой новый путь. Исследуя супрематическую форму в движении, приходим к решению, что движение по прямой к какой‑либо планете не может быть побеждено иначе, как через кольцеобразное движение промежуточных супрематических спутников, которые образуют прямую линию колец из спутника в спутник». (К. Малевич. «Супрематизм. 34 рисунка»).
Теория, изложенная Малевичем – «почти астрономия», по его выражению из письма к М.О. Гершензону, – и в наши дни кажется еще невероятной. Но это совсем не фантастическое описание варианта лингвистической схемы связи и понимания текста. Такая языковая схема общения, представляя собой «едино-целый аппарат», будет одновременно самостоятельной сетью для каждого отдельного спутника. Этот аппарат не сможет не откликнуться на ритмы Вселенной, согласно которым «… из неведомых далей попадали на Землю два квадрата, красный и черный». Сознание и знания каждого человека представляют собой независимый спутник связи, который несет промежуточную образно-словесную информацию.
Теория Казимира Малевича, описывающая «Супрематический аппарат», базируется на принципиально новой схеме построения лингвистических форм открытого им Нового языка. Попробуем перевести эту необычную лингвистическую схему на обычный язык.
Ядро Нового языка (плюс весь его аппарат) представляет собой едино-целый комплекс, выступает как аналог обобщенного символа обобщенного беспредметного текста, который существует без всяких отдельных однозначных элементов – все элементы слиты как один шар. Беспредметный текст соответствует обобщенной беспредметной реальности мира. Каждое новое слово, образ или текст будут включены в «природоестественную организацию» и образуют собою новый промежуточный спутник шара. Каждый новый супрематический спутник, имеет все другие элементы, «которые движутся по орбите», и развиваются, образуя новые элементы и формируя новый смысл. Динамическая архитектура лингвистической схемы построения Нового языка носит совершенный характер. Ее развитие происходит и независимо и в контакте, который происходит по линии связи с движением отдельных «промежуточных супрематических спутников».
Лингвистическая схема Нового языка отличается от схем обычного языка, прежде всего, сущностью ее единого ядра. Ее аппарат лучше приспособлен к природе мироздания. Развитие языка и формирование образных слов и отношений происходит по известному принципу проекции связи элементов. Перевод с Нового языка на обычный представляет собой проекцию текста представленного в Четвертом измерении на образы реальной действительности.