Заплакала старушка и отправилась домой. А мельник тем же вечером достал из закромов несеяной муки, вымесил тесто, да испек на оборотной стороне сковороды хлеб. В полночь пришел мельник на перекресток дорог между деревнями, оставил там хлеб да и говорит: «Дедушка доброхожий, ты уж не серчай на нерадивого мужика. Пущай он еще поживет, матушку порадует, на молодухе женится, да детей заведет. Глядишь и сквернословить перестанет». Поклонился в пояс да и пошел.
С той поры, говорят, мужик стал самым примерным хозяином во всей округе. Коли что ломалось у него в доме, так сразу чинил, да и не доводил он до греха, а потому и повода сквернословить больше не было. Спустя год женился он на дочке того самого одноглазого мельника и зажили они с ней душа в душу, пятерых ребят нарожали.
Глава 8 – Ламмас 2015 года – Оборотни на пшеничном поле
– Это для современного человека ночь на природе в палатке провести – ничего особенного, ну или повод выехать на шашлыки, развести костерок, а вот в старые времена ни за какие коврижки в поле ночью человека не заманишь, а если и случится такое, так костры жгли до небес, чтобы нечисть отпугнуть всякую, – заговорщицким шепотом, каким обычно рассказывают страшилки у костра, завел историю мой друг Лёха.
– Ой, да ладно тебе, – рассмеялся Влад, – студенточкам своим будешь на лекциях по мифологии задвигать эти страшилки. Лучше принеси еще сосисок из машины.
Мы – трое молодых преподавателей выбрались на природу дружной компанией, сложившейся еще в студенческие годы, отдохнуть и отметить успешную защиту моей докторской, а заодно и порыбачить. Облюбовав опушку небольшого лесочка вдали от цивилизации и недалеко от речки, мы поставили палатку, развели костер и занялись
«готовкой» излюбленных пикниковых блюд – печеной картошки и жареных сосисок. Пока «суд да дело» – стемнело и мы, подбросив в огонь дровишек, принялись травить байки и вспоминать молодость.
– При чем тут страшилки? – обиделся Алексей. – Я же тебе дело говорю, что наши с тобой пращуры не просто так костры жгли до небес.
– А чего же ради? – подначил Владислав. – Ну так просвети меня непутевого!
– Слыхал про такую нечисть, как Ырка? – Лёшкин голос словно перешел на заговорщицкий шепот.
– Это из Лавкрафта что ли?
– Да при чем тут он? Тут все круче!
– Ну расскажи тогда, – вступил в диалог и я. Мне надоело препирательство друзей, и я подумывал о том, что вечерние посиделки у костра никакие не посиделки, если никто не рассказал хоть бы и «бородатой», но страшилки.
– Так вот… – продолжил наш товарищ, – Ырка – это Вам не просто какой-то там дух или призрак. Это самый настоящий опасный враг. Он тихонько преследует свою жертву, а потом вдруг начинает ее окликать, чаще всего голосом любимого человека или родственника. Стоит только обернуться и все… Ырка нападет и выпьет твою кровь! Всю до капельки и остановить его можно только, если позвать в помощь себе Деде, Прадеде и Пращура. Тогда он убежит.
– И что тогда? – для поддержания разговора спросил я.
– Ну, тогда он заплачет и убежит. Потом что Ырка – это неупокоенный самоубийца. Ну типа любую нечисть можно этой молитвой отогнать.
– Ой, блин, напугал… прямо Стефани Майер, – заржал в голос Влад. – Выдумки это все.
– Выдумки или нет, – пожал плечами Лёшка, – но я бы ночью не пошел через поле. Тем более вот теперь, в августе-то, когда самое буйство у дУхов.
– Ты там на своей мифологии вообще сдвинулся! Нет никакого Ырки! И не бывает.
– Может быть, и не бывает, а я бы не пошел через поле.
– А спорим, что это все выдумка и ничего страшного не случится, если пойти.
– Можно подумать, что ты пойдешь, – усмехнулся Алексей.
– Я нет. А вот ты пойдешь, – подначил его Влад. – Пойдешь и проверишь. Вон оно поле, – он махнул рукой в сторону фермерских посевов пшеницы. – Ставлю свою машину, что там нет никого!
– Так ты мне ее и подарил, – саркастично улыбнулся Алексей, давно мечтавший о «Тайоте
Камри», как раз такой, как у Влада.
– Да вот Семен свидетель! Подарю, как пить дать, если найдешь на поле своего Ырку, а если нет, то ты… например, публично признаешься своим студентам, что вся твоя мифология чистой воды бред и туфта, все эти Ырки и прочие придуманы людьми с единственной целью получения выгоды и власти одних над другими. Те же шаманы, сочиняющие сказки, что они якобы говорят с дУхами и все такое, а на деле просто обманывающие народ ради того, чтобы повкуснее поесть и отхватить денег…
– Хорошо-хорошо. Я тебя понял, – примирительно замахал руками Лёха. – Я должен пойти и найти тебе Ырку. Или доказательство его существования.
– Именно так. Если найдешь, получишь мою тачку в самые ближайшие сроки, сколько там надо для оформления дарственной…
– А если не найду доказательств, то признаю свой предмет полнейшей туфтой?!
– Именно!
– Что поделать? Можешь проститься со своей машиной. Потому что я пойду…
– Рискнешь жизнью, – хохотнул Влад.
– Я знаю, как защититься от Ырки. Главное, не оглядываться.
– А доказательства? – прищурился Влад.
– Что-нибудь придумаю, вот увидишь, – улыбнулся Лешка и, прихватив из палатки свою куртку, бодрым шагом направился в сторону поля.
Влад только присвистнул ему вслед, покрутив пальцем у виска и выразительно глядя на меня.
Прошло около 3-х часов после ухода нашего товарища. Мы успели пожарить еще порцию сосисок, поужинать и выпить чаю, а он все не возвращался.
– Где его черти носят? – забеспокоился я.
– Не черти, – смеясь поправил меня Влад. – а этот как его… ну… а Ырка!
– Тебе все бы шутить.
– В рядах психов пополнение!
– Да ничего не пополнение, – отбил я. Мало ли, что с человеком в поле может случиться ночью.
– Ну даааа, например, Ырка нагонит, а человек р-раз и оглянется и все… ууууу, обескровленный трууууп, – сделал страшное лицо друг. Я отмахнулся от шутника.
Еще час или около того мы сидели у костра, а потом решили, что надо бы сходить поискать нашего незадачливого товарища. Прихватив мощный фонарик из машины, мы отправился через поле, которое аккурат на двое делила проселочная колея, по которой, как мы видели и ушел Алексей несколько часов назад.
Побродив по полю довольно долго и не обнаружив нашего товарища, мы почувствовали себя неуютно. Сгустились предрассветные сумерки.
– Может быть, Лешка уже вернулся в лагерь? – предположил Влад.
– Может быть. Пойдем назад, – поддержал я.
И мы двинулись назад к палатке и кострищу. Спустя несколько минут, я нарушил молчание:
– Влад, ты тоже слышишь? Будто бы кто-то идет за нами…
– Слышу. Давно уже. Ты только не оглядывайся.
– Ты чего? Поверил истории?
– Нет, что ты? Нет, конечно, – фыркнул тот, – но береженого, как говорится…
Мы продолжили идти молча. Спустя еще пару минут, я заметил, как Влад что-то бормочет себе под нос.
– Ты чего? – спросил я его. – Чего бормочешь?
– Да так… – смутился он.
Я прислушался и разобрал в его бормотании имена тех самых Деде и Пращура, о которых говорил нам Лёха. Вот же внушаемый человек Влад…
Я было хотел сказать, что ерунда это все, как вдруг где-то впереди, у границы поля мы одновременно услышали голос нашего друга, зовущего на помощь. Не сговариваясь, забыв об осторожности, мы побежали на голос. Алексея мы нашли недалеко от лагеря. Он лежал без сознания, на шее у него была небольшая рана, будто укус какого-то мелкого зверька. Конечно же мы тут же позабыли про Ырку и про наши страхи. Вдвоем мы дотащили друга до машины и немедленно отвезли в больницу.
Спустя несколько дней, Алексей выписался из больницы. Врачу он сказал, что совершенно не помнит, кто на него напал и как он так поранился, что потерял много крови. Однако нам он рассказал чуть больше…
– Я только от лагеря отошел, как почувствовал, что кто-то идет за мной, – начал свое повествование друг. – Думал, что это вы прикалываетесь. Потом жутко стало, просто черт знает, что такое. Иду и думаю, что главное оглядываться нельзя, а самого так и подмывает, так и подмывает. Сказать по совести, я и не очень-то верил в эти байки про всяких там дУхов и прочих. Недалеко я отошел и вдруг меня вроде как Влад окликнул, я возьми, да и обернись… Тут-то я и увидел… что-то странное, не могу точно припомнить, будто память мне и правда отшибло. Помню только, что жуть напала, не пошевелиться, не закричать, а потом все как в тумане. Нашли-то Вы меня как?
– Мы по полю бродили-бродили. Потом ну… это… короче услышали, что ты на помощь звал и рванули вперед, – ответил Влад.
– А вдруг это был Ырка?
– Ну все… – закатил глаза Влад, – понеслось… Мы дружно рассмеялись.
Потом я как-то спросил Лёшку: «А как же так получается, что ты вроде нас звал, а когда мы подбежали, ты уже отключился и кто мог тебя укусить и кровушки напиться?»
– Ну, не знаю, – лукаво улыбнулся тот, – не сам же я себя покусал?
– Значит, все же Ырка, – задумчиво протянул я с недоверием, а про себя добавил – Или 7 лет драм-кружка в школе и желание заполучить машину. Пусть и не «нулевую», но…
Никто из нас так и не узнал достоверно всей правды – был ли в поле тот самый Ырка или же нет, но с тех пор Лешка рассекает по городу на «Тайоте Камри», а по полям мы больше ночью не рискуем ходить, даже если и выбираемся на рыбалку. И никому не советуем, а если уж рискнули идти, то ни за что на свете не оборачивайтесь!
Глава 9 – Мабон 2015 года – Время запирать двери
Бродяга-ветер, прилетая с опушки леса, стучался в ворота, деревенских домов, срывая с деревьев в саду золотую листву. Близился Мабон28.
– Запри-ка покрепче двери, пока я уложу детей, – говорила моя бабка, моей матери, каждый осенний вечер.
– Хорошо, мама, – отвечала та, накидывая на плечи теплую шаль перед тем как выйти из дому.
Каждый вечер после осеннего равноденствия мать обходила двор, проверяла замки на погребе, сарае, на воротах, а потом заходила в дом и запирала дверь изнутри на толстый засов.
Мне было восемь, когда я впервые спросила бабушку о том, от кого мать запирает двери.
– От Ялови Кфиат29 ответила бабка шёпотом.
– А кто это? – спросила моя младшая сестренка.
– Это подлые рыжехвостые твари, которые крадут малышей, … если те не слушаются старших и вовремя не ложатся спать! – ответила бабка.
Я знала, что это не ответ, но не стала спорить с бабушкой.
Мне было двенадцать, когда те самые рыжехвостые твари, от которых запирала двери матушка, пришли и забрали соседскую девочку – нашу подругу Ядвигу. В тот вечер, когда это случилось, мать обошла весь двор дважды.
– Кто забрал нашу подругу? – спросила я у бабушки, когда она укладывала нас спать.
– Ялови Кфиат, – поджав губы, ответила бабка.
– Куда они забрали ее?
– В лес.
– Она вернется? Мы еще увидим ее?
– Она вернется, но не она.
– Как это? – недоуменно спросила я.
– Ты еще мала, чтобы понимать. Вот подрастешь, тогда я и расскажу тебе, – пообещала бабка.
– А когда я подрасту? Когда мне будет столько же лет, сколько было Ядвиге?
– Да… вероятно, – ответила бабка. – Теперь спите!
И, погасив свет, она вышла из комнаты.
Мне было шестнадцать, когда я узнала, кем были те рыжехвостые твари, которых боялась вся наша деревня… Узнала, когда они пришли за моей сестренкой.
В тот вечер мы собирали орехи на опушке леса, как вдруг сестра заметила что-то в чаще и поманила меня рукой.
– Смотри, Лис, там лисенок! – с восторгом воскликнула она.
– Подожди, Мэл, не уходи, – окликнула я сестру, но она уже скрылась за деревьями.
Бросив орехи, я побежала за ней, то и дело окликая ее по имени, но лес молчал… Только ветер завывал в кронах. Я кричала до хрипоты, бежала, пока не подкосились ноги, но Мэлани не было нигде…
– Нет, нет, не-е-е-ет, – закричала я в отчаянии. – Верни ее! Отдай мою сестру. Возьми меня вместо нее!
Слезы ручьями потекли по моим щекам. Упав на мягкий мох я безутешно рыдала. Вдруг чья-то рука коснулась моего плеча. Открыв глаза, я увидела, что это Мэл сидит рядом со мной.
– О, Боги! Ты цела! – бросилась я обнимать сестру.
– Конечно, я цела, – удивленно ответила та.
– Мне показалось, что … – я не договорила, оглядываясь вокруг. Мы были на опушке леса, солнце клонилось к западу.
– Тебе просто приснилась какая-то ерунда, – фыркнула сестренка, – потому что ты вечно слушаешь бабушкины сказки. Ох и разморило же нас. Пора бы и домой идти, а то матушка сердиться будет.
Я ничего не ответила, согласившись с Мэлани, что это был просто сон. Спускаясь к деревне, я оглянулась назад, лес шумел и в завывании ветра мне слышался зов: «Однааажды… Я придуууу… придуууу… тебя заберуууу…»
Мне было шестнадцать, когда вечером я пришла к бабушке на кухню, где она, сидя перед камином, пила полуночный чай.
– Бабушка, расскажи мне, кто такие Ялови Кфиат, – попросила я.
– Это те, кого боятся в деревне, от кого прячут девочек, ставших девушками. Это те, кто приходят в дом, где нет мужчины, – ответила бабушка и добавила, – я знаю, что сегодня случилось на опушке… они приходили за твоей сестрой, но ты не позволила ее забрать, … ты пожертвовала собой и теперь ты… станешь пустоцветом30.
– Они заберут меня, да?
– И да и нет, – улыбнулась старушка. – Они придут по первому снегу и заберут у тебя кое что…
– Я никогда не смогу иметь детей?!
– Многие женщины борются с этим, но… это бесполезно, – вздохнула бабушка. – Когда они понимают это, то уходят в леса, к рыжехвостым Ялови Кфиат, их тоска и злоба становятся так сильны, что они крадут чужих детей и обращают их в подобных себе.
– Обещаю, что не стану такой. Никогда не стану!
– Станешь, – грустно улыбнулась бабушка. – Ялови Кфиат забрали мою сестру, но у меня не хватило духу заступиться за нее, как ты заступилась за Мэлани. Потом я видела ее лишь однажды и она пообещала мне, что отомстит… Долгие годы я прятала свое дитя – твою мать и радовалась, когда она вышла замуж за вашего отца. Однако радость моя не была долгой – Ялови Кфиат, не просто женщины-пустоцветы, они жены всадников из свиты Волчьего пастыря31. Такая участь постигла и мою сестру. Всадники забрали вашего отца, и я стала бояться, что Ялови Кфиат доберутся до вас с Мэл.
– Прости, бабушка, – мой голос дрогнул, – это моя вина. Мы собирали орехи и я забыла о времени…
– Это судьба, милая Лис. Это твоя судьба. Запомни, дорогая, когда ты обратишься, не забывай своего обещания и не держи зла на свою сестру…
Мне было двадцать, когда я стала одной из них… рыжехвостой тварью Ялови Кфиат, от которых запирают двери осенними вечерами после Мабона и от кого одинокие матери и бабушки стерегут своих дочерей и внучек…
По первому снегу всадник Волчьего пастыря забрал меня из дому и я стала той, кто приходит, когда двери закрываются сами собою за хозяевами, замки запираются и только бродяга-ветер бродит по дорогам и весям, что-то заунывно напевая и завывая от приближающегося холода ноябрьского тумана и чутко прислушиваясь к стуку копыт кавалькады, которая уже готовится выехать на гон…
Глава 10 – Самайн 2015 года – Рыжая кошка
***
– Сестра Йоко, пройдите в палату 12, – равнодушно произнес металлический голос громкоговоритель на стене в комнате медперсонала. – Сестра Йоко, пройдите в палату 12.
Хрупкая молодая девушка в накрахмаленном белом халате резво вскочила со стула, намереваясь бежать на вызов. В хосписе святой Магдалины в Канаде, где Йоко работала всего полгода, она была одной из самых прилежных сестер милосердия, готовой в любое время дня и ночи спешить к больному. Пациентка из палаты 12 была для нее особенной – мадам Хитоми, как прозвали женщину в хосписе, ни слова не понимала по английски и Йоко, знавшая японский, несмотря на то, что родилась и выросла в США, стала для больной единственным утешением.
Примечания
1
Мабон – один из праздников викканского Колеса года. Отмечается в день осеннего равноденствия, символизирует вторую жатву и подведение итогов года.
2
Blessed be! – «будьте благословенны» – стандартное языческое поздравление или приветствие.
3
Виккане – последователи викки, почитают рогатого Бога и Триединую Богиню; отдельно выделяется направление дианической викки, в которой почитается исключительно Богиня. К другим особенностям викки относят: применение ритуальной магии, свободные нормы морали и празднование восьми, соответствующих Колесу года, праздников. Викка – неоязыческая религия, основанная на почитании природы, ставшая популярной в 1954 году благодаря Джеральду Гарднеру, английскому государственному служащему в отставке, который в то время называл эту религию «ведьмовством» (англ. witchcraft). Он утверждал, что религия, в которую он был посвящён, – это выжившая современная религия древнего колдовства, которая тайно существовала в течение многих столетий, имеющая корни в дохристианском европейском язычестве. Истинность утверждений Гарднера не может быть однозначно доказана, поэтому считается, что викканская теология возникла не ранее 1920-х годов. По мнению последователей, корни викки уходят в глубь веков, в доисторические культы Матери-Земли и Великой богини.