Само собой, родители ничего не знали. Я держал всё в тайне. Правда, и моя тяга к чистоте раньше была секретом. Мой друг Том первый заметил, что со мной что-то не так. На физике я вышел помыть руки, а когда вернулся, он уставился на меня, подперев голову.
– Мэтт, что с тобой такое?
Я моргнул.
– В смысле?
– Ты на каждом уроке бегаешь в туалет, и на переменах тоже, – прошептал он. – Всё в порядке?
Нет, не в порядке. Сколько бы я их ни мыл, руки всё равно казались мне грязными. Я никак не мог избавиться от этого неприятного ощущения. Поэтому и бегал в туалет весь день. Я не знал, как объяснить это Тому, – просто пожал плечами и уткнулся в тетрадку. После этого в школу я ходить перестал.
Дома можно было мыть руки сколько угодно, но мне не нравилась ванная комната. Она, как и школьный туалет, кишела бактериями. Пару недель назад я не выдержал и, пока мама была на работе, вычистил там всё как следует. Время пролетело незаметно. Мама вернулась и застала меня за уборкой. Она смотрела разинув рот, как я протираю кран изнутри ватной палочкой, смоченной отбеливателем.
– Мэттью, что происходит? – спросила она, глядя на сверкающую белую плитку. Вид у мамы был такой, будто я разрисовал все стены фломастером. – Это уже слишком… Хватит. Прекрати.
Она шагнула ко мне. Я отшатнулся и упёрся спиной в раковину.
– Мэттью, давай поговорим. Что с тобой? Ты только посмотри на свои бедные руки…
Она потянулась ко мне, но я помотал головой:
– Не подходи, мам.
– Мэтти, солнышко, я просто хочу взглянуть на твои руки. Что с кожей?
Я спрятал руки под мышки.
– Это ожоги, Мэттью? Из-за отбеливателя? Ты же знаешь, что он не должен попадать на кожу?
– Всё в порядке, мам, не трогай меня.
Я быстро протиснулся в коридор и побежал в свою комнату. Дверь захлопнулась с громким стуком. Я плюхнулся на кровать. Ладони горели. Мама осталась за порогом. Она понимала, что лучше не входить.
– Солнышко, чем тебе помочь? Скажи, пожалуйста. Не молчи, Мэттью! Мы с твоим папой больше так не выдержим. Мне сегодня опять звонили из школы. Не могу же я без конца им врать, что у тебя вирус…
Она вдруг осеклась и всхлипнула. Я зажмурился и крикнул:
– Перчатки!
Тишина.
– Что?
– Резиновые перчатки. Одноразовые. Больше мне ничего не нужно. А теперь можешь уйти? Пожалуйста!
– Ладно, я… Я их поищу.
Вот такая история о моём тайнике. Не о пыльном сундуке с сокровищами, а о скучной коробке одноразовых перчаток. От ста штук осталось всего шестнадцать. Мама пообещала снабжать меня перчатками, а я поклялся ей больше не жечь кожу отбеливателем.
Папе мы и не думали рассказывать. Он бы не понял.
Глава третья
Пруд
Я надел перчатки (осталось четырнадцать) и пшикнул на верх книжного шкафа антибактериальным спреем.
– Видел, что стало со двором мистера Чарльза? – спросил я льва-с-обоев. – Он, наверное, очень сердится.
Аккуратная лужайка теперь вся пестрела игрушками. На густой зелёной траве лежал синий плед в шотландскую клетку, а на нём и вокруг него валялись ведёрки, лопатки, мячики – побольше и поменьше, – машинки и три скакалки. Я взял блокнот и записал:
13:15 Внук мистера Чарльза, Тедди, играет во дворе. Его сестры Кейси рядом нет.
Тедди тыкал палочкой в клумбу. Я сощурился, пытаясь разобрать, что там такого интересного. А когда увидел, вздрогнул и отшатнулся. Это был мёртвый птенец, ещё без перьев, с выпученными глазами. Тедди подобрал с земли оранжевую пластиковую лопатку, встал на колени и поддел ею птенца. Я отставил бутылку со спреем и стал смотреть, что будет дальше.
Тедди осторожно поднялся, стараясь не уронить свой ценный груз, и поспешил к пруду. Он остановился в метре от края, размахнулся. Птичка понеслась по воздуху, описывая петли, и плюхнулась в воду. Рыбы мистера Чарльза метнулись ко дну оранжевыми молниями. Тедди немного постоял у пруда – может, ждал, что птенец всплывёт, – а потом вернулся к клумбе и принялся копать. Я взял тряпку и начал протирать обложку своего блокнота, не отрывая глаз от сада мистера Чарльза.
Из дома вышла Кейси с полиэтиленовым пакетом и фарфоровой куклой – той самой, с которой приехала. Тедди побежал к сестре.
– Кейси! Кейси! Птитька умевла!
Девочка потащила клетчатый плед в тень, не обращая внимания на Тедди. Он прыгал вокруг неё и кричал:
– Птитька, Кейси! Мёлтвая!
Наверное, он уже жалел, что бросил свою находку в пруд. Показать-то теперь было нечего.
– Отстань, – отрезала Кейси, усаживая куклу так, чтобы она не упала. Потом перевернула пакет, и на плед посыпались резинки, щётки и заколки для волос.
– Кейси! Мёлтвая! Она мёлтвая, Кейси! – отчаянно вопил Тедди, как будто надеялся, что так сестра лучше его поймёт.
Малыш помчался к пруду. Он тыкал пальцем в воду, нетерпеливо переступая с ноги на ногу. Кейси посмотрела на него секунду-другую и отвернулась. Ей было куда интереснее выкладывать щётки и расчёски в ровную линию и скручивать ленты в спиральки. Тедди поплёлся обратно к сестре. Он взял фиолетовую щётку и хотел провести ею по своим светлым волосам, но промахнулся и оцарапал лицо.
Кейси что-то ему сказала и отобрала щётку. Малыш отошёл к клумбе и сел на корточки. Наверное, выглядывал ещё мёртвых птенцов, которых можно было бы показать сестре. Кейси расправила свою розовую юбку, чтобы та лежала аккуратным кругом, и начала причёсывать куклу, о чём-то тихо с ней разговаривая.
У меня вспотели ладони. Я никак не мог забыть про мёртвого птенца, который точно кишел микробами. Хотя он был там, за стеклом, в чужом дворе, мне всё равно чудилось, будто зараза уже проникает ко мне в комнату, просачивается через невидимые щели. Никто не понимает, что даже капля грязи может вызвать инфекцию. Это называется «эффект домино»: одно влечёт за собой другое – и так по цепочке. Не успею я оглянуться, как проведу за уборкой весь день. Я отвернулся от окна и начал протирать корешки и обложки книг.
Вдруг я услышал пронзительный крик и тут же метнулся к окну. Тедди лежал на спине, а Кейси стаскивала его за ногу с пледа. Когда удалось полностью перетащить брата на траву, она отпустила его лодыжку и вернулась к кукле. Тедди с минуту лежал, глядя в яркое голубое небо, а потом резко вскочил и кинулся к игрушке. Он схватил фарфоровую куклу за волосы и помчался к пруду, волоча её по земле. Кейси застыла с разинутым ртом. А когда пришла в себя, завопила:
– СЕЙЧАС ЖЕ ОТДАЙ!!!
Малыш обернулся. Кукла повисла в его руке. Её ноги неуклюже торчали в разные стороны. На какое-то время брат с сестрой замерли.
– Тедди, нет! Мне её мама дала! – дрожащим голосом взмолилась Кейси.
Наверное, Тедди хотел отомстить за то, что его прогнали с пледа, а может, ему просто стало интересно, кто утонет быстрее – мёртвый птенец или фарфоровая кукла. В любом случае отступать было поздно. Кукла взмыла в воздух, на мгновение зависнув над тёмно-зелёным прудиком, и с громким плеском упала в воду.
Кейси ошалело смотрела, как её любимая кукла лежит на спине, словно обречённая героиня драмы, а платьице раздувается парусом. Сначала я даже подумал, что она не утонет. Но потом юбка опала, и кукла медленно ушла под воду.
– Плохое у меня предчувствие, – сказал я льву-с-обоев.
Кейси застыла, стиснув кулаки. Если бы она была героиня из мультика, у неё из ушей точно пошёл бы пар. Тедди заворожённо смотрел на пруд. Может, гадал, опустится кукла на мёртвую птичку или нет. Кейси взмахнула руками, как фокусник, и набросилась на брата. Она так сильно его толкнула, что голова малыша резко дёрнулась. Он потерял равновесие и плюхнулся в воду.
Я не сразу поверил, что всё это происходит на самом деле. Было такое чувство, будто я смотрю телевизор и вот-вот начнётся реклама. Кейси молча стояла у пруда и глядела, как отчаянно бултыхается её брат.
Я повернулся ко льву-с-обоев.
– Где мистер Чарльз? Почему он не выходит?
А потом ударил рукой в перчатке по стеклу и крикнул:
– Помоги ему!
Кейси вздрогнула и огляделась, пытаясь понять, откуда идёт звук.
ТУК-ТУК-ТУК!
– Позови своего дедушку! Сбегай за ним! Скорее!
Я отчаянно стучал в окно, но Кейси не двигалась с места и смотрела на меня исподлобья. На неё летели брызги. Я выбежал из комнаты и чуть не споткнулся о Найджела, который развалился на полу в коридоре, прямо в квадрате солнечного света. Я остановился на верху лестницы и посмотрел на входную дверь. Я мог бы спуститься, надеть кроссовки, выбежать во двор и вытащить Тедди из пруда – но ничего из этого не сделал. Мне становилось плохо от одной мысли о грязной мутной воде – вообще о том, чтобы выйти из дома. Я развернулся и побежал к окну кабинета, задев мобиль со слонами. Он медленно закружился.
По дорожке перед одиннадцатым змеился шланг, но мистера Чарльза нигде не было видно.
«Куда он пропал? Да где же он?!»
Я огляделся и увидел его у первого. Он болтал с Пенни и Гордоном: они вместе над чем-то смеялись. Мистер Чарльз весь раскраснелся – наверное, от смеха. Я постучал по стеклу.
– Мистер Чарльз! Там Тедди… Скорее!
Он замолчал и огляделся, пытаясь понять, кто его зовёт. Пенни меня заметила и указала пальцем на окно.
– МИСТЕР ЧАРЛЬЗ!!! СКОРЕЕ! ОН УПАЛ В ПРУД!
ТУК-ТУК-ТУК!
На мгновение мистер Чарльз растерялся, как будто не понял, о чём я говорю, а потом пришёл в себя и резко помчался к своему дому. Со стороны казалось, будто его длинные тощие руки и ноги движутся как в замедленной съёмке. Я побежал к себе в комнату. Тедди ещё держался на поверхности, но сестра не спешила ему помогать. Как только Кейси заметила мистера Чарльза, она тут же схватила брата за руку и вытащила из пруда.
– Что случилось? Тедди!
– Дедушка, он упал в пруд! Я не могла до него дотянуться! Я тебя звала, а ты не слышал!
Кейси расплакалась. Тедди кашлял и отплёвывал воду, скорчившись на траве. Мистер Чарльз принялся растирать ему спину.
Тут подоспели Пенни с Гордоном.
– Господи! – ахнула Пенни. – Что стряслось? Он в порядке?
Мистер Чарльз погрозил внучке пальцем и что-то сердито проговорил, но я не всё разобрал.
– …Оставить ни на минуту… зачем играли у пруда… у меня там рыба!
Кейси заплакала ещё громче. Мистер Чарльз не стал её успокаивать. Он взял малыша на руки и пошёл к дому.
– У вас есть одеяла? – спрашивала Пенни, поспевая за ним и размахивая руками. – Надо его согреть! Он, наверное, страшно испугался. Гордон! Сбегай за одеялами. Возьми хотя бы три!
Гордон молча поспешил выполнять просьбу.
Мистер Чарльз взглянул на меня. Я ожидал благодарного кивка, но его лицо ничего не выражало. Тедди вытянул перед собой руки, как Супермен.
– Птитька, деда! Мёлтвая птитька!
Он только что чуть не утонул, но выглядел не слишком потрясённым.
Едва мистер Чарльз с малышом исчезли за дверью, Кейси сразу перестала плакать и схватила палку, которой Тедди тыкал в мёртвого птенца. Она поболтала ею в пруду, и на поверхность всплыла её любимая кукла. Кейси встала на колени, выудила своё сокровище и прижала к груди. С платья куклы капала вода, золотистые волосы стали грязно-зелёными, и одного ботиночка не хватало. Кейси расцеловала её и пригладила платье и волосы. Она уже направлялась к дому, когда вдруг обернулась и посмотрела на меня. Я нервно сглотнул, но не стал прятаться и выдержал её взгляд. Рот девочки сложился в аккуратную букву «о». Она трижды шлёпнула губами, прямо как рыба. Я поёжился, отошёл от окна и снова взялся за тряпку.
⁂
Ночью я никак не мог уснуть.
Тук-тук-тук.
Кто-то стучал в стену моей комнаты из соседнего дома.
Тук-тук-тук.
Наверное, Кейси решила надо мной поиздеваться. Я лежал неподвижно, прислушиваясь к тишине.
Она снова постучала, уже громче.
ТУК-ТУК-ТУК!
Я перевернулся на другой бок, спиной к стене.
Многое изменилось после того, как они приехали, и я бы не сказал, что мне это нравилось.
Глава четвёртая
Как быть с Мэттью?
Мама приносила мне еду на подносе. На обед обычно были магазинный сэндвич с ветчиной и сыром, коробочка апельсинового сока, банан и три запечатанные бутылки воды на день. Всё безопасно и стерильно.
Передавая мне поднос, мама всегда пыталась завести разговор. Я почти ничего не отвечал и старался не смотреть ей в глаза.
– У мистера Чарльза такие милые внуки! Здорово, что на летних каникулах у нас во дворе будут играть дети.
– Ага. Точно.
Я решил не упоминать о пруде. И о стуке в стену.
– Его дочь уехала в Нью-Йорк на месяц по работе. Она, оказывается, какой-то важный банкир. Вообще странно… Ты не помнишь, она раньше к нему приезжала?
Я помотал головой. Мама знала, что я часто наблюдаю за соседями. Уж кому, как не мне, знать, что происходит в нашем дворе?
– Как-то нелепо выходит, да? Внуки совсем не знают своего деда. Наверное, в первый раз его видят! Может, няня, к которой она обычно обращается, её подвела…
– Ага. Наверное.
Я уставился на поднос, боясь, как бы мама не перешла к своей любимой теме «Как быть с Мэттью?».
– Я поеду в салон на пару часов. Хорошо? Ты тут справишься?
Пять лет назад мама открыла свой салон красоты «С головы до ног». Она хотела передать все обязанности управляющей и заглядывать туда только время от времени – поработать с клиентами и посплетничать. Но в последнее время мама ходила в салон каждый день, и я подозревал, что из-за меня, проблемного сына.
Мама протянула мне еду, и я по очереди переставил бутылки, сэндвич, сок и банан на стол, стараясь не касаться самого подноса.
– Всё нормально? – спросила мама.
– Ага. – Тут я посмотрел на неё и случайно встретился с ней взглядом. И понеслось…
– Отлично. Кстати, я записала тебя к врачу на утро. Посмотрим, что нам скажут. Может, получится тебя вылечить. Хорошо?
Она сунула поднос под мышку, как дамскую сумочку.
– Что?
– Мало того что мне звонят из школы, так теперь ещё из городского совета пишут. Если до сентября с этим не разберёмся, нам с папой не поздоровится. Ты же знаешь, что родителей сажают в тюрьму, если их дети не ходят в школу?
Мама с папой врали, что у меня инфекционный мононуклеоз. Забавно, что они выбрали именно «поцелуйную болезнь» – вирус, который чаще всего передаётся через поцелуи. Я бы точно не стал никого целовать! Зато из-за этой болезни можно было надолго отмазаться от школы. Кажется, мама убедила даже себя, что у меня вирус. Первые несколько дней она всё спрашивала о моём горле и предлагала обезболивающее. Ей отчаянно хотелось верить, что меня можно вылечить и рано или поздно это закончится.
– Я не пойду к врачу.
– Не говори глупостей. Конечно, пойдёшь. Врача ты знаешь. Это доктор Керр.
Она попыталась заглянуть мне за плечо. Я прикрыл дверь.
– Мэттью, ты бы открыл окно. У тебя тут очень душно.
Она поставила босую ногу на ковёр.
– Мам! – возмутился я.
Она вздрогнула, но ногу не убрала. Я уставился на её пальцы с розовым лаком, утопающие в бежевом ковре.
– Можешь убрать ногу? Пожалуйста.
Она неловко развернула ступню, но с места не сдвинулась.
– Мам, пожалуйста!
– Зачем, Мэттью? Что тут страшного? Это всего лишь нога.
Она нервно хихикнула и поджала пальцы.
Меня затрясло.
– Давай так: я уберу ногу, а ты пообещаешь съездить завтра со мной к врачу. Договорились?
Сегодня утром она ходила на веранду. Ступала босиком по холодным плиткам, на которые Найджела не раз рвало комками шерсти и мышиными кишками. Теперь все микробы с её ноги разбежались по моей комнате. Я вцепился в дверь. Может, захлопнуть её? Правда, тогда я прищемлю ей ногу, а это ещё ужаснее. Меня замутило. Я боялся поднять взгляд.
– Ладно. Теперь ты уйдёшь?
Она замерла.
– Обещаешь?
– Обещаю.
На самом деле я не собирался ни к какому врачу.
– Клянёшься? На ангеле Каллума?
Так хотели назвать моего младшего брата. Он не приехал с мамой домой. Так и не поиграл с мобилем из слоников. У него была своя могила с белым мраморным ангелом. Такое обещание я не мог не сдержать. Особенно учитывая то, что натворил.