– Хорошего же ты о нас мнения!
– Конечно, хорошего. Предпочитаю общаться именно с мужчинами. Вы отличные друзья – если удаётся вас убедить, что со мной никаких кувырканий не будет никогда. И, повторяю, я считаю это наследственной болезнью.
– Но мы здоровы!
– Конечно. Во всём остальном – конечно. Это как учёные, которые свихнулись на попытках доказать теорему Ферма. Во всём остальном – совершенно адекватные люди. Но стоит упомянуть о данной теореме и всё: все наполеоны шестых палат отдыхают.
– И как ты с такими мыслями собираешься замуж?
– Я туда особо не собираюсь. А если – да, то исключительно затем, чтобы взять ребёнка, перед которым у меня обязательства. Но брачный контракт будет мне гарантировать полную свободу во всём.
– А если ты влюбишься в своего мужа?
– Видишь ли, дружок, я так досконально разобралась в вашей болезни, что влюбиться в неизлечимо больное существо вряд ли окажется мне по силам. Пожалеть – да, помочь – да, попытаться остановить припадок – да… Но если бы психиатры влюблялись в своих пациентов, система этой отрасли медицины давно бы заглохла, а то и исчезла вовсе.
Ухажёр пучил глаза и пытался понять – это она всерьёз или это такое изысканное издевательство, которое невозможно понять? Он знал, что лучшие шутки как раз с такими лицами произносят, но тут, похоже, крутой перебор. Или у него последние мозги отказали.
Несколько недель ухажёр внимательно наблюдал за тем, как Зоя общается с коллегами. Нормально она общалась. Сразу после того, как каждый совершил свою попытку и убедился, что напрасно тратит силы, мужчина становился нормальным и интересным собеседником.
– Но в театр или в ресторан со мной ты сходить можешь? Или это противоречит твоему образу жизни?
– Могу, конечно, мне тоже нужно иногда отдыхать. Но это именно отдых и ничего больше.
– Так устаёшь на работе?
– Не только. Я ведь получаю ещё второе высшее образование: меня ужасно интересует политика как таковая.
– Собираешься менять профессию?
– Пока нет, просто хочу понимать, что, почему и как происходит. Это ведь довольно интересно.
– А личная жизнь?
– Это и есть моя личная жизнь. А потом я, надеюсь, мне удастся забрать девочку – вот только дом достроят и квартира станет моей.
Зоя достаточно часто позволяла себе отдохнуть, причём к этой категории она относила и походы в магазины с хорошей одеждой, обувью и косметикой. Она, получив, наконец, возможность, нормально одеваться, пользовалась этим с большим удовольствием. А ещё она купила себе небольшой автомобиль – практичный, удобный, цвета тёмно-жёлтой глины. На него она потратила зарплату с дополнительной работы, которую легко нашла после получения постоянного контракта. Деньги были хотя и небольшие, но рассчитаться за машину ей вполне их хватило.
Теперь она могла минимум дважды в месяц навещать в детдоме свою подопечную – стоит несколько ослабить внимание, как ребёнка начинают показывать потенциальным усыновителям.
Она соединяла полезное с приятным – после посещения дочери обычно заезжала в попутные деревни к уже знакомым людям и покупала там молочные продукты, фрукты и овощи, да и некоторые приятные поделки, чрезвычайно полезные в хозяйстве.
В этот раз она заехала только в ближайшую деревню, дорога в которую была асфальтированная – дождь лил с утра и не собирался останавливаться. Поэтому она ограничилась визитом только в один дом и поехала обратно. Но притормозила на остановке: там мокла с почти бесполезным зонтиком одинокая женщина, достаточно пожилая, чтобы её пожалеть.
– Садитесь, подвезу!
– Да ты что, дочка, у меня и денег таких нет.
– Садитесь, говорю!
Женщина уступила.
– Так куда вам?
– В Москву, своим продукты отвезти. А тут автобус что-то припозднился. То ли сломался, то ли в пробку попал – а всё нет его и нет.
– А в Москве куда? На какую улицу?
Выяснилось, что это совсем рядом с домом самой Зои. Она теперь жила в корпоративном доме в служебном жилье. Фирма была настолько солидная, что купила в максимальной близости к офисному зданию один подъезд в новом доме, где и селила самых ценных сотрудников. Такая своеобразная добавка к зарплате, весьма существенная, потому что цены на съёмное жильё достаточно высокие. И даже за коммунальные услуги платила фирма.
Глава 4
Пока ехали, женщина рассказала, что везёт продукты двум сыновьям: старший у неё учёный, химией занимается (ему уже двадцать восемь исполнилось, а до сих пор не женился), а младший, которому только двадцать два, учится в институте. Готовить умеют, но ленятся, а потому она не только привозит им еду, но и забивает морозилку полуфабрикатами. Им потом остаётся только отварить или поджарить.
– Знала бы я, что ты меня подвезёшь, больше бы взяла, а так – трудно тащить, тяжёлое всё.
– Что же они сами не приезжают за продуктами?
– Иногда приезжают, но им проще в магазине купить – быстрее. А там из чего это всё сделано – не угадаешь.
– Вот и я люблю деревенское.
– Так приезжай ко мне – у меня и корова своя, и огород большой, и сад есть. Всего много. И консервирую всё, потому что зима-то – она всё съест. Возить вот только тяжело.
– Я в следующий раз там буду недели через две, а то и через три. Не могу ничего обещать.
– Адрес-то мой запиши, да и приезжай, когда приедешь. А ты чего туда ездишь-то?
Зоя честно рассказала, что навещает ребёнка в детдоме.
– Своего бы родила! Тебе сколько лет-то?
– Двадцать пятый идёт.
– Так пора уже!
– Нет, сначала я с девочкой вопрос решу. Да и не за кого, – пошутила Зоя. – Те, кто меня хочет, мне не любы, а кого я хочу – того я ещё не знаю.
Елена Степановна, как представилась пассажирка, шутку не оценила. Для неё вопрос семьи был делом важным, шуткам не подлежащий.
– Если бы мой Георгий так безвременно не ушёл, я бы до сих пор его лелеяла. Мне достался самый лучший в мире мужчина! Но сердца не берёг, вот и унесла его болезнь безвременно.
Зоя посочувствовала – трудно терять близких людей.
На вопросы о своей жизни она отвечала коротко и неохотно. Сказала, откуда родом, что мать умерла, отец женился второй раз, братьев-сестёр нет, только более дальние, но ей некогда с родственниками общаться.
– Чем же ты таким занята?
Она рассказала о своих работах и целях: обязательно купить свою квартиру: именно это есть одно из главных условий для оформления удочерения. Если она замуж и выйдет, то именно с этой же целью: облегчить решение этой проблемы. На некоторое время. А потом жизнь покажет.
Пассажирка промолчала, тем более, что они как раз подъехали – дождь продолжал лить, но Зое снова пришлось выйти – достать из багажника баулы Елены Степановны.
– Ты заезжай ко мне обязательно! Адрес не забыла?
Зоя улыбнулась – нет, не забыла.
Но заехать у неё не получилось – наступивший месяц оказался таким загруженным, что она даже в детдом не смогла вырваться. А только звонила каждую неделю и сообщала, что навестить их не сможет. Девочку, Ксению, тоже звали к телефону и Зоя разговаривала с ней.
– А ты не забудешь меня? – спрашивала девочка.
– Ну что ты, конечно, нет, мы же с тобой дружим уже столько лет. Я просто сейчас очень занята, много работы. А потом я приеду обязательно.
– Ты помни меня, а то у меня больше никого нет.
Зоя сглотнула ком в горле и твёрдым голосом пообещала помнить. Больше того, она ведь Ксению никогда и не забывала.
Никто понятия не имел, что Зоя – мать Ксении и она не собиралась никого ставить в известность об этом. Тот, украденный паспорт, Зоя давным-давно уничтожила, так что фамилии у неё и у девочки были разные и вряд ли кто догадался бы сделать тест на материнство.
О своей пассажирке за это время Зоя почти забыла – не до случайных знакомств при такой загруженности. И не только по основной работе. Ей подбросили временную, но чрезвычайно объёмную и при этом очень, просто очень срочную, то есть весьма хорошо оплачиваемую, работу, деньги за которую она была намерена присоединить к сумме, которую предстояло внести за свою будущую квартиру.
Но Елена Степановна не забыла о Зое. Начать с того, что она провела в квартире сыновей целых три дня и всё это время зудела старшему сыну в уши, что вот есть же прекрасная девушка, так что она просто возмечтала, чтобы заполучить такую невестку. Но сын отбивался шутливо и говорил, что у неё и у него уж очень разные взгляды на то, какую девушку следует считать хорошей. Невесткой она, возможно, и будет хорошей, а вот будет ли она столь же хорошей женой – большой вопрос!
– Ничего, вот сам с Зоей познакомишься и поймёшь, что я права!
– Да как же с ней познакомиться, если ты ни номер телефона у неё не спросила, ни адрес, ни фамилию, ни даже номер машины. Прямо фантом какой-то, а не девушка.
– Никакой не фантом, а свой адрес я ей дала и она обещала приехать. И приедет обязательно!
– Вот как приедет, сразу же зови её к нам в гости! Или хотя бы запомни хоть что-нибудь. Хоть номер машины запиши!
– Зачем?
– Так по номеру я её в шесть секунд разыщу!
– Главное, чтобы она приехала.
Зое же было не до поездок и не до прочих радостей жизни. Дошло до того, что она даже в магазин не ходила, а заказала доставку продуктов на дом. Потому что поход в магазин это, прежде всего, потеря времени. А такой роскоши они себе позволить не могла.
Усталость была причиной её максимально корректного по форме, и неописуемо грубого по содержанию ответа на очередное приставание старшего экономиста, который так и не смог заставить себя отказаться от видов на Зою:
– Откуда у тебя такое о мужчинах мнение?
Ну да, так я тебе и рассказала.
– Разве ты не согласен? Поговори со своими соплеменниками, особенно с женатыми. И если ты среди всех собеседников найдешь хоть один процент сохраняющих верность, мы продолжим разговор.
Он так и оставался для Зои человеком с конкретной должностью, служебными правами и обязанностями. И был занесен в каталог «зануды» – если человек более чем за три года не дошёл до простой мысли, что ты кому-то не интересен, то у него явно проблемы с интеллектом. Мысль, что он влюбился, никогда в голову Зое не приходила. Но если бы и пришла – ничего не изменилось бы: он был ей совершенно безразличен.
Время шло, Ксении поздней весной исполнилось уже пять и Зое, кровь из носа, нужно было сделать всё, чтобы в школу она пошла уже московскую. Оставалось только два года, чтобы решить две проблемы: купить свою квартиру и найти нужного человека для брака. И если с квартирой всё было совершенно реально – две трети суммы для покупки у неё уже было, на остальное можно взять ипотеку, то с кандидатурой супруга был полный провал.
Зоя сочла, что пора начинать решать эту проблему. Экономиста она отмела сразу – даже на работе он достал её сверх всяких терпимых пределов, а заключать с ним какие-либо (тем более – такую) сделки было бы чистым безумием. Да и вообще – на работе лучше кандидатов на эту сделку не искать. А тогда где?
Подруг у Зои было всего две – бывшие сокурсницы. Но женщинам Зоя интуитивно не доверяла: возбуждать чью-либо зависть или ревность она совершенно не собиралась.
Оставались её прежние работы, где у неё завязалось несколько хороших дружеских связей, но они были хороши как друзья, для сделки не годились по той простой причине, что были женаты или увязли в романах. Переходить кому-либо дорогу Зоя вовсе не собиралась. Зачем, когда в мире столько холостых и совершенно свободных мужчин?
Освободившись от рабочих сложностей, Зоя, пока ехала в детдом, пришла к выводу, что самое разумное – обратиться в брачное агентство. Она выставит свои условия, предложит преференции и кто-нибудь непременно отыщется. Но это потом, сначала – Ксюша.
На обратном пути Зоя решила объехать всех, у кого прежде покупала деревенские продукты – уже больше месяца она тут не была и холодильник был угнетающе пустым. Нет, продукты были, но совсем не того качества, к которому Зоя уже успела привыкнуть.
Объехать всех ей не удалось, уже после первого адреса она вспомнила о Елене Степановне и решила не обижать человека. Да и посмотреть – вдруг ей опять нужно ехать к сыновьям? Продукты – вещь весьма тяжёлая, так что подвезти человека с большим грузом – просто-таки акт милосердия!
Елена Степановна обрадовалась так, словно на неё свалилась неслыханная милость:
– Уж я так жалела, что не спросила у тебя номер телефона! Что же ты так долго не приезжала-то??!
– Работы было очень много, я даже в детдом не ездила, только звонила. Больше месяца никуда не ездила.
Зою тут же усадили за стол чаёвничать, а это чаепитие оказалось полновесным обедом, причём всё было настолько вкусным, что вскоре стало невозможно съесть хотя бы ещё кусочек. Уж очень гостеприимной оказалась хозяйка!
– Знаю я, что ты времени на готовку не тратишь, хватаешь куски, а это не дело. Придётся мне и к тебе в гости ходить, заготавливать еду, чтобы и ты, как мои сыновья, только сварила или пожарила. А у тебя морозильник есть?
– Как не быть, конечно, есть.
– Отлично! И да – ты просто обязана с моими шалопаями познакомиться. А то они меня ругали – мол, помог человек, а они даже не имеют возможности поблагодарить.
– Не нужно благодарить, я всё равно ехала почти туда же. И хочу предупредить, что, если вы с меня не возьмёте денег за все продукты, которые вы мне выделяете, я больше к вам не поеду.
– А я тогда больше с тобой не поеду. Ты знаешь, сколько стоит довезти меня от дома до сыновей? Вот и посчитай, кто кому должен. Ты меня возишь, а я рассчитываюсь продуктами. А то как же иначе?
Договорились на половине стоимости продуктов – Зоя понимала, что ставить Елену Степановну в какую-то от себя зависимость нехорошо. Вроде как услугу оказываешь, а получается унизительная подачка.
Пришлось согласиться и на знакомство, тем более, что это никогда ничего для Зои не значило – ну, пополнится список знакомых людей ещё одним именем, но от этого никаких перемен не наступит.
Даниил, старший сын, оказался дома, младший, Андрей, ещё был в институте. Так что, когда подъехали и Елена Степановна позвонила в домофон, Даниил тут же спустился помочь.
– Вот она, Зоя её зовут. Сам номер машины запоминай и номер телефона спрашивай. Заодно и мне подскажешь, если забуду.
Сын и Зоя засмеялись, познакомились и стали обмениваться номерами телефонов. И тут им обоим пришлось покраснеть:
– А как хорошо вы рядом смотритесь! – Елена Степановна была пряма в своей искренности до неприличия.
– И чего закраснелись? Вы же оба холостые, отчего бы вам и не пожениться? Вот бы мне такая невестка подошла!
Зое пришлось пресекать неловкость:
– Я уже говорила вам, Елена Степановна, что пока я не улажу проблемы удочерения, ни о каком замужестве и речи быть не может. И, кроме того, это для меня будет не то, что обычно понимается, а именно сделка.
– Сделка? – заинтересовался Даниил.
– Именно!
– А можно с этого места подробнее?
И Зоя объяснила: для гарантии позитивного решения дела по удочерению необходима полная семья. Но ей брак не нужен совершенно. Поэтому она готова заключить сделку: мужчина участвует в решении проблемы как её супруг, но перед визитом в загс будет заключён контракт, по которому всё имущество будет раздельным. Как приобретённое до брака, так и в период, пока этот брак будет продолжаться.
– Ибо нет зрелища мерзостнее, чем развод. Люди превращаются в бешеных гиен и делят всё, включая столовые приборы и средства для уборки. Не говоря уж о большем.
– А как же с ребёнком?
– Это тоже будет в контракте: после развода бывший муж обязуется не предъявлять никаких прав. Как и не будет нести никаких обязательств.
– Как интересно! А если брак превратится в настоящий?
– Крайне маловероятно!
– Но такой шанс ведь остаётся?
– Разумеется! – Зоя начинала сердиться. – Но в контракте будет пункт об исполнении так называемых супружеских обязанностей. Секс не будет считаться обязательным для исполнения.