Я раскаиваюсь в совершенных мной преступлениях, приношу извинения родственникам пострадавших от моих действий и готов понести наказание в соответствии с законами Российской Федерации.»
Подполковник Липкин заканчивает читать признание Григория Распутина, кладет на стол этот, так сложно добытый лист, и, как служебная собачонка, выполнившая команду своего хозяина, подобострастно смотрит в глаза начальнику – генералу Ваткину. В кабинете возникает неловкое молчание.
– Вы все угадали, товарищ генерал, почти слово в слово! – говорит восхищенный Липкин. – Во всем признался этот душегуб патлатый. Дело почти сенсационное получается. Можно, думаю, даже интервью дать первому каналу. Расскажем там, как под вашим чутким руководством, я, при помощи капитана Гамбургского раскрыл такое запутанное преступление. Что этот гражданин Новых, косящий под Распутина, мог бы попросту сбежать и избежать наказания. И тогда во всем бы обвинили доцента Соколова, который, якобы, сам утонул, пытаясь утилизировать запчасти своей подружки.
– Нет, Липкин, так не пойдет, – качает головой генерал. – Раскрыл ты это преступление запутанное – молодец, спасибо тебе, герой! Но только ты не понимаешь, что дело это политическое. А когда речь идет о политике, то все эти пьяные разборки историков с применением орудий каменного века отходят на второй план. Понимаешь?
– Так точно, товарищ генерал, понимаю! – отвечает Липкин. – Историк был не виноват! Этот патлатый его подставил. Сначала телку убил, а затем и Наполеона. Попилил их и бросил в реку. Так, товарищ генерал?
– Совсем не так, подполковник, совсем не так, – возмущается Ваткин. – В этом деле не может быть невиновных. Понимаешь? И телка эта, и Соколов, и твой узник – все виноваты! Даже мы с тобой тоже грешны и виновны! В нашей стране невиновен и неподсуден только один человек! Я бы даже сказал, что он больше, чем человек!
Генерал с блаженной улыбкой смотрит куда-то вверх. Липкин догадывается, о ком говорит начальник, и начинает смотреть примерно в том же направлении.
– Наш бессмертный президент! – восторженно произносит генерал. – Про него тот самый Соколов даже стихи написал «Наш президент – он наш герой. И верный друг для нас с тобой!» Какие стихи замечательные! Непонятно, как человек такое написавший, смог совершить подобное преступление? Телку расчленить не каждый сможет!
– Так это не он, товарищ генерал! – говорит Липкин. – Это же патлатый расчленил. Гражданин Новых Григорий Ефимович.
– Твоя правда, Липкин! – соглашается генерал. – Но дело совсем не в этом. Тут другое. Ты пойми, что на самом деле, твой Новых вполне может начать строить из себя настоящего Гришку Распутина. Даст интервью какой-нибудь газетенке, мол, мусора надавили, пытали меня, заставили себя оговорить. А это влечет за собой множество проблем. Для начала – его фамилия. Это просто форменное безобразие. Путин у нас уже есть, а он может быть только один. Никакие Рас, Два и Три Путины невозможны чисто физически. Ты это сам не хуже меня знаешь. Идем дальше. Странное появление и без того мистического персонажа – Распутина, в наше нелегкое время, может быть неправильно истолковано. И так все напряжены, приходится аккуратно лишать население свобод и доходов, сокращать уровень жизни. Люди глупы, но, вдруг, кто-то начнет почитать Распутина за святого. Глядишь, станет этот патлатый религиозным и политическим лидером. Тогда наш президент может утратить часть народной поддержки. Распутин может совратить пусть и небольшую, но, все же, часть электората. Понимаешь, Липкин?
– Так точно, товарищ генерал, теперь понимаю! – отвечает подполковник.
– Это угроза национальной безопасности! Угроза нашему государству! – эмоционально говорит генерал. – Страшно сказать, угроза самому президенту! А мы, как представители специальной силовой службы, непосредственно в это вовлечены. Вообще, все, что спец службы не могут контролировать, они должны уничтожить. Все эти чудеса и необычные явления не должны попадать на глаза простому народу. Вдруг, воспользуются? Тогда нам всем пиздец настанет! Никаких святых, богов, чудес, чего-то необычного! Ничего такого мы не должны допустить! Только унылая серая хуйня! Понимаешь?
– Так точно, товарищ генерал, понимаю! – отвечает Липкин.
– А если понимаешь, значит должен сообразить, что черт этот патлатый нам здесь, как кость в горле! Он нам живой не нужен! – говорит Ваткин. – Самое время гражданину Новых завершить свою бессмысленную жизнь. Лучший вариант для Григория Ефимовича – это покончить жизнь самоубийством. Ты же его не изуродовал, подполковник?
– Да как такого изуродуешь? – улыбается подполковник и протягивает начальнику свой телефон с фотографией на экране. – Он с рождения урод! Вот, товарищ генерал, смотрите. Этот персонаж немного поистрепался от тяжелой жизни. Но, в целом, выглядит довольно неплохо.
– Неплохо, говоришь? – лицо Ваткина мрачнеет, когда он вглядывается в фотографию избитого человека на экране. – Заруби себе на своем длинном носу, Липкин, если ты доводишь клиента до такого состояния, то его надо утилизировать, а не нести чушь про то, кто тут хорошо выглядит. Понятно тебе?
– Так точно, товарищ генерал, все понятно! – отвечает Липкин. – Всех утилизируем, кто выглядит не слишком здоровым.
– И еще, Липкин, – наставническим тоном говорит Ваткин. – В таком виде нельзя имитировать самоубийство, понимаешь? У нас есть отработанные годами примеры, как должен выглядеть убивший себя в тюрьме человек. Это тебе не на свободе! Тут разнообразия не получится. В застенках у самоубийц ограниченное число способов свести счеты с жизнью. Есть же у нас случаи, когда прокуратура признала самоубийством что-то совсем адовое. И отказала в возбуждении уголовного дела. Помнишь?
– Да, товарищ генерал, помню, – отвечает подполковник. – Дело было в Перми. Там мужику иглы под ногти засовывали, потом эти ногти вообще вырвали. Все внутренности ему отбили. Еще уколы делали. Потом удавили и горло перерезали. Прокуратура сказала, что это в чистом виде самоубийство и ничего подозрительного нет.
– Да, да! – улыбается генерал. – Наши товарищи из Перми хороший перформанс устроили. Так вот Липкин, давай работать по их шаблону. Если самоубийство должно так выглядеть, то пусть это будет эталоном! Позвоню сегодня коллегам в другие регионы, чтобы тоже начинали работать по этому сценарию. Чтобы уже никто не сомневался, что это самоубийство. Вот, у твоего патлатого, например, ногти еще есть?
– Виноват, товарищ генерал, – краснеет подполковник. – Мы ему только два ногтя рванули на ноге. Исправлюсь! Все будет сделано по шаблону! Оторвем ему все, что только можно! Даже не сомневайтесь, товарищ генерал! Сегодня ночью гражданин Новых покончит с собой! Все будет в лучшем виде, товарищ генерал!
– Вот и славно, Липкин, вот и славно, – произносит генерал. – А теперь ступай, подполковник, разберись с этим загадочным явлением Распутина народу.
– Так точно, товарищ генерал, – Липкин кланяется и уходит, уже проигрывая в своей голове, сценки из предстоящих пыток Григория Ефимовича и представляя, как он с наслаждением будет стягивать на шее несчастного узника смертельную удавку…
Часть 3. Спустя 102 года и 342 дня после событий части 1.
Дивный Новый Мир. (Версия 3.0)
…Мемориальная квартира Великого Сира профессора Олега Валерьевича Соколова является единственной в мире мемориальной квартирой человека, который проживал в ней в другое время и в другой жизни, или, как он сам любил выражаться, в другой реальности. Эта квартира была воссоздана по воспоминаниям самого Олега Валерьевича, который, находясь в другое время и в другом месте, являлся собственником данного помещения. Но в наше время этот выдающийся человек не жил в ней ни одного дня.
Когда профессор Соколов чудесным образом явился в наш мир, представ здесь вместо врага России, немецкого шпиона и черного мага – Григория Распутина, сразу стало ясно, что сам Бог вмешался в этого дело и послал нам Нового Мессию! В итоге оказалось, что профессор Соколов спас не только Россию, но и весь мир. Его мудрое правление предотвратило несколько мировых войн, объединило Европу, а также дало толчок экономическому, промышленному и научному развитию русского государства.
Заканчивая нашу виртуальную экскурсию по квартире профессора Соколова, мы минуем парадную, через которую по несколько раз в день проходил Олег Валерьевич в другой жизни, а также двор, в котором он парковал свой автомобиль в том, неизвестном нам измерении. Через арку мы выходим на набережную Мойки, где сразу же упираемся в причудливый храм.
Перед нами надводная церковь Святой Жозефины, в которой хранится важнейшая реликвия – мощи Святой Жозефины, обеспечившие Олегу Валерьевичу чудесную телепортацию в нашу реальность. Эти святыни – две руки Жозефины, канонизированной чуть менее ста лет назад, являются теперь символом нашего города. После смерти профессора Соколова, руки эти решено было разместить на гербе Санкт-Петербурга – столицы России и всего Европейского Союза.
Храм этот небольшой, но архитектура его очень выразительная и ее ни с чем невозможно спутать. Церковь возвышается над рекой Мойкой напротив дома профессора Соколова на четырех винтовых лестницах, которые, по совместительству, являются также опорами, поддерживающими это здание. По одному входу и одному выходу с каждого берега реки. Церковь возвышается всего на три метра от набережной, но, кажется, будто она парит в воздухе над рекой.
Внутри храма Святой Жозефины, помимо чудесных мощей, мы можем увидеть всевозможные красивые иконы, а также портреты Олега Валерьевича Соколова и какой-то молодой неизвестной девушки, в которую профессор когда-то был влюблен. Также в церкви имеются некоторые личные вещи Олега Валерьевича – шариковая ручка, которой он писал свои научные работы, бокалы для вина и некоторые другие святыни.
Все эти места, которые мы с вами сейчас осмотрели, являются важными в жизни Олега Валерьевича Соколова, однако, основную информацию о жизни этого великого человека, изменившего судьбу нашей страны, мы сможем узнать в другом месте. Центральный музей новейшей истории имени профессора Соколова располагается в здании биржи на Васильевском острове. Экспозиция этого музея рассказывает о событиях, произошедших в России, с момента чудесного явления Олега Валерьевича и до настоящего времени. Первый, центральный зал музея, расскажет нам о жизни самого профессора Соколова от момента появления в нашем мире, до самой смерти.
***
Итак, согласно его же собственным воспоминаниям, Олег Валерьевич родился в параллельной реальности, в городе Расчленинград. Этот город в точности напоминал наш Санкт-Петербург, но не был столицей России, в нем имелось огромное количество памятников коммунисту Ленину и, самое главное, этот город славился тем, что подавляющее число убийств заканчивалось расчлененкой.
Живя в такой, прямо скажем, нервозной обстановке, Олег Валерьевич Соколов сохранял самообладание, постоянно развивался и совершенствовался. Соколов писал научные труды, преподавал в университете, устраивал исторические реконструкции и занимался еще многими полезными делами.
С самого раннего детства Олег Валерьевич знал то, что он является реинкарнацией французского императора Наполеона Бонапарта. Профессору Соколову было тесно в той душной реальности, он ощущал себя там чужим человеком и часто видел сны, в которых попадал в наше время.
В глубине души Олег Валерьевич понимал, что это и есть то место, где он должен жить. Это тот самый пункт назначения, к которому ему нужно стремиться. Однако, до того дня, когда высшие силы поменяли местами Великого Сира Соколова и изменника Распутина в ледяной воде Мойки, Соколов не понимал, каким образом он мог бы попасть сюда. Данное перемещение произошло случайно, само собой, лишь при минимальном содействии профессора. Оно случилось благодаря некоему необъяснимому божественному вмешательству. Сам Соколов связывает такую удачу с тем, что у него в рюкзаке находились мощи святой Жозефины, которые, в итоге, стали неким транспортным средством, связывающим разные реальности. Профессор Соколов попал в свою мечту. Но, одновременно с этим, наше многострадальное государство обрело в его лице своего спасителя.
Первые двадцать пять лет жизни Олег Валерьевич понимал, что является реинкарнацией Наполеона, но ничего не мог с этим поделать. Несколько раз он делился своими мыслями с окружающими, но те, после таких слов, начинали считать его сумасшедшим и дистанцировались от Соколова. Олег Валерьевич стал более скрытным, чем ранее, но продолжал сохранять уверенность в своей правоте.
В двадцать три года он окончил Расчленинградский политехнический институт по специальности инженер-физик, однако это не была специальность его мечты. Соколов поступил на исторический факультет Расчленинградского университета. Тогда-то он и начал работать с историческими документами. Спустя пару лет Соколов пытается составить свое генеалогическое древо и выясняет, что по материнской линии в его роду имеются знатные французы. Дальнейший анализ исторических фактов приводит к тому, что Олег Валерьевич получает неоспоримые доказательства, будто эти его родные французы являются потомками того самого Наполеона.
Таким образом, Олег Валерьевич оказывается не только реинкарнацией Наполеона Бонапарта, но и его прямым потомком по крови. Эти двое связаны и материально, и астрально, вследствие чего фактически являются единым и неделимым целым, трансформирующимся во времени и пространстве, не меняя при этом своей сущности. Можно даже сказать так, что профессор Олег Соколов это уже следующая ступень развития Наполеона Бонапарта, впитавшая предыдущий опыт и мудрость прошедших между их жизнями поколений. Как бы нелепо это не звучало, но все именно так и есть. Профессор Соколов неоднократно смог доказать, что все его рассказы о родстве с Наполеоном далеко не пустой звук.
Продолжая находиться в своей реальности, молодой Соколов стал проявлять недюжинные таланты. В 29 лет он окончил университет и стал историком, уже написав к этому времени несколько книг, ставших бестселлерами. В 31 год Олег Валерьевич защитил кандидатскую диссертацию и получил должность доцента. В 33 года Соколов стал профессором и доктором исторических наук. В том же году он возглавил исторический факультет, а еще через два года и весь университет.
Профессор Соколов часто ездил во Францию, сотрудничал с местными историческими и научными организациями. Олег Валерьевич был признан французскими учеными самым большим специалистом в области истории наполеоновского периода. Информацию из его трудов включали во все исторические учебники мира.
Несколько раз Олег Валерьевич, поддержка которого среди народа была огромной, выдвигал свою кандидатуру по пост президента России, но мошенничество при подсчете голосов не давало ему попасть даже в тройку лидеров, хотя по результатам независимых социологических исследований, Соколов оказывался на первом месте.
Было ясно, что с политикой при такой социальной системе, у честного человека ничего не получится. Осознав это, Олег Валерьевич полностью погрузился в науку, радуя мир десятками новых замечательных книг. Так бы и умер Соколов обычным писателем, если бы однажды во сне не явился к нему Наполеон Бонапарт.