– Настоящий мужчина! – прокомментировал терапевт и протянул сыну кусок шашлыка.
– Тёткин! Это же жареное! – завозмущались женщины.
Но Марк лишь усмехнулся:
– Здоровее будет!
– Да он помусолит только, – предположила Анна, – ему не откусить.
Но Марик, словно опровергая умаляющее его достоинство утверждение, цепко ухватил зубами шашлык.
– Этот откусит! – радостно констатировал факт Антонов. – Это же Марк Маркович!
Собравшиеся засмеялись, а Анна принялась наблюдать за мальчиком, чтобы тот не подавился.
Через некоторое время Марик уже завладел вниманием всей женской половины. Лужина, воспользовавшись временной свободой Тёткина, подошла к нему.
– Марк, так ты, я слышала, вернулся на работу в клинику?
– Кунцева настояла. Я в последнее время занимался бизнесом – компания, которой руководила мать Марика, была полностью под её контролем, а из меня, знаешь ли, бизнесмен хуже, чем балерина.
– И как же ты руководил такой крупной компанией?
– Во многом помогли Людмила Борисовна и Поля Карасёва. Мы с ними, собственно, целый год подбирали хороших топ-менеджеров, которым можно доверять. Теперь бизнес в состоянии работать независимо от меня.
– Но под контролем?
– Ну, тут никуда уж не деться – ответственность перед Мариком.
– И всё-таки возвращаешься в терапию?
– Вышел на полставки замом главного врача. В терапевтах сейчас нужды нет, а зам Кунцевой недавно пошёл на повышение. Я не мог ей отказать после всего, что она для меня сделала.
– А на личном фронте? – улыбнулась Саша.
– Шутишь? – рассмеялся Тёткин. – Мне даже выспаться некогда! Да и какой из меня жених, Шура! Возраст, характер, фигура совсем не спортивная, – он похлопал себя по животу, – а тут ещё маленький ребёнок на руках.
– Кто это у нас на возраст жалуется? – Аркадий Александрович подошёл к собеседникам, – налегайте, ребята, на шашлычки, дышите свежим воздухом, радуйтесь хорошей компании! Вот в чём счастье! А возраст – ерунда!
Он похлопал Марка по плечу и поднял бокал с вином:
– Давайте выпьем за жизнь!
– А давайте, – согласилась Оаша.
– Я пропущу, мне ещё за руль садиться, – вздохнул Тёткин.
– Ну, мы за тебя, – уточнила Лужина и, чокнувшись с Кунцевым, выпила до дна.
Нина с Полиной сели в стороне от всех, пригревшись на скамейке и жмурясь от солнышка. Шура, оставив мужчин, присоединилась к подругам.
– О чём беседуем, красавицы? – полюбопытствовала она.
– Делюсь опытом знакомств по Интернету, – ответила Нина.
– Ой, как интересно! – воскликнула Лужина. – Хочу поучаствовать.
– А скажи-ка мне, Шура, чем продиктован твой интерес? Ты у нас теперь дама замужняя… – хитро прищурившись, спросила Полина.
Саша уселась поудобнее, подставляя лицо солнышку и закрывая глаза.
– А у меня интерес профессиональный, внутренний психолог всегда на страже: фильтрует, сортирует и при необходимости выступает.
– Отлично, если что – тут же психологическую помощь окажешь, – рассмеялась Лето.
– Так что там со знакомствами? Почему я только сейчас об этом узнаю? – вернулась к теме Лужина.
– Потому как результат нулевой. О чём говорить? – в свою очередь спросила Нина.
– Это настрой у тебя нулевой! – вмешалась Поля. – Вот подтверди, психолог, – обратилась она к Шуре, – если что-то начинаешь без желания и без веры в результат – ничего и не получится!
– Абсолютно верное заявление, – согласилась та, – если не хочешь чего-то делать – лучше даже не пытаться.
– Так разве она отстанет от меня! – воскликнула Лето, указывая на Карасёву. – Она же впилась, как клещ! Даже зарегистрировала меня на сайте знакомств без моего ведома!
Саша рассмеялась.
– Серьёзно?
– Ну, если гора не идёт к Магомету… – без тени смущения заявила Поля. – И никакой благодарности, между прочим!
– А есть за что благодарить? – уточнила Лужина. – Какой опыт общения?
– Никакой, – вздохнула Нина. – Оама подумай, какие экземпляры реализуются через Интернет. Неудачники – это в лучшем случае.
– А в худшем?
– В худшем – маньяки, – усмехнулась Лето. – Но от худшего мы страховались – на свидания вслепую я не ходила…
– И что же, ни одного приличного мужчины?
– Так с её запросами разве угодишь?! – воскликнула Поля.
– А по-твоему, в свои лучшие годы я буду хватать что под руку попало? Уж если заводить мужика, так достойного!
– Ты слышала, да? – всплеснула руками Карасёва, обращаясь к Шуре. – «Заводить» – как щенка!
– А в чём, собственно, отличие, девочки? – удивилась Нина. – Какие у меня требования и ожидания?
– Да, какие? – поинтересовалась Саша.
– Чтоб был хорошей компанией, когда мне скучно; чтоб не мешал, когда я занята; чтоб не гадил где попало и не будил по утрам в выходные, – принялась перечислять Лето. – Чтоб приятно было вместе выйти в люди и чтоб не учил меня жизни, – добавила она.
– Прекрасные требования: идеально подходят и для собаки, и для спутника жизни, – констатировала факт подруга-психолог.
– Вот и я о том же! – согласилась Лето.
– И в какие параметры не уложились те, с кем ты встречалась?
– Ни один не дошёл до проверки пунктов «чтоб не гадил где попало и не будил по утрам в выходные», – рассмеялась Нина.
– Ни одного интересного собеседника? – удивилась Шура.
– Ты знаешь, я, конечно, и сама не подарок, но не до такой же степени! Они, как только узнают, что я работаю врачом, сводят общение к двум темам: какое у нас ужасное здравоохранение, а все врачи – козлы, и к обсуждению собственных диагнозов. Еак что я постоянно чувствую себя или на промывании мозгов у начальства, или на внеочередной консультации, причём в нерабочее время.
Лужина рассмеялась и поднялась со скамейки.
– Подождите, я за вином сбегаю – разговор требует.
– Давай! – согласилась Поля. – И пожевать захвати!
Александра побежала по направлению к основной компании. Все толпились вокруг стола, выпивали, закусывали, шумели.
– Вы чего там уединились? – спросил Сашу Антонов. – Мужикам кости моете?
– Да, как обычно, – ответила она, – встретились подруги, чтоб поплакаться друг другу, и прохохотали всю ночь.
Антонов улыбнулся. Лужина, cхватив нераспечатанную бутылку вина и тарелку с овощами, собралась возвращаться обратно.
– А открывать чем – зубами будете? – крикнул вслед Юра.
Шура затормозила и протянула ему бутылку.
– Точно! Какой ты, Юрка, умный! Просто идеальный! Может, мне тебя с Нинкой познакомить? Ей в мужиках катастрофически не хватает интеллекта.
Они рассмеялись.
– Мы с ней как брат с сестрой, грех это, – ответил Антонов и протянул распечатанное вино Саше. – У вас кто сегодня за рулём?
– Димка Летний, – бросила Шура на ходу, направляясь к подругам. – Еак что насчёт допущенных к встрече? – спросила она, подходя к скамейке и протягивая подругам тарелку с закуской.
– А стаканы? – поинтересовалась Поля.
– Ну ёклмн! – воскликнула Шура. – Придётся пить из горлышка, я обратно не побегу.
– Нормально! За нас, красивых! – провозгласила Нина и, просалютовав бутылкой, сделала глоток.
– Давай, – согласно кивнула Саша и последовала её примеру.
– Ну, я так с вами совсем скачусь, – грустно прокомментировала Поля, но от вина не отказалась.
– Один был ветеринар, – продолжила Нина, жуя огурец.
– О! Почти коллега! – обрадовалась Лужина, снова прикладываясь к бутылке, которую держала в руках.
– В том-то и беда! В своё время он завалил вступительные в медицинский и пошёл в ветеринарный. Он постоянно доказывал мне, что ветеринар не хуже врача!
– А ты что, не согласна? – удивилась Шура, снова отпивая из горлышка.
Лето отобрала у подруги бутылку и отдала её Полине.
– Не давай Лужиной, а то скоро ничего не останется, – сказала она.
Полина кивнула, сделала глоток и заткнула горлышко пробкой.
– Я-то согласна, – продолжила узистка, – но там такое чувство собственной неполноценности, что победить его невозможно. Я пыталась от всей души заверить его, что лечить собак ничем не хуже, а во многих отношениях даже лучше, чем людей, но он продолжал оправдываться, словно я над ним насмехаюсь.
– А ты – ни-ни? – уточнила Шура.
– Ни-ни! – утвердительно кивнула Нина.
– То есть тоже к телу допущен не был?
– Я через час устала от него до тошноты. Вспоминала тебя, какая у тебя работа тяжёлая – выслушивать таких вот депрессивных, убеждать, что у них всё хорошо, что единственная проблема – полюбить себя и свою жизнь такой, какая она есть.
– Да, мне непросто, – согласно кивнула Саша.
– Дальше давай, – с нетерпением напомнила о теме разговора Полина, – сейчас самое интересное начнётся, – добавила она.
– Ну-ка, ну-ка. – Лужина в предвкушении потёрла руки.
– И совсем даже не интересное, – не согласилась Нина, – следующий был коллега, врач-узист.
– Тут тебе и карты в руки! – воскликнула Шура.
– Вот, и я так же сказала, – подхватила Карасёва.
– Доктор этот продержался дольше других, – заметила Нина, – но до пункта «не будить по утрам» тоже не дошёл.
Все трое рассмеялись.
– Что, даже общность интересов не спасла? – удивилась Саша.
– Я на неё тоже очень уповала, – подхватила Карасёва.
– Ну, начал он с того, что женщинам в ультразвуке вообще делать нечего. У них отдел мозга, отвечающий за интерпретацию зрительных сигналов, неправильно сформирован. – Нина постучала себя по голове.
– О как! – воскликнула Лужина.
– Всё последующее общение, – продолжала Лето, – было доказательной базой этого постулата. Сама понимаешь, сколько я могла продержаться.
– Думаю – недолго, – не переставала смеяться подруга.
– На самом деле я даже попыталась найти в его заявлениях рациональное зерно, уговорила себя посмотреть на ситуацию критически.
– Не вышло?
– Всё решил клинический случай, – продолжала с воодушевлением Нина. – Сижу на работе, разбираю запутанную задачку с одним неизвестным. Звонит мой кандидат, спрашивает, чем я занимаюсь. Я как на духу рассказываю о проблеме, говорю: «На УЗИ ничего не видно, но я чувствую – там что-то есть».
– Наверное, трудно такие вещи по телефону объяснять? – предположила Саша.
– Да, конечно, поэтому решили маленький консилиум провести, пациентке всего тридцать пять лет – многое на карту поставлено. – Нина сделала паузу.
– Не тяни уже, выкладывай, – поторопила Карасёва.
– Отправила даму к нему, чтобы услышать второе мнение, все снимки, все результаты предыдущих исследований переслала. После осмотра он звонит и говорит: «Нет там ничего. Я же говорю, что женщины-узисты рисуют картинку из собственного воображения. Им бы лучше художниками-импрессионистами быть…»
– Резкое заявление! – прокомментировала Лужина.
– Слава богу, пациентка ко мне вернулась, – продолжала Нина. – Говорит: «Доктор буквально две минуты меня посмотрел и заявил: «Не симулируйте, барышня». Короче, решили мы с ней биопсию сделать, так сказать, для успокоения души.
– И?
– Как я и предполагала – рак.
– И что наш кандидат?
– Ничего, я заблокировала его номер.
– И что сейчас? – вздохнула Шура.
– Удалилась с того сайта. Знаешь, если судьба, я и так своего суженого встречу. Я себя ощущаю совершенно самодостаточной личностью. Сказать по правде, единственное, чего мне не хватает, – компании для поездок в отпуск. Все же семьями едут, и я не вписываюсь. А в остальном мой статус меня вполне устраивает.
– Что у вас тут за секреты? – Людмила Борисовна незаметно подошла к подругам. – Бросили компанию на произвол желудков!
– Идём! – отозвалась Карасёва, и все вчетвером направились к мангалу.
– Как дела у вас, Саша? – спросила Кунцева, пока они спускались с пригорка по направлению к шумной компании.
– Как и положено молодожёнам, Людмила Борисовна, живу в заботах и волнениях о муже, – улыбнулась Лужина.
– Как он приживается на новом месте?
– Проще, чем я ожидала, – ответила Шура, – работает в больнице, преподаёт в университете, скучать не приходится.
– Отчего же приехали не вместе? – продолжала интересоваться Людмила.
– Он как раз сейчас на соревнованиях по скайдайвингу. Но!.. – Саша словно погрозила кому-то пальцем. – Теперь ездит только как врач и в качестве группы поддержки.
– Это было вашим требованием? – уточнила Кунцева.
– Да, – Шура кивнула, – после того, как погиб наш друг, я поставила условие: если он хочет быть со мной, то отказывается от прыжков.
– Раз согласился, значит, любит, – улыбнулась Кунцева. – Вы, Саша, молодец. Так непросто строить отношения в нашем возрасте.
– И не говорите, Людмила Борисовна, я до сих пор удивляюсь, как решилась на такой безумный поступок!
Женщины посмотрели друг на друга и рассмеялись.
Юра Антонов, отошедший от шумной компании в сторону, чтобы ответить на телефонный звонок, вдруг закричал:
– Мухина родила! Девочка, три девятьсот!
Все зашумели, снова стали наливать вино в бокалы, чокаться и провозглашать тосты за пополнение компании.
– Нет, ну разве может быть Мухина на три кило девятьсот? – шутил подвыпивший Юра.
Но все только махали на него руками и продолжали заочно поздравлять молодых родителей.
Сентябрьское солнце начало прятаться за кроны деревьев, и прохлада не заставила себя ждать. Враз все засобирались. Приведя в порядок участок леса вокруг гостеприимного дома, гости разбежались по машинам. Люся с Аркадием долго стояли на дороге обнявшись, благодарили отъезжающих за компанию и махали вслед.
– Ну что, может, чайку? – спросила Людмила, когда последний автомобиль скрылся из виду.
– А почему бы и нет? – согласился Аркадий Александрович, и они побрели к дому.
Зайдя на веранду, мужчина опустился в кресло-качалку.
– Я передохну минуточку, ты не торопись с чаем, я подойду помочь, – сказал он жене.
– Отдыхай, – ответила Люся, взяла мохнатый плед, накрыла мужа, подоткнув с боков, звонко чмокнула его в щёку, – я сама управлюсь.
На кухне было уютно. Самовар, принесённый Тёткиным с улицы, ещё не остыл.
Никогда в городской квартире не удавалось повторить тот вкус чая, который заваривается на даче! Аркадий начинал с того, что разжигал мелкие щепки, они мгновенно подхватывали огонь и давали много жару, потом подкидывал ветки вишни или липы для вкуса и в самом конце добавлял сухих шишек, как сам говорил, «для дымка». В залитую в кувшин родниковую воду бросались листья мяты и смородины.
Обязательным ритуалом было раздувание огня. Люся, когда готовила чай в отсутствие мужа, дула в дырочки у основания трубы – эффект оказывался практически тем же. Но Аркадий Александрович никогда не соглашался признать, что можно обойтись без сапога – старого, с мягким голенищем, сохранившегося со времён его деда, построившего этот дом в лесу. Голенище надевалось на горлышко кувшина, затем на него несколько раз нажимали сверху вниз – с воздушным потоком горело веселее. Удивительно то, что вода всегда имела привкус того дерева, которое использовали для растопки.
Когда температура достигала ста градусов и самовар начинал шуметь, как чайник, из душника на крышечке появлялся пар. К тому времени у Аркадия всегда был готов маленький заварник, который он заливал кипятком и ставил на крышку сверху. Чтобы лучше заваривалось, на самовар садили одну из «баб», которых в доме водилось многое множество. Аркадий Александрович и Людмила шутили, что «баб» они собирают по всей стране, привозя из поездок на конференции или в отпуск, и про каждую из них имелась история.
Через несколько минут, когда чай запаривался, его можно было разливать по чашкам. Но даже такую мелочь хозяин дома никому не доверял. Самовар плевался кипятком и фыркал паром, а потому чашку следовало держать под наклоном, чтобы не обжечься. Каждый, кто хоть раз пробовал чай у Кунцевых, никогда не упускал возможности поучаствовать в их чайной церемонии.
Приготовив ароматный напиток, Люся положила на блюдце пару пряников и вышла на веранду. Аркадий сидел склонив голову на грудь, словно спал. Но что-то насторожило её… Шагнув к мужу, Людмила окликнула:
– Аркаша!
Не получив ответа, она подошла ближе и пристально посмотрела на него…
Посуда обиженно звякнула, ударившись об пол. Блюдечко раскололось пополам, скинув покатившиеся в разные стороны пряники. Хрустнув, откололась ручка, чашка закачалась с боку на бок, выплёскивая чай на ковёр. Люся опустилась на колени перед креслом, взяла руки мужа, поднесла ладони к своему лицу и, уткнувшись в них, горько заплакала. Аркадий, уже бездыханный, больше не мог утешить свою Люсю и сидел неподвижный, словно переживая это страшное мгновение вместе с любимой, положившей голову на его колени, женщиной.