Иолай. Его тоже учили писать, читать, петь, танцевать, играть на кифаре, борьбе, стрельбе из лука.
Старуха. Амфитрион не мог допустить, чтобы его сын был хуже образован, чем сын самого Зевса. Он сам научил сыновей управлять колесницей, проходить самые крутые повороты. Кастор обучал братьев владению оружием, учил приёмам, тактике боя в пешем и конном строю, а также основам стратегии. Автолик, один из сыновей Гермеса, учил мальчиков кулачному бою. Сам Аполлон обучал их стрельбе из лука…
Иолай. Это говорит о том, какие славные учителя были у Геракла.
Старуха. И у его брата… Ну и что получилось? (Берёт оставленную рабыней кифару, проводит по струнам.) Этот музыкальный инструмент тебе ни о чём не говорит? А ведь всё началось именно с него…
Иолай (угрюмо). Юный Алкид случайно убивает Лина, учителя музыки и литературы, убивает ударом кифары.
Старуха. Поправлю: не случайно, а преднамеренно.
Иолай. Он сделал это в порыве гнева.
Старуха. Хорошо, хорошо… Алкид в порыве гнева убивает учителя Лина, брата Орфея. Ничего себе прилежный ученичок!.. Впрочем… в руках умельца и щепка становится оружием.
Иолай. Лин ударил Алкида за то, что тот плохо приготовил урок.
Старуха. Скажем точнее… За то, что тот не желал учиться игре на этом прекрасном инструменте. Ты всё знаешь, Иолай. Ответь мне, чего не мог простить твой отец своему брату Алкиду до конца своих дней?
Иолай (долго молчит). Не знаю. Ификл любил Геракла и прощал ему всё.
Старуха (дразнится как ребёнок). А вот и нет… Он так и не смог простить брату убийства… (пауза) своего учителя музыки и литературы Лина.
Иолай. Откуда ты знаешь?
Старуха. Ификл учился лучше Алкида. Он божественно играл на кифаре. Вот отчего ты слушаешь её целыми днями. Отец играл тебе на ней у твоей колыбели. Он восхищал современников стройностью стиха, он написал девять комедий для театра Диониса. В юности, во время игрищ, он в танце прыгал через спины разъярённых быков, поражая храбростью и ловкостью своих сверстниц. Твой дядя мог похвастаться таким багажом достоинств?! Ификл не хуже Алкида стрелял из лука, не хуже владел мечом и копьём. Он был мастером борьбы и кулачного боя, был великолепным наездником, и никто во всей Греции не мог искуснее его управлять колесницей. Этот талант он передал тебе, Иолай!
Иолай. Не понимаю. Куда ты клонишь, старуха?!
Старуха. Ификл был остёр умом, его любили женщины, им восхищались товарищи, его речей боялись в полемике оппоненты. (Аристомаху.) Ты можешь записать это, мальчик. И большинство красивых девушек в Фивах желали его. Во всём городе не было женщины, которая бы не мечтала оказаться в объятиях Ификла. Так прекрасен, силен, умён и обаятелен был твой отец.
Иолай. Потому что он был… был братом Геракла и сыном Амфитриона, потомком самого Персея.
Старуха. Да нет же… Твой отец сам дал бы фору любому герою Эллады. Никогда не забуду его объятий… Страстный, пылкий, неуправляемый, неистовый. Твой отец умел любить женщин. В этом деле он был лучшим… Куда там до него твоему дяде Гераклу!..
Иолай. Как? Он и с тобой?.. Со своей нянечкой?!
Старуха. А чего тут такого? Я бабёнка хоть куда! Ты меня ещё не знаешь. У меня гладкие бедра и упругая грудь… На вот потрогай, пощупай… На вот…
Иолай. Отойди, отойди, говорю!
Старуха (с огоньками в глазах). Как знаешь, потом жалеть будешь.
Иолай. Я слышал, что отец был любвеобильным человеком. Но чтобы…
Старуха (наступает). Почему ты не пишешь о нём книгу, Иолай?
Иолай. Он не стал бессмертным! (Отступает.)
Старуха (жестом предлагает себя). Так сделай его таким. (Указывает на Аристомаха.) Его пером.
Иолай. Отец не совершил ни одного известного Греции подвига. А Алкид… тьфу… Геракл совершил двенадцать.
Старуха (нервно). Подвиги, подвиги… Двенадцать подвигов. (Остановилась.) Начнём с того, что их было десять, два не в счёт. Так сказал Эврисфей.
Иолай (тоже остановился). Хорошо… десять!..
Старуха. Дались тебе эти подвиги! Что умел делать Алкид?
Иолай. Геракл.
Старуха. Геракл… Разве мог он в танце, под музыку, перепрыгнуть через рога свирепого быка, дотронувшись ладонями до спины зверя? (Зло, с горячностью.) Нет! Он мог только уложить этого быка ударом палицы промеж глаз. Как он это сделал с критским быком. Седьмой подвиг Геракла, если читать твои воспоминания, Иолай. Согласись, не было в Алкиде тонкости, изящества, изысканности. Согласись, Иолай.
Иолай. Разве может женщина судить о подвигах героя?!
Старуха. Слова игрока, но не зрителя. Прости, что я говорю известные тебе вещи… Но ведь твой отец и Алкид были близнецами.
Иолай (ждёт подвоха). Само собой, ты повторяла это много раз сегодня.
Старуха. Они были близнецами. Не двойняшками, а именно близнецами?!
Иолай (в напряжении). Это так. Да.
Старуха. Я думаю, что от твоего зоркого взора не ушёл тот факт, что они были похожи внешне? Правда?
Иолай молчит, ждёт подвоха. Старуха достаёт из кармана медную статуэтку Геракла высотой в локоть и ставит на край фонтанчика.
Старуха. Ну, там мелочи всякие… лицо, глаза, уши, нос… манеры, голос?
Иолай (вяло). Конечно, похожи.
Старуха (достаёт вторую, но точно такую же статуэтку, тщательно трёт её рукавом. Весело). Вот то-то и оно. (Ставит на край фонтана.) Братьев путали. Алкида часто принимали за Ификла, и наоборот.
Иолай. Геракл был выше отца и шире его в плечах.
Старуха. Ну… когда они рядом, то разница действительно была заметна… А когда порознь?! Разве не было случаев, когда твоего отца принимали в чужом городе за Геракла?
Иолай. Было (нервно)… и очень часто.
Старуха. И он не спешил раскрывать правду горожанам. Это давало ему привилегии, преимущества. Это, наконец, развлекало его. Сейчас я могу сказать тебе правду… (Шёпотом, но так, чтобы слышал весь дом.) Большинство похотливых похождений, приписанных тобой Гераклу… это всего лишь мелкие любовные интрижки твоего папаши. Это твой отец… (Хихикает.) Чтоб мне ослепнуть! (Нижним концом посоха тронула один из свитков на камне.) Тут вот у тебя написано, что. когда Гераклу было восемнадцать лет…
Иолай (вытирает рукавом лоб). Значит, дочери царя Феспия.
Старуха. Во-во, во-во-во! Ты понимаешь меня, Иолай. Геракл выслеживал киферонского льва, нападавшего на стада твоего деда Амфитриона и его соседа Феспия… Этот Феспий был известный чудило. Вообще, все феспийцы отличались лёгкостью нравов… Впрочем, что взять с народа, у которого покровитель Эрос?! (Аристомаху.) Так вот, у этого Феспия было полсотни дочерей… Пятьдесят смазливых девиц. (Подмигивает Аристомаху.) Боясь, что дочери выберут себе плохих женихов, Феспий решил, что все они должны родить по ребёнку от Алкида. Расчёт старика был точен. Таким образом его внуки становились потомками самого Зевса, который не оставит их в будущем без покровительства. Тут и пригодилось внешнее сходство братьев. (Меняет статуэтки местами.)
Иолай. Ты хочешь сказать, что дочерей Феспия познал мой отец?
Старуха (переставляет одну фигурку). Не всех, конечно… Алкид иногда захаживал… (Переставляет другую фигурку.) Но большей частью твой отец… (Снова меняет фигурки местами.) Можно сказать, он старался за двоих.
Иолай. Но как же Геракл? (Взял одну из статуэток, не знает, куда поставить.)
Старуха (взяла у Иолая фигурку, ставит на край фонтанчика). Он было попробовал переспать с первой, самой старшей – Прокридой… Он её, конечно, осеменил… Но ему не очень понравилось… Зрелая девственница… Ему больше нравились шустрые развязные шлюхи… Вот он и попросил брата помочь… Невинные девушки – это был профиль твоего папочки, его, так сказать, специализация.
Иолай. Значит… дети, родившиеся у дочерей Феспия, являются моими родными братьями?
Старуха. Не все, но в большинстве… Так можно сказать. А вот кто точно, этого никто не знает… (Несколько раз быстро меняет статуэтки местами.) Кто сейчас разберёт, где сын Ификла, а где Алкида?! Однако результат налицо: пятьдесят один мальчик. Прокрида родила близняшек, и самая младшая из сестёр также разрешилась близнецами.
Иолай. Ай да… папа! Но одна из дочерей царя феспийцев всё же осталась девственницей и стала затем жрицей.
Старуха. Она была умна и внимательна… Она заподозрила что-то и не далась… Ификл не настаивал. Он влюбился в неё по уши! Он слишком любил её… Это был его единственный промах. Будь на его месте Алкид, девчонка непременно стала бы женщиной. (Трогает палкой свитки.) Ты тут написал, что Алкид познал дочерей Феспия за одну ночь… Вычеркни!..
Иолай (бодро). Значит, самый яркий подвиг Геракла за этот период – это убийство киферонского льва!
Старуха. Киферонского льва убил Ификл, твой отец.
Иолай. Что?!
Старуха. Прогуливаясь по окрестностям горы Геликон с одной из дочерей Феспия, Ификл заметил среди кустарника небольшую нишу под скалой. Намереваясь заняться там любовью с прелестной феспийкой, он шагнул туда… Это оказалось логово льва… То, что так долго и безуспешно искал Алкид. Лев немедля напал, и Ификлу ничего не оставалось, как драться. К счастью, твой отец никогда не расставался с дорожным мечом. Он двумя ударами – в сердце и горло – сразил льва… Феспийка была в восторге и отдалась Ификлу тут же, не раздумывая. Так как Ификл выдавал себя за Алкида, этот подвиг приписали затем Гераклу.
Иолай. А что же отец?
Старуха. Ему сильно досталось от дикого зверя… Лев задел его лапой и содрал кусок мяса с плеча.
Иолай. Но почему отец молчал?
Старуха. Наверное, чтобы не разрушать легенду о своём брате.
Иолай. Таким образом… это отец убил киферонского льва, содрал с него шкуру, высушил её на солнце и стал носить как накидку, а голова льва с зияющей пастью служила ему шлемом?
Старуха. Точно. Вот почему Зевс разгневался на Ификла за заносчивость и сделал так, чтобы первым подвигом Алкида на службе у Эврисфея было убийство немейского льва.
Иолай. Слава о подвиге Ификла-Алкида разлетелась по окрестным селениям.
Старуха. Ификл молчал, так как узнай Феспий правду – не миновать войны.
Иолай. По полям ходил гордый Ификл, на плечах которого лоснилась шкура убитого им льва. Алкиду нужен был лев.
Старуха. Только теперь лев более высокой пробы. Вот и пришлось царю Олимпа выпустить в окрестностях Немеи льва из своего личного зверинца, необыкновенного льва, волшебного льва.
Иолай. Убийство немейского льва – первый подвиг Геракла на службе у Эврисфея.
Старуха. Но вернёмся к киферонскому льву, когда разгневанный Алкид бродил по тем же полям, намереваясь убить брата. Отец твой знал характер Алкида лучше других и схоронился у той самой дочери Феспия, которую он пожалел и оставил девицей.
Иолай. Ты утверждаешь, что Геракл мог думать убить своего родного брата?
Старуха. Конечно. Он же был хронически болен. (Крутит у виска.) Он это пытался сделать не раз… Пример? Хотя бы… убийство всех Алкидов-детей, которых он нажил с Мегарой, и трагическая смерть твоих младших братьев. (Указывает на статуэтки.) Спор между Алкидом и Ификлом за столом. Ификл был за то, чтобы тело казнённого Алкидом Пирехма было погребено. Алкид не желал предать покою душу царя эвбеев. И что же? Ссора и поединок Алкида с Ификлом… Результат? Все, кто был в доме, мертвы; всё, что было в доме, разрушено. Тебе повезло, ты был на рыбной ловле. Алкмена и Мегара купались в заливе. Амфитрион – на охоте. А в доме в это время дрались братья. Алкид дрался с Ификлом. Погибли дети дерущихся, вольнонаёмные слуги, рабы, домашний скот и птица, были загублены плодовый сад и огород. Разорён по камешкам дом. Брат дрался с братом, дрался слепо, яростно, неудержимо, неистово.
Иолай. Этого не может быть!
Старуха. Очень даже может, Иолай. Иолай. Почему же Геракл не убил отца? Старуха. Он не сумел.
Иолай. Как? Великий, могучий Геракл не сумел убить в поединке моего отца?
Старуха. Не сумел! Не смог достать его. Он даже не ранил Ификла.
Иолай. А стрелы?
Старуха. Ификл успел перерубить тетиву его лука дорожным мечом.
Иолай. Как же так? Геракл ударом палицы колол каменные глыбы. Он был непомерно силён.
Старуха. А отец твой был невероятно ловок.
Иолай. Ударом меча Геракл рассекал колонны чужеземных храмов.
Старуха. Но не сумел поразить шустрого малого по имени Ификл.
Иолай. Но почему?
Старуха. У них были одни учителя. Их учили лучшие из лучших… Вот почему… Они знали слабые места друг друга.
Иолай. Значит, отец мог победить Геракла?
Старуха. Нет. На стороне Алкида было слишком много козырей. Как ты знаешь, Геракл был неуязвим для оружия противника. Но противостоять ему твой отец, как оказалось, мог… Как потом скажут люди, Геракл дрался с Гераклом. С течением времени эту историю спишут на божественную Геру. Будто бы это она наслала на Алкида сумасшествие и он убил своих детей и детей своего брата… и тому подобная чушь. Ты сам видел, что стало с домом после драки. Ты видел сам, когда вернулся с рыбалки. В слепой ярости Алкид уничтожал всё, что попадалось ему на пути: людей, скот, стены, дерева… Ты сам видел руины. Изуродованные трупы твоих братьев…
Иолай. На пороге сидел отец… весь в крови, как потом оказалось, не в своей. На нём не было ни панциря, ни шлема… Дорожный меч валялся у ног. Алкид, как сказал отец, ушёл в пустыню. Он сошёл с ума! Так сказал отец.
Старуха. Алкид ушёл замаливать грехи.
Иолай. Так сказал отец.
Старуха. Ификл так и не простил Алкиду убийства своих детей и племянников.
Иолай. Отец сидел на крыльце разрушенного дома, обхватив голову руками, и бормотал: «Дети, где дети?.. Дети, дети!..» Он повторял эти слова десятки раз. «Я выпустил в него сорок стрел и даже не ранил, – повторял отец. – Дети, дети!..»
Старуха. Он более всего жалел, что не смог спасти детей, более всего жалел о детях.
Иолай. Он повторял эти слова десятки раз. Как будто не знал, что Геракл был награждён неуязвимостью для оружия противника. Это преимущество даровала ему сама Гера.
Старуха. Не видать ему этой божественной привилегии, если бы не подлый обман Афины.
Иолай. Алкмена мне рассказывала, как она по просьбе Афины оставила малютку Алкида под оливковым деревом у стен Фив… Гера шла мимо и, увидев малыша, влекомая материнским чувством, взяла его на руки. Афина, которая сопровождала её, уговорила хозяйку Олимпа покормить младенца грудью, что та и сделала…
Старуха. Вот уж сказки. По-твоему, Гера была настолько слепа, что не смогла при свете дня узнать сына Зевса?!
Иолай (поймал). Но Алкид и Ификл были похожи.
Старуха. То-то и оно. Уж эту парочку знали в лицо все Фивы. Но одну деталь она наверняка не упустила бы из виду. Это главное, чем они отличались уже тогда.
Иолай. Что же это?
Старуха. Да так… Было различие вот здесь. (Показывает на пах.) Размеры разные.
Иолай. Что, такое заметное?
Старуха. Очень… (Чихает.) Гера решила помочь Ификлу и уравнять шансы на престол и силу братьев. Для этого она решила покормить Ификла своей грудью, дабы он стал неуязвим для оружия своих врагов. Она послала богиню случая Тиху, чтобы та вынесла ей ребёнка в полночь во двор. Подослав перед этим в дом Амфитриона бога сна Гипноса, дабы он усыпил всех домочадцев. Перепутать младенцев было невозможно, даже во мраке спальни.
Иолай. Ну это я понял уже…
Старуха (хихикает). Да нет же… Геракл был тяжелее брата в полтора раза, и Гера это знала. Но Афина, подслушав разговор Геры с Тихой, успела перепеленать Ификла, подложив ему под спинку тяжёлую толстую золотую пластину. Ребёнок даже не проснулся.
Иолай. Бог сна сделал своё дело.
Старуха. Алкмена потом всё удивлялась, откуда взялось столько золота. А Афина просто схватила то, что первое попалось ей под руку во дворце на Олимпе…
Иолай. Тиха взяла более лёгкого ребёнка и принесла его Гере.
Старуха. Точно. Так Алкид стал неуязвимым для оружия своих врагов.
Иолай. Но малютка с такой жадностью стал сосать молоко Геры, что богиня сразу поняла, кого она держит на руках.