Эндан подошел к двери своей каюты. Уже порядочно привыкнув к гравитации, он нажал на пурпурную мерцающую панель рядом с дверью – вокруг его пальца мягко разошлись концентрические круги, как от капли в пруд – двери расступились перед ним. Внутри царил покой и спокойствие – а большой иллюминатор выходил в глубины пустоты. Стого ушел куда-то, видимо смотреть за починкой схем – а Эндан наконец сел за стол перед монитором и оглядел его. На него смотрели тонкие и блестящие серые рулоны. Эндан развернул один из них – просто лист в крупную клетку, расчерченную линиями цвета морской волны. Он провел по листу пальцем – от него оставались светящиеся белые следы, но через пару секунд они пропадали. Пожав плечами, он отложил рулон к остальным и перешел к небольшому компьютеру на столе. Здесь его опять ждало разочарование – вместо нормальной клавиатуры и мышки на столе расположился шнур, заканчивающийся уже отлично знакомым ему нейродрайвером. Эндан мрачно покачал головой и заметил корзину очистителя и душ за приоткрытой дверью в углу. Сняв с себя пыльный, пропитанный потом и кровью от растянутых швов комбинезон, он кинул свою вторую оболочку в утробу машины. С хлопком крышка закрылась, и мягкий ровный гул возвещал о его активной работе по очищению факторов загрязнения в его скафандре. Аккуратно подойдя к душевой кабинке, он отодвинул полупрозрачную створку, нажал на кнопку и отскочил – как оказалось, не зря. Из отверстий наверху полились горячие струи кипящей воды – если бы не предчувствие Эндана, он бы уже сварился заживо. С бешено стучащим сердцем он снял облицовочную панель рядом с душем, перекрутил вентиль, и выдернул провод питания из нагревателя воды. Открыв вентиль вновь, струи постепенно приобрели комнатную температуру – наконец, он смог спокойно зайти и помыться. Выйдя и повязавшись полотенцем, он сел напротив зеркала – ему показалось, что выглядит он чертовски жалко. Темные линии отторжения хирургических стежков на ранах проходили по всему его телу, даже через лицо – но даже не учитывая это, он все равно, в общем и целом, казался себе каким-то неприятно… органическим. Быстро отвернувшись от зеркала, Эндан подхватил чистый комбинезон из стирки и надел его. Видимо, при очистке не использовалась вода – он не почувствовал ни капли влаги, когда снова надел костюм. Однако, шагая к лежаку, который он намерен был использовать как кровать, Эндан запнулся за что-то твердое. Проклиная этот объект, чем бы он ни был, он с трудом нагнулся и подобрал порядком побитый омнискриптор с двумя оранжевыми полосами на боку. С удивлением он вспомнил о том, как вместе с астросферой забрал его – с нескрываемым любопытством Эндан подошел к своему креслу и включил личный прибор маршала. Он вполне работал – более того, при подробном изучении он понял, что это был настоящий журнал капитана Экскалибура – причем который он вел с самого поступления на службу! Увлеченно приблизив текст, Эндан начал чтение. Он читал первые страницы достаточно быстро, но все равно выхватывал суть. И история первого Маршала была действительно удивительной. Он поступил на службу в 2160, через год после начала войны за Марс, первой кампании сверхдержав, проведенной в космосе. Несмотря на службу с отличием на посту артиллериста-наводчика, через три года после начала война окончилась проигрышем. Причиной Джереми выделял то, что доктрина Конвенции резко изменилась, и Протекторат не успел выработать здравое противодействие. Раньше теллуриане атаковали внезапно, вели войну на истощение – теперь же они атаковали одним стремительным валом, координируя войска на высочайшем уровне и не боясь потерь. Окончив войну уже на посту адмирала, последующие семь лет он активно работал над сложнейшей стратегической задачей – обогнать Конвенцию в гонке вооружений. Для этого он выносил огромное количество проектов по переоборудованию флота Протектората. Вкратце, его идеи можно выразить следующим образом: Конвенция обладала огромным числом автоматизированных истребителей и перехватчиков, а также предоставляла тяжелую огневую поддержку через корветы, из которых теллуриане осуществляли командование на поле боя – это оставляло прослойку кораблей между ними, которые можно охарактеризовать общим словосочетанием «катера огневой поддержки». Часть из них должна быть направлена на массовую нейтрализацию легких вражеских кораблей из тяжелых лучеметов, а часть – на устранение корветов через бомбардировку плазменными зарядами. Эта реорганизация принесла адмиралу огромное уважение во флоте, а также звание маршала, высшее во Флоте.
Через семь лет после поражения в войне за Марс, из срочных донесений разведки маршал узнал, что огромная часть теллурианского народа отделилась от Конвенции, перейдя в добровольное подчинение мощнейшему ИИ, который Конвенция строила последние годы в условиях строжайшей секретности. Ситуация становилась максимально накаленной от того, что один из пяти магистров – старейших теллуриан, стоящих в правительстве, перебежал на сторону Координатора. Понимая, что этот момент идеально подходит, чтобы развязать войну и взять реванш за марсианское поражение, маршал мобилизовал свои войска. Разведка показала, что теллурианские орбитальные бомбардировщики собираются вокруг основной базы Координатора, которую Конвенция все это время прятала под своими базами терраформирования – они выплескивали тонны ледяной крошки каждый день, скрывая все следы существования Координатора. Маршал хотел использовать этот момент, чтобы атаковать Титан, где располагалась штаб-квартира Конвенции, однако в решающий час на столицу Протектората, Ганимед, пришло послание, переданное лазерным лучом, от самого Координатора. Как оказалось, он предлагал лично маршалу поразительную авантюру – в обмен на то, что тот выдвинет флот на перехват осадных сил Конвенции, он может дать ему все, что угодно. В том числе, и технологию межзвездного перемещения. В этот день маршал принял неоднозначное, с точки зрения столицы, и даже его подчиненных, решение – согласился на сделку, и выдвинул флот на Марс. Даже несмотря на то, что он потерял фактор неожиданности, взамен он не только получил обещанную технологию гипердвигателя, но еще и поверг Конвенцию в панику. Видя не только свою слабость, но и невероятную эффективность действий Военного Флота, Конвенция объявила полномасштабное отступление. По предположению маршала, именно благодаря Координатору Конвенция имеет технологию гипердвигателя – а по результатам разведки, раскол между ними произошел на почве того, что некоторая часть теллуриан, видимо, представлявших оппозицию, построили Координатор не совсем так, как рекомендовал им Магистрат. В итоге, тот отказался отдавать технологию гипердвигателя, и ее пришли забирать силой. Если на множество вопросов, возникающих при анализе этого раскола, можно придумать что-то похожее на ответ, один остается загадкой – почему Координатор отказался передавать именно технологию гипердвигателя? Неужели он изначально воспринимал Конвенцию как врага? Как отмечает маршал, понимание проблемы Координатора очень важно для полного понимания общества теллуриан, а это, в свою очередь – для выработки еще более полезных стратегий против Конвенции. В то же время, он честно исповедуется в том, что в тайне подделывал отчеты, которые передавал столице, выдавая масштабное отступление теллуриан исключительно за результат победы флота – что, косвенно, конечно, было правдой – а на полученное финансирование открыто занимался строительством огромного флагманского корабля-носителя крейсерского класса на Ювианских верфях. Одно он, впрочем, делал в секрете – вел разработку гипердвигателя для нового корабля. Маршал понимал – нельзя ждать, пока Совет директоров одобрит или осудит его трофей. Эта технология могла стать решающей, если теллуриане смогут отступить на сверхсветовых скоростях из Солнечной системы. Тем временем, он отмечал, как неорганизованность и хаотичность теллуриан осложняет отслеживание их точки эвакуации – лишь тогда, когда найти теллуриан в системе было практически невозможно, стало ясно, куда проходит отступление – на транснептуновую карликовую планету Седна. Направив все войска к ней, маршал Дуглас застал лишь последние приготовления ковчега к отбытию. Тогда, буквально за несколько часов, он без всяких испытательных полетов приказал всем кораблям занять места в ангаре только сошедшего со стапелей корабля-носителя «Экскалибур», и произнес свою речь. Столица, которая и так имела огромные подозрения – большой корабль-носитель явно не вписывался в стандартную доктрину маршала – уже практически буквально ставила под сомнение его полномочия, и готовила его отставку. Теперь, он приглашает всех, кто верен великому человеческому народу, в поход против эволюционных узурпаторов. Кто не желает – может возвращаться обратно на Ганимед. С досадой маршал отмечал в своих мемуарах, что чуть ли не треть служащих предпочла дом безрассудной погоне через измерения. Но другие остались, лишь укрепившись в своих намерениях. Джереми повел Экскалибур сквозь звезды, по ходу полета записывая свои заметки работы с удивительной астросферой – несмотря на то, что он сам не имел ни малейшего понимания теории многомерности Вселенной, он достаточно быстро научился, как можно отслеживать корабли в гиперпространстве – но чем дальше шли заметки, тем сильнее сбивался его почерк, тем больше он углублялся в пространные рассуждения. Например, под конец путешествия он уже был уверен, что может видеть ковчег теллуриан в гиперпространстве – это виденье было даровано ему самим богом. Факт остается фактом – маршал все-таки смог привести Экскалибур вслед за «Исходом» в систему звезды Процион. Приблизившись на 20 километров, Экскалибур выпустил огромный атакующий флот из более тысячи катеров. Далее маршал описывает с нехарактерными для него красками битву с защитниками Исхода. Это были всего лишь 50 эвакуационных катеров, переоборудованных на скорую руку рельсовыми ускорителями и 124 отборных теллурианских десантников – все, что осталось у обескровленной Конвенции. Однако, маршал уважал отвагу защитников – зная, что они идут на смерть, десантники с разгона приземлялись на обзорные куполы катеров, вырезая их и выбрасывая в космос. Их отчаянная атака нанесла тяжелый удар по флоту – двести сорок одного корабля на Экскалибуре после сражения недосчитались. Однако, пока Флот отражал последнюю атаку Конвенции, Исход на полному ходу отправился к первой планете у звезды.
На этом моменте Эндан наконец перестал читать по диагонали, и начал вчитываться в текст мемуаров подробно: «Когда мы прибыли к планете Процион-1, я не мог поверить своим глазам. «Исход» теллуриан тонул в лаве, но все вокруг него застывало, превращаясь в камень. Это было невероятно – но выделенного тепла от охлаждения лавового потока выделялось так много, что мы не могли позволить отправить ни единого бомбардировщика, чтобы пробить защиту ковчега, любой из наших кораблей расплавился бы на подлете. Я был уверен, что на дне океана лавы их корабль встретит свою кончину.». Эндан был действительно поражен. Маршал описал невероятную историю начала колонизации Проциона, которая, если сопоставить простые факты, в итоге оказалась успешной – он вспомнил, как Исида упоминала первый мир, Тартар, как столицу Конвенции. Изумленно покачав головой, Эндан вновь погрузился в чтение: «Впрочем, я был неправ. Я оставался в системе до последнего, сколько позволял запас продовольствия и топлива реактора – и ни на секунду сигнал из под лавового покрова не исчезал. Глубокое сканирование дало невероятные результаты – где-то там, под кипящим камнем, находились жеоды, покрытые ценными минералами и заполненные газообразным азотом. Я понимал, что проклятые узурпаторы выживут в таких условиях – преодолев огонь, их больше ничто не остановит. Но сама реальность встала против меня – каждый офицер считал своим долгом сказать мне, что мы нарушили все, и так сугубо предположительные, протоколы нахождения в отрыве от родной планеты. Пришло время возвращаться…». Дальше он описывал путешествие обратно – успешно преодолев межзвездное путешествие обратно, он вновь вышел к Ганимеду. Его предъявляли трибуналу, планировали казнить за растрату колоссальных средств, смерти подчиненных по халатности, и прочие нюансы его путешествия – весь процесс маршал описывает с нескрываемым гневом и неприязнью. Лишь деньги оружейных корпораций и огромная волна протестов спасли его жизнь – приговором ему было назначено десять лет мягкого заточения на планете и вечное отстранение от службы во Флоте на любой должности. Однако, маршал не планировал сдаваться – загоревшись идеей защитить Протекторат от вторжения теллуриан, он не придумал ничего лучше, как взять приемного сына на воспитание. Пусть семейная жизнь и удручала такого идейного милитариста, как Джереми, он все же справлялся с ней – и через пятнадцать лет его сын, Джон, пошел в училище при Патрульном Флоте, а затем, благодаря своим неординарным знаниям и интересу к теме мехкорпов, был в первых рядах тех, кто пошел на службу в только сформированный Основной Флот Протектората, в его научный отдел. Эндан читал журнал маршала и пропускал небольшие фрагменты о его мирной жизни, уделяя внимание его наблюдениям за прогрессом сына и всему, что он по крупицам составлял о формировавшемся в полной секретности новом флоте. Как ему рассказывал сын, флот сформировали для уничтожения некой опасности – однако, далеко не теллурианского происхождения. Впрочем, потом секретности в журнале приходит конец – неожиданно, спустя двадцать лет после судебного процесса, с Джереми не только снимают обвинения и наказание, но и сразу же отдают его пост обратно. Взяв под управление Основной Флот, он сталкивается с основной задачей, в связи с которой его ждало такое резкое признание – теллурианская угроза, вопреки всем их сомнениям, действительно оказалась реальной – и маршала вызвали как лучшего специалиста по борьбе с ней.
Маршал бегло описывает, как узнал о другой угрозе, ради которой и собирали Основной Флот – звезде Фенрир, около которой обитала мятежная колония, покрытая вуалью загадочности. Однако, в заметках предыдущего командования он находит облегчение – мятежники не умеют перемещаться в гиперпространстве, пусть и обладают невероятно защищенным оборонным периметром, будучи способны обстреливать любой вошедший в систему корабль из невероятно высокомощного рельсотрона. Маршал принимает непростое решение отказаться от всех разработок по захвату Фенрира, и начинает готовить флот для решающей атаки к Проциону. Однако дальше Эндан не читал – выключив омнискриптор, он резко встал, выбежал из каюты, съехал по пандусу вниз и пробежал по коридору, пока не оказался в ангаре. Там в кабине Кортика, поднятого крюками и домкратами над полом сидел Хосе – вокруг космического аппарата были беспорядочно раскиданы монтажные инструменты разного калибра. Эндан, не сильно церемонясь, спустил домкраты и вошел внутрь, надеясь найти звездную карту, которую имел при себе Хосе. Однако, только открыв дверь в кокпит, он услышал заспанный голос: «Черт, ну и пробуждение…». Откинув купол, Хосе неловко выпал из кокпита, внезапно приободрившись, удивленно спросил: «Подождите… с каких пор у нас есть гравитация?» – протерев заспанные глаза и увидев Эндана он воскликнул: «Неужели получилось! Вновь поздравляю. Но отчего ты находишь нужным тревожить мой покой, изволю спросить?». Эндан улыбнулся: «Да я тут, если честно, только за картой. Журнал маршала дал мне немного ответов… или, скорее, поставил новые вопросы…» – сказал Эндан, удивленно глядя на карту. Фенрир был на том же расстоянии, что и Процион, и Офала от Солнца – нехитрыми вычислениями можно было понять, что на околосветовой скорости путешествие до туда от Солнца заняло бы не меньше пятнадцати лет. Он протер глаза и спросил: «Хосе, ты что-нибудь знаешь о звезде Фенрир?». Пилот встал, отряхнулся и ответил: «Ну, я знаю, что она настолько тусклая, что ее невозможно увидеть невооруженным глазом – ее внесли на некоторые карты только после того, как один из торговых кораблей, проходящих по рукаву Лейтена, воспользовался цифровым телескопом и предоставил исследование независимым картографическим агентствам. Ходят слухи, что там располагается секретная военная база Протектората – гражданские корабли туда не ходят, а некоторые пилоты поговаривают, что, попадая туда, твой корабль подвергается обстрелу без предупреждения. Вопрос, откуда пошли эти слухи, если добраться до туда невозможно? Так или иначе, с этой звездой все очень мутно. Но официально колонизация прошла мимо этой звезды потому, что она аномально тусклая, и добраться до нее через гиперпространство – крайне сложно.». Эндан улыбнулся: «Ну, насчет военной базы… Это не совсем так. Судя по журналу маршала, там нашла приют мятежная колония… Однако мне кажется, именно сюда отправился реманский ковчег. В конце концов, разве можно было скрыть пропажу целой колонии Протектората?». Хосе покачал головой: «Это не может быть потерянной колонией. Сооружение каждого ковчега, защищенного от опасностей космоса – невероятное достижение Альгизеанских верфей, и не может проходить в секретности – потом, ни один ковчег не был утерян, за всю историю колонизации Протектората. Возможно, ты действительно прав… Но как они могли пережить столько лет пути в одном корабле?». Эндан покачал головой: «Именно это меня и волнует. Чтобы пролететь больше пятнадцати лет в пустом космосе, необходимо огромное количество топлива – каким бы видом реактора они бы не пользовались – солнечная энергия для них практически не существует. Но что самое главное… разве они могут избежать мощнейшего радиационного излучения в таком пути? Однако, нам не нужно гадать. Я проведу корабль через гиперпространство, и раз и навсегда отвечу на все вопросы! Стого, каков статус починки?» – он спросил, приложив палец к коммуникатору. Через несколько секунд отозвался изумленный голос: «Починка основных двигательных систем завершена, пайка элементов управления лазерами защиты закончена… Но ты уверен, что готов повести корабль именно туда? У нас запас только на четыре межзвездных перелета – если постараться, можно вырваться за пределы территорий Протектората прямо сейчас.». Эндан упрямо покачал головой: «Ни в коем случае. Это самый лучший вариант, и мы буквально в паре световых лет от него. Все приготовьтесь к переходу в гиперпространство – Хосе, бери какую-нибудь из кают на третьем уровне – главное будь внимателен с душем, он льет кипятком. Я иду на мостик.». Он решительно поднялся на верхнюю палубу, бросил последний взгляд на иллюминатор, и сел в капитанское кресло. Через коммуникатор донесся голос Стого: «Я знаю, что не верил в твои шансы в астронавигации, но теперь я верю – у тебя есть все, чтобы преодолеть межзвездную пустоту. Рациональность ума – храни ее до последнего… по крайней мере, так о путешествиях в гиперпространстве меня предупреждала Исида. Благослови нас всех Пророк…»