Матери, по-настоящему любившие своих дочерей, держали их от него подальше, так что рядом оставались лишь те, кого интересовали исключительно его титул и богатство. Саймон с досадой выдохнул. Какая разница? Он не собирается жениться.
– Надо было велеть вашему портному сшить вам длинные шерстяные панталоны, – произнес Бейнс, выдернув Саймона из размышлений. На лице слуги застыло выражение неодобрения.
– Они мне не нужны. Это неправда.
– Разумеется, милорд. – Голос камердинера сочился недоверием.
Саймон прищурился и указал Бейнсу на дверь:
– Вон!
Спустя два часа Саймон вышел из дверей дома в Блумсбери. Нога его едва успела прикоснуться к тротуару, как дверь дома рядом распахнулась. Две толстые седые женщины, обе одетые в платья цвета темной лаванды, торопливо бросились к нему, отстукивая каблуками быстрое стаккато.
– Привеееет! – протянула первая матрона, с энтузиазмом размахивая белым носовым платком.
«Да чтоб вас черти взяли!» Он мог угадать сплетниц за милю, особенно если они держались парами. Избежать общения никак не удастся.
– Я миссис Дженкинс. – Женщина ткнула пухлым пальцем в сторону дома, из которого они выплыли. – Мы с вами соседи. – Она преподнесла это так, словно соседство равнялось кровному родству. – А это миссис Вейл. – Миссис Дженкинс показала на дом рядом со своим. – Она тоже ваша соседка.
Саймон вымученно улыбнулся.
– Знай я, каких красавиц можно увидеть в Блумсбери, переехал бы сюда гораздо раньше.
Обе женщины захихикали, а миссис Дженкинс игриво хлопнула его по руке с такой силой, что человек менее крепкий рухнул бы на колени.
– Боюсь, вы льстец, мистер?..
– Редклифф.
– Редклифф. – Миссис Дженкинс повторила его имя так, словно он предложил ей лакомый кусочек. – Будем ли мы иметь удовольствие вскоре познакомиться с миссис Редклифф?
– Нет, мадам, я не женат.
Очевидно, обе они ложатся спать рано, раз его ночные визиты к Вивиан остались незамеченными.
– А та женщина, что жила здесь, ваша родственница? Мы не видели ее уже пару дней.
– Знакомая. Она уехала отдыхать, а я на это время перебрался в ее дом.
Он вытащил часы и щелчком открыл крышку. Его добрая приятельница Маргарет, вдовствующая леди Гриффин, услышав об отъезде Вивиан, пригласила его сегодня на ленч – поиграть в теннис и вообще немного развлечься.
Обе женщины, заулыбавшись, покивали.
– Было приятно познакомиться, дамы, но прошу меня извинить, мне необходимо… совершить моцион.
– О да, разумеется, – ответила миссис Дженкинс, похлопав ресницами. – Это пойдет вам на пользу.
– Вы так любезны, мадам. – Он приподнял шляпу. – Желаю вам доброго дня.
Саймон уже решил, что вырвался из их когтей, как вдруг миссис Вейл тихим голоском произнесла:
– Мистер Редклифф, я… я хочу пригласить вас на небольшой прием, который устраиваю сегодня вечером.
«Черта с два».
– Нет, я…
– Ничего особенного, – добавила миссис Дженкинс. – Просто несколько соседей.
– Приношу свои извинения, но я вынужден отклонить ваше любезное приглашение. – Он снова приподнял шляпу, сделал два шага и остановился. Эти две сплетницы наверняка держат руку на пульсе, а то и на шейной артерии каждого жителя этой улицы, а может быть, и всего Блумсбери.
Саймон снова повернулся к ним. Они смотрели на него с удрученными лицами.
– Возможно, вы, прелестные дамы, смогли бы мне помочь.
Их лица просветлели.
– Мне нужно купить несколько картин для моего нового дома. Не знаете ли вы кого-нибудь из местных художников, пишущих ландшафты?
– Например, мистер Дюбуа, – тут же ответила миссис Вейл.
Миссис Дженкинс сморщила нос.
– Но он француз, а вы знаете, насколько эти французы темпераментны, особенно художники. Моя племянница рисует очаровательные акварели.
– Меня больше интересует масло.
– В таком случае мисс Мадлен Смит, – сказала миссис Вейл. – Она пишет ландшафты. Преимущественно английские сельские пейзажи.
Миссис Дженкинс нахмурилась, глядя на миссис Вейл.
– Но акварели моей племянницы гораздо более утонченные.
Он одарил миссис Вейл своей самой сияющей улыбкой.
– Мисс Смит? Она живет на этой же улице?
– Верно, она проживает со своим отцом в доме номер три.
Дверь дома напротив отворилась, и на улицу вышла держащая в руках обруч девочка, с которой он познакомился вчера, младшая сестра мисс Траффорд. Она некоторое время в упор смотрела на него, а затем покатила обруч по мостовой.
Миссис Дженкинс, прищурившись, смотрела вслед девочке.
– Берегите ноги, мистер Редклифф. Эти обручи – скверные игрушки, и властям следовало бы их запретить. Только на прошлой неделе я слышала, что один из них едва не искалечил лошадь. Почему мисс Траффорд позволяет своей сестре такие развлечения, для меня непостижимо.
У Саймона никогда не было обруча. Его отец, как и миссис Дженкинс, считал их легкомысленными.
– Непременно, миссис Дженкинс. Вы сказали, сестра позволяет… значит ли это, что они сироты?
– Да, их мать умерла довольно давно, а отец – три года назад. Мисс Траффорд делает все, что в ее силах, чтобы обуздать девочку, но Лили в некотором роде сорвиголова.
Он взглянул на девочку. Она снова смотрела на него в упор. До чего странный ребенок! Саймон перевел взгляд на миссис Дженкинс.
– И что же, мисс Смит будет присутствовать у вас сегодня вечером?
– Да! – воскликнула миссис Дженкинс.
– Возможно, я сумею изменить свои планы и посетить ваш прием.
Круглое лицо миссис Вейл порозовело.
– О, как чудесно!
Миссис Дженкинс прижала руку к весьма пышной груди и повернулась к миссис Вейл.
– В девять вечера, верно, Би?
Миссис Вейл с энтузиазмом закивала, и из ее прически выбился седой завиток.
– Да, в девять часов.
– С нетерпением жду вечера, дамы, – отозвался Саймон, страстно желающий познакомиться с мисс Смит.
Глава 6
«Черт побери, я попал в засаду!» Саймон, вошедший в гостиную миссис Вейл, с трудом подавил ругательство. Не видно ни одного мужчины, и все взгляды устремлены на него. Он почувствовал себя мышью перед стаей кошек.
Похоже, шрам на щеке не вызывает у мамаш потенциальных невест Блумсбери такой же неистовой реакции, как у Эммы Траффорд. Или, скорее, его красивый экипаж и мысль о том, что он человек со средствами, перевешивают их привередливость и разборчивость.
Миссис Вейл легко пробилась сквозь толпу. Розовый аромат ее духов повис в воздухе, и так густом от разнообразия цветочных ароматов.
– Мистер Редклифф, я так рада, что вы смогли присоединиться к нашему небольшому приему.
«Небольшому?» Да они толкутся тут локоть к локтю! Это выглядело так, словно все до единой тетки, мамаши и годные в невесты девицы отсюда и до самого Сассекса набились в эту небольшую комнату.
– Всем не терпится познакомиться с вами. Разве это не чудесно? – Уголки ее губ приподнялись кверху, натянув похожую на пергамент кожу.
Он вымученно улыбнулся, гадая, где может находиться мисс Мадлен Смит и сколько времени потребуется, чтобы его представили художнице.
– Могу я предложить вам чашечку чая, мистер Редклифф, или стакан лимонада? – спросила миссис Вейл.
«Чай? Лимонад?» Не иначе Господь решил наказать его за многочисленные грехи.
– Ничего не надо, мадам, хотя звучит это весьма… освежающе.
– Мистер Редклифф! – Миссис Дженкинс уже спешила к нему, размахивая своим носовым платком. – Я хочу вас кое-кому представить. – Она схватила Саймона за локоть и потащила через переполненную людьми комнату, словно он был строптивым ребенком. Остановились они перед невысокой хрупкой барышней, одетой в розовое. – Пруденс, могу я представить тебе мистера Редклиффа? Мистер Редклифф, это моя племянница, мисс Пруденс Лэнгли.
Барышня хихикнула и робко посмотрела на него сквозь ресницы, такие светлые, что они были практически невидимыми.
– Рада познакомиться, мистер Редклифф.
– Мисс Лэнгли. – Он наклонил голову.
Покраснев, барышня поводила пальцем по платью.
Внимание Саймона привлекло какое-то движение. Молодая женщина с распущенными каштановыми волосами решительно направлялась к нему, как амазонка, расталкивая всех на своем пути, а затем безжалостно оттолкнула в сторону Пруденс.
Потеряв равновесие, застенчивая барышня отшатнулась назад и чуть не упала.
Миссис Дженкинс ахнула, но тут же улыбнулась, словно ничего не случилось.
– Мистер Редклифф, это другая моя племянница, мисс Честити[4] Лэнгли. Честити как раз та, о ком я говорила… та, что рисует акварели.
Честити была полной противоположностью своей сестре – с более темными волосами, дерзкая и чувственная. Судя по тому, как она на него смотрела, родители не очень удачно подобрали ей имя.
– Очарована, – промурлыкала она, выпячивая грудь и проводя языком по пухлой нижней губе.
«Осторожнее, старина. Не вздумай ее поощрять». Саймон стоял с невозмутимым видом.
– Мисс Лэнгли.
Он кинул взгляд поверх ее плеча и мысленно охнул. Кажется, Честити Лэнгли была меньшей из всех его проблем. Целый рой нетерпеливых мамаш и их дочерей выстраивались в очередь, чтобы поздороваться с ним.
Час спустя он познакомился практически с каждой женщиной в комнате, но только не с той, ради которой сюда пришел. Саймон повернулся к миссис Вейл.
– А художница, мисс Смит, здесь?
– Да, я видела ее чуть раньше. – Миссис Вейл приподнялась на цыпочки и окинула комнату взглядом. – Да, вон она.
Старуха вытянула пухлый палец и указала на изящную женщину, бывшую на добрых три дюйма ниже, чем его воровка.
«Проклятье». Явно не та женщина, которую он ищет.
– Я представлю вас, сэр.
Саймон мысленно вздохнул. Похоже, придется купить картину или хотя бы сделать вид, что он заинтересован в ее работах.
– Мисс Смит, – сказала миссис Вейл. – Позвольте представить вам мистера Редклиффа, нашего нового соседа.
У женщины было лицо сердечком, каштановые волосы и кристально-ясные голубые глаза. Она застенчиво улыбнулась и протянула ему для пожатия руку.
– Рада с вами познакомиться, мистер Редклифф.
– Взаимно, мисс Смит. – Саймон пожал обтянутые перчаткой пальцы.
– Мистер Редклифф хотел купить несколько пейзажей, – пояснила миссис Вейл. – Сэр, я упоминала, что картины мисс Смит так же прелестны, как и те, что выставляются в Королевской академии художеств?
Улыбка мисс Смит сделалась шире.
– Вы слишком добры, миссис Вейл. Если захотите видеть мои работы, добро пожаловать в наш с отцом дом. Номер три по этой же улице.
Художница понравилась Саймону. Она не была ни взбалмошной, ни бесцеремонной и вроде бы не искала себе мужа.
– Благодарю, мисс Смит.
Он окинул комнату взглядом в надежде увидеть женщину такую же высокую, как и его воровка. Несколько показались ему такого же роста. Если бы еще услышать их голоса…
– Прошу прощения, дамы, но мне кажется, я увидел кое-кого знакомого. – Вранье, но довольно правдоподобное.
Саймон бродил по комнате, прислушиваясь к разговорам. Остановился около высокой молодой женщины, слушавшей матрону, которая рассказывала о злобном гусе, гнавшемся за ней добрых четверть мили, когда она в прошлом месяце навещала своего брата в Кенте.
– В жизни туда не вернусь! – воскликнула пожилая дама высоким пронзительным голосом, напоминавшим крик раненой птицы.
Саймон поежился. Судя по ее скрипучему голосу, брат, скорее всего, выдрессировал гуся, надеясь именно на такой результат.
– Гуси вообще очень гадкие создания, – отозвалась высокая женщина с сильным шотландским акцентом.
Определенно не его дьяволица. Он пошел дальше и остановился в паре ярдов от того места, где стояла миссис Дженкинс. Старуха шепталась о чем-то с двумя матронами.
Все три хихикали, как школьницы.
– Виконт Адлер? Ну расскажи же, какую выходку устроил его милость на этот раз? – спросила одна из троицы, возбужденно обмахиваясь веером.
Саймон навострил уши.
– Да, рассказывай, – широко раскрыв глаза, поддакнула третья.
Миссис Дженкинс помолчала, словно желая подогреть интерес. Затем, как будто собиралась выдать государственную тайну, обвела комнату взглядом.
Саймон вытянул шею.
– Вы читали в газете ту сплетню о лорде А., как он греб в лодке по Темзе практически без одежды?
Обе ее собеседницы закивали.
– Я видела этого шельмеца! Это был лорд Адлер, – заявила миссис Дженкинс.
«Лживая старая карга!»
Одна из женщин ахнула:
– Видела?
Миссис Дженкинс кивнула:
– Ну да. Газета упустила кое-какие детали.
– Ну? – хором подтолкнули ее тетки.
Миссис Дженкинс улыбнулась, как кошка, слопавшая птичку.
– На нем были только цилиндр и штаны, и он махал британским флагом тем, кто смотрел на него с берега.
«Какая чушь».
– Как возмутительно, – сказала третья тетка. Выглядела она совсем не возмущенной, скорее зачарованной. – А где? – Она облизнула губы. – Как вы думаете, он сделает это снова?
Взгляды собеседниц метнулись к ней.
Она покраснела.
– Ну, я его никогда не видела, но слышала, что он в отличной форме, хотя, говорят, на лице у него шрамы. Вы были достаточно близко, чтобы все разглядеть, миссис Дженкинс?
– Да! Шрам тянется со лба и до самого подбородка!
«Опять вранье». Саймон возвел глаза к потолку.
– А вы заметили шрам у нашего нового соседа? – спросила вторая, явно не замечая, что он стоит рядом. – Видок у него самый пиратский. Все, что еще нужно мистеру Редклиффу, это повязка на глаз и сабля.
Миссис Дженкинс заметила Саймона и ткнула локтем под ребра своей приятельнице.
– Ой! Боже, миссис Дженкинс, что вы делаете? У меня будет синяк!
Сплетница мотнула головой в сторону Саймона и выгнула седую бровь.
Тетка обернулась. С ее щек сошла краска.
– Мадам, – произнес Саймон.
– М-мистер Редклифф… я… надеюсь, вам тут нравится… – Голос ее задрожал.
– Конечно, – соврал он.
Господи, есть ли на свете что-нибудь хуже теток-сплетниц? Да. К нему направлялась миссис Нейплз со своим страдающим коликами псом. Саймон огляделся в поисках выхода. Недалеко от того места, где он стоял, в дверном проеме висела зеленая бархатная штора. Если повезет, по ту ее сторону отыщется способ покинуть это занудное сборище, ну или хотя бы короткая передышка.
Саймон наклонил голову.
– Прошу прощения, дамы.
Миссис Дженкинс открыла было рот, но он отвернулся прежде, чем она успела его остановить.
Идя к шторе, Саймон замечал устремленные на него взгляды – и откровенные, и скрытые. Он уже почти добрался до шторы, но тут гул голосов усилился. Он оглянулся и увидел молодого человека, шагнувшего в комнату из прихожей.
Затрепетали веера, послышались шепотки – женщины заметили новопришедшего. Некоторые устремились к нему, как стервятники, увидевшие дохлятину. Присмотревшись внимательнее, Саймон понял, что несчастный юноша не старше двадцати одного года. Истинное дитя в лапах этих хищниц. Бедный, ничего не подозревающий парнишка.
Саймон воспользовался представившейся возможностью нырнуть за штору. От нее начинался узкий коридор, в конце которого виднелась дверь. Спасение – она вела наружу, где он сможет наконец-то закурить сигарету.
Он прошел по коридору и вышел на заднюю террасу. Большинство плиток потрескались и лежали неровно, они заросли мхом, так что ходить по ним было довольно опасно. Если сад когда-то и был роскошным, те дни давно прошли. Казалось сомнительным, что хоть одна из дам рискнет сюда выйти. Он глубоко вдохнул прохладный воздух, напоенный земными весенними ароматами.
На террасе было темно, свет падал лишь из французских окон в дальнем конце гостиной. Одно из них вдруг распахнулось, и наружу высунулась голова Честити. Саймон поспешно отступил в тень, падающую от двух печных труб.
– Мистер Редклифф, вы здесь? – прошептала молодая женщина. – Мистер Редклифф? – Она подождала, но, не получив ответа, пробормотала какое-то богохульство и вернулась в гостиную.