И к тому же – святые небеса! – маркиз оказался гораздо выше, чем помнила Джорджиана, с широкими мускулистыми плечами.
– Вам не нравится? – спросил маркиз, глядя на глупо таращившуюся на него девушку.
Та встряхнулась, приводя себя в чувство. Да пусть делает что хочет: стрижется, вешает в ухо серьгу или наряжается Генрихом Третьим. Ей все равно. Маркиз нисколько не изменился, и никогда не изменится.
Джорджиана пожала плечами и, проигнорировав его вопрос, спросила сама:
– Почему вы встали? Доктор Элтон…
– К черту доктора! – Роберт набрал в грудь воздуха, согнул руку и отпустил опору. Он заметно покачивался, но стоял без посторонней помощи. – Мне пришлось встать, чтобы не сойти с ума.
Этого еще не хватало! Если даже лежа в постели, он причинял немало хлопот, то что будет теперь? Джорджиана передала Ангусу одежду, которую держала в руках.
– Мне сказали, что вы захотели переодеться, но я считаю, что рано вставать: вон еле стоите еще.
– Возможно, вы правы, – согласился маркиз.
– Тогда, прошу вас, ложитесь в постель, а то, не дай бог, упадете и поранитесь еще сильнее.
Роберт поджал губы и обиженно буркнул:
– Я же с ума сойду! Неужели нельзя выйти в сад и немного там посидеть. – При виде кислого выражения ее лица он едва не расхохотался. – Ну пожалуйста, дорогая.
Девушка посмотрела на Ангуса, старательно избегавшего ее взгляда: все вокруг полагались на нее, потому что считали будущей женой раненого.
– Если хотите, – тяжело вздохнула Джорджиана и вышла из комнаты.
Когда в дверь опять постучали, маркиз был чисто выбрит и одет, и вроде бы ему надлежало выглядеть как тот высокомерный и хладнокровный Уэстмарленд, которого Джорджиана знала в Лондоне, но, к ее разочарованию, совершенно на него не походил. Роберт, как мальчишка, неуверенно улыбнулся.
– Ну как теперь – получше?
Несмотря на бледность и многочисленные синяки всех оттенков и ссадины, маркиз действительно поражал своей красотой.
– Вам следовало остаться в постели, – сварливо повторила Джорджиана.
– Я причиняю множество неудобств, верно? – виновато улыбнулся Роберт.
«Вы даже себе не представляете сколько».
– А уж на улицу выходить и вовсе не стоит.
– Всего на несколько минут! – взмолился маркиз и, придерживаясь за стену, подошел к Джорджиане, взял ее руку и поднес к губам. – Если переживаете, пойдемте со мной. Обещаю вести себя хорошо.
В этот момент из-за угла появилась Китти и, заметив воркующих влюбленных, широко улыбнулась. Захваченная врасплох, Джорджиана смутилась и не успела убрать руку. Поцелуй оказался очень приятным, потом маркиз легонько сжал ее пальцы и тотчас же отпустил.
– Как я могу отказать, когда вы так галантны?
– Рада видеть вас на ногах, лорд Стерлинг, – приветствовала гостя Китти.
По лицу Роберта пробежала тень, но ответил он все же вежливо:
– Спасибо за гостеприимство, мадам. Приношу свои извинения за причиненные неудобства. Вот захотелось полюбоваться вашим садом: люблю проводить время на свежем воздухе.
Джорджиана взглянула на него из-под пушистых ресниц: маркиз шутит? При его-то образе жизни свежий воздух? Как любопытно. А как же балы, попойки, игорные заведения? Днем он отсыпался, чтобы иметь возможность бодрствовать по ночам.
– Конечно, – тепло улыбнулась Китти. – Джорджиане это тоже пойдет на пользу – ведь и она просидела в четырех стенах! Позвольте Ангусу вам помочь.
Маркиз в нерешительности замялся.
– Может, леди Джорджиана позволит мне опереться на ее руку…
– Ну смотрите! – рассмеялась Китти. – Уверена, она вам не откажет: ее преданность и отвага достойны восхищения!
Лучше бы Китти занялась ребенком или составлением меню, вместо того чтобы подталкивать ее к Уэстмарленду… вернее, к Роберту, Робу, хоть ей и претило называть его так.
Глаза маркиза радостно вспыхнули, и Джорджиана поняла, как ему не терпится покинуть комнату.
– Я ее уговорю. – Маркиз заговорщически подмигнул Китти, и та кокетливо улыбнулась, глядя на подругу.
Джорджиана предложила ему руку, но когда он сделал первый шаг, тяжело опершись на нее, та едва не рухнула под его тяжестью.
– Может, вам все-таки взять с собой Ангуса… – начала Китти.
– Нет-нет, мы справимся, – поспешил заверить ее маркиз, хотя Джорджиана ощущала, что тело его сотрясает дрожь.
Она инстинктивно придвинулась ближе, и вместе они медленно двинулись в сторону сада.
К тому времени как они спустились по лестнице, его рука уже лежала у нее на плечах, а когда подошли к двери – на талии. Джорджиана чувствовала, каких усилий стоил ему каждый шаг, но он не жаловался и от этого ей было легче ему помогать.
– Наверное, вы были правы, – признался маркиз, тяжело опускаясь на скамейку в саду. – Это действительно тяжелее, чем казалось.
– А ведь еще предстоит возвращаться.
Джорджиана отодвинулась на другой край скамьи, чтобы успокоиться: ощущение сильного тела мужчины вывело ее из равновесия. Ее плечо доставало ему как раз до подмышки, и даже после нескольких дней, проведенных в постели, маркиз не выглядел немощным.
– Ничего. Через полчаса я буду в норме. – Маркиз подставил лицо солнцу, прикрыл глаза и вдохнул полной грудью. – Мне было просто необходимо выбраться из той комнаты.
Джорджиана хорошо его понимала, но когда взглянула на него, сидящего на лавке с запрокинутой головой и закрытыми глазами, самообладание едва не подвело ее. В темных волосах маркиза играли золотистые блики, а сам он казался таким умиротворенным, что она принялась нервно разглаживать подол платья.
– Меня сводит с ума то, что я ничего не могу вспомнить, – вдруг проговорил он, словно почувствовав ее взгляд, и лицо Джорджианы залила краска вины. – Расскажите о себе.
Девушка с тоской посмотрела на ворота. Что будет со всеми этими людьми, если она сбежит в Мэрифилд, сядет в почтовый дилижанс и уедет в Лондон? Она пока не придумала разумного выхода из создавшегося положения, и если маркиз начнет задавать вопросы…
– Джорджиана? – окликнул маркиз, и она вздрогнула: оказывается, он обеспокоенно наблюдал за ней. – Что-то случилось?
– Ничего, – постаралась как можно беззаботнее ответить девушка. – Абсолютно ничего!
– Правда? – Маркиз придвинулся чуть ближе, и хоть его лицо оставалось серьезным, в глазах плясали озорные искорки. – Похоже, я стал для вас настоящей обузой.
«Да, но вовсе не по тем причинам, что вы имеете в виду».
– Что заставляет вас так думать?
– Хм. Ну, например, то, что вам пришлось буквально тащить меня на себе на улицу…
– Вам необходимо оставаться в постели, и вы это прекрасно знаете, так что не надо строить из себя бедную овечку. А что касается обузы… нет, вы ею не стали: так поступил бы любой неравнодушный человек.
Маркиз порывисто взял ее руку и поднес к губам, прежде чем она успела разгадать его намерения, и спросил:
– Вы боитесь меня?
– Я боюсь за вас, особенно после того как увидела избитого до полусмерти, в луже крови…
Маркиз некоторое время молчал, потом заметил:
– Вы из-за чего-то на меня злитесь.
Джорджиана вымученно рассмеялась.
– Не говорите ерунды! Что заставляет вас так думать?
– Вы все время нервничаете.
Джорджиана хотела было возразить, но передумала.
– Вы так самоотверженно за мной ухаживаете, – продолжил Роберт. – То, что со мной случилось, могло вывести из равновесия кого угодно, но мне кажется, вы не стали бы злиться из-за того, что я позволил себя ограбить и избить.
– Конечно, нет! Разве в этом есть ваша вина! – возмутилась Джорджиана.
– И это означает, что вы расстроены по какой-то другой причине, – констатировал маркиз. – В чем я и не сомневался.
Джорджиана промолчала, и Роберт продолжил:
– Я был холоден с вами? Или невнимателен? Или, возможно, напротив…
Джорджиана не могла оставить этот вопрос без ответа и выпалила:
– Да, из-за этого!
– Значит, я приехал сюда, чтобы извиниться? – нахмурился маркиз.
– Не знаю, – пожала плечами Джорджиана. – Я ведь не ждала вас.
– Похоже, что так, – задумчиво пробормотал маркиз. – А то для чего бы мне тащиться в Дербишир?
Джорджиана заметно напряглась, опасаясь, как бы маркиз не вспомнил истинную причину своего появления здесь.
– Вы вспомнили, что вам нравится проводить время на свежем воздухе, – попыталась она отвлечь его внимание. – А это уже немало.
– Но я также помню, как ходить, как одеваться, – криво усмехнулся Роберт. – Все это настолько незначительно по сравнению с остальным. Как мы познакомились?
Джорджиана улыбнулась так широко, что заболели скулы. Ну и что ему сказать? До сих пор она руководствовалась правдой, то есть своими отношениями с настоящим Стерлингом, но на этот раз ее тактика не сработает. Ее фамильное поместье граничило с землями отца Стерлинга, поэтому они знали друг друга с детства. Джорджиана была влюблена в него всю свою жизнь, и когда он встал перед ней на колено и сделал предложение, это выглядело само собой разумеющимся продолжением ее любви.
Джорджиана не могла рассказать об этом Уэстмарленду, потому что это стало бы настоящим предательством по отношению к Стерлингу.
– В Лондоне, – ответила она уклончиво, прибегнув к сильно отредактированной версии своих отношений с Уэстмарлендом. – На одном из балов. Я уже не помню.
– Ах вот как… – На лице маркиза отразилась печаль. – Похоже, я произвел не слишком благоприятное впечатление.
– Да, вы правы, – согласилась Джорджиана.
Лицо маркиза приобрело решительное выражение.
– Рассказывайте, и не стоит меня щадить. Мне ненавистно уже само предположение, что между нами произошло что-то… неприглядное.
О господи! Джорджиана нервно вытерла вспотевшие ладони подолом платья. Ложь, ложь, ложь…
– Не хочу. Это не очень приятно.
– Не сомневаюсь, – кивнул маркиз, бросив на Джорджиану взгляд, полный такого раскаяния и мольбы, что она с трудом удержалась от улыбки. – Я наступил на вашу комнатную собачку?
Джорджиана удивленно заморгала.
– Собачку? Нет.
– Пролил шампанское вам на платье?
– Нет!
– Не пригласил на танец? – Лицо маркиза приобрело такое забавное выражение, что очень трудно было удержаться от улыбки. – Что бы это ни было, я вел себя как полный идиот.
Вся веселость Джорджианы тут же улетучилась. Интересно, что бы он сказал, если бы вспомнил, что назвал ее глупой и легкомысленной? Что ему даже в голову не пришло бы пригласить на танец такую девушку, как она, не говоря уже о том, чтобы принести ей шампанское?
– Пусть это вас не беспокоит. – Она отвела взгляд. – Меня же не беспокоит…
– Я постараюсь. – Маркиз накрыл руку девушки своей. – У вас такое чуткое сердце, дорогая.
Джорджиана не знала, что на это ответить, вдруг почувствовав себя трусливой дурочкой, которая, кажется, начинает сходить с ума. Каждый день она ломала голову над тем, как разрубить этот гордиев узел, но затягивался все туже и туже, причем на ее шее.
– Чего не скажешь о разуме, если позволила вам выйти на улицу, вместо того чтобы оставить в постели, где вам и место.
Маркиз улыбнулся и сразу стал похож на мальчишку, торжествующего победу.
– И все же я вас смог убедить.
– Не могла же я позволить вам упасть и разбить себе лицо, – язвительно произнесла Джорджиана. – Мне хватило того, что уже видела, когда вы лежали в пыли, истекая кровью. Так что благодарю покорно.
– Да, мне тоже не хотелось бы повторения, – кивнул маркиз. – Даже ради самой красивой сиделки на свете.
Джорджиана заставила себя рассмеяться.
– Китти была бы рада услышать это, но должна вас предупредить: она замужем.
– Вам, наверное, доставляет удовольствие меня дразнить, – усмехнулся маркиз. – Я говорил не о леди Уинстон, и вы это знаете.
Глаза Джорджианы полезли на лоб, когда до нее дошел смысл сказанного.
– А с какой стати я должна считать, что вы говорили обо мне? Раньше вы никогда не одаривали меня подобными комплиментами.
– Нет! – Маркиз рассмеялся, но тут же посерьезнел. – Правда? Нет, это не может быть правдой.
«Еще как может!» Лучезарно улыбнувшись, Джорджиана пожала плечами.
– Нет, – повторил маркиз, и на этот раз на его лице отразилось неподдельное изумление.
– Впрочем, это неважно, – поспешно произнесла девушка.
Ей было не по себе от того, что ее признание настолько потрясло маркиза. Если бы он продолжал смеяться, ей было бы проще унять поселившееся в душе беспокойство из-за того, что он совершенно не походил на того человека, которого она знала в Лондоне. Да, они не были близко знакомы, но от этого ее неприязнь не становилась слабее.
– Очень даже важно! – Маркиз придвинулся ближе. – Думаете, я не считаю вас красивой?
Джорджиана покраснела.
– Честно говоря, не знаю…
Маркиз протянул руку и коснулся ее лица, повернув к себе.
– Вы самая прекрасная женщина из всех, что встречались на моем пути. – Оттенок его глаз стал почти золотым, когда он пристально вглядывался в ее лицо. – И я говорю так вовсе не потому, что вы спасли мне жизнь.
Джорджиане не раз говорили, какая она чудесная, красивая, ослепительная, точно принцесса, и притягательная, точно летний день, но ни один из этих комплиментов не лишал ее дара речи так, как тот, что сделал маркиз.
– Вас… вас ударили по голове, – произнесла она неуверенно. – Очень сильно.
Роберт улыбнулся, но улыбка получилась немного кривой, ибо один уголок губ поднялся чуть выше другого. Да и морщинок вокруг глаз появилось больше, чем следовало. Все это делало красивое лицо маркиза еще более располагающим, и Джорджиана с беспокойством осознала, что начинает испытывать к нему симпатию, вернее – к тому Уэстмарленду, который не помнил, что называл ее глупой и легкомысленной, считал красавицей и любил находиться на свежем воздухе.
– Слава богу, зрения я не лишился, – пробормотал Роберт.
– Жизнь вам спасла не я, – возразила Джорджиана, мысли которой спутались под его взглядом, – а грум Адам.
– В самом деле? – Маркиз подвинулся еще ближе. – Но ведь не Адам принял решение привезти меня сюда, не он смыл кровь с моей израненной головы, не он сидел у моей кровати сутки напролет.
– Да, вы правы… он всего лишь грум, и его обязанность ухаживать за лошадьми…
– Не Адам помог мне выйти в сад, несмотря на то что решение встать с постели так рано было опрометчивым.
Сама того не желая, Джорджиана улыбнулась.
– Я выгляжу скорее как сообщница, а не как спаситель.
Плечи маркиза затряслись от беззвучного смеха.
– Но ведь не Адам сидел у моей постели…
Она смотрела в его смеющиеся глаза, и они были такими странными, словно он собирался… поцеловать ее.
Ее вдруг охватил ужас при мысли, что она непроизвольно потянулась к маркизу. Нет, она определенно сходит с ума.
– Ну не могла же я допустить, чтобы слуги Китти сидели рядом с вами всю ночь напролет, верно? У них полно своей работы.
Джорджиана принялась расправлять несуществующие складки на юбке и почувствовала, что маркиз отодвигается. Его разочарование было почти осязаемым.
– И все же я очень ценю то, что вы для меня сделали, – сказал он уже серьезно. – Спасибо.
«Вы бы не стали меня благодарить, если бы знали правду».
– Ерунда! – натянуто рассмеявшись, отмахнулась девушка. – Не стоит благодарности!
– Может, и не стоит, – с явной неохотой согласился Уэстмарленд.
Джорджиана снова рассмеялась, но осеклась, когда маркиз прижал руку к виску.
– У вас опять болит голова?
– Не сильнее, чем обычно. – Он зажмурился. – Во всяком случае, не так, как в предыдущие два дня.
Джорджиана тотчас же поднялась со скамьи.
– Ну вот, я же говорила! Вам просто необходимо вернуться в постель.
– Возможно, мне будет лучше в тени, – пробормотал Роберт и вдруг покачнулся, голова упала на грудь.
Джорджиана вскочила, испуганно вскрикнув, и позвала Ангуса.
– Мне уже лучше, – глухо проговорил маркиз, и руки его легли на ее бедра.
Джорджиана густо покраснела, и чтобы удержаться от падения, обхватила маркиза за плечи, так что теперь он сидел, уткнувшись лицом ей в грудь. Если бы Джорджиана не чувствовала, как дрожат его руки, вцепившиеся ей в бедра для поддержки, то непременно оттолкнула бы его, даже если ему грозило бы падение в заросли глицинии, но маркиз так дрожал, что дыхание с трудом вырывалось из его груди. Он даже не попытался протестовать, когда прибежавший на зов Ангус помог ему добраться до дома, в то время как Джорджиана спешила впереди, распахивая двери.