Замолчав, Алина с грустью и скорбью взглянула на женщин.
– Всё, на сегодня хватит воспоминаний! – вздохнув, проговорила Зинаида. – Сейчас ложимся спать, а завтра, на свежую голову, будем думать дальше.
Не возражая, последовали её предложению, но долго лежали в кроватях при приглушённом свете не засыпая.
– Всё-таки, что произошло на катере, почему после этой прогулки, ты, Алина, оказалась под мостом? – тихо произнесла Валентина.
Не услышав ответа на свой вопрос, повернула голову и прислушалась. Зинаида уже посапывала, уткнувшись в подушку, а Алина лежала тихо, вероятно, тоже спала.
– Спят! – проговорила Валентина и, удобно устраиваясь, прошептала: – Ну, спите спокойно и пусть вам приснятся светлые, радостные сны.
Алина не спала. Она, с грустью думала о семье, о родителях и о том, что прошло уже много времени после смерти мамы, но папа не смог никого полюбить и жениться. Она вспомнила как в один из походов к маме, стоя у могилы, он сказал:
– Знаешь, Аля, я до сих пор чувствую связь с мамой. Мне кажется, что наши души как соединились вместе много лет назад, так и держатся рядом. У каждого человека своё понятие любви, у кого-то интерес, уважение, а у кого-то страсть. Я, когда мама была рядом, не задумывался – почему люблю её; просто она была рядом и от этого было хорошо. Утром, когда просыпался, она улыбалась и в любую погоду в комнате становилось тепло и уютно, потому что это был тёплый лучик её сердца. Мне с ней было хорошо во всех смыслах, я просто чувствовал, что это мой человек и другого не нужно. Ни с одной женщиной в мире я не смогу быть искренним и не подпущу близко к себе, к своему сердцу, как маму. Помнишь слова Есенина: «И кто любил, тот полюбить уже не сможет. А кто сгорел, того не подожжёшь!» – это про меня, дочка.
Поразившись тому, как смело, запросто папа открылся, Алина поняла, что он продолжает любить маму, что тоскует и совсем не хочет убивать в себе это чувство, поэтому за все годы даже не взглянул ни на одну женщину. Ей стало стыдно за своё поведение после смерти мамы. Ведь она тогда не думала ни о ком, кроме себя, кроме того, как ей плохо без мамы, а папа? Разве она думала, как страдает и мучается он, нет – она думала только о себе?!
Именно в этот момент, находясь под железнодорожным мостом и наблюдая, как дрожит огонь от горящего фитиля в керосиновой лампе, она многое поняла.
– В семье с родными и близкими нельзя любить только себя, – думала Алина, – нельзя быть эгоистом, потому что это семья. В семье все должны быть вместе, рядом, в полном доверии и любви. Семья – это то, чем дорожил и всегда оберегал папа, а с его уходом рухнуло всё. Как правильно когда-то говорила бабушка: «Муж и жена подобны руке и глазам: когда руке больно – глаза плачут, когда глаза плачут – рука вытирает их». Точно сказано, потому что в семье ты не один и если тебе плохо, то, в первую очередь поможет родной, близкий человек. С папой мне было спокойно и надёжно. Как я буду без них: без мамы и папы? Я осталась одна, если ничего не изменится в моей жизни, меня поглотит чёрная комната. Папа, мне страшно!
Повернувшись к стене, Алина уткнулась в подушку и тихо заплакала.
Глава 3
Проснулись поздно. Закончив завтрак, Алина посмотрела на женщин не зная, что делать дальше.
– Алина, ты как? – спросила Валентина. – Отдохнула за ночь?
– Да, – коротко ответила та.
– Тогда рассказывай дальше, – сказала Валентина, удовлетворившись ответом.
– Что рассказывать? – в недоумении посмотрев, спросила Алина.
Понимая, что из девушки придётся вытягивать каждое слово, Валентина вздохнула, покивав с досадой.
– Нужно восстановить события последнего дня и попытаться разобраться – из-за чего ты оказалась здесь?! Если, конечно, тебе это нужно? – произнесла она и замолчала, что-то обдумывая.
– Правильно Валя сказала, а то решишь, две чужие тётки и лезут в душу, – поддержала Зинаида.
– Нет, я так не думаю, – ответила Алина, – мне кажется, вы правы в том, что прежде чем возвращаться, нужно понять, что произошло. Может быть, и в самом деле мне пока туда нельзя, – кивнув в сторону двери, закончила она с грустью.
Зинаида, внимательно наблюдая за подругой, удовлетворившись ответом девушки.
– Начнём с катера, – кивнув, как будто приняв решение, произнесла Валентина, – рассказывай, что помнишь.
– Я уже говорила, что нас на катере было шестеро, – начала Алина. – Если бы меня не позвали мой сводный брат и подруга, я бы не пошла! С ними я была совершенно спокойна, – она замолчала, обдумывая рассказ. – Ещё с одной девушкой и двумя парнями познакомилась на катере. Хозяин катера и третья девушка, были вместе.
– Третий парень был для тебя? – вставила вопрос Зинаида.
– Нет, – понимая, что имеет в виду женщина, ответила Алина. – Он вообще сторонился компании, сидел весь вечер молча с ноутбуком на коленях.
– Кто был знаком с этой компанией, твоя подруга или брат? – задала вопрос Валентина.
– Мой брат. Но они мало знакомы. Хозяин катера заказывал рекламу в его фирме, там и познакомились. Заказчику понравилась реклама, и он пригласил брата с друзьями покататься на катере, – ответила Алина, косясь на Зинаиду.
– Понятно, – изрекла та, – шапочное знакомство, а уже какая-то поездка на катере!
Алина опять с обидой взглянула на женщину.
– Не сердись, – заметив это, сказала Валентина, – в чём-то Зинаида права.
– В чём?!
– Посмотрим. Начни рассказ с брата, а потом про остальных в компании.
– Серёжа мне сводный брат, – сказала Алина и подумала: – А ведь это он пригласил меня на катер!
– Как я понимаю это – сын отца или матери? – увидев, что Алина отвлеклась, спросила Валентина. – Давно вы общаетесь?
– Как с братом недавно. Я о его существовании узнала, когда папа был в коме.
– Стоп! – остановив Алину рукой, резко произнесла Валентина. – Твой папа болен?
– Перед тем как умереть, пролежал почти три месяца в коме. Умер полтора месяца назад.
– Об этом позже! – записывая что-то в блокнот, сказала Валентина. – Рассказывай дальше про брата.
– Один раз я пришла в больницу, а Серёжа стоит на коленях у кровати папы, целует его руку и говорит: «Прости меня, если бы я знал, что ты мой отец, пришёл бы раньше!»
– Как полное имя брата, – приготовившись записывать, спросила Валентина.
– Сергей Александрович Хромов, – ответила Алина.
– У него фамилия матери?
– Нет, приёмного отца.
– Что произошло, когда ты увидела его в больнице? Как я понимаю до этого, ты не знала о его существовании?
– Нет, Серёжу я знала с детства, но то, что он мне брат, даже не догадывалась! В палате папы он не захотел ничего объяснять и предложил пойти в кафе. Мы долго разговаривали. Серёжа рассказал, что узнал о том, что мой папа его родной отец в тот же день. Оказывается, он всегда знал, что его воспитывал небиологический отец. От него родители этого не скрывали, просто не называли имени родного отца. Когда папа попал в больницу, приёмный отец всё рассказал Серёже, и тот ответил: «Я не знал родного отца всю жизнь, но не попрощаться с ним, не могу!» Собрался и приехал в больницу. Но папа не пришёл в сознание, и мы не знаем, слышал он или нет, что у него есть сын. С появлением брата в моей жизни всё изменилось. Я и раньше знала Серёжу, он для меня был сыном знакомых, а тут – родной старший брат. Он окружил меня заботой и теплом, которых мне не хватало последнее время. Я отогрелась в его любви. После знакомства Серёжи с моей лучшей подругой, у них завязались отношения. Мне кажется, они любят друг друга, хотя стараются скрыть это, – взглянув на Зинаиду, добавила: – Я поэтому и на катере кататься согласилась, даже не думала ни о чём. Да и, если честно, то там всё было нормально, я не думаю, что кто-то из ребят замешан в этом деле?!
– Мы пока воздержимся от выводов, – проговорила Валентина. – Расскажи, что было на катере: чем вы занимались, о чём говорили.
– Хорошая компания, тёплый вечер, приятная музыка, вкусный ужин. Мы веселились! – не зная, что ещё рассказывать, Алина замолчала.
– Ты ничего не рассказала о третьем парне и его девушке, – подсказала Валентина.
– Это хозяин катера. Он, кстати, совсем не пил. Сказал, что управлять катером в нетрезвом виде так же, как и машиной – нельзя. Он пил апельсиновый сок. Но веселился вместе со всеми. Танцевал только со своей девушкой – Ольгой. Никаких анекдотов, косых взглядов – ничего не было. Всё было совершенно спокойно, – она опять замолчала, взглянув на Валентину.
– После ужина, что произошло? – задавала очередной вопрос та.
– Я ушла раньше всех, – ответила Алина.
– Почему?
– У меня сильно разболелась голова, устала, ведь после похорон папы – это был мой первый выход в люди.
– Как ты устала?
– В смысле? – не поняв вопроса, спросила Алина.
– Какие ощущения были у тебя? У тебя что-то болело, тошнило? Что ты чувствовала?
– Нет! Я почти ничего не ела и не пила, поэтому чувствовала себя легко.
– Что тогда?
– Сильно захотелось спать.
– Все веселятся, играет музыка, а ты захотела спать?
– Да!
– Кто тебя провожал и где ты спала?
– Хозяин катера отвёл в каюту. Я помню, что, не раздеваясь, легла поверх одеяла.
– Что дальше?
– Ничего! Мне кажется, опускаясь на подушку, я уже спала.
– Что было потом? Напрягись вспомни!
Сведя брови, Алина пыталась вспомнить.
– Поздно вечером, – она медленно продолжала говорить, – когда мы вернулись к причалу, Ленка – это моя подруга, разбудила меня. Я вроде бы проснулась и, в то же время полусонная, делала на автомате всё, что она говорила.
– Вспоминай! Спустились вы с катера, что было дальше?
– Кто куда пошёл, не видела. Меня Ленка и Серёжа посадили в такси. Я помню, что он назвал водителю адрес, отдал деньги и всё – темнота. Я, наверное, уснула, а потом вы всё знаете?!
Алина и Зинаида в ожидании очередного вопроса смотрели на Валентину.
– Уж очень подозрительный у тебя сон, – немного поразмыслив, произнесла та, – все веселятся, а ты вырубилась. Теперь вспоминай: что пила, ела. Было что-то, что ты употребляла одна?
Задумавшись, девушка пыталась вспомнить всё, что находилось на столе.
– Нет! – помотав головой, ответила Алина. – Мы ели мясо с общего блюда, салат был в одном салатнике. Что ещё? Креветки! Они тоже лежали на одной удлинённой тарелке.
– Что пили?
– Мужчины виски, девушки красное вино. Запивали апельсиновым соком и брусничным морсом. Сок был в коробке, морс в графине.
– Всё? Ещё что-нибудь помнишь?
– Не знаю? Вроде бы всё. Мы все пили и ели одно и то же.
– Хорошо. Подведём итоги.
Напряжённо вспоминая, Алина замерла. В ожидании женщины наблюдали за ней.
– Алина, что-то ещё вспомнила? – тихо, как будто боясь спугнуть её мысль, спросила Валентина.
– Да!
– Что?
– Когда у меня заболела голова, Оля (третья девушка) дала таблетку и стакан воды, – переведя взгляд с одной женщины на другую, она добавила: – Но таблетка была настоящая. Я сама разрывала фольгу.
– Подробнее об этом. Название таблетки помнишь?
– Да, простое обезболивающее. Мы танцевали какой-то быстрый танец, у меня заболела голова и я отошла к борту. Ко мне подошёл хозяин катера. Спросил, почему не танцую. Я сказала, что болит голова. Он ушёл. Потом пришла Ольга с таблеткой и водой. Всё! – закончила Алина.
– Но ты ведь не сразу захотела спать, а минут через двадцать после таблетки? – спросила Валентина.
– Да! – ответила, уже что-то заподозрив, девушка. – Мы вернулись за стол и продолжили пировать, но я в этот раз не пила и не ела. Улыбалась, пыталась поддержать компанию разговором, а потом начала клевать, засыпая прямо за столом.
– Значит, вода! В воде было снотворное, – уверенно произнесла Валентина.
– Надо же! – ахнув, проговорила Зинаида. – А ведь и вправду похоже. Валька, ты точно – Шерлок Хомс!
– Получается, – не обращая внимания на восклицание подруги, размышляя вслух, говорила Валентина, – что ко всей этой истории причастна девушка Оля и хозяин катера.
– Слушай, Валь, – спросила Зинаида, – может быть, и реклама была заказана в агентстве у Сергея именно для того, чтобы познакомиться с ним?
– Скорее всего, так! Хозяин катера знакомится с Сергеем, приглашает покататься и просит взять с собой девушек. Таким образом, они заманивают Алину на катер.
– А если бы она не поехала? – спросила Зинаида. – Ведь он мог и не её пригласить?
– Скорее всего, они знали, что у Сергея отношения с подругой Алины. И рассчитывали именно на её присутствие, – ответила Валентина.
– Значит, за ней следили?
– Думаю, что да! Коварный план был продуман наверняка и первый этап они выполнили легко. Вторым этапом было – напоить Алину снотворным.
– Это у них тоже получилось без труда, но зачем? – вставила Зинаида.
– Да, подруга ты права, и это у злодеев получилось легко. Но зачем? Вопрос зачем, я бы построила по-другому: что и кто за этим стоит? Если они не воспользовались Алиной в том плане, о чём говорила Зинаида, тогда зачем, они всё это проделывали? – вскинув глаза на девушку, спросила Валентина, непонятно у кого.
– Что нужно злодеям от Алины? – с интересом проговорила Зинаида. – И как причастны к этому те двое парней, которые принесли её под мост?
– Это нам и предстоит узнать, но они, я думаю, в этом деле только исполнители, – ответила Валентина. – И нельзя забывать о таксисте.
– Ну, да, – внимательно глядя на девушку, произнесла Зинаида, – таксист явно замешан, и явно был связан с этими двумя здоровыми парнями?
– Ты таксиста помнишь? – спросила Валентина, обратившись к Алине.
– Таксиста? – задумавшись, произнесла та. – Лица совсем не помню. Он какой-то неприметный, маленький, в кепке. Я чёрную кепку помню, а лица нет.
– Значит, говоришь маленький? А ведь тех двух парней, которые тебя принесли под мост, «меленькими» совсем не назовёшь.
– Да, точно! – подтвердила Зинаида. – Два здоровых парня, оба в капюшонах на голове.
– При тебе не было сумки, в ней было что-то ценное? – спросила Валентина.
– Нет, совсем ничего. В кошельке немного денег, телефон, ключи от дома и косметичка.
– Воровать было ничего?
– Нет! Я даже цепочку сняла и оставила дома. Решила, что ни к чему на прогулку, на катере надевать на себя золото, – ответила девушка.
– Грабить нечего, попытки изнасилования не было, – поймав испуганный взгляд Алины, пояснила: – Одежда на тебе была не разорвана, джинсы застёгнуты, футболка заправлена. Если не то, и ни другое, то, что им от тебя нужно?
Полностью доверившись Валентине, изредка переглядываясь, Алина и Зинаида молчали, не мешая ей думать, а та сидела, сосредоточенно выстраивая в цепочку, логические рассуждения, понимая, что они только в начале длинного пути.
Глава 4
Очнувшись от мыслей, Валентина заинтересованно посмотрела на Алину.
– Аля, а отец чем болел? – спросила она. – Почему умер?
– Он не болел, после автомобильной аварии был в коме, – ответила та.
– Да, ты что?! – произнесла Зинаида, переведя взгляд на Валентину.
– Что за авария? – заинтересовано, спросила та.
– Он на служебной машине выехал из дома на работу, – вздохнув ответила девушка, – при обгоне, у машины отлетело колесо. Они в лоб стукнулись с легковушкой. Водитель насмерть, папа в коме, – Алина замолчала, глядя, как Валентина перечёркивает схему, нарисованную в блокноте.
– Валя, а чё ты делаешь? – не удержавшись, спросила Зинаида, внимательно наблюдая за подругой.
– Меняем тактику! – ответила та и, вспомнив упущенный вопрос, спросила: – Забыли уточнить немаловажный фактор. Отец был богат? У тебя осталось наследство?
– Да, – кивая ответила Алина.
– Что конкретно? – уточнила Валентина.
Без малейшего колебания Алина отвечала, доверившись почти незнакомым женщинам. Она чувствовала себя с ними в полной безопасности.
– Дом, две машины и фирма отца.
– Фирма отца представляет большую ценность?
– Да, у него крупная компания. Он из-за границы привозил разное оборудование, в основном холодильные установки. У него контракты и в России, и за границей. Есть большой склад, откуда всё отправляется по заказчикам.
– Значит, первый пострадавший в этой схеме – отец, – произнесла Валентина. – Тот, кто убил его, тот пытается убить и Алину!