– Где. Тебя. Носило? – с чувством спросил Уиллиг. – Сам видишь, что здесь творится! Я тут с восьми утра сижу.
– Вы же говорили, тут никого не бывает!
– А это диспансеризация, – Уиллиг вздохнул. – Мистер Бойд всех работниц швейной фабрики привёл сюда на осмотр – уж не знаю, как он хозяина уболтал их отпустить. Пообещал оплатить лечение всем, кому потребуется. Так что вперёд, коллега.
Дело, конечно, хорошее, рассеянно подумал Эван. Но, чёрт, как же не вовремя! Надо успеть вернуться в Вольден, отыскать сторожа – он ведь наверняка знает, где прячется эта сволочь Льялл. Ведь осталось, страшно подумать, чуть больше суток…
Вот только сейчас важней было другое.
* * *
В половине девятого Эван, отпустив последнюю пациентку, запер дверь в кабинет. Только на пороге больницы заметил, что забыл снять белый халат. Улыбнулся.
Может быть, этот день оправдывал всё его предыдущее никчёмное существование. Эти двенадцать жизней, которые, конечно, когда-нибудь оборвутся – но в свой черёд, а не в срок, указанный болезнью.
Пять случаев туберкулёза – из них два довольно запущенных, но не безнадёжных. Семь опухолей на ранних стадиях. И без счёта не столь серьёзных, но отравляющих жизнь болезней. Мод еле успевала заполнять бланки рецептов. Присланный мистером Бойдом подручный подписывал чеки на оплату лечения с видимой неохотой – но подписывал же!
Всё-таки дар Эми не слишком-то отличается от врачебного ремесла, подумалось ему. По сути, разве врач не беседует с призраками будущего, пытаясь превратить данность в несбывшийся вариант жизни?
* * *
Мод, закутавшись в шерстяной кардиган, курила на крыльце дома.
– А к тебе гость, – огорошила она Эвана. – Парнишка какой-то, по виду – студент.
Эван осторожно заглянул в комнату и оторопело замер на пороге. Льялл бросился ему навстречу:
– Ида у тебя? Где она? Скажи, умоляю!
– Ты рехнулся? – только и спросил Эван.
Льялл обвёл мутным взглядом комнатушку, в которой могла спрятаться разве что Эми. Рухнул на стул, закрыл лицо руками.
– Она пропала. Что ты ей наговорил? – в отчаянии прошептал он, уставившись на Эвана покрасневшими глазами. – Поезд, взрывчатка… Она сегодня утром ушла на курсы – и до сих пор не вернулась. Где мне её искать?
Ох, не так представлял себе Эван эту встречу. В мечтах Льялл валялся у его ног, размазывая по лицу кровавую юшку, и униженно молил о пощаде. И всё это на глазах у Иды, ясное дело. Но сейчас светоч Альянса выглядел настолько жалко, что бить его просто рука бы не поднялась. Несмотря на.
– А может, она и не хочет, чтобы ты её находил?
– Да… Всё может быть… Но она же не могла вот так взять и уйти, даже не оставив записки! – вскинулся Льялл. – Главное, из-за чего? Господи, да я же при ней порвал билет на тот чёртов поезд, чтобы её убедить!
Ну что же за ничтожное существо. Ноет, как девчонка. Тут Эвану вспомнился один молодой человек, три дня назад оплакивавший загубленную жизнь – и глумиться отчего-то расхотелось.
– А откуда ты вообще взял эти билеты?
– Мне подарили, – съёжился Льялл.
– Кто?
– Не знаю! Ну что ты так смотришь? Мы с ним никогда не виделись, в интересах конспирации. Он нас в своё время просто спас! – Льялл шмыгнул носом. – В ноябре нашу старую печатню прикрыли, ребят арестовали. И тут я – представляешь? – нахожу в почтовом ящике записку – мол, приходите ночью в типографию Бойда, там сторож – свой человек. Мы сунулись туда – и правда, никто не помешал.
– А другие записки были?
– Редко. Он иногда подсказывал, о чём написать в новом номере. А в начале марта прислал те два билета. И листок из блокнота – дескать, в поезде случится что-то такое, что я, как журналист, обязан видеть.
– И тебя не смутило, что второй билет был на имя Иды?
– Так многие знали…ну, о нас с ней, – Льялл покраснел. – Мы же ещё с осени встречаемся.
С осени?!
Мир рухнул – в который уже раз за эти дни.
– Так что мне делать-то? – жалобно спросил Льялл.
– Иди домой, – процедил сквозь зубы Эван. – Жди её там. И не смей завтра соваться на вокзал.
– Так что, это правда насчёт взрыва?
Эван не ответил. Распахнул окно, закрыл глаза.
С осени, значит. Это же сколько месяцев она ему врала? А он-то, придурок, имена будущим детям придумывал. Что ж, по крайней мере, сейчас она в безопасности. Наверное, спряталась у какой-нибудь из подруг. Или нашла себе очередного дурачка.
Только теперь он понял, как устал. Эми, конечно, рассердится, но нет никаких сил идти к ней на пустошь.
8
– Балбес! – Эми топнула босой ногой. – Вот ни на минутку тебя нельзя оставить!
– Да просто он ей осточёртел, и она ушла, – оправдывался Эван. – Что такого-то? А взрыв задумал не он, ты была права. Иначе какой смысл ему ко мне приходить?
– Не он, – спокойно согласилась паури. – Это мистер Бойд.
– Шутишь? Его даже в поезде не будет! Только Эллен, его родственница. Господи, да даже не в этом дело! Он хороший человек!
– Высказался? Пока ты вчера бродил не пойми где, я читала газеты, которые ты приволок. Увлекательное чтение, скажу я тебе. «Солнце свободы» хает мистера Бойда на чём свет стоит, бойдовский «Глашатай» разносит Альянс в целом и Льялла в частности – в общем, любовь до гроба. Если бы не статьи в «Глашатае», кто бы вообще знал о Льялле? При всём уважении к выбору твоей Иды, в Альянсе есть рыбка и покрупнее, чем этот горе-репортёр. Зато теперь каждая собака в Вольдене осведомлена о политической ориентации Льялла. И случись что в поезде – на кого подумают? Правильно. Мы и сами купились. Только представь себе: жуткая трагедия, все проклинают Альянс, а одинокий герой, столько лет предупреждавший об опасности, увенчан славой. Нет, Бойду это на руку как никому другому.
– Но в том вагоне поедет его сестра!
– И что? Лишний штрих к трагическому облику героя.
– Допустим. Но как бы он заставил Льялла пронести взрывчатку так, чтобы тот не знал? Он придурок, конечно, но не настолько же.
– О, поверь, он пронесёт её добровольно и с песней, – сухо усмехнулась Эми. – Если у Бойда найдётся соответствующий аргумент. Поэтому я диву даюсь – с чего ты так уверен, что с твоей девицей всё в порядке?
* * *
Зал ожидания был битком набит. От галдежа и запаха краски у Эвана закружилась голова.
Эми, конечно же, сказала, что будет ждать снаружи. Да и чёрт с ней, честно говоря. Как-то не верилось в эту чушь про мистера Бойда. Нет, искать надо другого человека. Раз Льялл разорвал свой билет, а Ида где-то прячется – значит, освободились два места. И если таинственному благодетелю так уж необходимо осуществить свой замысел, то ему придётся себя проявить.
В части зала, отгороженной для пассажиров первого класса, было куда просторнее. Эван скользнул взглядом по ожидающим. Молодая пара. Элегантная пожилая леди со смутно знакомым лицом – наверное, сестра Бойда? Стайка банковских служащих, молодая мать с коляской…
И Льялл с чемоданом в руке.
Какого ж чёрта?
Рослый констебль ринулся было наперерез Эвану, но не успел: тот перемахнул через ограждение, чуть не сбив с ног молодую мать. В нос ударил сладковатый тошнотворный запах духов.
– Ублюдок, – прошипел Эван, поравнявшись с Льяллом. – Ты же обещал!
– Ида у него, – прошелестел Льялл, глядя в пол. – У Бойда. Не мешай. Я всё сделаю, и он её отпустит.
Краем глаза Эван заметил, что люди вокруг них начали расступаться. Поверх голов замелькали синие фуражки констеблей.
– Господа, у этого человека взрывчатка! – крикнул он, оборачиваясь. – Нужно осмотреть его багаж. Только не здесь, а подальше от людей.
Как ни странно, в глазах констебля промелькнуло что-то, похожее на сомнение.
– Кто его сюда пустил? – визгливо возмутился Льялл. – Он не в себе!
– Сэр, вы не могли бы предъявить… – начал было констебль.
– Это бред! – неестественно рассмеялся Льялл, одарив Эвана ненавидящим взглядом. – Вы что, верите этому ненормальному? Вот, смотрите!
И – прежде чем Эван успел перехватить его руку – Льялл щёлкнул застёжкой чемодана. Крышка гулко стукнула об пол.
Тишина сменилась негодующими возгласами.
Эван замер, не веря своим глазам: чемодан был пуст!
– Не может быть, – выдохнул он. – Это ошибка…
Что-то взорвалось в голове – и мир пропал.
9
Эван открыл глаза. Увидел небо.
– Хорошо тебя отделали, – Эми склонилась над ним. – Идти-то сможешь?
– Это не Льялл. У него нет взрывчатки. Ты была права, Ида у Бойда, а я просто идиот…
– Не ной. Жива твоя Ида. Не знаю, как насчёт «здорова», но жива.
– Вот только не надо меня утешать!
– И не думаю, – удивилась паури. – Как бы они заманили Льялла в поезд, не будь он уверен, что Ида пока ещё невредима? Вот сейчас, в этот самый миг – он точно знает, что она ещё на этом свете. А откуда?
– Он её видит?
– Вот и умница. А что он может видеть из окна зала ожидания?
– Склад, – прохрипел Эван, поднимаясь на ноги.
* * *
Эван стоял, упёршись лбом в старую кирпичную стену. Очень кстати она была, эта стена – окружающая действительность то и дело норовила пуститься в пляс, а так в пространстве был, по крайней мере, один ориентир. Эми топталась у него на плечах, заглядывая в зарешёченное окошко.
– Да, там она, – наконец проговорила паури. – И мистер Бойд. Один, что отрадно.
У Эвана отлегло от сердца.
Эми ловко и бесшумно спрыгнула на землю. Сбросила шаль. Достала кинжал из ножен, облизнулась.
– Только не мешай мне. И не ходи туда. Незачем тебе такое видеть, хоть ты и врач.
Эвану вдруг стало не по себе: такой он её ещё не видел.
– Ты же не причинишь ей вреда? Эми?
Паури не ответила. И скрылась за углом.
* * *
Эван прижался к стене. Закрыл глаза, вслушиваясь в тишину.
– Эй, девочка, ты куда? Сюда не…
Короткий крик. Стук падающего тела. Возня. И истошный женский вопль.
Эван, опомнившись, ринулся ко входу на склад. Вовремя: Ида – с повязкой на глазах, со свежей ссадиной на скуле – упала бы, если бы он её не подхватил.
– Боже, Эван, это ты? Я уже думала… – она уткнулась в плечо мокрым от слёз лицом. – Что там творится?
От неё пахло потом и кровью. Эван рассеянно и неловко гладил её по волосам. И не чувствовал ничего кроме тихой, усталой жалости. Ида всхлипывала, как ребёнок.
Ребёнок?
Эван замер. От воплей Льялла в зале ожидания и мёртвый бы проснулся – а малыш в коляске даже не захныкал. И его мать и не подумала отбежать в сторону, заслонить коляску – словно знала, что в чемодане Льялла ничего не найдётся…
Пальцы Эвана сомкнулись на остроконечной заколке и вытащили её из причёски Иды. Каштановые волосы рассыпались по плечам.
– Ты чего? – прошептала Ида.
Он не ответил. И опрометью бросился к поезду.
Вокзальные часы показывали без четверти полдень.
10
Молодая мать, вопреки настойчивым предложениям помощи, сама внесла коляску в вагон. Остановилась напротив одной из лакированных дверей, вытирая испарину со лба.
– Извините, леди, здесь душно, – смущённо улыбнулся проводник. – Но в купе окна открыты, должно быть прохладнее.
– Спасибо, – улыбнулась она. – Хочу побыть одна.
Закрыла дверь купе изнутри. Склонилась над коляской. И даже не вздрогнула, почувствовав прикосновение холодного металла к шее.
– Тихо, Карен, – проговорил Эван. – Убери руки от коляски.
– Откуда ты знаешь? – спросила она, не оборачиваясь. Удивительно спокойным, чистым голосом.
– Запах, – коротко ответил Эван. – Я же бывал в хосписах… Его духами не перебьёшь.
– И, наверное, ребёнок? – краешек её губ дрогнул. – Мистер Уильям говорил, что надо бы взять в приюте настоящего – но такое не по мне.
– А в поезде, чтоб ты знала, есть и другие дети. Настоящие.
– Перестань, – бросила она равнодушно. – Ну и что нам с тобой делать? Даже если ты мне горло перережешь, я успею всё взорвать.
– Зачем?
– Мне осталось жить несколько недель. И кто, по-твоему, виноват? Такие вот богатенькие бездельники, как пассажиры этого поезда. Знаешь, сколько стоит билет в такой вагон? Да я за полгода на фабрике меньше зарабатывала! Этот доктор в больнице, сволочь, давай на меня орать, что ж я раньше не пришла. А когда – раньше? Я работаю каждый день по двенадцать часов! Эти гады, – она неопределённо дёрнула плечом, – могут себе позволить по врачам ходить. А такие, как я – чёрта с два.
– Это ведь твоя идея, – догадался Эван. – Ты уговорила Бойда оплатить диспансеризацию.
– Ну да. Такая вот цена. По мне, так справедливо.
В дверь постучали.
– Миссис Гилкрист! – тревожно позвал кто-то. – У вас всё в порядке?
Эван чуть сильнее прижал заколку к тонкой шее. И заговорил – отчаянно, быстро, лишь бы не молчать:
– Справедливо? Карен, да я и представить себе не могу, что тебе пришлось и придётся пережить. И точно знаю: ты этого не заслуживаешь. Такого вообще никто не заслуживает, если честно. А ещё знаю, что не будет никакого праведного возмездия. А будет – знаешь что?
Он потянулся в карман пальто за блокнотом. Откинул обложку. И начал читать:
– Мелоди Дэй, восемнадцать лет. Переломы костей свода и основания черепа, костей носа, верхней и нижней челюсти. Альберт Нильсен, сорок семь лет. Размозжение головного мозга при открытой черепно-мозговой травме, термические ожоги туловища и конечностей…
– Миссис Гилкрист! – этот голос был ниже и уверенней первого. – Откройте, или я буду вынужден взломать дверь!
– …Энни – фамилия неизвестна, семь лет. Поперечный перелом височной кости…
– Чёрт с тобой, – проговорила она наконец, опуская руки. – Я не знаю, как это остановить…
Дверь отъехала в сторону. Эван увидел бледное лицо проводника, дуло револьвера в руке констебля. И успел подумать, что, как бы там ни было, справедливость – это самое бесполезное слово на свете. Всегда не то, что мы за неё принимаем.
11
Он поставил тяжёлые чемоданы на крыльцо. С наслаждением выпрямился, подставив лицо солнцу и слушая, как в вересковых зарослях стрекочут цикады.
– Вернулся, значит? – раздался знакомый хриплый голос. – А это что за барахло? Умоляю, скажи, что книги.
Он обернулся. Эми стояла у старой осины. И улыбалась.
– Ну что, поговорил со своей ненаглядной?
– Они с Льяллом пообещали назвать сына в мою честь.
– Радость-то какая.
– Ага.
– Ты не бери в голову. Дура она. И ты тоже дурень, но я скучала, – Эми склонила голову набок. – Так что в чемоданах-то?
– Мои пожитки. Надеюсь, ты не против?
Она молча уставилась на него.
– Арендную плату буду вносить книгами, – улыбнулся Эван. – А вообще, я тут подумал – Вольден растёт, как на дрожжах. Скоро здесь всё застроят, и в новые дома въедут новые люди. Не всегда хорошие. А значит, нам с тобой будет чем заняться. Если тебе, конечно, интересно…
– Хватит уже ходить вокруг да около, – паури подбежала к нему и, подпрыгнув, вытащила свежую газету из кармана пальто. – Что случилось-то?
– Вот, смотри, – Эван указал на обведённую карандашом заметку. – Позавчера у речной пристани обнаружили…
Дороги, которые нас выбирают
♂ Виктор Точинов
Дражайшим моим соавторам, российскому и североамериканскому, посвящается…
1. 1903
– Ах, мне так страшно! – слегка манерничая, произнесла Соня, самая старшая из сестер Королевых; недавно этой здравомыслящей и рассудительной барышне исполнилось целых одиннадцать лет
– Ты смотри же, не говори маме, – сказала Катя сестре.
Девочки стояли на лестнице, ведущей наверх, к гостевым комнатам. Недавно, буквально только что, они стали обладательницами загадочной и страшной тайны, – подкравшись к двери и подслушав разговор брата Володи – гимназиста-второклассника, приехавшего на рождественские каникулы – с его товарищем и соучеником Чечевицыным, гостящим у Королевых.
О, что они узнали!
Мальчики собирались бежать куда-то в Америку добывать золото; у них для дороги было уже все готово: пистолет, два ножа, сухари, увеличительное стекло для добывания огня, компас и четыре рубля денег. Они узнали, что мальчикам придется пройти пешком несколько тысяч верст, а по дороге сражаться с тиграми и дикарями, потом добывать золото и слоновую кость, убивать врагов, поступать в морские разбойники, пить джин и в конце концов жениться на красавицах и обрабатывать плантации. Володя и Чечевицын говорили и в увлечении перебивали друг друга. Себя Чечевицын называл при этом так: "Монтигомо Ястребиный Коготь", а Володю – "бледнолицый брат мой".