Степан Кирнос
Дорогой скорби: всё начинается с запада
«Почему тебе постоянно нужен повод? Эх, смертные, смертные… Без повода палец о палец не ударите. Например, людям нравится думать, что тени бегут от света! Я же считаю, что без света не было бы и теней».
– Шеогорат – даэдрический принц безумия.
«Истинный герой – пешка истории, а история – жестокая и бесчувственная повелительница».
– Королева Айренн.
Том 1. «Всё начинается с запада»
Пролог
Остров к северо-западу от Тамриэля. Первая эра. Триста сорок первый год.
На златистый песок ступил могучий воин, а позади него смыкается разрыв на теле пространства – тёмно-фиолетовый портал стал схлопываться, оставляя только призрачную дымку и унимая магический гул. И вскоре только шум прибоя остался, напоминая воителю о том, что он уже не в Тамриэле.
На его прекрасном пластинчатом доспехе виднеются зеркальные отражения водной глади, вечернего неба и златых песчинок. Алый плюмаж на шлеме поддаётся яростным порывам ветра, словно возвещающий о приближающейся буре и хаосе, которым суждено прогреметь лишь спустя столетия.
Поворачивая голову можно заметить невообразимо восхитительное зрелище – небесное светило, раскалённое и багряно-красное, сказочно трепещущее душу, необъёмное, прощается с этим днём, опускаясь к пучинам моря, выкрашивая небеса в яркие цвета огня возле себя, которые вступают в «бой» с холодом наступающей ночи, сапфиром, аметистом и серебром зажигающихся звёзд.
– Где я, мой господин? – обратив бледное лицо к небесам, жалостно вопросил воин. – Куда ты меня отправил?
В ответ раздался глас, полный зла, резкости, грубости и потустороннего трепета, вселяющего сковывающий от «стужи» ужас:
– В место твоего просвещения, где оно станет домом для тела твоего, пока душу я возьму, чтобы обучать её всем премудростям Холодной Гавани. Ты не смог обмануть и победить своих братьев, Дунхарт, так что неси кару веками здесь, ибо по милостей моей я не предам тебя истязанию в пучинах дома моего.
Перед глазами рыцаря мгновенно появились памятийные образы – вот он, восседает на троне, заключённым в высокой башне, которая окружена квадратными стенами, с простенькими постройками, стесняющих внутренний двор и его братья и сестры в сверкающих доспехах отдают почести ему. Затем он склоняется над тайным жертвенником в подземных пещерах, ужасающим алтарём в виде рогатой главы и говорит слова молитвы, даёт клятву принести своих слуг на услужение жестокому божеству порабощения. После вспоминает пламенную речь, явленную народу, о том, как он и его друзья обретут новую силу в могущественном даэдрическом принце, нужно только преклонить колени и стать его кровавым воинством. Но его идею не разделают… и теперь рыцарь в изгнании… он здесь, на песку морского берега.
– Мой лорд, Бал, но как я проживу столько времени?
– Вот между нами – договор – жизнь духа в обмен на бессмертие в безжизненном теле. Плоть станет клетью для тебя, – воин ощутил, как по всему телу его побежал холод, как язык упирается в клыки, а солнце, до этого момента прекрасное и чудесное, стало источником боли, когда его лучи из тёплых превратились в обжигающие. – Теперь ты сможешь жить веками, вампир.
– Когда я вернусь? Когда я вернусь к братьям своим, что сели на юге Тамриэля, мой лорд? Тебе хотел я их посвятить, но против меня выступил проклятый Самуэль… поверженный моею рукой.
– Они защищены аэдра! – прорычал зловещий глас. – Понимаю, ты хотел власти и могущества, но твоя спесь погубила тебя… так же как и слугу брата моего – Мирака. Тот не смог выстоять против гнева господ своих, ты же бежал от руки братьев и сестёр своих… ты сломлен, но я тебя перекую!
– И что же мне делать, господин?
– Ждать… ждать столько, сколько потребуется, ибо планов у меня много, а Орден, против которого ты восстал, теперь осторожен и силён. Не взять мне Тамриэля с ним, ибо они могучи.
– Как скажешь, мой господин! – рыцарь рухнул на пляж, погрузив колени в песок.
– Сломленный… изгнанный… желающий могущества, чтобы стать моим правителем над Тамриэлем… поверженный… встань и твори мою волю! – приказывает существо. – На севере этой дивной земли есть храм Ордена Алессианского, который возвели здесь его посланники в далёкие земли. Иди и разори его. А затем возведи святилище мне в пещерах южных гор и молись мне, дабы я наделял тебя силой.
– Да будет по слову твоему, тёмный господин, – рыцарь поднялся с колен, взял меч и двинулся, дабы обрадовать своего повелителя.
Тем временем, пока поборник Молага Бала идёт свершить наказанное, вытянутое помещение прямоугольного типа на севере острова, наполнено людьми и эльфами. Его пол облицован начищенными гранитными плитами, в которых изредка мерцают отражения огоньков свечек, поставленных на небольших свечниках по углам храма. Его стены лишены каких-либо рисунков, на них нет изображений людей, эльфов или животных, только белый, как скайримский снег, цвет, на которым чёрными письменами льются фразы и цитаты. Послушники взирают на высокую фигуру, которая стоит на ступенчатом возвышении, а за ним виднеется большой каменный алтарь.
– Не сотвори себе кумира из древа или металла, не поклонись ложным богам, ибо только есть один Бог – Единый, ревнитель, и нет богов кроме него, – храм наполнился пламенными словами, которые отразились эхом под высокими сводами величественного строения.
Не менее сотни верных стоят в священном месте, каждый из них облачён в рясу цвета угля, подпоясанную плетёным ремешком, скрывшую под грубой тканью сотканные башмачки. Все они, обратив воодушевлённый взгляд очей на проповедника, приковали к его слову всё своё внимание.
– Братья, я как аббат этой миссии храма и ваш духовник, сердечно прошу вас уклоняться от тех, кто призывает вас поклониться ложным божествам, или отдать почести злу, – глубоко говорит человек, на котором есть красная лента, ложащаяся от правого плеча и до левого бедра. – Мы приплыли сюда на кораблях, неся камень, злато, мрамор и гранит, ткани, пищу и серебро, чтобы здесь возвести оплот поклонения Единому, и мы утвердим тут веру, вдали от мира, где бытует множество душегубительных культов и церквей, которые предают Истину. Но всё равно, вы же бегайте прочь от тех, кто говорит, что нет Бога Единого, что есть множество равных в себе божеств.
– Так и есть, этому и быть, – повторили монотонно монахи и склонили почтенно головы в знак признания истины за словом настоятеля.
– Одни говорят, что Алессия приняла Амулет Королей от Акатоша – ложного божества служителей восьми, но я вам скажу, что они лгут, ибо Единый только мог сотворить подобное чудо. Они же, присвоили это своему богу, а Алессия немощна и слаба, чтобы уразуметь славу Единого Божества. Она её разделила между восьми богами поставив в центр Акатоша, ибо тленный, слабый ум не способен осознать славу Единого только разумом. Что ж, братья, мы не будем её осуждать, лишь поклонимся Единому и восхвалим его за сию милость.
– Так и есть, этому и быть, – вновь вторят своему владыке монахи и склоняют главы к полу.
– Братья, крепитесь, ибо дело наше – велико. Мы поставлены, чтобы направлять души заблудших, мы являемся последователями истинной веры, ибо наши братья из более свободной церкви начинают говорить, что Акатош, Мара и другие лже-боги, есть ангелы или святые Единого. Но не обманывайтесь, ибо нашего Господа окружают истинные Вторые Светы, а не противные истуканы, за которыми кроются те, кто от начала времён решили идти поднебесным своим путём.
– Так и есть, этому и быть, – вновь говорят служители культа.
– А теперь, братия, я вам скажу радостную новость – перед уходом, наши собратья несли слово Ордену на юге, который внял нашим посулам, изгнал служителя противного лже-божества и готов подчиниться воле Единого. Ступайте и знайте, что есть пророчество – «выйдет из роду хранителей тамриэлевых, от пределов валенвудских, во времена, когда держава лесного королевства будет не у царя босмерского, великий воин, которому суждено спасти Нирн от великого зла». Так и есть, этому и быть, – крепким словом закончил проповедь настоятель и поклонившись, ступил назад.
Братья монастыря стали медленно покидать храм, спеша заняться повседневными делами. Через пару мгновений, только глава монастыря остался практически в одиночестве, преклонив колени перед алтарём и пребывая в клети собственной души, воздавая хвалу в молитвах Единому, его привлёк звонкий мужской голос:
– Аббат Юлианн.
Мужчина поднялся и повернулся. Перед алтарём стоит брат, который выше него, капюшон отброшен. Юлианн увидел перед собой парня со светло-золотистым матовым лицом, острыми ушами, заглянул в отлитые изумрудом глаза.
– Что ты хотел, брат Умарилис? – спокойно спросил глава монастыря.
– Владыка, я хотел выразить вам благодарность, что вы меня приняли. Я думал, что меня алессианцы ограбят или вообще… убьют.
– Нет, ни эльфа, ни человека, ни «зверя» в Едином, чтобы ни говорили тебе наши сбившиеся с истинного пути братья из Алессианского Ордена.
– Но ведь я – айлейд, а люди нас ненавидят за то… что было. За рабство и истязания.
– Всяк существо может покаяться. И люди, и эльфы, и «звери» – все мы любимые творения Единого и не было такого, чтобы он оставил без внимания истинное покаяние. Во всяком случае, уже не важно кем ты был, главное, какой путь ты выбираешь сейчас, – тёплые слова тронули сердце эльфа и уголки его губ слегка дёрнулись в призрачной улыбке.
– Аббат, – мягко начал Умбарилис, – я хотел спросить, а так ли верно пророчество Хат’Захариила? Он действительно говорил о том Ордене на юге? Те соратники Пелинала и ещё невесть кто станут теми, кто спасёт Тамриэль?
На лице Юлианна мелькнула слабая улыбка:
– Вспомни главу пятую, стих третий Пророчества – «И наступят дни, когда северное пламя переселиться за море босмеров и на юге воссияет свет на долгие лета, чтоб затем опять погаснуть. Из пепла выйдет воин великий и служитель Единого, претерпевший многое от глупости своея, но несущий свет в себе. Тысяча пойдут возле него и десять тысяч врагов не смогут приблизится, и призван он будет Единым, что бы разорить зло».
– Но ведь ещё один… нами не понятый. Напомните? Неужто наша вера в Единого падёт?
– Да, такова наша участь. Мир не может держать свет, он прячется от него, – печально выдохнул мужчина. – «Предаст Единого народ, разделившись в себе и закон свергнут дети Тамриэля. Бог отправит посла в Рихад, явить волю небес, чтобы Единого в Вышних прославили, чтобы тех обличить, чтобы обличать тех, кто в безумии своём вёл народ в пропасть, к погибели. Вера, огонь и меч утвердят правоту, покажут свет, чтоб тамриэльцы увидели Истину».
– Да, помню… знаете, но меня больше беспокоят предпоследние стихи Пророчества…
– Ах, – улыбка с губ владыки моментально спала, уступив место мрачной гримасе. – глава шестьдесят пятая, стих семьдесят второй…
– Именно.
– «И придёт время чёрное, когда вернётся в мир чёрный сын великого дракона, дабы собрать жатву душ, и подойдут тогда брат на брата, но встанет против него владелец голоса, дабы суд отсрочить», – мужчина положил руку на плечо алессианцу, мягко говоря. – Ничего не бойся, только помни, что Единый – свят и милосерден.
Глава первая. Прибытие Ордена
Южный Тамриэль. Валенвуд. Третья эра, двести семьдесят седьмой год.
К юго-востоку от Налонги и Раваны.
Палящее яркое солнце стоит в зените, щедро поливая землю Нирна потоками тепла и света. В океане, водная гладь которого простирается бирюзовым полотном от края до края горизонта, виднеется небольшой островок, которому предстоит стать начинателем долгой драматичной истории. Его название затеряется в веках, как и он сам.
Остров Орнус, как его знают единицы жителей Тамриэля, расположился к юго-востоку от остатков древней Йокуды. Со всех сторон окружённый спокойными водами океана Эльтрик, эта некогда спокойная земля вскоре превратиться в поле для битвы между представителями разных фракций.
Корабль, прекрасная каравелла, рассекает океан, с распущенными белыми парусами на двух мачтах. Светлая парусина несёт геральдический символ солнца, яркий и чистый, словно возвещающий о благородстве тех воинов, которые сражаются под его знаменем. Пока моряки обслуживают корабль и ведут его к острову, у его носа собралось три человека. Первый – темноволосый, облачённый в чёрный плотный кожаный доспех, усиленный нагрудной пластиной из эбонита, с ликом, имеющим отточенные треугольные формы, обрамлённый волосом цвета крыла. Второй экипировался в тяжёлый пластинчатый доспех – широкий нагрудник, листы наплечников, доспешная юбка, сапоги и поножи, даже перчатки – всё это выковано из нескольких слоёв мифрила, который обычно используют для создания лёгкой брони, но на рыцаре он стал материалом для тяжёлого доспеха. И третий, выбравший под броню кирасу из закалённого лунного камня, сделанную на подобие эльфийских доспехов из Сиродила, на солнце, сверкающих чистым золотом – широкие листовидные наплечники, крепкий нагрудник из наклонно расположенных лент стали, уходящих одна под другую, «нависающие» над изображением солнца, а ноги и руки защищают перчатки из укреплённого малахита, переливающиеся цветами насыщенной зелени и украшенные серебристой окантовкой.
– Что ж, мы почти на месте, – хладно произнёс нордлинг в кожаной броне. – Далеко же нас ведёт долг. Поскорее бы вернуться в Цитадель.
– К своей Алитии? – ушей достиг ехидный голос.
– Это не ваше дело, – не поворачиваясь, смотря в море, твердит парень. – Между нами лишь профессиональнее отношения. Долг и верность кодексу превыше всего.
– Да ладно тебе. Несмотря на запреты Ордена между вами что-то явно есть.
– Ариан, где бы ты советовал остановиться? – вопросил мужчина в тяжёлом сверкающим серебром доспехе, поправляя длинные тёмные волосы, в которых уже есть оттенки пепельной седины.
Ариан обернулся, воззрев на спрашивающего. Лик его суров, в очах стального оттенка северный холод; рука облачённая в мифрил поднялась и обвела весь остров, горло издало грубый басовитый глас:
– Ты посмотри, сколько там есть мест.
– Ремиил, ты – глава операции, – с лёгким раздражением заговорил Ариан. – Тебе решать, но я бы советовал не становится в старом городе.
– Старый город? – вмешался второй человек, чуть наклонившись, пытаясь рассмотреть очертания острова яснее, всматриваясь глазами цвета василька, и поправляя чёрный волнистый волос. – Я даже не думал, что древние эльфийские колонисты и Восточная имперская компания смогут так далеко зайти. Но всё же, её предприимчивость может нам сыграть на руку, не так ли Ариан?
– Нет, Люций. Там встали разведывательные войска Империи, а не Компания. Если у нас с нами случится конфликт, мы можем оказаться в не самом выгодном положении. Да, пускай у нас есть Решение от Совета старейшин Империи, но они могут его не послушать.
– Там есть ещё кто-то?
– Компания давно покинула эти места, – зазвучала холодная речь Ремиила. – Там только туземцы были до недавнего времени. И теперь ещё Легион.
– Впереди нас ждёт жуткий враг, – голос Ариана стал ожесточённее. – Ты же помнишь, что имперские чародеи «поймали» странный выброс магической энергии некромантского спектра. И нам, по прошению «Рыцаря Дракона», Совет дал поручение всё решить.
– Ты думаешь, там пробудились мертвецы?
– Не знаю… может кто-то пытался пробудить их мощным заклятьем, но не смог. Во всяком случае, теперь мы должны проверить и очистить этот остров.
– Мы не устрашимся ни даэдра, ни мертвецов, – грузно заголосил Ремиил. – Орден Магнуса изгонит любую нечисть. А теперь давайте готовиться к высадке.
– Ремиил, может всё-таки прислушаешься ко мне. Ты… я против тебя ничего не имею брат, но ты слишком прямолинеен. Тут бы, когда мы рядом с им перцами, нужна ловкость слова и хитрость.
– Понимаю. Ты ведь всегда хочешь быть главным среди нас, но оставь мне руководство.