– Претензии? ― подумав, спросил Тристан.
– Когда напали, растерялся, ― безжалостно проговорил Рэвенлир. ― Пару приказов пропустил. Хотя нет, будем считать, что один. Все-таки я велел отойти, а это не так просто, когда твоя рука в этой жуткой цепи.
– Ты чего расстроился, Демиан? ― спросил Юан, перетягивая его руку бинтом. ― Рэвенлир без претензий не может. Меня он вообще завалил по полной программе.
– Да, в общем и целом миссию можешь считать успешной, ― кивнул Демиану Тристан, и тот заметно приободрился. ― Но запомни, что когда решаешься на подобные шаги, нужно делать расчет на тех, кто с тобой. Если бы Аррон не подоспел, все могло кончиться хуже.
– Я делал, ― тихо проговорил Демиан. ― Их было всего трое, они не могли их надолго задержать…
– Хорошо. Теперь я слушаю непосредственно отчет, ― Тристан снова сел за стол и взялся за перо.
– Есть основания полагать, что кто-то все-таки вышел из Эндерглида, ― сказал Рэвенлир. ― Отступники напали на нас за горой Солфорджа. Сам знаешь, в последнее время они предпочитают там не появляться, а тут целых четверо. Демиан считает, что тот, с цепью, и был тем, кто пришел из Дилана.
– Почему?
– У нас же теперь стена… ― Демиан еле ворочал языком от усталости и боли. Рука стала совсем тяжелой и онемевшей. ― Он не мог просто выйти… А я видел, у него туника… Как у стража, но темнее…
– В общем, версия здравая, ― сказал Рэвенлир. ― Если он подготовился к переходу, то обзавестись одеждой, похожей на нашу форму, это неплохая идея. Он мог подать знак снизу, страж бы открыл.
– Но такая система была разработана уже после бегства отступников. И это возвращает нас к мысли, что в Эндерглиде снова есть предатель.
– Конечно, есть! ― бросил Аррон. ― Никто не поднял тревогу, когда открылись Врата! Это этот Эгрендерл!
– Не стоит бросаться такими обвинениями, Аррон, ― нахмурился Тристан. ― Мы проверили всех, кто стоял у Врат последние дни.
– И как можно было проверить, кто отступил в нужный момент, а кто нет? ― хмыкнул Аррон.
– Проверять ― наше дело, а не твое, ― отрезал Тристан.
– Что касается отступников, ― вернулся к главной теме Рэвенлир, ― мы с Арроном опознали тех троих, с кем сражались. Приходилось встречаться прежде. А вот этот, с цепью… Насчет него я не уверен.
– Он ушел?
– Да. Аррон его ранил, но он сбежал на Запретную территорию. Мы не стали его преследовать.
– И правильно. Только конфликта с Руэдейрхи нам не хватало. Ладно. Ты останься, нужно составить план и послать преследователей и воинов на поиски… У того, кто вернулся в Этериол, вполне может быть жезл, нельзя это так оставлять. Демиан, Аррон, вы можете идти.
Юан помог Демиану подняться и повел его к выходу из башни. Демиана слегка шатало, но он здорово держался, учитывая, сколько крови потерял и как долго шел.
– Вы все вернулись? Все?..
– Все, все! ― весело проговорил Юан. ― Кристиан тебя очень ждет. Правда, не уверен, что он тебя узнает. Я сам насилу узнал. Ты так вырос! ― он потрепал его по волосам и удивился, какими густыми они стали.
Демиан с трудом улыбнулся. В голове было мутно: мелькали размытые воспоминания об отце и его братьях, перед глазами изредка вспыхивали фрагменты минувшей битвы, его первого серьезного сражения… Лицо отступника с цепью в руках прочно въелось ему в память.
Он был уверен, что видел его прежде.
Пока принимали отчет Рэвенлира и оказывали Демиану медицинскую помощь, Балиан с восхищением осматривал дом Лейан. Она не решилась сказать ему, что это, собственно, их общее жилище. И уж тем более она ни за что на свете не смогла бы рассказать, как вероломно поступил Гволкхмэй: заявив, что Балиан «законченный мерзавец», и что он «должен поплатиться», правитель Эндерглида велел списать огромные средства на постройку дома исключительно с его счета. А вот сам дом лично записал в собственность Лейан. Она отчаянно возражала, требовала, чтобы хозяином был Балиан, но тщетно. Предусмотрительный Гволкхмэй сообщил ей о своем решении уже когда все закончилось.
Потом разыгралась небольшая драма. Маленькая Этель ни в какую не желала мириться с наличием в доме Балиана и закатила самую настоящую истерику. Девочка не понимала, почему ее мать так тепло относится к этому незнакомцу. Слова о том, что этот незнакомец ― ее отец, нисколько ее не тронули.
– Это наш дом! ― бушевала малышка. ― Наш! Твой и мой! Пусть уходит! Уходи, уходи, уходи! ― она с громким криком набросилась на Балиана и стала бить его крепко сжатыми кулачками.
Лейан пыталась ее успокоить, но куда там! Этель трясло от злости и обиды, и в конце концов она расплакалась. Такие сильные эмоции было не под силу сдержать ни одному ребенку на свете.
Балиан, как ни странно, на эту бурю отреагировал довольно спокойно. Ни расстройства, ни злости на его лице не отразилось. Когда Этель отступила от него и, сев на пол, оглушительно разревелась, он нагнулся и несильно стукнул ее по макушке. Этель от удивления икнула и притихла.
– Вот научишься меч держать ― тогда поговорим! ― заявил Балиан и, возмущенно фыркнув, стал подниматься по лестнице на второй этаж.
Этель смотрела вслед Балиану, приоткрыв рот. Лейан подхватила ее на руки. Следовало дать понять, что подобное поведение неприемлемо, но Лейан знала, что сейчас это бесполезно. После такого плача Этель, без сомнения, провалится в сон и не запомнит ни одно из наставлений.
Около четверти часа ушло на то, чтобы приготовить ее ко сну. Этель уже не плакала, но, не переставая, сонно бормотала «пусть уйдет, пусть уйдет». Лейан уложила ее в кровать с тяжелым сердцем. Умом она понимала, что Балиан для Этель сейчас совершенно чужой человек, но столь сильная реакция заставляла думать о самом плохом. Что, если так будет всегда?
Когда Лейан вошла к себе в комнату, Балиан лежал на кровати с закрытыми глазами, но не спал. На его лице застыло нечто вроде тревоги, и это чувство явно не имело никакого отношения к Этель. Балиан был напряжен, казалось, он с минуты на минуту ожидает нападения и только притворяется безмятежным. Или что его что-то терзает, и он боится вопросов. Лейан не решилась спрашивать, в чем дело. К ней подкралось пока еще совсем робкое, неясное предчувствие, но оно было немедленно отогнано прочь. Слишком долго она ждала Балиана, чтобы в чем-нибудь сомневаться.
– Балиан?..
– Ты учишь ее обращаться с мечом? ― спросил он, приоткрывая глаза и глядя в потолок.
– Еще нет, но она сама делает успехи. Особенно с ветками, ― добавила Лейан, вспомнив, как браво Этель бросилась сегодня на ее защиту.
Балиан усмехнулся.
– Мы Юана с двух лет обучали… Надо заняться… Нет, это ж надо! ― недоумевал он. ― И в голову не залетало, что может…
– Никому не залетало, ― улыбнулась Лейан. ― Если верить записям, в роду Розенгельд никогда не рождалось девочек. Но что насчет вас, Балиан? ― перевела она тему. ― В Дилане теперь все в порядке? Как король Роланд? Артур, Ричард?
– Да чего им сделается, ― проворчал Балиан. ― У Артура еще один сын родился. Ричард все носится где-то, поручения Роланда выполняет… А Роланд, у него… Лейан, ― вдруг без перехода сказал он. ― Помнишь связующий пергамент? Ты никогда не думала о том, почему мы ничего не пишем?
Лейан села за стол и с силой сцепила руки.
– Конечно. Но что мы могли сделать? Оставалось только надеяться на лучшее. Я думала, вы слишком заняты и находитесь вдали от замка. Я была уверена, что если бы с вами что-то случилось, нам непременно сообщили бы об этом.
– Вообще-то, ― Балиан приподнялся на локте и посмотрел в окно, ― мы очень даже часто были в замке. А последние месяцы Кристиана вообще там заперли. Долгая история, потом расскажу… ― он оглянулся, увидел побледневшую Лейан, снова плюхнулся на кровать и торопливо закончил: ― Короче, мы не виноваты. Этот дурацкий пергамент давно украли.
– То есть… То есть как это украли?
– Откуда я знаю, ― проворчал Балиан. ― Но украли, так что плакала наша связь с Диланом. Надеюсь, Гволкхмэй на своем ничего не писал? Эй… Лейан?
Лейан расширенными глазами смотрела в одну точку. Первым ее порывом было бежать в Главную башню и предупредить Гволкхмэя или Тристана. Но она вспомнила о том, что они за эти годы написали на связующем пергаменте всего пару строчек, и обе эти строки были вопросами о военных действиях в Дилане, на которые спустя день исправно появились ответы. Значит, ничего страшного произойти не могло. Да и сообщения были только о том, что происходило между Асбелией и Ретилосом. Однако если пергамент был украден у Роланда, кто мог передавать эту информацию?
– Но надписи появлялись, ― прошептала Лейан едва слышно. ― Появлялись все это время.
Глава шестая. Происшествие в библиотеке
Пробираться через горы было тяжело. Даже на самом краю Запретной территории на любого дерзнувшего переступить заветную черту сваливалось множество самых пренеприятных ощущений, терзающих душу и тело. Вдобавок к этому, все вокруг завалило почти непроходимыми сугробами. Это было одной из особенностей Запретной территории: в независимости от того, что происходило в двух шагах от ее границы, здесь очень часто шел снег и стоял дикий холод.
И все же человеку в темно-красной тунике удалось пробраться через кромку этого ада и выйти в пустошь далеко от того места, где состоялась битва с воинами Рассвета. Получилось как нельзя удачно: там, где он, выбившийся из сил, пересек границу Запретной территории, как раз расположились трое отступников, двое из которых были ему хорошо знакомы.
– Посмотрите-ка! ― один из них немедленно вскочил на ноги. ― Фелир?
– Он самый, ― невесело усмехнулся вновь прибывший.
Зажимая рукой кровоточащее плечо, он приблизился к ним вплотную. Со всех сторон в него впились любопытные взгляды.
– Присаживайся, ― гостеприимно пригласил все тот же отступник. ― Я, честно говоря, не поверил, что ты вернулся. Эй, ну и одежда у тебя! Заделался стражем Рассвета?
Фелир присел рядом, морщась от боли.
– Я думал, ты, Лигренд, всем все расскажешь, ― кивнул он другому изгнаннику, с которым они имели несчастье напороться на Рэвенлира.
– Не успел, ― пожал плечами старый приятель. ― Пришлось добираться обходными путями. Эй, ты, исцели его!
Третий, щуплый и бледный черноволосый юноша лет семнадцати, послушно протянул руку к Фелиру. Полыхнуло яркое синее свечение, и в следующий момент раны как не бывало.
– Ну ты даешь! Новенький?
– Можно и так сказать, ― хохотнул Лигренд.
Фелир посмотрел на юношу с любопытством. Ему доводилось испытывать на себе силу исцеления ― среди отступников ее обладателей было не так уж и мало, только вот использовать дар умели далеко не все. Но даже среди двух умельцев, владеющих медицинскими познаниями, не было уникумов, способных вот так просто, без видимых усилий заживить серьезное ранение.
Уникум, однако, не обратил на его пристальный взгляд никакого внимания.
– Фелир дешево отделался, Сендергран, ― поделился Лигренд. ― Решил позабавиться, на свою голову, с мальчишкой-учеником… Что поделать, отсутствовал, не знал, как тут теперь дела обстоят.
– Если ты, Фелир, собираешься сказать, что тебя так ученик, то убирайся, ― хмыкнул Сендергран ― самый старший из группы, ему было уже за сорок.
– Очень смешно, ― фыркнул Фелир. ― Признаюсь, я недооценил полоумного воина Рассвета. Принял в расчет только Рэвенлира, Лигренд его не пропускал, так с чего бы мне было опасаться того, хилого?
– Это был Аррон, ― хихикнул Лигренд. ― Помнишь, Фелир, мы с Эриданом поймали мальчишку-преследователя? Эридан тогда еще его заживо разделал.
– И?
– Чего «и»? Это он и был! И твое счастье, что он нас в упор не помнит. Говорят, он из трупа Эридана сделал то еще месиво!
Лигренд залился смехом. Ему представлялось крайне забавным, что юный мальчик, который дождаться не мог, когда Эридан смилостивится над ним и наконец убьет его, умудрился выжить и превратиться в самое настоящее чудовище. Счастливое спасение, жажда мести, ее свершение и падение отомстившего, ― что и говорить, среди отступников трагедии такого рода происходили совсем не часто.
– Эридан мертв? ― Фелиру было не до смеха.
– Ну да, ― пожал плечами Сендергран. ― Его убили в той битве у Эндерглида. Но черт с ним! ― он подался вперед. ― Рассказывай, зачем вернулся. Что, Ретилос оказался не так хорош, как говорили?
– Напротив, ― Фелир блаженно улыбнулся. ― Напротив… Конечно, слухи не врали, в Дилане почти постоянно войны, но покуда мы на нападающей стороне, нам это в одно удовольствие. Их правитель и в самом деле бредит Этериолом. Вы бы только послушали, как этот Астион перед нами рассыпался. Мы ни в чем не знали отказа! И цена за все это ― всего лишь пара-другая слов об Эндерглиде или Градероне! Он даже не заставлял нас участвовать в войне, мы сами захотели.
Лигренд и Сендергран удивленно переглянулись. Черноволосый юноша, казалось, не слушал и недвижимым взглядом смотрел в танцующее пламя костра.
– Но тогда почему ты вернулся? ― спросил Сендергран.
Фелир почему-то снова покосился на сидящего рядом целителя и медленно проговорил:
– Надо провернуть кое-какие дела… После этого вернусь обратно в Дилан.
– Как у него все просто! ― Лигренд поцокал языком, который Эридан в былые времена частенько угрожал вырезать. ― Ты думаешь, тех, кто наступал с вами на Эндерглид, всех перебили? А вот и нет, как видишь, мы тут. И, между прочим, на Врата напасть пытались. Но теперь, черт возьми, даже тяжелее, чем раньше. Эндерглид, если не заметил, обзавелся стеной. Ума не приложу, как ты выбрался оттуда.
– Он обзавелся не только стеной, но и предателями, ― откликнулся Фелир. ― Так что это было не так уж и сложно. А благодаря этим тряпкам, ― он дернул полу своей темно-красной туники, ― местные не обратили особого внимания.
– Зато шум подняли! ― возразил Лигренд. ― Рэвенлир неспроста ошивался там, помяни мое слово.
– К чертям твое слово, я и так знаю, что подняли шум. Но я все равно пройду. Это точно.
Говоря, Фелир разложил на земле свою устрашающую цепь и неспешно стал оттирать ее от крови. Его охватило легкое чувство досады при воспоминании об ученике, попавшемся в этот капкан. Золотистые волосы, серые глаза. Велик был шанс, что раненым был Розенгельд, на которого некогда объявили охоту ― ходили слухи, что тот, кто прольет его кровь, сделает свое оружие непобедимым. Если бы только это случилось раньше! Теперь, раз уж его выпустили на поле боя, проклятие снято.
– Занятная у тебя штуковина, ― вывел его из задумчивости голос Сендерграна. ― Объяснишь, как сделать такую?
– Легко, ― Фелир любовно погладил один из шипов. ― И покажу, как обращаться ― очень полезная вещь, даже в Дилане застает врасплох. Ну а вы взамен подсобите мне кое в чем. Идет?
– Давай, ― не имел ничего против Лигренд. ― Все равно тут скука смертная.
– Отлично! Для начала кто-то должен подойти к Эндерглиду. Мне нельзя, Рэвенлир мог меня узнать. Эй, нечего так на меня смотреть! ― Фелир усмехнулся и тряхнул гривой вьющихся светлых волос. ― Только и нужно, что узнать, что там сейчас происходит… Ну и попросить карты Этериола, Эндерглида, Градерона…
– А они существуют?
– Не знаю, не моего ума дело. Не существуют, и ладно. Глупость одна, ― скривился Фелир. ― Что толку от карт, если городов всего два? Пришли, смели то, что рядом ― пошли дальше… Но Реас уперся. Подавай ему карты. Мы поймали одного из рассветных, попытали как следует, но что-то не верится, что он говорил правду.
– Кто такой Реас? ― спросил Лигренд.
– Да сбежал из Этериола в незапамятные времена и подает Астиону идеи по поводу захвата, ― Фелир пожал плечами. ― Не знаю, чего конкретно он добивается, но с его помощью я здесь быстро управлюсь.
– Ты же сказал, что он сбежал, ― наморщил лоб Сендергран. ― Он вернулся с тобой?
– Нет. Но все мое путешествие… ― Фелир вынул из-за пояса какой-то предмет, и по маленькому кругу отступников прошелестел изумленный вздох, ― …заранее прописано на пергаменте. ― Он провел золотым пером по подбородку и убрал его обратно. ― Ну что, кто исполнит волю написанного и отправится в Эндерглид?