– Ты вообще соображаешь, что ты несёшь? Твой сын прогуливает школу, а ты пялишься в свой телефон. Поговори с ним как мужчина с мужчиной.
– Уже говорил, он заканчивает девятый и идёт в техникум.
– Куда?!
– В техникум.
– Ты сума сошёл? Там же одни наркоманы и ворьё!
– Что делать, должен же там быть хоть один нормальный. Мне кажется, наш мальчик как раз для этого подходит.
– Ты идиот, нет, вы оба идиоты. Зачем я только связалась с вами. Господи… Лучшие свои годы я потратила на вас. А что я получаю в ответ?
– Ты получаешь семью.
– Да, но я не так себе её представляла.
– Всё происходит не так, как мы хотим.
– Я устала.
– Хочешь вкусняшку?
– Нет.
– А что ты хочешь?
– Я хочу отдохнуть.
– Приляг.
– Я не хочу лежать.
– Пойди, прогуляйся.
– Я не хочу гулять.
– Хочешь, сходим в зоопарк, посмотрим там гиппопотама?
– Гипопа… кого?
– Это такой большой… как, гора…
– Неприятностей.
– Тяжёлый как…
– Экзистенциональный кризис.
– Длинный, с огромной…
– Пастью?
– Да!
– Которая может проглотить человека целиком, и, пережевав, выплюнуть в совершенно непотребном виде.
– Нет! То есть да.
– У меня депрессия. Я ненавижу свою жизнь. Что и где я сделала не так?
– Ты всё сделала так.
– Мне сорок. У меня муж, которому наплевать на меня.
– Не наплевать.
– У меня сын, который вместо того, что бы подниматься по жизни, катиться вниз.
– Он поднимается, но по-своему.
– На что я потратила свою жизнь. Я могла бы быть счастлива. У меня всё могло бы пойти по-другому. Если б я только захотела. То всё могло бы быть по-другому. Господи, для чего я живу?
– Для нас.
– Почему ты всё время мне перечишь?
– Я не перечу.
– Нет перечишь.
– Нет, не перечу.
– Перечишь. Это мой сын, и я хочу сама решать его судьбу.
– Хорошо, пусть будет, как ты хочешь.
– Итак, он должен вернуться в школу.
– Он не может вернуться в школу.
– Почему?
– Его исключили за неуспеваемость.
– Когда?
– Две недели назад.
– А почему я ничего не знаю.
– Он не хотел тебя расстраивать.
– Мой милый мальчик. Ты должен пойти к директору и надавить на него.
– Я не могу.
– Почему?
– Мальчик уже отнёс документы в техникум. И… Его приняли. Он счастлив.
– Тайком от меня.
– Ну, дорогая, он же не хотел тебя расстраивать.
– Неужели ничего нельзя сделать?
– Можно, через четыре года успешного обучения, он приобретёт профессию. И поступит в институт по своей специальности.
– Как это здорово. А кем он будет?
– Инженером.
– Нет, он должен быть врачом.
– Но он пошёл по технической специальности.
– Нет. Ты опять перечишь мне. Он должен быть врачом.
– Но…
– Теперь я буду заниматься нашим ребёнком. Ты должен будешь убедить его забрать документы и отнести их в медицинский колледж.
– Это не возможно, он с детства мечтал быть конструктором.
Нет, милый ты не помнишь. Он всегда хотел стать врачом. Ещё с тех пор как к нам приходил доктор.
– Это тот, афроамериканец?
– А что тебя это так задевает? Ты что расист?!
– Нет, просто для медицинского у мальчика плохо с анатомией.
– Ну, уж нет. С анатомией у него всё в порядке. Сегодня он забыл в коридоре колоду порнографических карт.
– Это были мои карты.
– Что? Это твои карты?
– Видишь ли, мужчины моего возраста иногда делают это…
– Что, это?
– Играют в карты.
– А что выбрать для этого обычные карты было нельзя?
– Видишь ли, при обычных картах игра теряет некую остроту.
– А тебе, что не хватает остроты в наших отношениях.
– За время нашей жизни, отношения несколько притупились.
– Что?!
– И меня тянет, на, что то запретное.
– И на, что конкретно тебя уже потянуло?
– Так не на что.
– Ну, ка, колись.
– Я…
– Ну…
– Хорошо, я скажу. Не торопи меня. Помнишь, ту молодую берёзку в нашем парке?
– Какую?
– Ту, что имеет такую нежную, бархатистую кожу.
– Ты хотел сказать кору?
– Это очень грубо. Я иногда хожу в парк, когда совсем темно. И… – Ласкает табуретку.
– Что?
– Ласкаю её.
– И…
– Она отвечает мне взаимностью.
– Кто?
– Элиза.
– Элиза?
– Так я её называю.
– А как она тебя называет.
– Мой зелёный стручок.
– Это, сейчас был розыгрыш?
– Нет. Я люблю Элизу. Люблю, так как никогда не любил ни одну женщину.
– Ты больной. Ты понимаешь, что ты больной. Ты нафантазировал себе то, чего тебе не хватает в жизни. И наделил этой абстракцией бездушное дерево.
– Не говори так о ней. Ты совсем не знаешь её. Она чистая, и очень чувствительная.
– Ты вообще слышишь себя?! Что ты несёшь?! Ты только вдумайся в то, что ты несёшь?!
– Я ничего такого не сказал бы, если б ты не начала этот скандал с колледжем.
– Причём тут колледж? Ты здоровый, взрослый мужик, ходишь в парк и совокупляешься там с деревом!
– Не надо так.
– Лучше бы ты завёл себе нормальную бабу, по крайней мере, я бы это поняла. Но трахать дерево, это болезнь. Ты трахаешься со своей фантазией. Ты понимаешь это?!
– Это не так. А если так, то скажи мне. С какой фантазией трахаешься ты, во время нашего стандартного супружеского секса.
– Ну, уж не с деревом это точно.
– А с кем? Может со своим афроамериканцем?!
– Скотина. Подлая, низкая тварь. Извращенец, древесный маньяк, берёзовый Казанова, вот тебе, любитель древесной клубнички. – Берёт табуретку, и разбивает её. – Затемнение.
Пятая сцена.
Вечер. Они сидят. Он сколачивает табуретку. Она помогает.
– Какая луна.
– Как в первый вечер нашего свидания.
– Ты помнишь его?
– Да. Ты стояла на балконе и смотрела на луну.
– Нет, мы были на берегу озера. Оно было тёмным, и только тонкая лунная дорожка тянулась к нашим ногам.
– Ты путаешь. Это было на балконе. Я подошёл и обнял тебя.
– Да, нет, же. Это было на берегу озера. И ты боялся притронуться ко мне. Пока я сама не обняла тебя. Ты был такой телёнок. Всё приходилось делать самой.
– Никогда я не был телёнком. Ты меня хочешь обидеть.
– Ладно, не был. Иди ком не. – Обнимает его.
– Что ты меня всё время обижаешь?
– Ну, прости. Не буду. Вчера купила по платьицу девчонкам. Радости было, море.
– Да…
– Подумать только, с первого захода и сразу две внучки. Одна чёрненькая, другая беленькая.
– Моя парода.
– Что сразу твоя?
– А чья?
– Твоя, твоя. Ох…
– Что?
– Спину тянет, сегодня весь день. Протянуло наверно, где то.
– То крутишься днями как белка в колесе. Вот и хватает.
– А как не крутиться. Пока внучки тут были, надо было крутиться.
– Ну, теперь отдохнёшь.
– Да, до следующих выходных.
– Сколько у нас осталось времени?
– А сколько нам нужно?
– Смотря для чего?
– Для того, что бы понять.
– Иногда мне кажется достаточно мгновения, а иногда думаю, что не хватит и жизни.
– Сколько бы ни было всё будет наше.
– Главное не потерять.
– Всё равно утечёт.
– Если ты будешь так настроена, то утечёт.
– Я не настроена, просто я трезво смотрю на вещи.
– Надо надеяться на лучшее.
– Хватит меня учить. Достал своими нотациями. Зануда.
– Слова не скажу больше.
– Помолчи, лучше. – Молчат.
– Что молчишь? Язык заглотил? – Молчит. – Ну, молчи, себе, спокойнее будет. – Молчат. Он ковыряет в носу, потом вдруг замирает. – Что такое?
– Устал.
– Устал мой хороший. Но ничего иди сюда, отдохни. – Садиться рядом. – Как быстро летит время. Не успеешь оглянуться, а жизнь прошла. Как песок сквозь пальцы. И вот уже сидишь в пустоте, и слышишь только, как громко стучат часы. Кстати, почему я не слышу часов?!
– Потому, что у нас их нет.
– Как, нет?
– Так нет.
– Почему мы жили без часов?
– Потому, что времени, у нас было так много, что этот вопрос никогда не интересовал нас.
– А теперь он нас очень интересует.
– Да, теперь, когда его стало мало, мы хотим знать, сколько его ещё осталось.
– Глупости это всё. Зачем? Зачем знать когда?! Ведь гораздо лучше не знать. Можно, например, запарить тесто на утро. Пригласить на обед друзей. Лечь спать с мыслью, встать пораньше и испечь пирог. Уснуть, и всё…
– И всё?
– И всё.
– А зачем?
– Не знаю. Так положено. Так случается.
– Нет, я о том, зачем всё, то, что было до того, когда случилось и всё?
– Не знаю.
– А ты не помнишь, что было до того, когда случилось и всё?
– Нет. Но наверняка мы были молоды, и не терпеливы. Это было похоже на аттракцион, ты платишь деньги, садишься, Тебя крутят три минуты, закручивая верх ногами. Кого-то до мурашек в животе, кого-то до рвоты, а потом отпускают. И ты ещё долго, стоишь, чувствуя как всё крутиться вокруг тебя, и смотришь на тех, кто только поднимается по ступеням аттракциона, не зная, что их ждёт впереди. Они занимают свои места, и с надеждой смотрят в будущее, крепко впиваясь руками в металлическую ручку.
– А знаешь, мне понравилось. Я бы не прочь повторить.
– И я.
– Только может теперь как ни-будь по-другому.
– Да.
– Чёрт возьми, я бы дорого дал за то, что бы снова прокатиться на этом аттракционе.
– Ты же понимаешь, что это не возможно.
– Почему?
– Потому, что мы не можем иметь детей.
– Потому, что так сказал доктор?
– Да. Так сказал доктор.
– Мало ли, что сказал доктор. Может он ничего в этом не понимает.
– Может и не понимает. Но раз он так сказал, значит, так оно и есть.
– А, что он ещё сказал?
– Сказал, что зайдёт, как только узнает результаты анализов.
– Ему только дай повод зайти.