– Понятно, – многозначительно промолвил бывший сотрудник полиции (по роду прежней деятельности он неоднократно сталкивался с похожими особенностями подросткового возраста и как никто другой представлял, что происходит сейчас в душе, как он нисколько не сомневался, затравленного ребенка, брошенного когда-то неучастливыми родителями); однако зацикливаться на пришедшем предположении Аронов не стал, а просто осведомился: – Ну, а как зовут-то тебя, крутая спасительница, наверное, грозная Амазонка?
– Совсем и нет, – расплылась исключительная красавица в счастливой улыбке; одновременно она подтёрла кровь с подбитой губы, – «родаки» назвали Юлей, а все, кто знает, зовут Юлою.
– Почему Юлою? – искренне удивился отставной полицейский, выразительно подняв сведённые брови.
Тут они покинули глухой переулок и вышли на свет, где ему представилась возможность детально разглядеть несравненные очертания новой знакомой. Подраставшая особа точно так же, с нескрываемым интересом, рассматривала стоявшего пред нею взрослого человека, ради которого ей пришлось рискнуть (без прикрас!) собственной драгоценной жизнью (не говоря уже!) ослепительной красотой. И хорошо ещё обошлось лишь подбитой губой! Как и всякая представительница прекрасного пола, по отношению к собственной внешности она испытывала трепетное волнение. Подвергаясь лишь лёгкому, едва заметному, душевному дискомфорту, неотразимая красавица, привычная к периодическим стычкам, отвечая бывшему полицейскому, спокойно заметила:
– Потому что кручусь по жизни словно волчок. Кстати, если не нравится так, то можешь звать и Лисой. Это?.. Потому что я хитрая продуманка.
Здесь юная бестия, по-видимому со скромностью совсем не знакомая, расплылась в своеобразной улыбке, где, чуть подкашивая правым глазом, и действительно, стала похожа на рыжую плутовку-пройдоху, символизировавшую собой всю хитроумность животного мира. Далее, не испытывая какого-либо стеснения и не спуская с лица игривого выражения, она озадачивала:
– Я себя назвала, а ты, дядя, чего никак не представишься – получается как-то невежливо?
– Да, да, извини, – спохватился отставной офицер, обычно не пускавший значимые детали на самотёк, – раз уж теперь мы на «короткой ноге», то можешь обращаться запросто – Павел.
– Хорошо, Павел, я очень рада знакомству, – промолвила молодая прелестница, а дальше, словно вспомнив о чём-то существенном, продолжала допытываться: – Но постой, а отчество… отчество у тебя есть?
– Борисович, – ухмыльнулся ей полицейский, не переставая восхищаться новой, странным образом возникшей, знакомой, – но, судя по твоей бравости, – он не стал употреблять «наглости», – оно тебе не понадобиться, – сказал, а следом, считая, что задушевный разговор, проводимый вблизи недавних «горячих событий», несколько затянулся, добавил: – Ты сейчас куда, не то, мне кажется, после недавнего происшествия мы здесь как-то несколько не на месте?
– Я, Борисыч, – почему-то отчество красавице полюбилось намного больше, – направлюсь по сугубо личному делу, которое – в свете последних событий! – осталось у меня незаконченным, – просить денег у понравившегося человека не поворачивался язык, – захочешь меня найти – разыскивай в каком-нибудь казино. Под каким псевдонимом искать – ты теперь знаешь… а, ты?
– Я отправлюсь домой, – не замедлил отчитаться Аронов, всё больше проникаясь душой к юной, а где-то и дерзкой особе, – я живу здесь недалеко, прямиком в лесном массиве, ха! – недалеко? – я немного погорячился. Так моё захолустное местечко можно назвать, если есть на чём туда ехать. Лишними финансами я особо не располагаю – поиздержался! – поэтому такси нанять не смогу; соответственно, идти все восемнадцать километров придётся пешком. Далеко? Отлично знаю, но, делать нечего, я человек закалённый. Ребятки же, кстати, – он кивнул в тёмную пустоту переулка, – не дали мне слова сказать и объяснить им всю бесполезность задуманной ими бесперспективной затеи. Они оказались какие-то глупые, скорее необдуманно жадные, – за это и поплатились. Давай, что ли, прощаться, или тебя куда проводить?
– Нет, – кивнула плутоватая бестия в сторону отстоявшего чуть в стороне игорного заведения, – я уже на месте. Уверена, со мной там ничего не случится.
Павел посмотрел в сторону красивого, игравшего яркой иллюминацией, здания, печально вздохнул, но всё же на всякий случай крикнул в сторону удивительной девушки, уже начавшей двигаться по направлению роскошного места:
– Ты не боишься?
– Нет, – ответила озорная особа, лишь слегка обернувшись и отобразившись игривой усмешкой; к удивлению бывшего полицейского, давно уже поставившего жирный крест на личной жизни, она заставила стучать его сердце неестественно быстро, – я здесь привычная и, кроме всего прочего, имею немаленький опыт: с тринадцати лет обитаю «на улице».
***
Ещё несколько секунд посмотрев вслед великолепной красавице, удалявшейся быстрым шагом, Аронов отправился в единственно правильном направлении, пролегавшим к отчему дому. Следуя за Лисиной, она, как и обещала, подошла к казино и беспрепятственно (поскольку здесь давно её знали и поскольку она сумела заслужить себе некую славу) прошла внутрь игорного заведения. Оставалось только выбрать очередного клиента, что она с успехом и сделала, моментально определив, что одному респектабельному пожилому мужчине непременно потребуется кто-то сопровождающий.
Имея кой-какой, совсем недетский, опыт, рано повзрослевшая девушка научилась безошибочно отличать то психологическое состояние, какому подвержены люди, не ладившие со счастливой фортуной. Как правило, подобные «невезунчики» в драматические периоды перебирали с излишней выпивкой, чем становились лёгкой добычей для кишащих в Рос-Дилере тёмных личностей. Если, конечно, при них чего-нибудь оставалось и если они не спускали за вечер все личные сбережения. Как раз за сохранением необходимого минимума и следила сейчас юная бестия, выбиравшая наиболее неудачливого клиента. Наблюдала пристально, очень внимательно, чтобы самой не «отработать» впустую и чтобы обязательно осталось, чем можно впоследствии поживиться.
Наметив потенциальную жертву, Лиса, как маленькая липучка, прицепилась к одному азартному игроку, изрядно подвыпившему, не знавшему счёта спускаемым капиталам; он просто сорил ими в небезызвестной рулетке. Тот оказался человеком, давно перешагнувшим отметку шестидесятилетнего возраста, явно был несказанно богат и имел при себе значительные финансы как в эквиваленте наличном, так же и электронном; они находились на всевозможных кредитных картах. Представлялся он невысоким ростом, худощавым телосложением и выделялся кипучей энергией, невероятной подвижностью; лицом виделся смуглым, обладавшим обветренной кожей; серо-зелёные глаза блестели жадным огнём и казались чрезмерно живыми; острый нос выпирал и сравнивался с клювом у ворона; тонкие губы периодически расплывались в злорадной улыбке и выдавали своенравную надменность, излишнее себялюбие; волосы являлись седыми и, зачесанные назад, нисколько не скрывали лопоухих ушей. Оделся пожилой незнакомец в чёрный, отливавший блеском костюм, носимый под белую сорочку, уже запачканную красным ликёром; она не содержала галстука и распахивалась в месте воротника на́ две верхние пуговицы. Он привлекал внимание азартным настроем и, несмотря на алкогольные жидкости, выпитые в многообразном количестве, выглядел возбуждённым, непременно жаждавшим выиграть. Вот, правда, удачливая фортуна в тот удручавший день осталась явно не у него, и, потратив всю имевшуюся наличку, он делал очередные ставки, используя одну из кредитных карт. Их у него с собой было аж целых пять, где две уже полностью «оголились» и где очередь плавно дошла до третьей. В «трогательный момент», когда он обналичивал электронные средства, заменяя их игральными фишками, к нему и присоединилась восхитительная красавица, выглядевшая никак не на пятнадцать, а, как минимум, лет на девятнадцать, если, конечно, не больше.
Сначала Юля лишь ненавязчиво за ним наблюдала; она подвигалась всё ближе и ближе, пока не оказалась от любителя пошвырять деньгами по правую руку. Обладая невероятно привлекательной внешностью, хитрая бестия мгновенно втёрлась в доверие и через десять минут была уже как своя. Опытная пройдоха, она начала подзадоривать и страстно переживать за результаты сделанных ставок, чем заручилась ещё и некоей благосклонностью, необходимой для успешного завершения задуманной комбинации; заодно у неё получилось разжиться игральными фишками и сделать несколько безуспешных ставок.
– Меня зовут Виталий Семенович, – представился пьяненький мужичок, передавая кареглазой красавице десяток кругленьких разноцветных предметов, – на вот, деточка, поиграй, может, хоть тебе повезет, не то у меня сегодня какой-то полный провал – столько холостых «сбросов» и не одной «ответной отдачи».
– Спасибо, – состроив кокетливые глазки, промолвила юная чаровни́ца, – а меня можете звать Юлою – именно под таким именем я всем и известна.
Дальше пошли дополнительные коньячные стопки, а заодно и очередные ставки, где и Лисина, и пожилой человек полностью проигрались. Наставала очередь четвёртой кредитной карты. Но тут! Видя у выбранного клиента изрядное опьянение, вмешалась кареглазая искусительница:
– Нет, Семёныч, – выяснилось, что к людям, оказывавшимся старше неё, почтительная девушка предпочитала обращаться только по отчеству, – хватит уже. Ты и так изрядно потратился, постоянно проигрываешь и вряд ли сможешь когда отыграться. День сегодня явно не твой. А ещё! Ты очень набрался и не отдаёшь себе никакого отчёта. Мне кажется, завтра о крупном проигрыше ты будешь страшно жалеть. Поэтому, позволь, я провожу тебя до съёмной квартиры – за определённую плату, конечно! – чтобы ты вконец не «опустошился», а главное, чтобы тебя не грабанули какие-нибудь поганые гопники, ушлые таксисты либо простые бомжи.
Приведённое объяснение, произнесённое миленьким голосом, практически всегда безотказно действовало на одурманенный алкоголем бессознательный мозг, и хитроумная уловка смышлёной плутовки срабатывала в девяти из десяти случаев. Очевидно, этот раз находился в требуемых пределах, так как подвыпивший мужчина вдруг повернул к новой прелестной знакомой затуманенный взор, изучающе её осмотрел, оценил бесподобную внешность и, кивнув в знак согласия, развязно промолвил:
– Да, красотка, мне думается, ты права сейчас абсолютно, и я действительно сегодня уж больше не выиграю; а значит, надо ехать домой, немного поспать, привести себя в норму, раздобыть побольше наличных финансов, а завтра вернуться обратно да попробовать благосклонность фортуны повторно – надеюсь, ты мне и в дальнейшем составишь компанию?
– Я над поставленным вопросом хорошенько подумаю, – как дико не прозвучит, но, являясь профессиональной аферисткой, юная пройдоха глазки строила и соответственно, и очень эффектно. – Если не буду занята каким-нибудь другим, более важным, делом, то, возможно, воспользуюсь сделанным мне заманчивым предложением, – в наклёвывавшихся случаях молодая авантюристка предпочитала вести себя уважительно, усыпляя бдительность потенциальных клиентов, попадающих под редкое обаяние и постепенно начинающих оставаться без разума.
– Хорошо, – Виталий Семёнович легонько нахмурился; он явно не удовлетворился прозвучавшим ответом, на какое-то время обозначился задумчивой мимикой, а после заметил: – Но всё равно – и я очень надеюсь! – что решение милой «очаровашки» – как бы мне хотелось, гм? – в отношении меня окажется положительным.
– Ну-у, не знаю, не знаю, – промолвила Лисина, беря шатающегося клиента под ручку; поддерживая, она повела нового знакомого прямиком на выход, прикидывая, что тот в полной мере готов добровольно поделиться оставшимися финансами, – вот завтра всё и обсудим, – продолжала она уже на ходу, – а сейчас – пока ещё не поздно – по-быстрому надо покинуть и разорительное, и очень злосчастное место.
– Кстати, красотка… прости, забыл твоё имя, – внезапно пьяный мужчина остановился, застыл перед выходными дверьми, ведущими из игорных помещений на улицу, – совсем запамятовал у тебя спросить: а, сколько стоят оказываемые услуги, – он неприветливо усмехнулся, – не представляю, хватит ли у меня на тебя остатних денег?
– Не переживайте, Семёныч, договоримся, – продолжая кокетничать, заверила молодая авантюристка, – обычно я беру долларов двести, но Вас – поскольку мне очень понравились – я согласна сопровождать всего-навсего за сто пятьдесят.
Как и обычно, Юля немного лукавила, применяя излюбленный финт, состоящий примерно в следующем: несколько завышая, а потом как бы резко снижая определённую ставку (ввиду якобы некоей особой привязанности), она располагала клиента, выбранного к финансовому разводу, к себе значительно больше; в результате он самодовольно предполагал, что произвёл на несравненную прелесть неизгладимое впечатление. Вот и теперь, от намётанного глаза не ускользнуло то самовлюбленное озарение, что невольно промелькнуло по лицу напыщенного, самовлюблённого человека.
– Отлично, «очаровашка», – промолвил Виталий Семёнович, позволяя взять себя под руку и вместе с неописуемой красотой выходя на стылую улицу, – тогда я полностью на тебя полагаюсь… веди!
Дальше пошла стандартная процедура, включавшая в себя несколько привычных этапов: вызов ночного такси; посадку пьяного, без умолку болтавшего, шатавшегося клиента; объяснение смурно́му шофёру, что особых проблем не будет; следование по нужному адресу, который, как сложилось в большинстве случаев, вначале оказывался неправильным (поскольку все почему-то забывали, что находятся далеко не в привычном городе, наличие же похожих улиц всегда приводило к закономерной ошибке); и, наконец, окончательное прибытие в нужную точку. Прокатавшись примерно час, оказались возле одного из многих отелей, коими изобиловал центр игорного бизнеса. Молодая авантюристка помогла полупьяному нанимателю выбраться из машины, а едва таксомоторное средство уехало, ненавязчиво поинтересовалась об оговоренном раньше валютном вознаграждении:
– Мы когда, Семёныч, расплатимся – сейчас? Или Вы – поскольку, как никому другому, мне отлично известно, что с наличностью у Вас туговато – подгоните мне кредитную карточку – какая не обналичена – я быстренько «слётаю» к ближнему банкомату и сниму себе нужную сумму. Вы же подождёте меня на «ресепшене», – произнесла, а видимо предположив, что речь её недостаточно убедительна, следом прибавила: – Не переживайте, не обману. Для большей убедительности оставлю с Вами дамскую сумочку, где находятся все мои вещи, а сверх того, и личные документы.
Пошатываясь из стороны в сторону, проигравшийся мужичонка стоял и каким-то странным взглядом (ранее юной девушке ещё незнакомым), осматривал пронырливую плутовку; он словно приценивался, достойна ли та его старческой похотливости. Увлечённый блудливым разглядыванием, он задержался с ответом на пару минут и разъяснил, уже когда Лисина, теряя принятую учтивость, не выдержав, удивилась: «Дядь, ты чего, тебе плохо, что ли?»
– Нет, – встряхнул он седой головой, словно скидывая чувственную истому, – мы поступим с тобою несколько по-другому… Я даю кредитную карточку, и ты отправляешься снимать валютные ассигнации – не забудь принести мне квитанцию, подтверждающую проведённую операцию, а то я вас, хитрых чертовок, знаю. Сам я – поскольку отдыхать на «ресепшене» считаю делом совсем неестественным – отправляюсь в свой номер – кстати, двести сорок четвёртый – и жду тебя там. Ты же, как обделаешь наши дела, предоставишь мне подробный отчёт, заберёшь положенное вознаграждение, получишь и сумку и «ксиву» – и… мы с тобой, к моему великому огорчению, пока распрощаемся.