Другая реальность - Татьяна Дмитриева 7 стр.

Я больше не буду плакать. Я не хочу, чтобы слезы смыли с моего лица следы его поцелуев. Я была счастлива, я любила и была любима. Впрочем, почему «была»? Любовь по-прежнему наполняет мое сердце. Значит, я научилась любить. И прощаться.

Январь 2006

Сегодня я создала для себя другую реальность, в которой не было места лжи, обидам и недоверию. Только пронзительная грусть и пленительная нежность. Была ли я права в той реальности или в этой? А может, мне нужно было бороться за свою любовь? Не думаю, что, разрушая чужую жизнь, можно построить свой Храм.

Просто, когда один человек любит другого, он любит весь мир и никому не может причинить вред.

Глава 4

Новая реальность. Продолжение

Январь 2006

Немного экспериментирую с энергией, которую принимаю в заочных сеансах. Во-первых, можно исключить музыку. Это ничего не меняет, кроме привычного хода сеанса, когда под определенные музыкальные фрагменты происходят определенные действа. Во-вторых, можно отменить ритуал вхождения. Оно все равно происходит, если хочется. В третьих, атрибуты призыва энергии тоже могут отсутствовать. Видимо, энергия уже знает тебя и приходит по первому зову. Точнее – ангел понимает тебя без слов и призывает энергию сам. И в четвертых, лечебный сеанс, когда лечить уже практически нечего, перерастает в нечто больше, это какой-то новый инструмент познания себя. Сознание подкинуло слово «медитация», хотя толком не знаю, что это такое. Нужно бы пополнить свой багаж знаний на эту тему.

Недавно набралась наглости и отправила свой роман «Мозаика любви», написанный уже почти два года назад, в один из интернет-журналов. Выбрала журнал «Эрфольг», он показался мне наиболее интеллигентным. Претендовала на публикацию в рубрике «Эпицентр». Не ожидала ничего, ну кому нужен молодой пятидесятилетний автор? И вдруг ответ от поэта Анатолия Полякова. Всего несколько слов: «Ваш роман, несомненно, заслуживает быть опубликованным». В следующем месяце он появится в интернет-пространстве. Конечно, я бы предпочла бумажный вариант, но средств издаваться за свой счет у меня просто нет, и вряд они когда-нибудь ли появятся.

Позвонил приятель, который написал музыку к моей молитве. Попросил немного переделать еще одно стихотворение, чтобы петь его от лица мужчины. Он выбрал именно его из нескольких, это меня порадовало, потому что я тоже хотела бы слышать эту песню:

«Мой далекий, ты снова со мной!»

Мое намерение создать Книгу Любви Планеты Земля вызвало в интернете совершенно разную реакцию. Были письма, поддерживающие идею, в нескольких из них звучал один и тот же мотив: здорово, как это я не додумался сам! Я обязательно буду участвовать! И – тишина. Оказывается, не так просто описать миг счастья. Или вспомнить?

Вторая категория озабоченных юнцов попыталась увести диалог в сторону удовлетворения своей юношеской гиперсексуальности. И третья категория, в том числе мой петербургский друг, Савва, бросились рассуждать, взвешивая все «за» и «против» и ударяясь в софистику.

Самое странное, что все рассуждения кажутся мне лишними. Во-первых, я чувствую, что должна это сделать. Что это будет мой подарок Господу и людям. Во-вторых, эта книга будет свидетельством жизни души, а не свидетельством функционирования сознания. Следовательно, и читать ее будут душой, впитывая положительный опыт Любви, сорадуясь (ну, вот, опять, даже в языке есть слово «сострадать», а слова «сорадоваться» нет), а не осуждая, что такое хорошо и что такое плохо. Это будет книга единения, так как любовь, и как инструмент творения и как его конечная цель, есть то, что делает людей похожими. И уникальными, так как опыт переживания этого чувства у каждого свой.

Все свидетельства субъективны, без сомнения. В этом – их ценность. Их уникальность. Тем большее разнообразие, возможно, найдет в Книге свое отражение. Обманчивы? Никогда. Важно состояние души в ту конкретную минуту, и, что бы ни произошло, сохранить именно то ощущение той минуты. И, если обманутая девушка вычеркнет из своего душевного опыта то мгновение, когда задыхалась от счастья, не боясь быть обманутой, то и писать о нем она не станет. А если она опишет это мгновение как самое счастливое в своей жизни, то потом, когда обида пройдет, оно уж точно останется с ней. А фрау, впавшая в экстаз при прослушивании речи Гитлера, постесняется об этом написать, а если все-таки напишет, то, я думаю, всем будет интересно, что именно вызвало восторг ее души. И это тоже имеет право быть.

И не надо умышленно смешивать значительные события с ощущением счастья. Я разговаривала пока не с очень большим количеством людей, но все совершенно адекватно понимают, о чем речь. Все, кто знает, что в мире есть Любовь, все, у кого она является частью душевного опыта. А те, кто не имеет опыта Любви, вообще на мой вопрос ответить не смогли. То есть на основе моего небольшого опроса я делаю вывод: обычные люди отождествляют счастье и Любовь. А насчет сгоревшей дачи соседа – сильно сомневаюсь. Если кто-то и ловит в такие минуты кайф, то вряд ли сознается. Хотя величие огненной стихии… Но это – другая песня. Насчет аргумента, что нельзя «дробить жизнь», – категорически не согласна. А кто запретил? А разве жизнь я собираюсь дробить? Просто я хочу собрать все зерна счастья, испытанные человечеством, и испечь из них такой большой каравай, которого хватило бы на всех.

Жизнь, конечно, едина, но моменты возвышения духа до ощущения полной гармонии с миром, до ощущения единения со всем сущим во Вселенной, достигаются каждым по-разному, но общим инструментом и общим результатом, скорее всего, является Любовь. Конечно, ценен каждый миг, но, к сожалению, не каждый миг человек проживает на высочайшем душевном подъеме, не каждый миг интересен другим людям. Важно (в данном конкретном случае, когда речь идет о Книге) не только то, что ты накопил в себе, а то, чем ты можешь поделиться с другими, будучи уверен, что именно этот твой душевный опыт стоит того, чтобы им поделиться.

Возможно, яркая вспышка, озарившая чью-то личную жизнь, стала той недостающей частицей позитивной энергии, которая гармонизирует пространство вокруг нашей планеты? Если человек почувствует, что хочет поделиться своим счастьем, значит, так и будет. И он напишет. Даже если это нужно только ему, даже если у него не будет читателей или будет один единственный. К сожалению, большинство вообще не считают, что им есть, что сказать, а уж писать-то вообще не имеют намерений. И, слава Богу, значит, они просто проживают свое физическое воплощение, не мудрствуя лукаво. Может быть, их вспышки и озарения тоже важны для нас, и, может быть, они-то и есть самые пронзительные и искренние? Вопрос не стоит так: отдай свое, кровное, нам, убогим. Вынь да положь. Не хочешь, не надо, копи в себе. Однако, делясь, становишься богаче, с этим невозможно спорить.

Я думаю, что, читая такую Книгу, кто-то обнаружит для себя новые грани, обнаружит вдруг, что и он был счастлив, но не понял этого, и уж в другой раз не пройдет мимо… Уральская мечтательница? А мечтать не вредно, вредно не мечтать. Нашла в интернете ссылку, рекомендованную моим другом. Любава с Украины. Женщина, поборовшая рак. Автобиография счастливого человека. И даже не важно, фрагмент ли это, или вся биография. Несколько пронзительных образов – и ощущаешь, что все – правда. Внутренняя гармония и желание ей поделиться, сделать немного счастливее всех. И никакого акцента на том, что довелось пережить. Такое впечатление, что с годами женщины начинают острее чувствовать красоту и гармонию. Может, объединиться дамам пожилого и среднего возраста? А мужчины? Как меняется их мироощущение с годами? Конечно, это – не тема. Раскрытие души – вот тема.

Я подхожу к Книге Любви не с позиций сознания, этого хочет моя душа. Если идти от сознания, то можно классифицировать события, давать им оценку, решать, кто достоин, и т. д. Не будет ли попытка человека нарисовать миг счастья тем ключом к своей душе, который ее приоткроет? А у человека с раскрытой душой возникают совсем другие вопросы…

Мой друг написал мне: зачем еще одна Книга Любви, когда уже есть Евангелие?

А я не воспринимаю его как книгу любви. Мне кажется, что в нем много жестокости. И много вопросов возникает у меня при чтении Евангелия. Первый и главный для меня вопрос: так знал Он или не знал, что Он – Сын Божий, до того как?.. Второй вопрос: в чем миссия Его? Нести слово Божие, искупить грехи людские или погибнуть и воскреснуть? Но, тогда, есть вероятность, что и цель – открыться Сыном Божьим. А если знал Он, что воскреснет, погибнув, то в чем подвиг? И почему кто-то решает искупить мои грехи? Он заранее считает меня несостоятельной?

И – воскресли ли все с Ним к жизни вечной? По-моему, единицы. Те, кто шел за Ним с открытой душой. Для остальных жизнь вечная – только результат огромной работы над собой, а этому никто, даже Он, не научит. Или научит? Может быть, если Евангелие придет к тебе откровением. А если нет? Может быть, это – не твой путь? И неужели нет других путей? Сейчас много «учителей», которые рекламируют различные техники глубоких медитаций, в чем-то микромоделей смерти и воскрешения, только не ради людей, а ради себя, любимого. Иногда даже не души ради, а материального успеха для. Может, и в этом тоже правда – люби себя и спасай себя, ведь ты тоже Сын Божий. Возможно. Но – добивайся успеха за счет других, манипулируя не только их сознанием, но и божественными планами? По-моему, это уже слишком.

Глава 5

Репетиция

Сентябрь 1972

Бабье лето, прощальная красота подернутой легкой желтизной зелени, картошка, и мой день рождения – незабываемый праздник у ночного костра, когда кругом друзья, все немного возбуждены, слегка пьяны и немного насторожены. Позади три месяца разлуки, и все заново узнают друг друга, ведь в девятнадцать лет три месяца – это целая жизнь, это новые встречи, это любовь и расставанья, это новые друзья и новые проблемы, это время, когда вдруг становишься взрослым и начинаешь иначе смотреть на мир. И пристально присматриваешься к друзьям после разлуки – а есть ли им место в этом твоем новом мире? И облегченно понимаешь, что и они стали другими, но остались такими же близкими.

Я попросила девчонок спеть. У Багиры голос был не очень громкий, но высокий и чистый, а у Мышки – грудной, чуть глуховатый. Они знали, что мне больше всего нравится в их исполнении, но немного замялись. В компании, которая недавно подцепила новое словечко «дискотека» и каждый вечер слушала после работы битлов и, почему-то, Градского, петь для меня мою любимую было несколько рискованно. Они посмотрели на меня, я им скорчила рожу, и они правильно меня поняли: кому не нравится, могут не слушать. И она запели, почти заплакали на два голоса:

Извела меня кручинушка,

Я слушала, и душа моя оттаивала. Я не могла петь вместе с ними, но могла жить в этой песне, ее тихий тягучий напев обволакивал и успокаивал, проникал до мозга костей и превращал тяжелую горечь в светлую печаль. Похоже, что песня задела за живое не только меня. И лишь Семен, который только что перевелся к нам из политеха, недоуменно переглядывался с Лехой – единственным человеком, с которым он общался. И Леха решил ему немного подыграть:

– А нельзя ли по случаю праздника спеть что-нибудь повеселее?

На него прицыкнули:

– Мало тебе, что магнитофон каждый вечер орет! Таня-Аня, а вы что молчите?

– А мы заслушались. Давайте, что все знают…

И Татьяна завела своим чарующим бархатистым голосом:

Ой, мороз, мороз!

Не морозь меня!

Песню подхватили, и со второго куплета, не сговариваясь, запели на голоса. Песня звучала так по язычески красиво, что никто уже не возражал против заунывности, ребята тоже начали подпевать. Леха и Шуренок тихонько, а Бек – в полную силу. Я подпевала про себя, чтобы не портить песню (медведь долго топтался на моих ушах), и расслабленно рассуждала: откуда все русские знают «Мороз, мороз» и «По Дону гуляет»? Ведь этому не учат ни в школе, ни дома, эти песни живут в подсознании нации, и стоит кому-то запеть ее в подходящей случаю обстановке, как тут же вдруг оказывается, что ее знают все. Изначально. По праву рождения. Причем, не только русские. Вот сейчас отлично ведет Аннушка, еврейка с Украины, самозабвенно подтягивает татарин Бек. Так что подсознание нации тут ни при чем. Возможно, она просто висит над Россией, витает где-то в прохладном ночном воздухе…

Видимо, не я одна так думала, потому что, когда «Мороз» отзвучал, мы услышали почти незнакомый голос. Семен спрашивал Татьяну:

– «По Дону гуляет» знаешь?

– Естественно!

Татьяна запела, все подхватили, песня зазвучала. Своим несовершенным слухом я уловила, что песня звучит намного сильнее предыдущей. Я прислушалась – звучал новый сильный мужской голос. Стала искать его обладателя и не сразу поняла, что это поет Семен. За пышными усами и курчавой бородой почти не было заметно, как он открывает рот. Он сидел, прислонившись спиной к дереву и закрыв глаза, и, казалось, просто внимательно слушал. Я не одна обратила на него внимание, постепенно все взгляды сосредоточились на нем. Он пел почти профессионально и так страстно, так увлеченно, что не сразу заметил, что поет уже совсем один. Он очнулся и открыл глаза только тогда, когда его голос в полном одиночестве вывел последние слова песни. Всеобщее внимание его смутило, но он легко вышел из положения:

– Девочки, мы с вами споемся. У меня по этому поводу есть предложение: а не выпить ли нам водочки?

Предложение было принято с восторгом. Певцам дали передышку, опять начался шум, анекдоты, смех. Грустное очарование рассеялось, праздник плавно переходил в обычную пьянку, но все чувствовали, что стали ближе друг другу, как люди, имеющие общую тайну, или как друзья, случайно обнаружившие склонность к общему пороку. Я улыбнулась про себя: группа «передовой советской молодежи», вконец задолбавшая своих преподавателей «поклонением перед западной культурой», по ночам, в лесу, тайно распевает русские народные песни. В памяти откуда-то всплыла фраза: «Вот такой пердимонокль!». Я хихикнула. «Похоже, алкоголь ударил в голову», – мелькнула мысль. И почти сразу стал невыносимым жар от костра. Я отодвинулась, потом встала и немного отошла вглубь леса. Ночная прохлада быстро привела меня в норму, обступившая со всех сторон непроглядная тьма пугала, хотелось назад, к людям, но лень было шевелиться, и я стояла, привалившись спиной к березе, и издалека рассматривала огонек костра, едва заметный за плотной стеной деревьев. Лес глушил все звуки, и, казалось, там, у огня, никого нет.

Вдруг послышался отчетливый хруст веток, я вздрогнула, но, услышав голос Бека, успокоилась.

– Катюша, я тебя, кажется, напугал?

– Еще бы! Крадешься, как тать в ночи. – Никаких объяснений не хотелось, и я решила прикинуться совсем пьяной.

– А я смотрю, тебя нет, ну и пошел искать. Лес ведь кругом.

– Ну, вот и нашел, веди теперь к костру, а то я и в правду трухнула.

Мне не хотелось оставаться с ним вдвоем, я знала, что он питает в отношении меня какие-то надежды, и объяснения не входили в мои планы. Но в его – явно входили.

– Ну, что ты от меня все бегаешь, случилось чего?

– Ничего, все нормально. Мы же договорились, что за лето я все обдумаю. Я и обдумала.

Бек кипел, но сдерживался, как мог:

– Не увиливай от ответа.

– Я и не увиливаю. Ты меня еще ни о чем и не спрашивал.

– И спрошу. Только ответишь ли?

– Валяй. Клянусь говорить правду и только правду.