– Да слыхал уже! – хмыкнул Джек.
Секретарь покачала головой:
– Ты не понимаешь… Когда министерство теряет агента, они ставят дымовую завесу, прячут концы и организуют прикрытие. Будь всё нормально, твоя мать никогда бы не узнала ничего от полиции и вы с сестрой даже не появились бы в Лондоне. И жук, и дрон – всё это как-то связано с последним заданием твоего отца. – Она пожала плечами. – Ну если ты не хочешь узнать, что с ним случилось…
У Джека кольнуло в груди, он опустил глаза:
– Я… не знаю…
– Понятно: не хочешь. – Такого Гвен явно не ожидала. – Ну не думаю, что у тебя есть выбор. Задание отца и привело тебя сюда. Так что хочешь не хочешь, а придётся.
– Ладно, – вздохнул он, – раз так… И что я должен делать?
Девочка выбрала себе меховые фиолетовые наушники, надела и шагнула наружу. На пороге обернулась:
– Я лучше покажу, идём.
Джек двинулся следом, разгоняя удушливое нафталиновое облако.
– Между прочим, – буркнул он в спину девочке, – я знаю, откуда эта куртка, и шапка, и твои наушники, и остальное, что там висит. Всё ношеное, а значит, потерянное! И ты ещё говоришь, что ваше сверхсекретное министерство не камера забытых вещей?
От этих слов Гвен вся сжалась, но не замедлила шага. Дёрнула Джека поближе к себе и сердито выпалила:
– Мы не камера! Никогда так не говори! Бюро находок и потерь – всего лишь видимая часть гораздо большей и очень секретной организации. Верхушка айсберга, который только снаружи выглядит маленьким и безобидным.
Они остановились в начале короткого переулка. Здесь, на груде битого кирпича, и нашёлся беглец. Рядом зияла дыра, за которой виднелась стальная дверь. Проломив фальшивую кирпичную стену, дрон смог пролететь всего пару шагов.
Гвен присела на корточки и перевернула помятый металлический корпус.
– Кто-то уже успел забрать контейнер. Надо спешить. – Она встала и подтолкнула Джека к середине переулка. – Давай, скажи, что ты видишь!
– Вижу сломанный дрон на битом кирпиче… – Он мрачно покосился на девчонку. – А ещё одну психованную.
Она не приняла шутки. Схватила его за куртку и притянула к себе:
– Я думала, ты и в самом деле собираешься помогать!
– Да, но… – Джек отцепил её руки. – Я не знаю, чего ты от меня хочешь!
– Джек, ты же знаешь, что отличаешься от других, не можешь не знать. Ты видишь и слышишь больше, чем все, так же как твой отец. Ну давай же, приглядись!
Он вздохнул. Знал, конечно, хотя признаваться и не хотелось. Гвен отошла в сторону, и он прищурился, стараясь рассмотреть все детали. Уличный шум метался эхом в стенах переулка, впиваясь в мозг разноцветными иглами. Джек зажал уши, но Гвен подскочила и отвела его руки.
– Нет, не так! Ты должен смотреть не как все, а по-своему. – Девочка снова отступила в сторону. – Открой все свои чувства, впусти мир в себя!
Он снова взглянул на неё как на городскую ненормальную.
– Да кто вы такие, чёрт побери?!
– Пожалуйста, сделай, как я прошу!
Сознание захлестнула волна информации: асфальт, кирпичи, автомобильные гудки, пляска теней, бензиновый и масляный перегар, запах пыли, мусора, нафталина, – всё сразу и вперемешку. Так было всегда – слишком много всего, слишком быстро. Джек попробовал сжать этот поток, превратить его в тонкий ручеёк – и тут же поморщился от резкой боли в висках.
– Не надо бороться, – подсказала Гвен из-за плеча, – давление только повышает барьеры. Наоборот, расслабься – тогда они сами упадут.
– Откуда ты всё это знаешь?
– Читаю много… Ну же, Джек! Поверь мне, попробуй.
Стараясь подавить досаду от её настойчивости, он попробовал. Отстранился, не стал пытаться сортировать то, что приходило извне.
И впервые в жизни по-настоящему увидел.
Бурлящий поток словно взорвался, превращаясь в объёмное изображение, застыл в чёткой неподвижности. Теперь Джек видел не только кирпичные стены, а каждый кирпич, все оттенки красного и коричневого, выстроенные зигзагами прямоугольной мозаики. Асфальт под ногами пошёл пятнами и разводами сотен оттенков серого. Даже звуки, так мешавшие до сих пор, нашли своё место в общей картинке. Гудки машин отражались от стен мерцающими бронзовыми волнами: одни – сильнее и гуще, другие – тоньше и слабее. Буроватый рокот автомобильных двигателей обволакивал ноги туманной дымкой.
Любуясь переплетением бронзовых волнистых нитей, Джек понял, что может выделить любую часть изображения и сосредоточиться на каждой мелочи, не напрягаясь в попытке заглушить остальное. Он стал рассматривать остатки дрона, поворачивая разбитые детали и снова прилаживая их друг к другу, а потом удивлённо рассмеялся:
– Как это у меня получается?
Шёпот Гвен просочился в картинку полупрозрачным зимне-серым облачком.
– Ты искатель, Джек Баклз. Такой же, как твой отец и твой дед. Это наследственная способность. У меня её нет: я из министерской семьи. Всю жизнь училась работать с искателями, прочитала всё, что про них написано, но всё равно не могу видеть так, как ты. Опиши мне свои ощущения, а я помогу разобраться.
– Керосин, – произнёс он уверенно, принюхиваясь, точнее, приглядываясь к яркой радужно-зелёной ноте. – Отпечаток ботинка со следами керосина… Нет, тут их полдюжины одинаковых, на асфальте возле обломков. Вот здесь… – Он ткнул пальцем, а потом показал на другое место. – А тут шерстинка, маленькая и чёрная, в трещине кирпича.
Гвен вынула из кармана увеличительное стекло, аккуратно извлекла обрывок нити и стала разглядывать.
– Да, это шерсть… из такой ткани шьют пальто.
– Что, точно? – Джек моргнул, и вся картинка вдруг пропала. – Хм! Интересно, в вашем Министерстве поиска всем секретарям лупы выдают?
– А ты думаешь, я вечно собираюсь ходить в секретарях?.. Сосредоточься, Джек, ещё раз, пожалуйста. Я не вижу отпечатков ног. Где следы керосина?
Джек кивнул и снова открылся потоку ощущений, но картинка никак не получалась – одна неразбериха и боль. Его охватила паника, руки потянулись к ушам.
– Не волнуйся, Джек. Управлять собой придётся учиться, но ты это можешь!
Лишь через несколько мучительных секунд что-то начало наконец складываться. Ага, вот и радужный след! Но странное дело – след шёл от стены слева, и зеленоватые пары, клубясь, образовывали на ней какие-то знаки!
– Не понимаю… – Джек пригляделся.
– Что?
Не отвечая, он шагнул к стене и увидел торчащую из щели обыкновенную спичку. Кто-то нарочно оставил её здесь!
– Отойди, – велел он девочке, выдернул спичку и, поколебавшись, чиркнул ею о кирпичную поверхность.
Мощная вспышка едва не опалила ему брови. Ручейки голубого пламени разбежались по стене зигзагами во все стороны, образуя пылающую надпись:
Хочешь его вернуть, XIII?
Принеси мне Искру!
– Тринадцать? – удивился Джек, прочитав римские цифры. – Что это значит? Какая такая Искра?
Гвен подошла к стене.
– Это значит, – сказала она, трогая следы угасающего пламени, – что твоя сестра, возможно, и права: ваш отец жив.
Глава 14
– При чём мой отец? – Джек остолбенело воззрился на неё. – Что ещё за «тринадцать»?
– Потом. – Гвен потянула его из переулка назад, на улицу. – Тот, кто оставил послание на стене, нечаянно вступил в керосин. Надо спешить: вдруг удастся выследить его, переиграть и опередить? Здесь есть ещё следы?
Джек кивнул, по-прежнему недоумевая. Отец жив? Похищен сумасшедшим хакером, который крадёт дроны и поджигает стены? Что за бред!
– Вот, – показал он, опускаясь на корточки, – здесь и ещё вон там, на улице.
Прохожие обходили детей, бросая мельком равнодушные взгляды. Гвен сделала два широких шага, стараясь попадать в места, указанные Джеком.
– Высокий, метр восемьдесят по меньшей мере, – заключила она. – Перешёл на ту сторону. – Она показала на ряд домов, стоящих впритык друг к другу. – Куда-то туда.
Схватив Джека за руку, она стала переходить через дорогу, то пропуская машины, то толкая его вперёд. Он не отрывал глаз от асфальта, чтобы не потерять быстро испаряющийся след. Последняя вспышка керосиновой ауры мелькнула на чугунной ручке посередине облупившейся синей двери, единственной на всей улице без рождественского венка. Джек внезапно осознал, что отец и впрямь может находиться где-то здесь.
Он схватился за ручку и уже готов был налечь плечом, как вдруг ощутил, что пальцы проваливаются в холодный металл, как недавно – в стальную дверь. И видел он уже не свою руку, а чужую, в чёрной перчатке. Перед глазами вспыхнула картинка: человек в чёрном пальто и широкополой шляпе входит в синюю дверь с каким-то ящиком под мышкой. Шагает по прогнившим доскам пола мимо ржавой раковины с жужжащими мухами, поворачивает направо и поднимается по старой скрипучей лестнице. Дверь захлопывается… Картинка исчезла – Джек снова увидел свои пальцы.
Он отпустил дверную ручку и, вздохнув, шагнул в сторону.
– Человек в чёрном.
– Что? – с недоумением глянула Гвен.
– Мм… ничего. – Джек снова взглянул на свою руку и спрятал её в карман. – Заперто, я хотел сказать.
– Хм!.. – Гвен пристально посмотрела на него, потом сильно толкнула дверь, и та отворилась с противным визгом. – И вовсе не заперто – просто заело. Это Англия, дружок. Ручки посередине двери к замкам отношения не имеют. Пошли.
В лучах света, падающих в дверной проём, кружилась густая пыль. Где-то на краю восприятия Джек ощущал и знакомое жужжание, но оно исходило не из раковины. В прорехах ковра виднелись доски, покрытые плесенью. Дряхлая лестница со сломанными перилами вела наверх.
– Туда, – шепнул он, кивая направо, где начинались ступеньки.
– Ты видишь следы?
– Да, вроде того.
Осторожно ступая по скрипучим доскам, они стали подниматься, обходя длинный свёрнутый ковёр, лежащий на лестнице. Наверху оказалась единственная комната с узкой кроватью, старинным письменным столом и стулом. Синяя аммиачная вонь, исходящая от покрытого пятнами матраса, ударила в нос будто кувалдой. Изнутри матрас кто-то грыз – какой-то мелкий зверёк.
Послышалось знакомое жужжание. Где источник шума, стало понятно на лестнице. Звук исходил из-за чёрной шторы на окне, но отодвинуть её Джек не успел. Четыре огромных сине-зелёных жука вылетели оттуда, заставив его испуганно пригнуться, поднялись к потолку и зависли в центре правильным квадратом.
– Чётко как! – хмыкнула Гвен и обернулась к Джеку: – Такие же, как тот, да?
Он кивнул.
– Да, только зачем? Ведь здесь ни компьютеров, ни дронов…
Из жуков вырвались лучи света, и на каждой из четырёх стен появилось изображение. Одно и то же – человек в чёрном. Джек сразу узнал его. Никаких сомнений. Тот самый, из видения у синей двери, и тот же, что подтолкнул их с Сейди к дверям Бюро находок и потерь. Более того, седина и почти отсутствующий подбородок такие же, как у незнакомца в рыжем плаще, который выманил Сейди из отеля! Значит, все странные события сегодняшнего утра – части одного, хорошо продуманного плана? Ловушка?
Человек в чёрном – все четыре его копии разом – запрокинул голову и расхохотался.
Глава 15
Лучи сразу сдвинулись, пятна света вместе с изображениями быстро сползли по стенам, скользнули по доскам пола и сошлись в центре комнаты. В столбе крутящихся пылинок замерцала, обретая чёткость, объёмная голографическая фигура.
Человек в чёрном довольно потёр руки и захихикал.
– Браво, счастливчик Джек! – воскликнул он с сильным французским акцентом. – Ты нашёл меня. Magnifique[5]!
– Кто вы? – Джек шагнул к фигуре. – Где мой отец?
Француз отвесил изящный поклон.
– Меня называют Le Pendulier, а на своём неуклюжем языке ты мог бы сказать Часовщик, но это не имеет значения. Ты должен выполнить чрезвычайно важную миссию, счастливчик Джек, вот почему я привёл тебя сюда.
– А как насчёт того дрона? – перебила Гвен, вставая плечом к плечу с Джеком. – Вы украли из министерства важный артефакт, и мы хотим его вернуть!
– Ничего я не крал! – Француз бросил на девочку гневный взгляд. Голограмма могла видеть! – Я просто вернул себе то, что украли у меня… Украл его отец! – Он кивнул на Джека и оскалил зубы в такой улыбке, от которой по спине поползли мурашки. – Однако признаю, что ничего не смог бы сделать без помощи Джека, за которую весьма благодарен… А теперь – к делу!
– Прочитал я ваше послание, – кивнул Джек. – Вы хотите какую-то Искру – а мне какое дело? Я хочу вернуть своего отца!
– О да, Искра и есть ключ к спасению твоего отца! Принеси мне её – и получишь его целым и невредимым.
Джек сжал кулаки:
– А если мне не нравится бегать по вашим поручениям? Может, лучше выследить вас?
– О, как страшно! – Часовщик шутливо воз-дел руки. – Выслеживать меня нет необходимости, счастливчик Джек. Я всегда у себя – в Большой часовой башне, которую вы зовёте Биг-Бен. О да, от меня есть большая польза!.. Но если… – Улыбка его вдруг растаяла. – Если ты хотя бы приблизишься к башне без Искры, твой отец умрёт! А успеешь принести к часам, до того как они пробьют полночь, останется жив. – Он грозно нахмурился. – Опоздаешь хоть на секунду – пеняй на себя!
Голограмма начала расплываться и таять.
– Стойте! – крикнула Гвен. – Скажите хотя бы, что такое Искра? Как мы её найдём?
– Как хотите. Сами соображайте. – Лицо Часовщика снова обрело чёткость. – Попробуйте спросить мальчишку с Пай-Корнер… А раз уж там будете, передайте заодно, что недолго осталось ему радоваться. – Он снова улыбнулся, теперь уже зловеще. – А вот вам и последняя подсказка, чтобы поторопились!
Чёрная фигура замерцала и исчезла, а жуки вдруг разлетелись в стороны и с хрустом врезались в стены. Один свалился на грязный матрас, шипя и разбрасывая фиолетовые электрические искры, а затем взорвался, полыхнув огнём. Зверёк внутри матраса издал пронзительный отчаянный писк. Остальные разбитые жуки тоже попадали кто куда. Спустя несколько секунд трескучее пламя охватило и стол, и доски пола, и даже свёрнутый ковёр на ступеньках.
Гвен бросилась к окну и рывком раскрыла шторы.
– Там пожарная лестница! – крикнула она, дёргая створку окна, но та не поддавалась.
Удушливый дым заполнил комнату. Джек растерялся, мысли путались в голове. Наконец откуда-то из подсознания всплыло кое-что из уроков пожарной безопасности в начальной школе. Надо лечь на пол!
Он упал на четвереньки и потянул Гвен за собой. Внизу дыма было меньше, и в голове немного прояснилось.
Пламя бушевало уже повсюду, пожирая дешёвые обои на стенах и перекрывая путь на первый этаж. Джек поднял руку и изо всех сил стукнул кулаком по оконному стеклу, но оно даже не треснуло.
Гвен села, прислонившись к стене.
– Стекло… противоударное… – прокашляла она сквозь дым. – Регламент безопасности зданий… раздел «К»… Нужно ударить точно в середину… молотком!
Огонь растекался по потолку, сверкая голубыми и жёлтыми всполохами. Зрелище завораживало Джека, и он гнал мысль о том, что скоро горящие балки посыплются ему на голову.
– Джек! – снова прокашляла Гвен. – Ты что, заснул?
– Ах да, молоток… – Он перестал смотреть на пламя и сосредоточился, пытаясь открыть свои ощущения. Просто оглядеться не давал сплошной дым.
Молотка в комнате не было. Полыхающий стул, горящие обломки перил на лестнице, алюминиевая кровать с тлеющим матрасом, разбитый ящик со старым канцелярским хламом под столом…
Джек отпихнул охваченный огнём стул и носком кроссовки подтянул ящик к себе. Красные угольки посыпались на джинсы, и Гвен поспешно стряхнула их рукавом своей куртки.
– Отлично! – воскликнула она, выхватывая из ящика старинный бронзовый нож для вскрытия конвертов. – Я буду его держать, а ты ударишь… – Она снова закашлялась. Веснушки на щеках подпрыгнули в грустной улыбке. – Только не мне по руке, пожалуйста.
Замотав лицо шарфом, Гвен приподнялась и прижала к стеклу кончик ножа. Джек вытряхнул всё из ящика и грохнул им об пол. Ветхий ящик разлетелся на куски, в руке осталась одна толстая боковина. Джек размахнулся и ударил ею по ручке ножа, приставленного к окну. От острия побежали в стороны тонкие змеящиеся трещины. После второго удара стекло разлетелось вдребезги.