Не собиралась быть хорошей и удобной девочкой – мне без зазрения совести испортили жизнь, но и предпочитала помочь с отчаливанием из моей зоны комфорта. Чтобы быть уверенной – меня больше не потревожат!
Нужно отдать должное, Власенко прислушался к моему совету, и в течение нескольких дней покинул офис, переведясь за город.
– Не знаю, что между вами произошло, – это мне уже шеф на личной встрече сказал, – но, надеюсь, это не уничтожит нашу фирму.
– С чего вдруг?! – ровно уточнила я. – Проблемы нет! У меня всё в порядке! И вы всегда знаете, что на меня можно положиться. А Денис – пройдённый этап.
– Хорошо, – кивнул Дмитрий Сергеевич, – я тебе доверяю. К истеричным выходками ты не предрасположена, нервным срывам тоже, поэтому от меня вопросов о нём ты больше не услышишь. А теперь за работу, – коротким жестом дал понять, что разговор закончен.
Всегда знала что с Дмитрием Сергеевичем лёгко работать.
Нет, он не был душкой и няшкой. Он был сложным, требовательным и беспринципным начальником, отдающим всего себя своему делу. Этого требовал от других. И это мне в нём нравилось!
Поэтому мы сработались…
Я собственноручно хоронила себя на работе, и ничуть об этом не жалела.
С чего вдруг?! Я была в любимой среде! Занималась любимым делом! И всё было отлично!
Даже новость, что Денис с моей сестрой поженились не смогла меня добить.
Я уже выкинула их в своей жизни.
И приглашение на свадьбу даже не открывала.
Предпочла работу над новым, пусть и мелким проектом.
По-прежнему встречалась со своими знакомыми. Редко, но посещала какие-то вечеринки, избегая вопросов о том, что случилось, и не стремилась завести какие-то новые отношения.
И дело было не в боли, которую мне причинил Денис и Алина, а в том, что я просто не была готова к чужому вторжению в свою зону комфорта и уюта.
Если честно, мне жизнь с Денисом тоже давалась нелёгко.
Встречи, привыкание, притирание, мелкие неудобства. Можно сказать я себя ломала под то, чтобы жить с другим. Я честно понимала, что заточена на работу, а не семью, и уж тем более детей. И сейчас к расставанию относилась именно так – из моей жизни ушёл неудобный момент, а с ним и заморочки, которые должны были последовать по закону жанра.
Возвращать «ЭТО» не «МОЁ» не спешила.
Да, знакомые, конечно, посмеялись, что я так умру на работе за очередным проектом, но я на это не обращала внимания.
Каждому из нас в жизни нужно что-то своё.
В моей жизни большее место занимает карьера. Мои дети – проекты. И здесь я могла разгуляться и позволить себе много, к чему упорно стремилась. Хотя долгожданное повышения я не получила.
Так шеф меня наказал за перевод Дениса и как всегда рассудительно пояснил своё решение:
– Ты безгранична талантлива и невероятно трудолюбива. У тебя есть все качества для того, чтобы стать начальником. Все! Кроме одного – нужно уметь уживаться даже с теми, кого ты ненавидишь, особенно если это не твоя компания, а человек здесь нужен!
– Не бывает незаменимых, – отчеканила я свою точку зрения.
– Не бывает, но ты по своим личным мотивам, вынудила довольно хорошего специалиста уйти на другое место. Я тебе это простил! – значимо кивнул Дмитрий Сергеевич. – Можно сказать, позволил. Но теперь тебе нужно понять, как себя вести дальше, чтобы вновь доказать мне, что это место твоё!
Расстроилась ли я?
Несомненно!
Я до последнего надеялась, что этот инцидент никак не коснётся моей карьеры, ведь сделала всё, чтобы замести следы и расчистить дорогу.
Что ж! Ошиблась! Но это не страшно – это был небольшой шаг назад. Поэтому я положила все свои силы на то, чтобы как можно быстрее вернуться на исходную.
– Виктория, – очередное собрание понедельника перед рабочей недели началось официально и с моего имени, – ты будешь возглавлять команду с новым крупным проектом.
Сегодня шеф прохаживаясь по своему широкому кабинету вдоль длинного стола, за которым собрались ведущие специалисты фирмы, собственноручно раскладывал перед каждым папки, хотя этим обычно занималась его секретарша.
– Сама понимаешь, от качества, срока выполнения и удовлетворения заказчика зависит твоя дальнейшая карьера, – сев на своё место, глядел на меня в упор Дмитрий Сергеевич.
Моё сердечко лихорадочно отстучало счастливый ритм.
– Всё, как всегда, будет на высшем уровне, – ни на миг не усомнилась в своей работе.
– Посмотрим, – брякнул шеф и ещё минут тридцать расписывал суть дела и объяснял основные позиции, заверив, что с заказчиком вскоре будет встреча, но для начала, они, – как я поняла, их несколько человек, – хотели бы увидеть и услышать наши предложения.
Что ж, это действительно был огромный проект. Правда не в черте городе, а за…
Полноценный посёлок с продуманной инфраструктурой: сады, школы, детские площадки, несколько торговых центров и даже небольшой спорткомплекс.
На всё про всё – сроки сжатые, но я уже прикидывала, что ориентировочно на работу уйдёт полгода точно. Но не только проект, макет, но детальные чертежи с всеми договорённостями администрации и остальными инстанциями.
И я с наслаждением закопались на несколько месяцев в работу.
– Агафонова Виктория Романова? – выдернул меня из сна ранний звонок, хотя я легла только несколько часов назад, вернувшись из затяжной командировки.
– Да это я, – автоматом выдала, не в силах продрать глаза.
– Вас беспокоит с городской больницы. Скажите, пожалуйста, Власенко Алина Романовна ваша сестра?
– Нет, – отрезала сурово и чуть было не скинула звонок, но почему-то рука дрогнула: – Простите, да. Она недавно вышла замуж и я не привыкла к новой фамилии, – солгала, чтобы хоть как-то оправдать свой резкий ответ.
– Власенко Алина, – повторила женщина, – так она ваша сестра или нет?
– Я же говорю, сестра, а что случилось? – несмотря на терпение звонившей, у меня начинала подкатывать злость.
– Тогда, вам нужно заехать и забрать её вещи…
– Зачем? – праведно озадачилась я, распахнув глаза. – Пусть муж забирает!
На другом конце повисла жуткая тишина.
– Мне прискорбно вам это сообщать, – вновь раздался голос звонившей, – но Власенко Денис Юрьевич и его жена Власенко Алина Романовна скончались, так и не приходя в себя.
Я, словно током шибанутая, села на постели – сна как не бывало:
– Что значит скончались?
– Мы пытались вам дозвониться несколько раз, но телефон не отвечал…
– Д-да, я была в командировке, мобильный разрядился… – невнятно бурчала я, оглашённая диким боем сердца.
– Сожалею, но ваши родственники несколько дней назад попали в больницу после страшной аварии за городом. Денис Юрьевич умер при поступлении, а Алина Романовна провела в реанимации два дня, но, к сожалению, мы не смогли её спасти.
Мысли стали хаотично носиться в голове. Я не знала, что сказать, не соображала, что делать, и если бы не здравомыслие звонившей, не уверена, что вообще среагировала, как нужно.
– Вам нужно приехать сюда. Забрать вещи, в морге получить… – она очень чётко говорила, что мне делать.
– Да, конечно… – напоследок буркнула я. – Я спасибо, скоро приеду.
Вот так меня оглушила очередная новость.
Не знаю, что я в этот момент больше испытала: ужас, боль или отчаяние, что сложилось всё не так, как думала, но так, как пожелала в гневе.
Нет, я не из тех, кто занимается самобичеванием и самокопанием. Быстро отмела мысль, что я в чём-то виновата, быстро умылась, оделась и погнала в больницу.
Глава 3
Виктория
Процедура длилась недолго и показалась бездушной и шаблонной, словно не живого человека вещи отдали, а просто ненужный хлам. Хотя, наверное, так и было – сестры же больше нет.
Мне передали пакет с вещами, которые были на Алине и Денисе в тот злополучный день аварии, вернее то, что можно было вернуть, и драгоценности, в том числе обручальные кольца обоих. Так как у Власенко тоже никого не было, и он считался моим родственникам, его телом и вещами тоже пришлось заниматься мне.
Пока оформляла бумаги, мне в двух словах рассказали, что случилось. Медсестра в свою очередь посочувствовала моей утрате, как-никак больше родственников у меня не осталось, и перед уходом я ещё раз уточнила последовательность моих дальнейших действий. Морг, справка, свидетельство о смерти, ритуальное агентство…
– Спасибо, – брякнула я напоследок, толком не прощаясь, потому что встречаться не хотела ни при каких обстоятельствах.
– Всего хорошего, – женщина была более сообразительной и знала верные слова.
– И вам, – кивнула я, отворачиваясь.
– Кстати, Виктория Романовна, вам ещё что-то надо решать с малышом.
– К-каким малышом? – опешила, но чтобы задать этот вопрос, даже пришлось вернуться, хотя я, на автомате кивнув, вышла в коридор.
– Как? – женщина озадачилась не меньше моего. – Вам разве не сообщили? – сморгнула недоумённо.
– Кто сообщил и что сообщил? – в очередной раз тупила, и как никогда остро это понимала.
– Ваша сестра… – замялась женщина, заметно побледнев. – Она была на седьмом месяце беременности. Врачи, как могли, поддерживали в ней жизнь, но когда поняли, что малышу грозит смерть, приняли решение и сделали экстренное кесарево.
Повисло молчание.
У меня в голове случился коллапс.
– Он… жив? – ухнуло сердечко куда-то в пустоту. – Пострадал? – добавила упавшим голосом, толком не зная, какого именно ответа ждала, и чего опасалась больше всего.
– Жив, – мило улыбнулась медсестра. – Мальчик, – кивнула в тон. – Почти не пострадал, но всё-таки вам подробности лучше уточнить в больнице, куда его перевели сразу же после операции.
– Д-да, хорошо, – не то качнула головой, не то кивнула, спеша прочь.
Это стало новым оглушающим ударом.
Я машинально шагала по улице в сторону парковки, где оставила машину, а в голове было столько мыслей, что ничего внятного не рождалось.
Пока крутилась с оформлением документов, получала свидетельства о смерти и договаривалась о похоронах, всё время была в коматозе.
Даже работой некогда было заниматься, хотя о трагедии в семье начальнику сообщила, не забыв подтвердить, что от своих обязательствах не отказываюсь, и только разрешу вопросы с похоронами, сразу же вернусь в строй.
Меня не волновали знакомые Дениса и Алины, такими мелочами не занималась, поэтому похороны прошли тихо и в одиночестве.
Не было ни слёз, ни причитаний, хотя в душе я осознала страшную вещь: отвернуться и вычеркнуть из своей жизни человека, не то же самое, что потерять его навсегда.
Смерть – значит больше никогда его не увидеть!
Больше не поругаться, не помириться.
Больше на него не обидеться, за него не порадоваться.
Шанса вернуть больше не будет!
Это конец!
Это точка!
И теперь я реально осталась одна!
В душе образовалась пустота.
Это воронка была невыносимой, и я по-настоящему испугалась, что меня может затянуть в омут отчаяния, поэтому поспешила вернуться на работу.
Там я была нужна! Была не одна! Я чувствовала себя живой!
И даже почти смогла забыться, но у судьбы были другие планы на мой счёт.
– Агафонова Виктория Романовна? – Голос звонившей показался дежавю, жутким повтором кошмарного сна.
Последний раз, когда я принимала звонок и женский голос ронял эту фразу, следовала череда страшных новостей.
Перед ответом я немного замялась:
– Да, это я, слушаю.
– Вас беспокоит из детской городской больницы…
Сердце вновь пропустило удар.
– Из перинатального центра, – продолжала женщина. – У нас находится ваш племянник. Мы не могли до вас дозвониться…
– Да-да, я совершенно забыла. Мне говорили, что у сестры был ребёнок, – пробормотала я не в себе. – Что вы хотите от меня?
На конце провода явно замялись:
– Вообще-то вы ближайшая родственница, и мы бы хотели знать, какие у вас планы на его счёт?
– Никаких… – выдохнула ошарашено и это было искренне.
Опять на проводе повисло недолгое молчание:
– В любом случае, вам бы нужно подъехать к нам в больницу, и подписать необходимые документы, по отказу или согласию…
– Это обязательно? – скривилась я. Опять оказаться в больнице, пусть и не по своим болячкам – совершенно не хотелось – атмосфера угнетала, а мне никак нельзя впадать депрессию или хандру. – Я просто занята… – заткнулась, осознав, как это некрасиво, бестактно и тщедушно звучало. – Да, конечно, – тотчас переиграла свою реплику, – сегодня можно подъехать?
– Как вам удобно, – ледяным тоном отозвалась женщина, – но постарайтесь успеть до пяти, после администрация уже не работает.
Как назло, сбежать с работы пораньше не смогла: провозилась с подготовкой первой презентации для шефа, с документами, и с подчинёнными, разбирая детали проекта.
В детскую больницу приехала уже после шести и еле уговорила меня пустить в отделение. На всё про всё мне дали полчаса – я заверила, что этого вполне хватит.
– Мне бы просто увидеть малыша, – покивала, но самом деле, у меня не было цели на него смотреть.
Я хотела поговорить с персоналом и узнать подробности, что и как оформляется, чтобы наконец-таки быстрее разобраться с этим делом. Может у них уже шаблоны и формы подобных документов и заявлений есть.
В отделении наткнулась на медсестру.
– Простите, но вы опоздали, – девушка копошилась с документами за своим дежурным столом.
– Да, работа, – жевала я оправдание, испытывая непривычное для себя чувство стыда. – Но может я бы могла написать заявление и оставить…
– Боюсь вам нужно не со мной такое решать, я занимаюсь пациентами, – покачала головой девушка. – Нести ответственность за потерю или подписание документов не буду. Не мои обязанности.
– Да ладно вам, – выдавила улыбку я. – Некоторые сбегают из роддома и ничего не оставляют, а я пришла, и готова официально подтвердить отказ.
– И если вы настолько ответственная, то сделаете всё по правилам. Придёте в положенное время, оставите документ начальнику и не забудете поставить подпись… – девушка явно было не в духе, и разговор со мной её раздражал. Нет не язвила, не хамила, но была предельна холодна.
– Хорошо, спасибо, а форма заявления какая-то есть? – напоследок уточнила я.
– Свободная, но в шапке желательно указать кому и от кого, – покивала девушка, глазами уже шаря по строчкам в раскрытом перед ней документе.
– А увидеть мальчика не хотите? – вопрос меня нагнал в спину, когда чеканила шаг в сторону лифта, чертыхаясь про себя.
– Нет, спасибо, – брякнула мрачно я. – Этого не нужно! – это под нос, совершенно чётко понимая, что не хочу видеть ребёнка тех, кто меня предал. Кто скоропостижно ушёл из жизни и, будто издеваясь над моими чувствами, оставил после себя малыша.
Мне!
Мне?
Что мне с ним делать???
Его воспитывать?
Нет уж!
Я не нянька!
Я не мать!
Я слишком эгоистична и обижена, чтобы ввязываться в подобную историю!
Я просто не готова!
Чёрт!
Я просто не справлюсь, потому что материнством – не моё!
На следующий день я вырвалась в обед и примчалась в больницу с явным намерением быстрее поставить точку, но в отделении меня встретила уже другая медсестра.
Услышав, кто я и зачем пришла, девушка перестала шаблонно улыбаться и хмуро сообщила, где найти заведующего отделением.
Светлакова Антонина Викторовна.
Но найти её оказалось нелёгким делом.
Я пробегала по этажам, в поиске неуловимого начальника, пока устало не обустроилась перед его дверью. Самое верное решение, рано или поздно заведующий придёт к себе в кабинет!
Логично и практично!
Мой план сыграл! Увидев, решительно шагающую по коридору женщину лет пятидесяти, среднего роста, крепкого телосложения, светловолосую, с тяжёлым взглядом, сразу поняла – это она!
Угадала!
Женщина остановилась перед дверью:
– Вы ко мне? – В её руках брякнула связка ключей.
– Да, моя фамилия Агафонова, я сестра погибшей Власенко Алины Романовны, – встала со стула я и поправила сумочку на плече: – У вас в отделении её сын…