Ivolga ( Анастасия Каляндра )
«В»
В последнее время часто
Я из окна вижу звёзды.
И весь дом многоэтажный,
И весь мир с ним вместе, мне кажется…
Им теперь улыбается тихо, серьёзно…
В последнее время их россыпь
По новому так, светит, ясною правдой пронзая многих -
Кто теперь смолчит, кто надменно заносчив.
…А кто поймёт главный смысл – о БОГЕ…
В последнее время всё чаще
Я из окна вижу звёзды…
И чувством светлым, простым понимаю – насколько неважно
Всё то, что считалось так важно здесь и серьёзно.
В Последнее Время всё чаще
Я смотрю вверх, в простое, прямое звёздное небо –
Где правдой дышит спокойной всё, настоящей…
…Где всё несущееся вокруг, суетящееся
Тает, растворяется в глубине его…
Посмотрите в прямое звёздное небо,
Пока ещё осталось время…
И кем бы вы кто бы вы ни были -
Я верю – в великую ПРАВДУ творенья поверите…
Чем страшна глобальная, не обличённая ложь -
Вовремя не опровергнутая;
Что когда услышать правду можешь ты -
Потом уже трудно поверить вам,
Что могли в полюбившемся вам ошибаться Вы…
Что, Ядовитой лозой на умах прижившаяся,
Мысль – не более чем противоположность, внушённая, Правде
И однажды поверили и других призывали поверить лжи…
Чем ужасна, долго в умах ликовавшая,
Зарождённая первенцом в сознании ложь –
Что в соучастниках с гордостью не даст ступить за порог
Сознанью правды, раньше дорогу, не знавшему -
Убеждение: – « такого, ведь, даже не может быть -
Что бы я однажды заблуждаться мог!..»…
Чем ужасна глобальная ложь -
Что пока не увидишь глобальной правды -
Так часто вряд ли поймёшь,
Что был так жестоко обманут…
А ведь многие, как я, сперва поверили…
И отдали пониманье, сострадание всем сердцем им,
Когда их слова лишь вошли за порог…
Когда растрогавшие бы любого стучали, бились «отчаянно»,
Раздирая души, во все двери нам -
И потребовалось совсем немного времени,
Что б наконец убедиться – не предать доверие,
Сказав всегда только Правду, может лишь один Бог.
Ни одного ещё не было человека с вами, наверное,
Кому даже светом самым сильным, до слёз доверялись
И кто, хоть раз не предал вашу веру так,
Что навсегда, показалось, пришлось в этот раз, потерять вам её …
Пока мы ещё не проснулись -
Пока мы беспечно ходили,
И убаюканно спали с довольной спокойной улыбкой -
Не заметили мы, как к нам прикрепили,
Как от каждой ноги и руки потянулись
В чьи-то руки, невидимые, но крепчайшие нитки.
И когда, наконец, очнулись и поняли мы, что скручены -
Стали спешно искать – как бы их срезать.
И, говорю вам – у вас, если захотите – получится -
Если тверды и стойки в вере вы.
Даже если без них вы уйдёте отсюда -
Погибнете от гонений, бедствий, голода -
Бог возможно, на Вечное заключение осудит -
Тех, кто сам попрощался со своею СВОБОДОЙ…
А для тех, кто решился
Сквозь них пробиться к свету, воздуху чистой свободы
И готовым жизнь отдать ради жизни,
Руки, режут, врезаются в кожу до крови…
Что жизнь от смерти отличает – если вы жить хотите?..
Движения СВОБОДА – но когда в чью-то злую руку -
Любое ваше движенье отдано – вместе с нитью от вашей руки и ноги
Но разве так же не можно и с трупом?..
И хоть и кажется им, что они правят -
Дёргая руками кого-то,
На самом деле – и правят, подчиняясь сами
Лапам дьявольского кукловода…
Вокруг звенело, зудело тридцатое марта…
Как внутри ядерного взрыва радиация.
Сами не подозревая, садились мы за парту
В школе жизни – следующего, ещё старшего класса её…
Я помню, как шла по дороге боязливо, спеша…
И воздух города, сразу, напряжённой наполнился пустотой…
И натужная, звенящая вокруг тишина…
И каждый встречный предмет – как опасный, чужой…
Все люди с улиц, как будто ластиком стёрты –
Причём плохим… Оставив за ними мутное, затёртое-серое.
И кажется – каждый живой уже стал на две третьих мёртвым…
И почему-то напомнило так – у Тарковского в фильме конец света мне.
Воздух охваченный
Судорожным бегом,
Поторапливаемый деревьями -
Всплеснувшими ветками
Поднимал, по пути взметал вверх бумажки…
И казался недолгий путь до аптеки
Целым, рискованным, судорожно важным –
Целым отдельным веком…
Непростым нескорым, опасным…
Как будто вся улицы жизнь обесточена.
И электричество вылито в воздух… зудит…
И только несколько в ярко оранжевом
Теперь уже…очень -
Тревожным сигналом в глазах, рабочих,
Которым здесь быть только график рабочий велит.
Стал человек враждовать с целым СВЕТОМ,
Который, ни что , как его дом родной…
…И здесь – из каждого дома всё кричит об этом,
И я одна на улице пустой…
И все вокруг, как бы живые существа – дома жилые:
Напряжённо во все окна принялись смотреть -
Кто этот, тот, что так рискованно в мир решился и вышел?..
И на улице, что станет нам «плахою» впредь,
Выделяешься как микроорганизм подопытный -
И в обычном воздухе – невиданный герой -
…Интерес – случится со мною что сейчас?..
Что станет с несмышлёной – безответственною «мной»?..
И каждый дом, как живое существо – забитый и всклокоченный,
Множеством окон на тебя, выделившегося на улице пустой, глядит…
И лишь только пара в оранжевом ярком рабочих -
Которым здесь быть только график рабочий обязан – велит.
Зашла в аптеку – скотч наложенный полосками
На себе несут плитки – разделённые друзья…
На стрелочки, квадратные окошки -
Где можно стоять, где теперь «нельзя»…
Из-под красочных, туго стянутых уз, серым, жалобным -
На входящего каждого смотрят растерянно…
А входящий смущённо станет среди них. Не знает сам…
Гладя ногой – успокоить… Что стало теперь с пространством и временем?..
А из больших, занавешенных шторками окон -
На смущённые, непонимающие, в чём дело, квадратики…
Как на вошедшего смотрит, вроде и катастрофа –
От которой спасают нас, вроде бы, правда, только…
– «Почему же, ради «спасенья» связали нас ?..»
…Тут зашла, встала за метр сзади
Женщина и смущённо указала улыбчиво,
С неловким смехом под ноги на квадратик
Глядя:
–«Как-то всё это так непривычно!..».
…Всё напряженье сразу разрушилось.
Простота, свет, тепло человеческое,
И простой диалог между встречными, пусть незнакомыми, душами,
Не рвётся, не ослабевает с метрами…
После: звук ещё одного живого сегодняшнего голоса – аптекарша:
Одни ещё, чуть спокойней, чем в смертельной, ужасной катастрофе глаза
…И никакого такого страха, напряга нет уже
На всём, отсюда, пути назад…
Только поодаль, от всех и меня отрезано
Несломной как стеной непробивной воздуха
Стоит напряжённо, скованно сдержано
Съёжено, настороженно серьёзно …
Насуплено, нахмурено, озабоченно,
Задумчиво, страхом внутри озадачено
От всего спасаясь на бескрайней обочине,
Держась как за соломинку, за поводок, идущий от шеи собачей…
Стоит, скрыв на половину лицо своё…
От чего закрыв – от воздуха?.. Никого вокруг.
И каждый теперь – готов ссориться
И с любым вступить в жёсткую вражду…
Стоит человек – Человек ли сам?..
Сомневаясь, вокруг любой другой – сейчас человек ли?..
И в настоящее, и уже в прошлое – ему и другим зыбко верится…
Что же сделалось с миром?.. Что же с нами сделали?!.
В последнее время природа -
Кричит, говорит… Богом голосом данным, совсем о другом…
Не о том, о чём нам налгали в глаза…
И захочешь о чем заикнуться – о чём уже знал,
(Сказали!) с уверенностью, вроде бы…
И неверия в это встанет у горла ком…
В Последнее время всё солнце
Бродит по тротуарам одно и по улицам…
И как будто бы радостный крик из груди рвётся…
Но ни песни, ни слова, ни звука нет…
Всё, как будто бы дышит?..
Когда в синее небо, ветром вуалью, окутанное мы взгляд подняли…
Но дышит, кажется, только воздух над крышами,
А дыханье людское – как ветер холодное…
Разделился Мир на два времени -
У нас; у природы – два теперь…
Мёртвое и живое.
И, скажите – кому же верим мы?..
Разве, правда – Божьей Правде?
Разве Бог дал бы правду другую природе?..
Отрезвляет это яркое солнце…
И радость эта, с мраком, тем, что внушили нам – так не сочетается!
Разве возрождение теперь смертью зовётся?..
Разве смертью возрождение здесь называется?..
Нам внушили новую реальность -
За совсем чуть-чуть – за часы… За минуты!..
И как будто мы раньше не знали
Всего, в чём мы уже жили, не видели будто -
Для нас «запустили» новое время…
И мы жизнь свою отсчитывать
В нём, разве, сразу готовы?..
Не веря всей той огромной, что только и нам ещё видно Вселенной -
Предать готовы, её за одно мелко-лживое, слово?!.
Что нам теперь за весь целый Мир выдали?!.
Для нас «запустили» «новое время» -
И мы жизнь свою в нём готовы отсчитывать?!.
Хотя оно оказалось на самом деле
Обратным для нас отсчётом действительно.
Для нас «построили» мир новый -
Нас в нём заставили жить, хотя из прежнего мы никуда и не переселились.
И мы, неужели же сразу готовы
Принять его, а не тот, в каком с рожденья мы жили?..
Для нас «воцарят» «нового бога» -
И кто-то, разве, в него, так же, сразу поверит?..
Хотя поверить не мог, упорно
В ТОГО, что с ним был до, и с первого мига рождения?..
Нам «запустили» новое время -
И мир кричит нам – «Вставайте!.. Пора! Здесь весна!..»
А мы, застывшие, закостеневши не верим,
Неловко глядя из промёрзшего, изнутри покрывшегося инеем, зимою хрусткою,окна…
Я сегодня вышла в город -
Я и другие «смельчаки»…
Кто не погребён под пугающий говор,
И не зачах, окутанный включённым нам мычанием тоски…
Уже успел и вырос, и с тополей улетает пух теперь…
И успел даже лужи и землю, как снегом, у детской площадки покрыть…
А ты, испуганный, забыл, что значит чувствовать…
Мечтать, стремиться, видеть, радости поддаться и любить…
И каждый чуткий, маленький росток
Что для нас теперь страшно рискованный -
Такой огромной смелостью – до слёз!..
В Храбрости и стойкости так, взмывши вверх,
Хоть и на сантиметр, Высок:
Для нас, погружённых в мир новый…
Что не побоялся, тем что не остался под Землёй -
пророс!..
Природа, нежная, тонкая, слабая -
Но сильная – сильнее всех нас.
В ней в стремлении сражается, борется каждое малое -
Все силы пуская на то – лишь бы только восстало бы -
Богом предначертанное – уже при зарождении невозможно прекрасное -
Прорастая, распрямилось, распускаясь и,
Разливаясь лазурью целебной для глаз…
И природа живёт, оживает она -
Небом синим и солнцем, залиты каналы железные крышами…
Облаками, землёй, ветром, листами -
Живёт настоящею жизнью,
А мы, вроде бы, её сохранением заняты…
Но сохраненьем чего – забыли почти что.
И на асфальте лишь солнечный свет -
На нём, на который ступаем теперь, как на раскалённые камни.
И лишь его на нём остаётся след,
Не взятый принятый, не смолчавшими нами…
Так странно кажется…
То время, что раньше должно было гвалдом носиться -
Кутерьмой, спутанным, смешанным ворохом -
Театр – все декорации те же – и солнце, и небо…
Деревья… Но только теперь от людей – ни шороха…
Как заряд для салюта – в устройство заложенный,
Заряженный, подготовленный вместе с порохом,
Но нажать на курок никто не решится…
И солнцем, как реки залиты тротуары,
На которых больше никого.
И всё, что вокруг встаёт, оживает -
В тишине незнакомой для него замерло…
И стала каждая поверхность
Смертельно, теперь, ядовитой.
И каждому убеждению верность
Под внушённым предубеждением скрыта…
И жить, внушают нам – стало смертельно опасно,
И ходить нельзя, что бы ног не сломать, не споткнуться…
Нельзя минуты считать, что б не пробежало часа…
И воздухом – нам внушают – можно теперь задохнуться.
И полумёртвой стала жизнь теперь…
…И холодом солнечный луч каждый, режет по коже
И воздуха все парящие вместе части слились,
Глядя на нас – друг от друга в нескольких метрах идущих прохожих…
…Воздух полдня звонким лазурным ручьём
Звенит тишиной…
И всё – об общем… Забыв о ценном своём.
Но и неважен больше, чем раньше, и чужд всем другой…
И висит над городом, в шумном движении тишь.
Как будто у видео звук отключили весь…
И каждый дом, как, оторвавшийся от земли… взмывший ввысь,
Как античный, из солнцем пронизанной извести
Многоэтажная бело-песчаная мель…
В море тихом лазурного небосклона…
И раздольно парит, как воздушный змей
Рядом с ним залитая светом ворона…
Нет, всё же не зависит Мир этот от человека -
Но мир его зависит от него….
И тротуары – солнцем текущим по ним, залитые реки.
Радость… пусто… глухо. тепло….
Район вокруг пустым, одиноким, сбитым сумраком…
Собранно думает, в неба, глядя, даль…
То взглядом вниз – думает… думает…
Испещряя до крошки мельчайшей, очами, асфальт.
Дымное, тучное, густое небо серое…
Как будто спустилось… Ближе став к нам, над домом…
И взгляд на это – и сразу же сердце вверх взмыло, взлетело и…
Свобода ветром взметается и мысль встаёт комом…
Как небо это… наполнено пред дождевым серым -
Так тяжкий и вьющийся теперь, этот воздух -
Для всё сумевших понять, однозначным ответом
Наполнен… Для не хотевших – невидимкой, но ждущим их очень, вопросом…
И каждое – эти окна…
И вокруг окон стены,
За которыми клетки нашей общей жизни люди:
Как будто облаком серым, влажным, промокли -
Стен перегородки мыслью: – «что будет?..»
И по подъездам течёт, словно кровь по сосудам
Поток-река прерывающегося подъездного света…
И всё, как будто тянется
Друг к другу -
Но не вместе части ещё организма…
Что же будет?..
Что же станется?
Когда отдельно и клетки и кровь… не бывает жизни.
И в воздухе сером, дождливом, как будто вечерне-утреннем -
Под надвинувшейся – как облака многослойной
Проблемой… Подумала – как были люди те,
Чьи жизни на пополам разрубили те – прежние войны?..
И в этом Мире, где дьявол войну ведёт не по правилам…
–«А как чувствовать раньше могла – простая женщина?..
Оказавшись пред выбором – трусость?.. сражение?..
Как она могла?.. На немного представила…
–
– Выпрямлялся июнь сорок первого…
Вставало на ноги окрепшее лето…
…И…оглушительно прогремело ли?..
Или только послышалось где-то?..
По полям прохладным ветром
Нарастающим, надвигающимся, звонким гулом
Поползла разбегаясь взрывная серая волна…
Накрывая громадой, всё скрывая от света..
Оборвало…всё разом перевернула –
Слово неосознаваемое «ВОЙНА».
Куда посмотришь – лес, река,
Деревня, поле и вся горизонта линия…
Вот-вот, гремя, захлестнёт она…
Вот-вот сожмёт в кулак рука
Безжалостная, слепая бездумно, нещадно-сильная
Ели-ели, всегда надоедливо слышно –
Тише, намного тише,
Чем человек дышит…
Но слышна –
Невозможно не прислушаться
Пришла…
Перебегая от вышки к вышке
Над всею землёю повисла…
Звенящим режущим писком…
Как на натянутой нитке –
Шумит ветра гудом в листьях…
Вот-вот – и обрушится…
Поселилось, обжилось, в каждом доме осело -
Теперь всё время ожидаемым гостем нежданным…
В мыслях о настоящем и будущем всплывая… то и дело.
И над памятью, прошлым – точкою дальней.
И слышится в словах, речах звучащих смело,
И в речах, что сердце внутри…зажимает.
И в каждом звуке раскатом громыхнувшем телеграфном…
И в каждых тихих и встречных глазах…
Я ушла, убежала в стоящее в пылком предгрозовом смятенье поле…
Где носятся пылинки, где как и внутри, так вокруг тихо.
Нужно так теперь побыть одной мне
И выяснить всё с этим Миром один на один…
Не спрятаться – всюду настигает, а мне и не нужно…
Дождь начал капать, простой, «как раньше всегда» – охлаждая
Прохладой новорождённое сдавленно-душно…
Передо мной на поля,
Упав…где палево под ним плавится… Тает земля.
И каждая жизнь – от сердец людских, до дерева каждого,
До выпрямившегося колоса -
Воспрянувшая, воскликнувшая со всех сторон
Со священною словно справедливости жаждою,
Встала на передовую полосу,
На первую линию обороны…
Эти поле, небо, листва и деревья -
И атом маленький каждый, в частичке каждой воздуха…
И мир тот, вчерашний – теперь немыслимо древний
Встало всё, как по призыву души и совести…
Стоят осины, берёзы… взглядом к ним прикоснёшься душа, трепещет, как ветви их, едва, листвой…
Стоят тихо, задумчиво над будущей пашней
Стоят, молчат вместе… И вместе, сами с собой…
Здесь то, что мы посеяли в день вчерашний,