К. Александр
Зона ужаса
K. R. Alexander
The Fear Zone
© 2019 by Alex R. Kahler writing as K. R. Alexander
All rights reserved
Book design by Baily Crawford
© А. Макеева, перевод на русский язык, 2021
© ООО «Издательство АСТ», 2021
* * *
Тем, кто смело встречает свои страхи
Часть первая. Подначка
Эйприл
– Эй, отдай! – кричу я.
Андре жутко ухмыляется в ответ: по случаю Хеллоуина у него во рту вампирские клыки. Он отскакивает и издевательски машет сложенным листком оранжевой бумаги, который увёл у меня из шкафчика. По коридору мимо нас спешат другие ребята в карнавальных костюмах.
Мой лучший друг с шестого класса даже теперь, хотя прошло два года, порой ведёт себя как мой младший братишка. Очень докучливый младший братишка.
Андре начинает открывать записку.
– Ну хватит, отдай!
Всё так же ухмыляясь, он качает головой и медленно разворачивает её.
По правде говоря, я понятия не имею, что там написано, но я не позволю Андре узнать первым. Может, кто-то зовёт на хеллоуинскую вечеринку, а может, гадкая Каролина решила сообщить, как ужасно сидит на мне костюм чёрной кошки. Я бы нисколько не удивилась, ведь за последний год хорошая подруга превратилась в злейшего врага.
Снова пытаюсь выхватить листок, но Андре, пританцовывая, отступает дальше. Записка уже почти развёрнута.
Он читает её про себя, и улыбка сразу тает.
– Как это понимать? – хмурится Андре. – Шутка, что ли?
Он переворачивает листок, и я успеваю разглядеть коряво нацарапанные строки:
Встречаемся на кладбище.
Сегодня. Полночь.
А не то…
– Ну-ка! – Я снова тянусь за письмом, и на этот раз Андре отдаёт. – От кого это?
Пожав плечами, он прислоняется к шкафчику рядом.
– Может, розыгрыш?
Перечитываю: почерк незнакомый, не Каролинин точно. А других врагов в школе Джексона у меня вроде бы и нет.
Или всё же есть?
Уже готовая скомкать письмо, я бросаю на него последний взгляд, и по спине пробегает холодок.
«А не то…»
Что тогда?
– Наверняка розыгрыш, – говорю я. – Попугать на Хеллоуин решили. Скорее всего, на кладбище придут какие-нибудь старшеклассники.
А что, запросто. Ребята у нас в городке любят Хеллоуин, и старшеклассники частенько перегибают палку со своими шуточками. Одеваются монстрами и бегают за малышнёй, кидаются тыквами в машины. В прошлом году кто-то даже пропал во время игры в прятки на кладбище и нашёлся только утром.
Поёжившись, я сминаю записку и швыряю в мусорную корзину. Нет уж, такое не по мне.
– Ладно, пошли. – Я запираю шкафчик и застёгиваю рюкзак. – Мама, наверное, уже выложила сласти, которые прятала до Хеллоуина.
– Сласти – это хорошо! – Андре берёт меня за руку, и мы выходим из школы. Но даже за весёлой болтовнёй меня не покидает неприятное чувство.
Кто-то хочет, чтобы я пришла на кладбище, да ещё в полночь.
Кто-то хочет меня напугать.
Андре
Мы идём по школьному коридору, и странное послание не выходит у меня из головы. Кто мог его оставить? Каролина? С неё сталось бы, но… Не знаю, слишком уж очевидно, и потом, она из тех, кто больше сплетничает, чем пугает.
Мне ли не знать.
За последний год она и на меня стала смотреть как на врага. Грустно, ведь мы дружили, когда ходили в театральный кружок.
Вижу, Эйприл не по себе, и не хочу пугать её ещё больше, поэтому не рассказываю о записке в собственном шкафчике. Почти такой же, но без угроз в конце:
В полночь на кладбище.
Будет страшно.
Наверняка хитроумный розыгрыш над восьмиклассниками, а не проделки мстительной Каролины. Либо так, либо приглашение на что-то вроде вечеринки.
В любом случае я иду. Если Каролина действительно собралась нас испугать, я непременно должен увидеть, как она сядет в лужу. А если там вечеринка, не хочу пропустить.
Провожаю Эйприл до дома и подбадриваю как могу. Почти все кругом уже нарядились в маскарадные костюмы. Всё больше зомби да мумии, наспех обмотанные туалетной бумагой, но кое-кто подошёл к делу вдумчиво. Я прохожу мимо пирата с крикливым птичьим чучелом на плече и чуть не взвиваюсь в воздух, когда замечаю, что ногу ряженого отъедает пластиковая акула. Очень реалистичная.
Хеллоуинскую ночь наш городок встречает с размахом, и в этом году конфетная дань должна быть просто огромной. В центре на главной улице всё уже закрыто и стоят палатки, где раздают бесплатные сладости и горячий сидр. А дом Эйприл – прямо за углом, поэтому к нам наверняка нагрянут целые толпы гостей. Жду не дождусь, а вот Эйприл сникла.
– Мы опять дежурим у входа? – спрашиваю я.
Она молча кивает. Явно до сих пор думает о записке.
– Мама поведёт Фредди гулять. Он уже большой, сам будет стучаться и кричать: «Сладость или гадость!»
Здорово! Значит, все угощения достанутся нам.
Эйприл улыбается, но я вижу, что на сердце у неё неспокойно.
– Да ладно тебе, – говорю я, толкая её локтем. – Подшутил кто-то, вот и всё. Наверное, даже не знал, чей шкафчик. Кинул наудачу.
Я чуть было не брякнул: «Небось всем такую кинули», – но вовремя осёкся. Спроси Эйприл, получил ли записку я сам, вышло бы ещё хуже.
На её губах снова появляется улыбка, слабая и неубедительная.
– Нет, ты глянь! – Я показываю на соседний дворик. – Круто, да?
Там настоящая сцена из ужастика: живые скелеты в открытых гробах и огромные котлы с клубами подсвеченного зелёным дыма. Над крыльцом вьются игрушечные летучие мыши, а на деревьях колышутся от ветра тряпичные призраки.
– Ого! – восхищается Эйприл. – Должно быть, кучу денег угрохали.
Когда мы проходим мимо, один из гробов открывается и оттуда с жутким хохотом выскакивает клоун. Кроваво-красные губы растягиваются в улыбке до ушей, цепкие руки тянутся к нам.
Эйприл с визгом отпрыгивает, едва не сбивая меня с ног. Я перехватываю её, чтобы не свалилась с тротуара под машину.
– Не бойся, он ненастоящий!
Мы смотрим, как манекен ложится обратно в гроб и крышка закрывается. Эйприл держится за сердце и часто дышит, вытаращив глаза.
– Ну почему? – выдыхает наконец она. – Обязательно пугать клоунами?
Я успокаиваю её, держа за плечи:
– Клоунов все боятся, даже сами клоуны. Видно, так мы, люди, устроены.
Конечно, я знаю, почему их боится Эйприл, но не хочу углубляться в тему. Кое о чём мы предпочитаем молчать, в том числе о клоунах.
– Ну да, ты-то сам их не боишься… – Она не сводит глаз с гроба. – Ты вообще ничего не боишься.
– Неправда, – говорю я и шагаю дальше. Сзади подходит компания ребят, и мне не хочется, чтобы Эйприл увидела, как клоун выпрыгнет снова. – У меня от акул мурашки.
– Мы ведь в Айове живём! Страху перед акулами тут просто неоткуда взяться. Их разве что в аквариуме повстречаешь.
– И где ты только была раньше? – усмехаюсь я. – В пять лет я посмотрел фильм про акул, так целый год не мог в ванну ступить.
Эйприл хихикает. Ну хоть о записке больше не думает.
– Что, Эйприл, сердце в пятки ушло? – издевается кто-то за спиной. – Из-за дурацкой куклы?
Я морщусь, понимая, кто стоит позади. Ну конечно, Каролинка тут как тут.
– Пошли, ну её, – шепчу я, но Эйприл, развернувшись, подбоченивается.
– Ничего я не испугалась! Просто вздрогнула от неожиданности.
– Ню-ню. – Каролина подходит к нам с ухмылочкой, которая у зеленокожей ведьмы с длиннющим бородавчатым носом и чёрной помадой смотрится просто убойно. Смерив Эйприл взглядом с головы до ног, она скалится ещё шире: – Что это на тебе, костюм драной кошки?
Рядом смеются её подружки: Лия в наряде ангела и Джоанна – дьяволица, что довольно-таки метко отражает её суть.
– Классная шутка, Каролина! – восхищается ангел. – Драная кошка!
– Скорее, жирная клушка, – встревает дьяволица.
Все трое начинают гоготать, показывая на костюм Эйприл. Он простой, но классный: чёрная майка с джинсами, чёрный хвост, уши и нарисованные усы. Утром, когда мы её гримировали, она гордилась результатом, а теперь сникла.
Шуточки насчёт веса. До чего изобретательно! Внутри меня клокочет гнев.
– И это говорит девчонка, чей наряд наконец-то соответствует её характеру, – говорю я, переводя взгляд с Джоанны на Каролину.
Каролина прекращает смеяться и с отвращением смотрит на меня.
– Кем это ты вырядился, кстати? Вампиры же белые, ни кровиночки.
Я закатываю глаза. И почему это вампир не может быть латиносом?
– Браво, – фыркаю я. – Мерзко и неоригинально. Твой костюмчик и впрямь тебе подходит. Или сегодня ты просто решила сбросить маскировку?
Каролина что-то бормочет под нос – явно гадость, хоть мне и не слышно. Я беру Эйприл под руку и веду прочь. Мы переходим улицу и направляемся домой. К счастью, Каролина и её дурынды за нами не увязываются.
– К чему было встревать? – ворчит Эйприл.
– Когда нападают на мою лучшую подругу? – Я пожимаю плечами. – Не собираюсь стоять и слушать, как всякие хамки отпускают подколки в твой адрес.
– Теперь они и тебе жизни не дадут, – вздыхает она.
Возможно, я ошибался и больше всего пугают Эйприл не клоуны, а задиры вроде Каролины.
– Плевать. Мы ещё посмотрим, кто кого.
– Не надо… – шепчет она.
Я ободряюще стискиваю ей руку. В прошлом году Каролина из лучшей подруги Эйприл превратилась в злейшего врага, причём ни с того ни с сего. Все летние каникулы не выходила на связь, а когда начались занятия… отдалилась. Эйприл пыталась поговорить, но Каролина в ответ нагрубила и сказала, что такие друзья ей не нужны. С тех пор она всячески гадит Эйприл, совершенно позабыв о былой дружбе, и порой заходит в своих пакостях слишком далеко. Каждую встречу она награждает Эйприл новой обидной кличкой.
Если одержимые бесами существуют, Каролина точно одна из них.
– Не волнуйся обо мне, – хмыкаю я, – да и о ней тоже. Брось, Хеллоуин же! Айда набивать животы конфетами и танцевать под жуткую попсу!
– Кажется, я потеряла интерес к конфетам, – уныло отвечает Эйприл.
Из моей груди вырывается вздох.
– Но поплясать как умалишённые мы ведь всё равно можем? – с надеждой говорю я.
Она улыбается, на этот раз по-настоящему.
– Конечно!
Я беру её под руку и, чтобы рассмешить, увлекаю в дурацкий танец, после чего мы направляемся домой.
Такое чувство, будто за мною следят.
Я оборачиваюсь глянуть, кто прожигает взглядом мне спину. Может, Эйприл?
Никого.
Только тот клоун всё выскакивает из гроба и тянет хищные скрюченные пальцы.
Дешон
– Тьфу ты! Только не эта троица! – бурчу я.
Мы с Кайлом идём бок о бок и посматриваем на Каролину с её кошмарными подружками.
– Просто шагай себе.
Кайл тянет меня вперёд.
Те, над кем насмехалась Каролина, идут на несколько шагов впереди по другой стороне улицы. Кажется, они на год младше. Эйприл я помню по ансамблю, а её друга видел в школьном коридоре. А вот Каролинка… об этой скандальной особе наслышаны даже старшеклассники.
– Ну, какой план на сегодня? – продолжает Кайл. – Раздаёшь сласти или пойдём на вечеринку к Саре?
– Сласти. Я мог бы подтянуться на вечеринку позднее.
– Составить тебе компанию?
– Да нет. Чего там, надену костюм да засяду смотреть дурацкие фильмы.
Мы оба предпочли бы ходить по домам и выпрашивать конфеты, но вдруг нам уже несолидно? Вечеринка, конечно, круче, ведь за Сарой бегают все старшеклассники, но даже туда особо не хочется. По крайней мере мне.
– Так, прикинем… – Кайл начинает загибать пальцы. – Я могу либо пойти на вечеринку, где мало кого знаю и мало кто мне нравится, либо провести вечер с тобой в своём суперском костюме и обжираться сластями от пуза. Да уж, так просто и не выберешь!
Я фыркаю.
– Да, но… А что, если тебя хватятся?
В отличие от меня Кайла знают и любят: когда мы идём по школьному коридору, люди дают ему пять и окликают по имени. Ну понятно, он же играет в футбол и выступает за команду по плаванию. Я же просто чудик из школьного ансамбля.
– Мне всё равно, что подумают другие, – отвечает Кайл. – Я хочу отпадно провести вечер.
Я невольно улыбаюсь.
– Ну тогда выбирай пиццу, сласти и плохие ужастики.
– Ага, а если заскучаем, заскочим на вечеринку.
В глубине души я понимаю: его всё-таки тянет туда и он остаётся со мной только из доброты. Мы дружим с детского сада. Кайл знает, что я не хочу идти, но не желает оставлять меня одного. Он хороший друг, совестно его удерживать. Ладно, закажу пиццу с добавочной начинкой и поставлю его любимый фильм – может, получится хоть как-то возместить жертву.
А потом, наверное, даже позволю затащить себя к Саре.
От одной этой мысли на душе становится тошно. Первый год в старших классах был для меня не особо весёлым: никто не замечал моего существования, и даже рядом с Кайлом я чувствовал себя одиноким. Но как знать, может, если я сегодня появлюсь на вечеринке, что-то изменится.
Все офигеют от моего костюма и от моих фразочек – и подумают, что я офигенный. Вроде Кайла. Хотя, конечно, шансов мало. Но я пойду, ведь это его порадует.
Может быть.
Мы заходим в дом, идём ко мне и снимаем рюкзаки. Моя комната сейчас похожа на зону бедствия: в каждом углу лежат горы одежды, на неубранной кровати валяется гитара, а пол, словно опавшими листьями, засыпан страницами старой домашки. Кого-то другого я постыдился бы приглашать, но с Кайлом всё иначе. Он тут, считай, живёт. И пусть только половину времени, но в шкафу и в ванной у него даже свои ящички.
Кайл бросает рюкзак к стене, сдвигает в сторону игровую приставку и устраивается в кресле-мешке перед телевизором.
– Что наденешь? – спрашивает он.
Я бросаю взгляд на шкаф, наполовину заполненный костюмами, в которых мы когда-то ездили на ролёвки – от средневековых нарядов до анимешной механической брони. С большинством мне помогал Кайл: швея из меня аховая, да и выбирать одежду не умею.
– Без понятия. – Я дёргаю плечом. – Смотря, пойдём мы куда-то или нет. Когда начало, кстати?
Если останемся дома, то сойдёт и единорожий комбинезон, а для вечеринки надо постараться. Помнится, в глубине шкафа висит что-то жуткое, инопланетное. Была мысль нарядиться в школу, но мы не знали, в чём придут остальные, и побоялись выглядеть глупо. Похоже, не мы одни: только половина явилась в костюмах, да и то как-то тоскливо, без фантазии. Да уж, старшая школа – совсем другое дело.
– Сейчас гляну, – говорит Кайл.
Он роется у себя в рюкзаке и случайно опрокидывает мой. На пол вываливаются книги и бумаги, а среди них – какой-то оранжевый листочек, смятый в тугой комок.
– Что это? – удивляюсь я. Не помню у себя такого. – Приглашение на вечеринку?
Вот уж не думал, что кто-то может подсунуть его тайком, но другого объяснения на ум не приходит. Когда я укладывал рюкзак, оранжевого шарика точно не было.
Кайл его разворачивает и, приподняв бровь, протягивает мне.
Встречаемся на кладбище.
Сегодня. Полночь.
А не то…
– Жутковатое у них приглашение. – Внутри всё сжимается.
Кладбище – последнее место на свете, куда я хочу снова попасть.
– Это не похоже на приглашение. Оно по-настоящему страшное. – В глазах Кайла вспыхивает оживление. – А давай сходим!
Эйприл
К девяти Андре засыпает на диване.
Мама с Фредди уже вернулись с конфетной добычей, и мы чуть животы не надорвали со смеху, наблюдая, как резвый четырёхлетний малыш в тираннозавровом комбинезончике бегает по всему дому от мамы, которая зовёт его баиньки. В конце концов Андре притворился велоцираптором и загнал-таки Фредди в спальню, но даже тогда удалось уложить его в постель, только разрешив спать в костюме.
На экране потянулись титры уже третьего просмотренного ужастика, банка со сластями наполовину опустела. Сегодня пятница, и мама разрешила Андре переночевать у нас. По правде говоря, он и так спит здесь чуть ли не каждые выходные, устраиваясь внизу двухъярусной кроватки Фредди.
Я бросаю взгляд на Андре: клыки вынуты, подбородок в искусственной крови, подводка для глаз растеклась – натуральная звезда готик-рока. Ну, если не считать слюны, капающей с нижней губы.
У меня вырывается смешок.
– Чё такое? – Он выпрямляется, пытаясь стряхнуть сон. – Не думай, что я отрубился.