Краем глаза заметил, что из-за невысокой кирпичной ограды высунулся человек. Тело автоматически среагировало на движение вскидывания оружия – бросок вперёд-влево, с началом разворота. Ках! Почти в упор ударил пистолет. Резко обожгло бок… Не убил!! Время прессовалось в растянутые мгновения схватки. Распахнул кобуру, в ладонь привычно скользнула рукоять револьвера. Шарахнул от бедра, чуть упредив второй выстрел. Рука у местного дрогнула, и пуля ушла мимо. Зато огонь «Мигеля» отбросил от ограды грузное тело в добротном костюме. Всё-таки надёжная штука «Наган»! А это, значит, та самая «пятая колонна»… (Ещё в октябре мятежники заявили, что помимо 4-х своих наступавших колонн располагали ещё и 5-й, в самом Мадриде, которая «в решающий момент ударит с тыла»).
В боевом состоянии Феоктистов почти не делал лишних движений. Управляемый транс, в который впадали ещё берсерки, наработался в схватках «один против всех». Поэтому он до сих пор оставался живым. В таком бою боль ранений почти не ощущается. «Мигель» перемахнул ограду, завладел оружием врага. Бельгийский «бульдог»…
В кустах у дорожки что-то шевельнулось. Н-на!! Серия сразу из двух стволов. Два человека упали на газон. Слева рыжий сполох. Ках! Ках! – с разворота. Завизжав, забилась на дорожке собака. Это, пожалуй, лишнее… Кто-то метнулся в окне – ещё два выстрела. Звон стекла, шум падения. Отлично! Есть попадание… Курки сухо щёлкнули.
Окопным, согнутым броском «Мигель» метнулся к трупам. Сбоку гулко ухнула винтовка. Потом ещё раз. Пули с чмоканием ушли в газон почти перед лицом. Неплохо! А тело уже привычно падало и переползало. Словно 23 года назад, в перелесках Галиции… Ещё выстрел. Блин, да тут целая группа!
Под кустами лежали тела подростка и парня лет 20-ти. Вдруг старший приподнял голову. Левой окровавленной ладонью он зажимал простреленное плечо, а правой поднял плоский испанский «браунинг».
Феоктистов крутнулся на спине. На! Хлёстко влепил каблук ниже раны. Диверсант вскрикнул и выронил пистолет. А пилот ловко распахнул наваху и вогнал во врага весь её немалый клинок. Опять оглушительно жахнуло, и у самой головы разлетелся газонный камень, обдав роем осколков. Но он чуть изменил траекторию мощной винтовочной пули.
– Твою медь! Да сколько вас?
«Мигель» распластался за бордюром и отполз левее. Проверил «браунинг». Порядок, полная обойма! По-пластунски заскользил в сторону стрелявшего. Винтовка – это не слабо! Но в ближнем бою скорострельность пистолета лучше. Укрылся за очередным парапетом и сноровисто перезарядил револьвер. Чуть приподнял над камнем «браунинг» и дал три неприцельные спарки по вероятной позиции человека с винтовкой.
Как и предполагал, диверсанты не были профессионалами уличных боёв. Метрах в сорока поднялись двое мужчин и, пригибаясь, побежали вглубь сада. Для револьвера, да ещё при упоре, вполне рабочая дистанция… У одного оказалась французская винтовка, второй был безоружен.
В доме «Мигель» обнаружил лишь раненую пожилую женщину, при виде вооружённого лётчика испуганно начавшую отползать по паркету. Кровавая дорожка от неё шла широким зигзагом до самого разбитого окна. Вот, значит, в кого он стрелял! На лице явно буржуазной синьоры отражался такой ужас, что республиканец предпочел просто бросить ей кусок занавеси, вместо бинта. После чего занялся собой.
Задевшая пуля прошла вскользь, меж рёбрами. Уже неплохо! А плотная ткань моно, хоть местами и стёрлась до самого свитера, выдержала «окопную акробатику». Феоктистов промыл и обеззаразил края раны первым попавшимся парфюмом и наложил тугую кровоостанавливающую повязку. Всё из той же разорванной занавески. Похоже, здесь всё закончилось. Неторопливо вышел за ворота и увидел республиканский патруль, бежавший к гасиенде жидкой цепью. Улыбаясь, подпустил ближе и быстро объяснил положение:
– Фашио! – показал на дом. Затем ткнул в грудь, поднял сжатый кулак:
– Вива, Эспанья! Но пасаран!
– Но пасаран! – радостно откликнулся старший патруля, принимая трофейную винтовку. Остальные республиканцы, с оружием наизготовку. поспешили внутрь. Феоктистов перезарядил сначала свой револьвер, а затем и «бульдог». Потеснил им в кармане скучавшую наваху.
– Эй, камарадо! – окликнул старшего. – Это тоже тебе! Подарок! Регало!
Протянул смуглому премьер-капралу ещё тёплый «браунинг». Адреналин переполнял кровь, и победный восторг разворачивал за плечами незримые крылья. В дополнение к краснозвёздным, с нагрудного знака истребителя.
* * *
«Мигелю» встретилась очередная миловидная сеньорита. Довольно молодая, одетая чуть богаче республиканок. Она почти равнодушно скользнула взглядом по его лицу, пылавшему радостью хищника. Неожиданно вздрогнула, как от лёгкого разряда. Уже внимательно осмотрела туфли, значок лётчика, а затем заглянула в «волчьи» глаза. Аккуратно поставила на тротуар завязанную корзинку и с милой смесью робости и безрассудства бросилась на шею. Пилот «Русиа Советико» получил ещё один поцелуй.
Но на этот раз не отстранил женщину. Его ещё переполняло восхищение схватки, а жаркое тело в руках как будто обволакивало какой-то особо сладкой истомой. У сеньориты было округлое лицо с четко прорисованными чертами и словно бы искоркой солнца в тёмных глубоких глазах.
– Ун бесо (один поцелуй)! – горячо прошептали яркие губы. «Мигель» не стал себя сдерживать… В результате утром проснулся от запаха кофе в кровати под зелёным балдахином с золотыми витыми шнурами. Потёр глаза, но ложе упорно не желало оборачиваться привычным брезентом, кабиной его И-16, казармой или скромной комнаткой республиканок-поварих, где они с «Хосе» иногда задерживались. Да и боль в подребёрье!
Рядом стояла приятная смуглянка в богатом халате. В крепких руках чеканный серебряный поднос с дымящимся медным кофейником и горкой свежих румяных булочек. От них шёл такой запах! А женщина улыбалась. И было в её лице что-то искрящееся, весёлое, тёплое. Как солнце Гвадалахары, как цветы Валенсии. Как вся, сотканная из противоречий, Испания.
– О, Санта Мария, надо же было так!
По крайней мере, ещё один поррон вина он помнил. Тут же его накрыл и запах её волос, так приятно щекотавших ночью лицо… «Мигель» улыбнулся и перебрался ближе к кофе и булочками. Давненько он так вкусно не завтракал!
Вполуха слушал щебетание Микаэлы и думал – стоит ли остаться у неё на оставшиеся дни увольнения? Как-никак, в довесок к проблематичному «сотрясению мозга», получил и реальную огнестрельную рану. До начала вылетов ей нужно хотя бы немного подсохнуть, иначе при перегрузках будет вскрываться. А летать, истекая кровью… Удовольствие ниже среднего.
Из сказанного понимал не больше трети. Схватывал лишь общую суть. Микаэла работала не то экономкой, не то гувернанткой у богатых владельцев этой усадьбы. Синьоры сейчас у каудильо (предводителя) Франко. Ждут, когда националисты возьмут Мадрид. А одинокую служанку, как понял, оставили для поддержания этой буржуйской домины в порядке и защиты «от воров и республиканцев». Сама она не то сирота, не то из далёкой провинции (потому что, говоря о родителях, печально вздохнула и даже ненадолго замолчала). А ещё Микаэла, как и все, очень любит «авионес». Ведь у Республики они славные! Там есть такие замечательные пилоты, как синьор Мигель. А вот у каудильо – плохие! Фашио авионес кидают бомбы, стреляют из пулеметов и бросают разрезанных людей в ящиках… На этом месте Владимир вышел из прострации и схватил хлопочущую женщину за локоть: