– Что, явилась, звезда?
Люська была удивлена, увидев вместо Артура Зетку и ее подружек.
– Ты что лезешь не в свое дело? Отстань от Артура!
– Я к нему не лезу, даже не разговариваю с ним.
Зетка старалась выглядеть грозной.
– Что там у тебя? Покажи. – Она вырвала из Люськиных рук листочки. – Все Артура рисуешь…
– Да, я хочу портрет написать.
– Знаем мы, как ты хочешь портрет написать, – вклинилась одна из подружек. – Хочешь у Зетки Артура увести!
– Не получится!
Люська растерялась. Она не вспомнит, кто ударил ее первым… Да, в Центре часто случались драки, кто-то с кем-то выяснял отношения, но Люську это никогда не касалось.
Зетка достала из кармана лезвие от канцелярского ножа:
– Я сейчас тебе глаза порежу, чтоб больше ни к кому не лезла в пару. На гармошке иди играй!
И бросилась к Люське. Та увидела блеск металла и инстинктивно закрыла лицо руками:
– Не надо! Я вам ничего плохого не сделала…
Девчонки окружили ее, и Зетка принялась резать «соперницу» лезвием по рукам, по спине. Люська не чувствовала боли от порезов, только ощущала, как течет теплая кровь по телу, как прилипает тонкая маечка к спине…
– Ну открой личико… – девчонки вцепились в нее, пытаясь оторвать руки от лица.
– Дай я тебе портрет поправлю…
Люська вертелась , старалась отбиваться локтями и прятала лицо. Раздался звук падающего лезвия, Зетка наклонилась за ним, попыталась поднять его с пола. Люська резко сделала шаг в сторону, наступив ногой ей на пальцы. Подружки сделали попытку вновь ее схватить. Зетка закричала – то ли от боли, то ли потому, что девчонки споткнулись об нее и потеряли равновесие. На ногах удержалась только одна из них.
– Это все из-за тебя, – закричала она и толкнула Люську.
Та упала.
Подружки, перемазанные кровью, поднялись с пола и с остервенением стали бить Люську – вначале кулаками, потом, когда она снова упала на пол, ногами, а когда злость утихла, развернулись и ушли. А Люська осталась лежать в красной луже, словно сказочная синяя птица с переломанными крыльями. И надо бы взмахнуть ими и улететь, только перья выдергивали, кости переломали. Закричать бы, да сил нет кричать… нет сил жить…
Глава7 Люська оказалась живучей
И все же Люська оказалась живучей. Когда ее нашли, жизнь еще теплилась в ее теле. Серьезных повреждений не было: синяки, кровоподтеки, но большая потеря крови.
Все участники избиения оказались под угрозой отправки в закрытый Центр: ублюдки никому не нужны, их следует обнаруживать и изолировать как можно раньше!
Все трое девочек вдруг поняли, что натворили.
– Если Люсе станет хуже или, что еще страшнее для вас, она не выживет, – директриса выдержала паузу, – все пойдете в закрытый Центр, ни одну не пожалею. И даже если все обойдется, достаточно ее жалобы наверх, чтоб к вам приняли меры. Жалеть никого не будем! Сегодня одного пожалеем, а завтра придется при Центре создавать кладбище.
Над Центром повисла тишина…
Глава 8 Поражение? Кто я?
Люська находилась в закрытом блоке, время шло, но никто не знал, как она и что с ней. А Люська тихо умирала, она не понимала, зачем ей жить, да и не хотела жить.
Умная, искрометная Люська всегда была вне игры: кто-то с кем-то соперничал, а она читала мифы Грефии, кто-то кого-то ненавидел, а она осваивала очередной аккорд на гитаре, кто-то кого-то обливал сплетнями, а она разрабатывала очередной эскиз картины… А тут впервые жизнь оказала сопротивление. Порезы затянулись быстро, синяки и ушибы болели, но хуже было другое: хотелось свернуться, сжаться в клубочек и тихо-тихо скулить.
Боль можно было терпеть, но как перетерпеть унижение?
Преподаватели, медперсонал дежурили возле нее по сменам, а еще с ней работал психолог, но это помогало мало. При одной мысли, что придется войти в класс, Люська вспоминала весь кошмар избиения и своего унижения.
Первой о Люськином поражении заговорила мастер кройки и шитья Нэнси.
– Мне кажется, что ты плачешь не от боли, – сказала она Люське. – Проигрывать тяжело, особенно если ты всегда был вне конкуренции. У тебя есть два варианта. Первый – страдать, плакать и обвинять всех в случившемся.
Люська молчала, потом тихонечко поднялась на кровати и села.
– Первый вариант мы уже проходили, – с вызовом ответила она Нэнси, словно та во всем виновата, – а второй?
– Победить!
– Вы правы, мне следует быстрее поправляться, я пойду на бокс, я буду качаться, я им устрою!
Нэнси весело и заливисто рассмеялась:
–Я тут для тебя журналы купила. Возьми посмотри, я их! Может, что-то найдешь для себя. Только ты не просто листай, а к себе примеряй, какой ты хочешь быть. Ну все, мне пора, завтра поболтаем. Возможно, за это время ты поймешь, что кулаками побеждать глупо. Ну набила морду, а тебе-то какая польза от этого?
– Какая польза от этого…
Люська ворочалась на кровати с боку на бок и пыталась разобраться, какую хочет пользу.
Ну набить морду, чтоб знали, что такое боль…
Но ведь она знает, что такое боль, а набить морду все равно хочется…
В чем суть проблемы? Почему-то вспомнилась директриса, это она так всегда говорит: в чем суть проблемы?
В том, что Артур любит не ее.
Вспомнился Артур… Странно, но в ее душе это не вызвало былого трепета.
Она вспоминала о нем как о чем-то давно забытом.
Победить. Как?
Кровать была узкой, одеяло норовило все время соскользнуть, и Люська мерзла. Она повертелась, укладываясь поудобнее, и снова задумалась.
Победить, чтоб была польза. И чтоб проблема была решена.
Не спалось. Люся выбралась из кровати, опять укуталась в одеяло, перебралась в кресло и стала листать журналы. Они все про звезд и знаменитостей. Вот в этом молодая актриса Дина Донетти, в этом другая актриса – Анастасия Полонски.
А тут показ одежды.
Что сказала Нэнси? Примеряй к себе, какой ты хочешь быть.
«Интересно, это про что? Кем я хочу быть? Преподавателем. Я останусь в Центре. Значит, про платья… – Люська листала журналы. – А вдруг это про профессию… Или про что?»
Появившаяся медсестра быстро отправила пациентку в постель.
– А можно яблочко?
Медсестра принесла яблоко.
– Ужин через час, что ты будешь есть? – спросила она Люську и погладила по волосам. – Ты красивая, ты похожа на Софию Вервольф.
– Это кто?
– Это киноактриса и сценарист, она знаменитая.
Медсестра ушла, а Люська опять задумалась: «Интересно, красивая я или нет? Или меня здесь все просто успокаивают?»
Девочка начала вспоминать: вечно черные брюки, синий тонкий свитер… И кто скажет, что она совершеннолетняя. Она так жила своими открытиями, что до себя не было дела.
«Какая я? Сейчас карандаши бы».
Ей принесли ужин: чашку бульона и салат. Этого оказалось мало.
– Мне кажется, что я не ела сто лет.
– Еще?
– Еще. И чтоб на ночь осталось, а то вдруг ночью проголодаюсь.
– Может, еще что-то? Чтоб дважды не ходить.
– Если можно, карандаши и бумагу, много бумаги. Я буду рисовать.
Люська рисовала себя снова и снова. Странно: черты лица красивые, а ее красавицей нельзя назвать. Почему?
Она искала ответ и не могла найти. Хорошо, а что сделать, чтоб быть красавицей? Ведь Анастасию Полонски нельзя назвать красавицей, вон какой рот, и нос немаленький, а ведь все восхищаются: «Ах, Анастасия!» В группе у трехлеток половина девочек Анастасии. Так почему?
«Макияж, а я не крашусь. Но ведь девчонки наши красятся, а с Полонски никто не сравнится! Тряпки. Да, тряпки у нее классные, вот я получу карту счастливого человека, тоже буду красиво одеваться. Красиво – это как? Можно одеваться как Анна Ритер, эта рэперша в драных джинсах, в разрисованных футболках… Она больше похожа на драчливого мальчишку».
Стоп! Люська разложила журналы.
– На кого же они похожи?
Дина Донетти – на красивую статую
Анна Ритер – на хулигана.
Полонски – на королеву, что-то в ней есть такое… на великодушную королеву.
Рене Вертер – на избалованного ребенка.
А она, Люся, на кого похожа?
Какой она хочет быть?
Взялась опять за карандаш.
Она рисовала себя рэпершей – не понравилось.
Статуей – не подходит.
Феей из сказки… Ведь когда-то в детстве мечтала! «Ну ты замахнулась!» – одернула она сама себя.
Так какой?
Вот с этим вопросом Люська и уснула.
Во сне ей привиделась золушка Зетка.
– О добрая фея, помоги мне, у меня выпускной бал!
– Что ты хочешь? – спросила Люська-фея.
– Хочу нос как у Леи Маккарти, волосы ежиком как у Стива Боротти, тунику как у Дины Донетти, джинсы как у Анны Ритер, а туфли как на картинке у японской гейши.
Зетка перечисляла все по очереди, а фея Люська приносила ей желаемое. Зетка надевала вещи на себя и становилась все больше и больше похожа на ночной кошмар, потом глянула в зеркало, сняла башмак и запустила им в Люську. Та попыталась уклониться, споткнулась и покатилась кувырком по маленькой лесенке, всего в две ступеньки, и сразу вдруг оказалась в другой комнате. Звезды стояли над Люськой полукругом.
– Ты зачем ей отдала мои джинсы! – возмутилась Анна Ритер. – Она не умеет читать рэп! Это на мне они круто сидят, а на ней – просто отстой.
– И тунику мою не надо было отдавать, это я похожа на греческую богиню, а твоя Зетка ни ступить, ни молвить не умеет!
И только Анастасия Полонски хохотала:
– Ну молодец! Ну развлекла! Надо своим сценаристам идею подсказать!
А из соседней комнаты кричала Зетка:
– Во что меня превратила! Тоже мне волшебница!
Люська посмотрела на Зетку с ежиком как у Стива и в тунике как у Дины и рассмеялась! Нет, определенно, волшебницей быть весело.
Но только один раз, а вечно вытворять чудеса что-то пропало желание.
Глава 9 Перезагрузка
…Люська улыбалась во сне. За последний месяц это было в первый раз. Обычно она тихонечко всхлипывала или скулила, как маленький беззащитный щенок.
Люська открыла глаза и увидела Нэнси, та читала книгу, на которой крупными буквами было написано: «История костюма».
– Интересно?
Нэнси отвлекалась от чтения:
– Да, очень. Это не только история моды и не столько. Здесь истории про то, как шили костюмы к фильмам, спектаклям, как подбирали вещи, как увязывали с характером персонажа. Мне экзамен сдавать скоро.
– А мне можно почитать?
– У тебя тоже экзамен?
– Да. И покруче, чем у некоторых. Мне сегодня сон приснился.
И Люся стала рассказывать свой сон Нэнси. Нэнси рассказ развеселил. Ее смех, похожий на журчание ручейка, разливался по комнате.
– Ты решила стать волшебницей?
– Нет!
– Греческой богиней?
– Опять нет. Я буду разной.
– Как это?
– Всегда разной. То консервативной и строгой, то легкомысленной, то загадочной. Я всегда буду разной!
– Круто! Думаешь, получится?
– Директриса приходила, говорит, скоро конкурс.
– Успеешь выздороветь?
– Не вопрос. Я уже решила. Я буду участвовать во всех номинациях. Сыграю на гитаре «Ночи Андалузии», – Люся протянула руку, взяла бумагу и карандаш, начала делать наброски. – Белоснежная рубашка с жабо расстегнута до пояса, черные коротенькие брючки чуть ниже колен, с завязочками, в тон брюк платок на шею. На сцене будет стоять барный стул, я на него поставлю ногу, чтоб колено было повыше, ну, опорой для гитары. – Она подняла глаза на Нэнси.
– Нога будет трижды порезана, не то.
– В смысле?
– У тебя красивые длинные ноги, а что ты предлагаешь? Нога согнута в колене раз, а потом еще голень делится на разные цвета, разные фактуры. Как колбаса, порезанная на куски! Сделай длинные брюки, покажи красивые длинные ножки!
– Хорошо. А рубашка? Рубашку ты одобряешь?
– Рубашку – да.
– А еще я хочу исполнить полонез Огинского. Туда мне нужно светлое полупрозрачное платье. Я даже для него придумала роспись. В смысле, придумаю.
– Принято.
– А еще я хочу читать монолог Марии. Тот, где она с платком Германа, ну, где убивает себя. Туда мне нужно платье. Черное, с яркой вышивкой… Или еще что-нибудь.
– Выбери лучше бордово-коричневое, что-нибудь в этой гамме, чтоб глаза подчеркивало. Черное не подойдет. Ты сейчас слишком бледная.
– Оклемаюсь! – Люська посмотрела на Нэнси, та сидела молча. – Ладно, подумаю. Ведь платье не завтра шить.
– Шить?
– Шить!
– Тебя, наверное, по голове били, раз ты такие глупости говоришь! Ты знаешь, что такое сшить концертное платье?
– До концерта еще три недели.
– Хорошо. Я пришлю тебе старые простыни. Попробуй сшить юбку, авось дурь и пройдет.
– Из старых простыней?
– А ты что, на бархате будешь учиться? Пока!
Нэнси закрыла книгу, встала и ушла.
Глава 10 Первый опыт
«Что там мы шили на практике?.. – начала вспоминать Люська. – Да ничего, нас учили делать ровные строчки. Приносили какие-то детали, а мы их сшивали Так. Меня, определенно, били по голове! – ей стало весело. – Значит, надо попробовать, получится – хорошо, а не получится – есть оправдание: били по голове».
В коридоре послышались шаги: Нэнси с физруком принесли швейную машинку.
– Вставай, я вообще-то камикадзе не обслуживаю, но давай хоть мерки сниму. Вон там бумага для выкроек. А вот тут на флешке техника кроя. Рискни сделать выкройку. Но вначале теорию прочти, авось желание пропадет. Ну все, у меня урок.
Нэнси исчезла так же быстро, как и появилась.
Большая перемена.
Люська расстелила бумагу на полу и собралась делать выкройку.
Линейки нет. Ну звезда эта Нэнси! Ладно, что-нибудь придумаем.
И Люська стала складывать бумагу кромка к кромке.
– Ну вот, – сказала она сама себе, – один перпендикуляр есть, теперь надо еще вдоль сложить… От точки О отложить ДИ и провести линию перпендикулярно линии ОТ. Чушь какая-то. Юбка – это что? Это кусок ткани, обмотанный вокруг попы. Так, теперь, значит, нам надо длину юбки и ширину попы. Но попа шире талии! Значит, лишнюю ткань надо застрочить. Сделать вытачки. Все, теперь осталось выяснить, где их делать и сколько. Здесь написано, что, если разница между бедрами и талией большая, надо делать восемь вытачек, а если маленькая – четыре. Козлы, лучше б коэффициент поставили! Так, начнем сначала: одна линия – длина юбки, вторая – ширина юбки…
Вот так Люська строила выкройку.
Через пятнадцать минут все было готово. Девочка посмотрела на старые простыни. Права Нэнси, что принесла их. Надо теорию почитать, как на ткань выкройку переносить…
Через полчаса Люська уже порезала одну простыню и обнаружила, что рисунок только с одной стороны. На минуту задумалась. Силки? Нет, вон иголки лежат, сейчас линии иголками перенесу. Еще через пятнадцать минут линии были перенесены и Люська начала сметывать юбку.
За этим занятием ее застала Нэнси.
– Ты чем занята?
– Юбку сметываю. Вот, посмотри.
Нэнси остолбенела:
– Ты уже выкройку построила?
– Да, вон лежит. И уже выкроила юбку и линии перенесла.
– Ну-ну, сметывай, посмотрим, что получилось. Как ты строила выкройку?
– Вначале было непонятно, потом я разобралась, что там две основные мерки, длина изделия и объем.
– Плюс два-три сантиметра на свободу облегания.
– Я взяла четыре, ткань выношенная, может порваться.
– Правильно.
– Все сметала. Посмотришь?
– Ну примеряй, посмотрим.
Люська сняла с себя больничный халат и осталась в трусиках и маленьком топике. Юбка крутилась вокруг нее.
– Я себя чувствую ложкой в стакане! – рассмеялась она
– Попробуй вшить замок и пришить пояс.
Нэнси взяла иголку с красной ниткой и прометала верхнюю часть юбки.
– Это линия талии. Не ушивай юбку, ты выздоравливаешь, начнешь чуточку поправляться. Пригодится!
И опять села читать свою книгу.
– А как пояс пришивать? – не выдержала Люська.
Нэнси оторвалась от книги, сняла с себя юбку и протянула ей:
– Изучай! – и продолжила чтение.
– А показать?
– Показать не проблема, но ты же упертая, ты все сама, вот и экспериментируй.
Люська подергала замок туда-сюда – вшит аккуратно, словно и нет его, а только шов. Посмотрела пояс.
– Можете надевать.
Нэнси была хорошей подругой. Она принесла для обучения старый сморщенный замочек.