«Бросила. Ушла. Не заботилась. Не ухаживала. Редко навещала. Я делал все для нее!» Ох уж эти неадаптивные мысли и претензии к человеку, который рядом.
– Вы сказали в начале разговора, что она редко приходила к вам в больницу. Вы можете припомнить, сколько раз она приходила к вам? – Казалось бы, какая разница? А нет, очень большая: понятия «мало» и «много» могут сильно отличаться у разных людей в зависимости от их состояния и личностных особенностей.
– В том-то и дело, что всего один раз.
– Один раз за все время вашей госпитализации? – Не забудь спросить, почему там лежал. Как попал туда, какие события, по его мнению, могли предшествовать этому… Аллергик, физические нагрузки сверх меры, простывал перед этим, самостоятельное лечение антибиотиками…
– В смысле? – Его пухлые щечки раскраснелись от этой мысли. – Один раз в день. Даже в выходные один раз. Понимаете, я лежу, болею, а она пришла один раз, села рядом с кроватью, что-то приготовила там паровое, поговорила со мной и с моим соседом и пошла уж не знаю куда. – Интересно, села рядом с кроватью, а должна что? Лечь и полежать рядом с ним? Картина маслом: заходит лечащий врач, а муж с женой в кровати лежат, или как? Какая-то я сегодня не очень добрая…
– А она не работает у вас?
– При чем тут это! – Начинает заметно нервничать и раздражаться.
– А «бросила» – это как? Вы развелись или она подала на развод и ушла от вас? – Смотрит на меня, как маленький ребенок, как обиженный маленький ребенок. Что-то я погорячилась, так спросив, хоть бы приступ не начался… Точно пора в отпуск. Бисквитик килограммов под сто напротив тебя, что будешь делать, сколько «скорая» будет ехать, а аптечку давно смотрела, что там есть?.. Отпуск, ты где?
– Да вы что, я так болею. У меня вообще-то астма, я же вам говорил! – Пронесло. Нет, мне определенно просто повезло. Он это говорит с вызовом, воспринимая как повод для гордости, что ли? Пока многое совершенно непонятно… Хотя… Если «болею и могу в любой момент умереть», то это у него могло стать своеобразным манипуляционным механизмом[7], который при этом может им и не осознаваться.
– Давайте тогда немного поговорим о вашей болезни. Я понимаю, что она и стала неким провоцирующим фактором в отношениях с женой. Как давно страдаете этим заболеванием?
– Давно. Сколько себя помню.
– А помните Вы себя со скольких лет?
– Лет с семи я себя хорошо уже помню, может, раньше…
– А вы росли в полной семье?
– Нет, родители развелись, когда я был маленький. Я пошел в школу, и они развелись. Мама выгнала отца из дома.
– Вы сказали, что это заболевание с того времени, как вы себя помните, а помните себя с семи лет и с того момента, как отец ушел из семьи, так?
– Ну да…
– Ваши приступы были до ухода его из семьи или после начались, не помните?
– Не, точно раньше. Мама всегда говорила, что он сбежал от больного ребенка.
– А вы общались с отцом после того, как он ушел от мамы?
– Да, я каждый год ездил к нему в деревню. Он уехал к своим родителям. Ну, вообще-то это не деревня, а такой небольшой город, у них там дом со всеми удобствами, и я на всех каникулах там жил.
– А там, в деревне, у вас были приступы?
– Нет, там воздух чистый. Меня мама туда поэтому и отправляла всегда. – Интересно, чистый воздух и приступов нет…
– А сейчас вы ездите туда?
– Да, конечно.
– А приступы сейчас там бывают?
– Были пару раз, может…
– А вы один туда ездите или с кем-то?
– Сейчас с женой. А что?
– Вы сказали, что у вас в том месте нет приступов и вы там чувствуете себя хорошо. Пропадает усталость, улучшается настроение, и в целом вы чувствуете себя лучше, ведь так?
– Да. Да. Точно так. Именно, пропадает какая-то тревожность, и беспокойства там у меня нет.
– А потом вы уточнили, что все же приступы были, но пару раз. Можете вспомнить: что-то произошло там, в деревне, когда у вас начался приступ?
– Вроде нет…
– Вы сидели просто или что-то делали во дворе, может, разговаривали о чем-то?
– Да, последний раз моя жена решила поехать раньше, чем я планировал, она стала собираться, типа ей надо на работу. До этого не надо было, а тут ее там кто-то вызвал. Она стала мне говорить, а я как представил опять это все, мне стало плохо. Хорошо, что ингалятор был под рукой.
– Вы остались?
– Да, она позвонила на работу и сказала, что я болен. И мы остались еще, чтобы мне побыть на свежем воздухе.
– И вам стало легче после того, как вы приняли решение остаться? Приступ закончился?
– Конечно, что за вопрос! Там же чистый воздух, и ингалятор был под рукой. Моя жена его носит в своей сумочке, когда мы едем куда-то. Я свой тоже имею. Он у меня в пиджаке в кармане, но в деревне-то я без пиджака был, понимаете? А вот уехала бы она, и что? Я как подумаю сейчас об этом!..
– Давайте мы не будем сейчас об этом думать, а поговорим вот о чем. О ваших отношениях с мамой.
– У меня с мамой нормальные отношения, правда, она недовольна моим браком. Здесь я ее разочаровал совсем.
– Как вы это поняли?
– А что тут понимать! Мама мне говорила об этом сама.
– Вы вините себя за то, что ваша жена не оправдала ожиданий вашей мамы?
– Конечно, я же ее нашел! – На этом самом месте, именно в этот момент разговора, он вдруг начинает задыхаться, точнее, затрудняется вдох и появляется свистящий выдох, он моментально принимает типичную позу больного-астматика, хотя по его внешнему виду вообще невозможно понять, что у него есть это заболевание: чуть наклоняясь вперед всем телом, опирается рукой о край стола. Достает ингалятор…
– Подождите, но она же вас любит, и она приняла ваше предложение руки и сердца, и это и ее выбор тоже, слышите меня! – Он медленно убирает свой ингалятор, и все, вроде как ничего и не было… Моя спина покрыта мурашками, и первая мысль, что в этот раз могло не пронести… Но зато многое стало понятно. Самое важное – это его внутренний конфликт. Его мама негативно относится к его браку, этим самым сформировала и вызывает у него сумасшедшее чувство вины, и это один из механизмов его приступа. Но каким способом этот вывод мне достался… Он очень раним и уязвим. Похоже на то, что у него «шунтовый» вариант бронхиальной астмы, при котором приступ возникает в виде разрядки напряжения в конфликтной семейной ситуации. И он живет с этим «защитным механизмом» с самого начала своего заболевания.
Любые конфликты, они как бы сглаживаются. Именно как бы. Во-первых, конфликты не признаются в открытую, во-вторых, они часто даже не осознаются и просто медленно «тлеют».
Если вдруг все же начинается ссора, то он уходит сразу в удушье, и все близкие, а это жена или раньше мама (но не факт!), бегут к своему ребенку – переключают внимание мужчины на его болезнь, а он из всего этого извлекает их заботу и внимание. Приступ удушья у этого мужчины можно рассмотреть как способ психосоматической защиты. Как только в его жизни происходят события, которые он воспринимает как неадекватные относительно собственной личности или болезненные для его восприятия себя, актуализируется конфликт между требованием к себе («я сам выбрал себе жену, которая не нравится моей маме») и недостаточностью личностных ресурсов («я не могу доказать маме, что она хорошая»), и вот тут и отмечается обострение заболевания (приступ «удушья», свидетелем которого, но и провокатором тоже, признаю, я стала). И что же с ним происходит дальше? Он просто уходит от восприятия своего собственного «я», начинает себя жалеть, рациональный мотив оправдывает своей пассивностью, гасит и легко уходит от продуктивного разрешения конфликта в астматический приступ.
Бронхиальная астма – это хроническое, периодически обостряющееся заболевание, при котором разрушаются воздушные пути – бронхи. На разнообразные стимулы организм отвечает сужением бронхов, отеком, чрезмерной выработкой секрета. В анамнезе, т. е. среди причин заболевания могут быть и аллергия на пыль, цветение или медикаменты, и генетическая предрасположенность, и различные инфекции и стрессы, как острые, так и хронические. В одном из научных изданий по психосоматике я встретила такое выражение про это заболевание – «соматический тупик». Авторы объясняли использование этого выражения множественностью форм и огромным количеством этиологических факторов, участвующих в формировании астмы, присутствием в ее генезе различных соматических и психологических факторов. Отсюда и «тупик». Роль психологических факторов в развитии бронхиальной астмы подтверждается многочисленными исследованиями и признается многими врачами. Поэтому такие пациенты должны проходить лечение в специально созданных клиниках, где есть бригада специалистов, включающая врача-пульмонолога и аллерголога, врача-психотерапевта, клинического психолога и социального работника. Тогда помощь будет более эффективна и процесс выздоровления может пойти быстрее, а периоды ремиссии станут гораздо продолжительнее.
Сижу мечтаю об этом времени и уже набрасываю план следующей нашей встречи. Я понимаю, что фокусов для работы великое множество. Самое важное пока – это его мама и жена, две значимые женщины в его жизни – их нужно приглашать на встречу.
Неполная семья – это обычно негармоничные типы воспитания, которые очень часто сопровождаются эмоциональными и поведенческими расстройствами, провоцирующими обострение болезни. А любая болезнь усиливает ваше ощущение беспомощности, а эта самая беспомощность приводит к еще большему обострению заболевания или его развитию.
Пока я не знаю, так ли это все, но вот что жена заменила маму и их брак похож на отношения мамы и дитя, – это факт. Еще Габриэль Лауб[8] писал о том, что каждому мужчине в жизни необходимы три женщины: мать, жена и еще хотя бы одна, считающая его мужчиной.
И чьи мысли транслировал в самом начале нашего разговора мой пациент – тоже вопрос. Свои или своей мамы? И что он делает конкретно для своей жены, как заботится о ней? Можно сколько угодно его обвинять, думать о том, что «бугай» здоровый и эгоистичный, но ведь его жена тоже в этих отношениях, и она когда-то приняла эти семейные правила. Она общалась с ним как с ребенком, ухаживала за ним, и он еще больше стал чувствовать себя таковым. Нравится ли ему эта беспомощность — тоже вопрос. Может, пока и да, но рано или поздно он может стать недоволен этим положением, и тогда он начнет искать себе ту самую третью женщину, которая будет видеть в нем мужчину. В этом случае бронхиальная астма вызывается не только внутрисемейными отношениями, хотя их роль, несомненно, высока, и все же всем членам семьи придется быть вовлеченными в процесс выздоровления близкого им человека. По моему мнению, именно семья поможет создать условия для замены патологических психологических механизмов защиты более конструктивными и, соответственно, более зрелыми и осознанными. Начнем с развития эмоциональной коммуникации, проясним роли каждого члена в семье, проиграем их, чтобы пришло понимание, что это не страшно, и с помощью поведенческих техник научимся «требовать», «благодарить», «говорить НЕТ», доносить свою «просьбу» и доказывать свою позицию. План составлен, появились четкие цели, потираю руки и жду следующего пациента.
Сложно дать советы относительно психосоматических расстройств. При этих видах заболеваний возникает порочный круг: любая болезнь усиливает ощущение беспомощности, которая приводит к еще большему обострению заболевания.
Работа психотерапевта идет и с личностью, и с установками. Нужно четкое понимание того, чего «добивается» психика и как она воспримет изменения, когда не будет болезни.
Надеюсь, теперь вы будете осознанно подходить к выбору специалистов, а диванные психологи задумаются о степени ответственности, которую они берут на себя. Эта история является доказательством того, что нет простых путей в решении такого рода задач.
Знаете, о чем вы точно подумали, читая эту историю? «Я точно для своего не мать в отношениях!» Хотите убедиться в обратном? Почти все женщины наступают на эти грабли, буквально стоят на них! Помогаете своему мужу собираться на работу и искать его носочки или ключики? Нет? Хорошо. Тогда, может быть, стараетесь его накормить? «Давай я тебе сделаю салатик, суп разогрею»? Тоже нет? Тогда «Не забудь вынести мусор!», «Позвони маме, а то она обидится!» А сколько раз я слышала: «Я не могу ему поручить сходить за продуктами, он обязательно накупит всякой ерунды». И даже если купит то, о чем вы не просили, что страшного произошло? Хорошо это или плохо – решать только вам. Я задаю эти вопросы, чтобы вы могли посмотреть на себя со стороны.
С моим пациентом все закончилось хорошо. Остались лишь приступы, вызываемые некоторым видом аллергенов. Он сумел донести до свей мамы, что его жена самая лучшая и любима им, она сумела стать для него той женщиной, с которой он чувствует себя мужчиной. В общем, все хорошо!
«Милый, ты надел шапочку? Сегодня холодный ветер, и ты опять простудишься, и мне придется тебя лечить»… А ваш милый, может, только этого и добивается, ведь только когда он болен, вы и проявляете к нему сочувствие… Ох уж эта психика и наше тело…
Анус как средство восстановления отношений
ПРИМЕЧАНИЕ К ИСТОРИИ ПАЦИЕНТА
Молодая среднестатистическая пара пришла на терапию, ранее побывав на приеме у психолога, который называл себя специалистом по семейным проблемам. Женщина утверждала, что у ее мужа алкоголизм.
Следующая история, которой мне хочется с вами поделиться, с нюансами. Я не очень люблю, когда ко мне приходят после других специалистов. И понимаю, что в этом вопросе я не одинока. Не люблю потому, что у пациентов уже есть какие-то представления о работе психотерапевта, порой совсем далекие от действительности, поэтому и ожидание относительно результатов работы может быть некорректным.
Психолог, рекламирующий себя как человека, имеющего за плечами четыре официальных брака, решил, что, раз у него такой богатый личный опыт, он имеет полное право заниматься именно такими запросами. Кстати, соответствующего образования он не имел – двигателем его востребованности была только реклама.
Это была молодая среднестатистическая семья. Поженились пять лет назад, оформили ипотеку, имеют два автомобиля и маленького мальчика четырех лет. Оба из многодетных семей, выросли в деревне, не боятся тяжелого труда, да и руки растут у обоих откуда надо. Пришли с запросом, с которым уже обращались к «специалисту». Женщина готова была дать еще один шанс для разбора их семейной ситуации. Они пришли, но ее мужчина остался ждать ее в холле. Для меня удивительной была сама ситуация обращения. По моей статистике люди, выросшие в деревне, редко приходят на терапию к психотерапевтам. Они умеют уходить в работу, тем более что ее в деревне не переделать.
Что с ними произошло?
В теории образования семьи все гениально и просто: люди встретились, полюбили друг друга, поняли, что хотят быть вместе, поженились и потом живут долго и счастливо, и умирают в один день.
Сказочка. И кстати, вы заметили, что все или почти все сказки заканчиваются на «долго и счастливо…» А это как? Каждый день приходят пациенты, которые обвиняют свою вторую половинку в непонимании, в отдалении, эгоизме и много еще в чем. Эта молодая женщина обвиняла своего мужа в пьянстве. «Он алкаш», так она сказала.
– Если он алкоголик, как вы утверждаете, то почему вы пошли просто к разрекламированному психологу, а не к врачу? И, по правде говоря, он не писал никогда, что занимается проблемами алкоголизма.
– Моя знакомая к нему ходила, – обожаю сарафанное радио, – и сказала, что он ей понравился.
– Понравился как мужчина или помог в ее проблеме?
– Я не знаю, как-то не подумала об этом.
Я очень давно узнала, что люди, которые занимаются приворотами и прочей ерундой, намеренно платят деньги для того, чтобы человек, который едет в общественном транспорте, громко говорил о том, как ему удалось решить все свои проблемы, сходив к этому колдуну. Неужели и этот использует и такой еще способ рекламы себя любимого?
– Хорошо. Вы пришли к нему. Поделились своей проблемой, что ваш муж – алкоголик, и, если не секрет, какой путь был предложен в решении вашей проблемы?
– Да какой тут секрет! – Она аж подскочила в своем кресле, всплеснув руками. – Он сразу сказал, что он пьет потому, что я как женщина его не удовлетворяю.
– В каком плане?
– Ну типа… – Тут она покраснела и стала уже ерзать в кресле, потом ее взгляд замер на обуви. Все ее поведение кричало о том, что предложенное решение противоречит ее взглядам на жизнь.