Босоног - Татьяна Стамова 2 стр.

Весна наступила очень резко. За два-три дня. Отовсюду выбивались ручьи и маленькие листочки. Пришло ещё одно послание (Кирзовый уже, кажется, привыкал к своему новому назначению):

Я забыла про стоявший в прихожей Сапог и кинулась наводить в доме порядок. Неужели это правда и ко мне придёт сам Великий Распутывальщик змей и вещей?

Через полчаса раздался звонок в дверь. Я открыла – передо мной стоял маленького роста человек, по виду старый, но с очень живыми, блестящими, вишнёво-карими глазами. Он был сильно сутулый – почти горбатый. С редкими волосами – почти лысый. Сморщенный – почти как печёное яблоко. Но всего этого можно было не заметить, потому что главным в нём были эти глаза – очень быстрые, молодые и как будто говорящие.

– Привет-чай? – спросил он и засмеялся коротким скрипуче-древесным смехом. Потом снял кожаную куртку и длинный, пёстрый, похожий на змею шарф и повесил их на вешалку.

– Проходите, – сказала я. – Чайник вскипел.

– Спасибо, я спешу. – Он кивнул Сапогу, и мы втроём прошли в комнату. Сапог молча встал там в уголочке, а Распутывальщик змей спокойно уселся по-турецки прямо на полу. «Как Босоног!», – подумала я.

– Вам повезло встретить Босонога, – сказал он.

– Да! Но я очень мало о нём знаю. Расскажите!

– А вот нет! – отозвался он. – Никак я не могу вам о нём рассказать. Босоног – это тайна. Вам просто повезло! И мне тоже. Но сейчас нужно сделать так, чтобы сапожный набег не повторился снова.

А то – представьте! – вырастет новая трава, восстанут ото сна динозавры. А Сапожищи снова тут как тут.

– У вас есть какой-то план?

– Смотрите! – сказал Распутывальщик и посмотрел мне прямо в глаза. – Вот у вас есть знакомый сапожный мастер. Так?

– Да, это самый хороший мастер – он один такой на весь город.

– Вот! – Распутывальщик торжественно поднял указательный палец. – Вы придёте к нему и расскажете, что чьи-то коварные сапоги из раза в раз топчут травку у вас под окном. Попросите помочь – а помощь будет простая: повесить на мастерской вот эту вывеску.

Я даже не заметила, как вывеска появилась у него в руках.

На ней большими решительными буквами было написано:

ТОПТУНОВ НЕ ЧИНЮ!!!

А внизу картинка – два уродливых сапога топчут прекрасную зелёную траву!

– Для Сапога тоже будет дело. – Тут Распутывальщик снова кивнул Кирзовому, а тот весь подался вперёд, навострив единственное ухо. – Да, он придёт на собрание Сапожищ (я узнал, где и когда они собираются) и сообщит им важную новость. Думаю, это охладит их пыл. Многие из них уже не молоденькие. Многих Крот успел потрепать во время предыдущих набегов. Для них починка – это всё.

– Может, всё-таки чашечку чая? Босоног говорит, вы любите чай. – Мне нужна была пауза, чтобы подумать.

– Спасибо, как-нибудь в другой раз.

– Босоног от чая не отказывается. Только не ест почти. А я думаю – может быть, он голодный?

– Не бойтесь, Босоног никогда не бывает голодным, – сказал Распутывальщик. – Босоног бывает… немного одиноким. Поэтому очень хорошо, что он вас нашёл. И я рад был познакомиться. Правда, вы не любите змей, а я почти только ими и занимаюсь. Работа такая.

– И это правда, что вы… распутали змею?

– Да, я её распутал.

Он накинул на плечи свою старую кожаную куртку. Тут пёстрый шарф вдруг сам соскользнул с вешалки и оказался… змеёй!

– Это Бумазея – я вас потом познакомлю. Скоро!

Не успела я опомниться, как Распутывальщик исчез. И змея. И Кирзовый Сапог вместе с ними.

А я с вывеской пошла к Гураму.

8

Собрание Сапожищ

Собрание Сапожищ происходило поздно вечером в старой заброшенной казарме. Сапожищи были военные: знали кучу команд, ходили строем, умели чеканить шаг и щёлкать каблуками. По уставу перед собранием полагалось начиститься до блеска, иначе бы они просто друг друга не увидели: в казарме не было света.

Операция по вытаптыванию всего растущего и живущего называлась «утрамбовка». Перед утрамбовкой Сапожищи вырастали до невероятных размеров, а после неё возвращались к своему обычному виду.

Главный Сапог назывался Ваше-благородие или просто Главный.

Он начал собрание так:

– Господа! Утрамбовка прошла успешно. План сработал. Босоног со своей звериной армией ждал нас с другой стороны (спасибо неизвестным сапогам-наводчикам). Трава и папоротники вытоптаны. Осталось несколько деревьев, но мы оттоптали им корни. Они скоро высохнут. Гадкие динозавры подохнут. Босоног зачахнет с горя. Ура, господа!

По казарме прокатилось глухое «ура».

– Переходим ко второму вопросу, – продолжал Главный. – Предателя видели в городе! Наверняка с поручением от Босонога. Объявляю розыск! Кто думает, что он дряхлый и рваный – нет! Починили! Ходит как новенький! Но есть примета: таких сейчас не бывает. С отворотами чёр-те какими – и чёр-те какой высокий каблук! За поимку – награда!

По казарме прошёл возбуждённый гул.

– Вопросы есть? Нет! Теперь – разное. Кто хочет сделать сообщение?

Все молчали. Вдруг из ближнего к двери угла раздался звук, похожий на стариковское кашлянье. Потом скрипучий голос сказал:

– Ваше… это… сумасбродие! Господин Сумасброд! Господин Сапожник сказал: ТОПТУНОВ НЕ ЧИНЮ! Ни сейчас, ни потом, никогда! Кто не верит – пусть проверит. Вывеска на мастерской!

Кирзовый протиснулся в приоткрытую дверь и выскочил на улицу. Там к нему сразу метнулась змея Бумазея. Она обвилась вокруг него кольцами так, как будто не видела целую вечность и изнемогла в разлуке.

– Скороход – в мастерскую! Стража – схватить нахала! – скомандовал, приходя в себя, Главный Сапог.

Четверо стражников и Скороход тут же сорвались с места.

Увы! Они совсем ничего не увидели в уличных потёмках, кроме какого-то странного предмета, похожего на обвитый канатом бочонок. Предмет пару раз подскочил на месте, словно кто-то дёргал его за верёвочку, и укатился неизвестно куда. Стражники покрутились на каблуках ещё несколько минут – для порядка – и вернулись в казарму.

В казарме стояла тяжёлая тишина. Слышалось только тупое сопение Сапожищ.

– Привели нахала?

– Никак нет! – хором выдохнули четверо стражников.

– Проклятье! – завопил Главный. – Это же он! Предатель!!!

– Если через три дня, – он надувался и отдувался так, как будто его изо всех сил накачивали насосом, – если через три дня этот наглый проходимец не будет пойман…

Тут сзади у Ваше-благородия что-то затрещало – это разошёлся серединный шов, – и на глазах у всех присутствующих Главный Сапог стал разваливаться на две половины.

Начался переполох. Раздались крики: «В ремонт! В ремонт!»

Но как раз в этот момент в казарму влетел Скороход, бегавший проверять вывеску.

– Правда! – выпалил он. – ТОПТУНОВ НЕ ЧИНЮ! – так и написано. И картинка ещё…

Все замолчали. Слышно было только хриплое дыхание Ваше-благородия. Сапожищи стояли навытяжку, словно отдавали последние почести своему командиру.

Потом дверь распахнулась, и в казарму вошёл сам Распутывальщик змей и вещей.

– Честь имею! – поздоровался он.

Сапожищи растерянно молчали.

Распутывальщик бросил сочувственный взгляд на Главного.

– Положение критическое, но выход есть, – сказал он. – Я немедленно доставлю Ваше Благородие в мастерскую и договорюсь с Сапожником, чтобы вас починил. Но! – Он торжественно поднял указательный палец. – Но вы должны поклясться, что ни вы, ни ваши сапоги ни под каким видом не будете топтать Секретную Поляну и Воздушный Лес.

И прекратите преследовать старика Кирзового. Поклянитесь: «Ни сейчас, ни потом, никогда!»

– Ни сейчас, ни потом, никогда, – прохрипел Главный.

– Ни сейчас, ни потом, никогда! – подхватили остальные Сапожищи.

Распутывальщик осторожно поднял Главного с пола и переложил его в свой старый-престарый рюкзак. Когда он выходил, Сапожищи дружно прищёлкнули каблуками, отдавая честь.

9

Сон про Динозавров

Ночью мне приснился странный сон. Как будто я была в одной далёкой стране и наткнулась на останки редчайшего динозавра. Но как только я начала расчищать скелет, в окрестных горах послышался страшный рёв и со всех склонов прямо ко мне побежали живые разъярённые динозавры. Я окаменела от страха, а они взяли меня в кольцо и сказали, что если я не оставлю их собрата в покое, то от меня не останется даже костей.

Я очень быстро собрала свои инструменты и пообещала больше не возвращаться.

На следующий день Распутывальщик, Бумазея и Кирзовый Сапог снова были у меня. Они с порога рассказали мне про собрание Сапожищ и что всё сделалось как нельзя лучше.

Потом Кирзовый уютно устроился в углу прихожей рядом с двумя моими сапогами, а Бумазея сама взметнулась на вешалку и повисла на ней, как пёстрая лиана. Она не была похожа ни на одну из знакомых мне пород змей: плоская, как будто сплющенная, с неведомым пёстрым узором. Прозрачно-зелёные глаза смотрели на меня мирно и задумчиво, а язык высунулся так, как будто она долго лежала на солнцепёке и совсем упарилась.

– Вот теперь можно и чаю, – сказал Распутывальщик.

– Не скучно им тут будет, в прихожей? – спросила я.

– Нет, – улыбнулся он. – У них тут компания.

По такому торжественному случаю я поставила на стол две старые расписные пиалы, привезённые из Средней Азии моей бабушкой.

– Зачем вам змеи? – спросила я.

– Как сказать… Кажется, с ними я становлюсь мудрее. А они от меня успокаиваются.

– И много их у вас?

– Раньше было много. Теперь у всех своя жизнь.

Одна Бумазея осталась.

Тут я вспомнила, что у мудрецов принято спрашивать о счастье, и быстро спросила:

– А вы знаете, что такое счастье?

– Счастье это когда человек понимает, что счастлив, а наоборот – когда не понимает, – не задумываясь, ответил он.

– М… получается, что все люди счастливы, только некоторые не понимают…

– Ну, приблизительно так… – Он снова посмотрел как будто в глубину меня, как будто спросил, понимаю ли я.

– ВЫ – понимаете? – спросил он – теперь уже не глазами, а словами.

– Иногда, – произнесла я. – Но потом забываю…

– Надо помнить, – будто случайно проронил он, и вишнёво-карие глаза несколько раз сверкнули своими удивительными искрами.

– А Босоног? – спросила я.

– Босоног – счастливый! – так же не задумываясь ответил он.

Я вспомнила, как Босоног «кашлял от счастья», и кивнула.

А потом вдруг оказалось, что я приглашена Босоногом на Секретную Поляну – присутствовать при просыпании Динозавров. Распутывальщик, Бумазея и Кирзовый приглашены тоже.

Тогда мне вспомнился вчерашний странный сон про динозавров.

Я рассказала его Распутывальщику змей, вещей и снов и спросила, не значит ли это, что мне нельзя больше бывать на Поляне. Распутывальщик выслушал, улыбнулся в несуществующие усы и сказал:

– Ну отлично! Это как раз тот самый сон, который следует понимать наоборот!

– Динозавры ждут! – Глаза его снова заискрили.

И, когда за окном зажглись первые звёзды, мы вышли из дома и вслед за скользящей впереди Бумазеей отправились на Секретную Поляну каким-то новым незапоминающимся путём.

10

Всё начинает расти

На Секретной Поляне было тихо. Кругом зияли большущие ямы, которых раньше не было и в помине.

– Сапожищи. – Их следы, – проскрипел Кирзовый и как-то весь скривился на один бок.

Гигантской травы мы не увидели, только простую траву, но она росла прямо у нас на глазах. Пробивалась всюду, даже на дне уродливых ям, оставленных Сапожищами.

Гигантские папоротники тоже только начинались. Пока они выглядели как странные буро-красные завитушки. Зато вся эта растительность была такой ярко-прозрачной и весёлой, как будто только что родилась на свет.

Подойдя поближе к стаду спящих Динозавров, мы увидели Босонога. Он озабоченно бродил между ними, гладил то одного, то другого и что-то тихо говорил каждому на ухо. Потом увидел нас.

– О! Все вместе! – обрадовался он.

Я окинула взглядом всю нашу компанию и чуть не расхохоталась: сгорбленный человечек с огромными сверкающими глазами, старомодный сапог и странного вида змея.

– Да, – сказала я. – Все вместе. Не могли пропустить Просыпание Динозавров.

– Хорошо, что не опоздали, – произнёс Босоног. – Всё уже начало расти, и река пробивается из-под завалов, и время ускоряется! Смотрите!

Услышав про реку, Кирзовый побежал к ручью мыться. У него теперь появилась такая привычка – мыться при каждой возможности.

А мы с Босоногом стали разглядывать Динозавров! Было волшебное чувство восторга и страха: вдруг сейчас проснутся?

Вот он мой огромный Диплодок – «серенький»!

– А он во сне не может бить хвостом? – осторожно спросила я.

– Нет, сейчас они почти как дохлые, – заверил Босоног. – Смотри не наступи на Карманозавра!

Аккуратно перешагнув Карманозавра, я обошла весь гигантский хвост Диплодока и потом снова вернулась к голове. Странно – такой знакомый, почти родной – и такой страшный!

Бумазея, ползая между этими чудовищами, подозрительно шипела.

– Хорошие звери динозавры, – сказал Распутывальщик, – (хотя змеи всё-таки лучше). Вот только слишком много места занимают. Наверно, потому и вымерли – чтобы для новых существ место освободить.

– А по-моему, они – самые хорошие! – как будто обиделся Босоног.

Потом мы сидели на поляне и ели овсяное печенье.

Босоног вынул из кармана листок бумаги и протянул его мне. Это была ПЕСНЯ ВСЕГО, ЧТО РАСТЁТ И ТЕЧЁТ:

– Вначале я испугался, что не подействует, – сказал Босоног. – Спел песню – всё как было, так и есть. Спел ещё два раза… Но нужно было немного времени – чтобы соки пошли. Потом всё так тихо зашуршалось – и началось!

Я прислушалась – слышно было, как дышат во сне Динозавры, шуршит растущая трава, разворачиваются кудри папоротников, почки лопаются на гигантских деревьях (щёлк, щёлк!), плещется в ручье Кирзовый и течёт Время.

– У Времени может быть звук? – спросила я у Распутывальщика.

– У Времени должен быть звук, – ответил он.

Пока мы смотрели на всё это чудо, Распутывальщик рассказал Босоногу про Сапожищи: как Кирзовый не побоялся прийти на их собрание, как Главный чуть не отдал концы и как клятву дали – теперь, надо думать, сюда больше не сунутся и Кирзового преследовать не будут.

– Посмотрим, – произнёс Босоног. – Клятву дали? Посмотрим…

11

Бумазея меняет кожу