– Но сегодня ты назвал меня братом, – Трувора не радовали почести без благоволения князя.
– Мы прошли немалый путь вместе. И я не сомневаюсь в тебе, Трувор, – Рёрик перевел взгляд с костра на своего нового наместника в Изборске.
– Но я не уберег Годфреда, – Трувор был очень расстроен.
– Это не только твоя вина, – покачал головой князь. Орм рассказал ему в подробностях, как и что происходило в те дни. Рёрик также знал о том, что некоторые гриди из тех, которые охраняли Годфреда в его последний день, в том числе и Альв, покинули Изборск, устрашившись наказания. А Трувор остался.
– Я постоянно находился с ним, как до этого с тобой, – сокрушался Трувор. – И только один раз я оставил его.
– Не сомневаюсь в этом, – Рёрик оглядел расстроенного Трувора. – Знаешь, я недавно понял, что больше всего прочего ценю в своих другах верность. Но не все оказались достойны моего доверия…– Рёрик не объяснил, кто подразумевается. Но у Трувора уже были догадки. – И все-таки я уверен, что ты мне предан.
– Клянусь, это так, – Трувор был счастлив слышать, что князь не разочарован в нем до конца.
– А я клянусь, что дорожу этим…– Рёрик разделял соратников на тех, кто помогает ему достичь его целей и на тех, от кого он ничего не желает получить, но может им многое дать.
– Ты же знаешь, я готов за тебя жизнь положить! – слова Трувора не были пустой бравадой. Он действительно восхищался своим грозным предводителем.
– И однажды ты уже спас мою собственную, тогда в Ютландии. Я об этом не забыл, – Рёрик посмотрел на Трувора по-доброму. Приятно, когда есть друг, с которым легко даже через время.
– Да я сам не понял, как получилось! Еле ноги унесли, хвала богам! – Трувор украсился своей открытой мальчишеской улыбкой. После этого он добавил более тихо, – Нег, если тогда я взболтнул лишнее о Вольне – не держи зла. Я не ради обиды…– Трувор помнил, что началом раздора послужили его слова о любимице князя.
– Да знаю я, – махнул рукой Рёрик. Речи Трувора вначале разозли его. И злился он долго. Но теперь они почему-то не вызывали у него переживаний. Впрочем, как и сама Вольна.
– Нег, я хотел спросить…А с Ладогой ты что-то думаешь? Может, пора нам уже валить Миронега…– Трувор не был кровожадным, он лишь напомнил, каким был изначальный план.
– Я тут подумал…Славный он паренек…Послушный вроде…Жалко что-то его стало…– Рёрик потёр нос, чтобы скрыть очередную улыбку.
– Ага, мне тоже…– признался Трувор. – Может, женить его на ком-то?
– Да на ком же? У меня не осталось ни одной княжны, – пошутил Рёрик.
– Ха-ха, теперь видишь, девицы тоже иногда могут быть полезны, – рассмеялся Трувор. – А впрочем, Ладога на что нам сдалась? Ладно еще тогда, егда надо было где-то залечь, а теперича…Волочить ее за собой…Защищать…
– Важна не столько сама Ладога, похожая больше на груду обугленных бревен, чем на город, сколько Волхов, – задумался князь. Он всю свою жизнь провел в море. И теперь ему была важна близость воды. К примеру, в Изборске он бы умер от тоски. Но дело не только в тоске. А в том, что Волхов был особой тропой, ведущей сквозь заболоченные леса и непроходимые чащи от самого Ильменя до Ладожского озера. – По сути, Ладога – это единственная возможная гавань, где могут останавливаться морские суда в начале речного пути к Византии…И потом, там много наших…Будет неразумно не воспользоваться этим обстоятельством. Хоть где-то у нас есть сторонники, – оскалился князь. – Я не хочу терять связи без особой причины.
– Может, там столицу этих земель устроить? – озарился идеей Трувор.
– Нет, Ладога не годится. Часто нападают на нее…Я не хочу каждую ночь готовиться к обороне…Какие бы стены мы ни строили, потери при защите все равно будут. Не нужно нам этого. Пора поберечь людей…
– А как же тогда поход на Белое озеро? Если беречь людей…– запутался Трувор.
– Ну…Я пока в раздумьях, – Рёрик загадочно улыбнулся. Дива еще вначале их совместного жития каким-то чудесным образом за невероятно короткий срок растратила огромные суммы из казны. И это заставило его задуматься над другим возможным способом получения понравившихся земель. – Знаешь, я тут поразмыслил…Необязательно приходить в город и громить его вместе с жителями и постройками. Можно сочинить более дешевый и милосердный способ…– усмехнулся Рёрик шутливо.
– Я что-то не узнаю тебя, мой князь, – улыбнулся и Трувор. – Такой добрый стал.
– Да ладно, – махнул рукой Рёрик, который и сам себя порой не узнавал.
– Они с Ладогой рядом…Может, одной Ладоги достаточно нам? Или нет?!
– Сам не знаю. Но думаю, что Белое озеро запрет дорогу на Итиль, то есть в хазары…Но главное сейчас не это. Мне нужно, чтобы ты был внимателен здесь – Изборск важен для нас. Отсель мы можем наблюдать дороги с запада…А также водный путь через Чудское озеро и Великую…
– Не переживай, мой князь, я тут глаз не сомкну, – кивнул Трувор. – Я тут кое-что слышал…Оскольд и Дир собираются на Царьград…От твоего имени…
– Не совсем так. Они идут в Киев. О Царьграде объявили нарочно.
– Ужели ты их отпустишь? Они ведь заберут с собой часть людей! Да к тому же не верю я им что-то…Как хочешь это назови, чутье…
– И я им не верю, – кивнул Рёрик. – Но многие поддерживают их начинание. Не хочу раскалывать знать на два враждующих стана. Пусть идут.
– Да как ты можешь их отпускать? – вознегодовал Трувор.
– Не всегда мы можем удержать людей возле себя. И не всегда можем заставить любить нас…
– Ты сейчас про Оскольда и Дира?!
– Ахаха…– Рёрик не ответил на вопрос Трувора.
****
Велемира доедала щучью голову, когда к ней неожиданно подсел Барма. Глава вече был чем-то очевидно озабочен. Он начал негромким голосом, дабы никто не услышал их беседы.
– Я вижу, что опасения наши были напрасны…– вступительное слово Бармы выражало радость оттого, что Трувор не только не был разжалован, а даже, наоборот, занял ответственный пост.
– Боги заступились за нас, – кивнула Велемира, укладывая рыбные хрящи и косточки на край миски.
– Однако…Как же наш уговор?.. – напомнил Барма.
– Уговор? – на лице Велемиры выразилось недоумение, которое она запила водой с медом.
– Я сделал так, как мы условились. От лица вече я похвалил Трувора и его умелое руководство дружиной. Вероятно, именно мое слово способствовало выбору князя…– заострил внимание Барма.
– Раз государь посчитал Трувора достойным этого высокого поста, то, значит, он достоин…
– Разумеется, достоин, – согласился Барма. – И теперь, егда все уладилось…Я тревожусь за еще одно наше общее дело…– напомнил глава вече. Но Велемира сделала вид, что не понимает, о чем речь. – Услада…
– Ты сдержал слово, – Велемира вытерла рот краем рушника и развернулась к Барме. – Но и я не отказалась от своего. Благодаря моим усилиям, твоя племянница была возле нашего князя. Она встречала его вместе со мной и Трувором. Я доверила ей держать каравай: как ты знаешь, весьма почетное поручение. Я позволила ей сопровождать князя и развлекать его дорогой. И даже теперь я устроила так, что она все время была рядом с ним. И что же? – картинно задалась вопросом Велемира. – Я растолкую. Она его не заинтересовала…
– Но почему? – Барма не сводил глаз с Велемиры, словно она на все знает ответ.
– Причин может быть много. Но одна из них нам уже очевидна – твоя племянница не проявила достаточного рвения. Ей следовало трудиться над тем, чтоб привлечь к себе внимание. А она была незаметна и безучастна. Тебе надлежало объяснить племяннице, что он не станет с ней копаться. И она должна устроить все сама!
– И что же теперь? – Барма был расстроен вконец. – Велемира, что делать?
– Не знаю. По-твоему, дорога к сердцу владыки так проста? – хмыкнула Велемира, невольно вспомнив свои прошлогодние усилия. – Одно явно. Услада все содеяла неправильно. Ей надобно было усердствовать. Быть приветливой и ласковой. А вместо этого она наливала ему вина с таким изнеможенным ликом, как будто совершает подвиг!
– Я поговорю с ней…– постарался все исправить Барма.
– Уже поздно. Подходящие моменты упущены. Не трудись, – теперь, когда Трувор стал наместником, Велемире был больше не нужен Барма и его покровительство. Что теперь этот боярин может такого, чего не сумеет она?
– Княжна…– Барма даже дотронулся до рукава Велемиры.
– О, небо…– нарочито раздраженно вздохнула Велемира. – Боги не дают тебе второго шанса…
****
Велемира вышла на улицу, дабы проследить за тем, как устраиваются спальные для гостей. Завечерело, и скоро многие захотят почивать.
– Горазд, вы подготовили одрины? – позвала приказчика Велемира.
– Я за двором надзираю. Что в избах делается – не моего ума дело… Это надо у Домны запрашивать…– приказчик поспешил скрыться от взыскательного ока княжны.
Велемира недовольно фыркнула и уже собиралась отправиться искать старую строгую домоправительницу, которая еще при Изяславе следила за всеми горничными и прочими домашними слугами. И тут Велемира увидела бредущего неторопливой походкой по дорожке Орма. Тиун до сего момента отсутствовал на празднике.
– Опаздываешь, – ущипнула Велемира, которой так и хотелось сегодня каждого поставить на место. И правда, не явиться на званый пир считалось дерзостью, как и опоздать на него. А тиун запоздал существенно!
– Я не могу опоздать. Мне позволено пребывать в самостоятельности. Хочу иду, хочу не иду, – сообщил Орм заносчиво.
– Пригорок в низине, который возомнил себя высокой горой? – под шутливым соусом Велемира преподнесла истинное оскорбленное. Она не забыла, как была вынуждена унижаться, умоляя его повременить с отправкой кляуз в Новгород. Ей даже пришлось подкупить его, еще и упрашивая принять подарок в обмен на краткосрочную задержку почты.
– Второй человек после князя…– поправил Орм.
– Уже нет, – напомнила Велемира, намекая не превосходство Трувора.
– Я бы на твоем месте сохранял бдительность, – посоветовал Орм, который в действительности задержался не потому, что полагал себя важной персоной, а так как выполнял княжеское поручение. Но дразнить Велемиру да и вообще окружающих ему нравилось. Даже тогда, когда он в целом бывал согласен с общим мнением, то продолжал приводить доводы, лишающие общество единства и сеющие раздор. При этом он был лишен всяческих внутренних противоречий: его ничто не беспокоило, он ничего страстно не желал и ему всего хватало. Просто он был таков: вечно выражал некое неодобрение, замаскированное под заботу или опасения о деле.
– Что это значит? – не поняла Велемира, но тон тиуна ей не понравился.
– Это значит, что новое назначение лишь приближает твоего Трувора к печальному концу, – Орм, конечно же, не мечтал и не надеялся, что наместником окажется назначен он сам. Тем не менее он был не единственным, кого удивило решение князя. Для этой должности Трувор, кажется, не подходил. – Сама посуди…Твой суженый не уберег Годфреда. И Рёрик так просто этого не простит. Я думаю, Трувор назначен лишь для того, чтобы потом прилюдно быть подвергнутым наказанию во имя упрочения княжеской власти…Ведь нет никакой трудности в том, чтобы наказать обычного гридя. То ли дело покарать наместника! Злоупотребления и промахи легко сыщутся, даже если Трувор окажется старательным и исполнительным. Была бы спина – найдется и вина. А итогом станет то, что все будут знать, как грозен новгородский владыка…Как он строг и не щадит даже собственных людей…Так что лучше не задирай нос, а старайся не лишиться тех друзей, которые однажды смогут вступиться за твоего Трувора…– Орм намекал на себя. Он был изрядным бездельником. Вся его ценность заключалось в превосходном знании нескольких языков, а также способности действовать решительно в особо острых обстоятельствах, случающихся относительно редко. Однако он как никто мог создать видимость работы и уверить окружающих в своей необходимости. Впрочем, с основной своей задачей он справлялся. Он был отправлен Умилой сюда для того, чтобы доглядывать за положением, а не сновать с котомками взад и вперед, выполняя мелкие поручения.
– С чего ты все это взял? – настроение Велемиры испортилось. Пророчества Орма напугали ее, хотя еще совсем недавно она чувствовала себя всемогущей.
– А помяни мое слово, – многозначительно пообещал Орм. – До добра это возвышение не доведет…
– Не будем ссориться…– Велемира быстро спустилась с небес на землю, осознав, что судьба ее любимого всегда переменчива.
****
Ночное небо постепенно светлело. Скоро рассвет. Завтра весь детинец будет спать до полудня – такой окажется расплата за продолжительное ночное пиршество.
– Заяц отвезет тебя домой, – обратился Барма к Усладе, которая стояла вместе с ним возле повозки, огорченно потупив взор.
– Прошу меня простить…– извинилась Услада за то, что не смогла воплотить план Бармы в жизнь. Рёрик не оказывал ей знаков расположения и, по большому счету, не обращал на нее внимания. – Я так подвела всех нас…
– Нет, это не так, ты вообще ни при чем тут, – Барма понимал, что его задумка провалилась, но он почему-то очень быстро перестал переживать об этом. – Наш князь нынче в тоске. Как-никак он потерял племянника. Вероятно, ему не до утех…
– Или я просто не понравилась ему, – заключила Услада, которая выглядела несчастной, возможно, оттого, что никому не нужна.
– Нет, такого не может быть. И ты не должна так думать! – Барму почему-то расстроило, что она считает себя непривлекательной. – Ты же видишь, он занят эти дни…С виду кажется просто – назначить наместника – но на самом деле рискованный шаг. Ему сейчас не до услаждений. Ему нужно, чтобы все прошло гладко, чтобы Изборск не взбунтовался. Понимаешь?
– Может, нам попробовать позже? – огорченно вздохнула Услада. Она очень рассчитывала на то, что план Бармы сработает.
– Разумеется, мы попробуем снова, но не все сразу, – Барма не отметал в сторону вероятности, что Услада еще может добиться своего. В конце концов, Рюрик только приехал. – Забирайся в повозку…
Барма поднял глаза к постепенно выцветающему на горизонте небу и глубоко вздохнул. Он не хотел домой, хотя обычно возвращался ночевать, что бы ни случилось: от детинца до его усадьбы было совсем близко. И все-таки глава вече решил остаться сегодня здесь. Тут полно пустующих изб, одну из них он как раз забрал себе и там вел приемы и заседания. В ней он и заночует. Правда, в избушке не на чем спать: лавки слишком узкие. Впрочем, на чердаке имеется сено, можно улечься там…
– Барма! – послышался негромкий окрик откуда-то из темноты построек.
– Что такое…– Барма признал Велемиру, она поманила его рукой. Ее длинные рукава доставали до самой земли, словно крылья. Ей всегда нравились наряды, подчеркивающие ее особое положение, избавляющее от необходимости трудиться.
Не зная, что и думать, глава вече двинулся к княжне.
– Ну что опять вы мешкаете?! – Велемира огорошила Барму неясным вопросом. – Князь собирается почивать. Сейчас Трувор проводит его до гридницы. Они оба почти невменяемые. Это то, что нам нужно! И твоя Услада должна уже быть там к его появлению! Неужели неясно!
– Ты же сама сказала, чтобы Услада ехала домой, – Барма предположил, что Велемира жаждет помотать ему нервы. Подобное часто происходит, когда на непорядочного человека внезапно обрушивается власть – он начинает так или иначе измываться над теми, с кем раньше был дружен.
– Она может ехать домой, если ты так хочешь! Но потом не говори, что это я сорвала нашу затею! – ткнула Велемира, которая в своем вздорном характере могла казаться непоследовательной, хотя на самом деле отлично знала, что делает.
– Ты совсем запутала меня…– признался Барма. – Сейчас что нужно свершить?
– Срочно веди к нему свою племянницу! – приказала Велемира, которая в душе почему-то опасалась, что Услада будет отвергнута. И дело не только в том, что в этом случае они с Бармой лишатся поводий. Велемира не простила Диве ее судьбу – младшая дочь Гостомысла стала княгиней Новгорода! И единственное, чего старшая княжна хотела больше власти – это навредить сестре, пусть даже последняя и не узнает об этом. А впрочем, рано или поздно узнает: кто-то да доложит о новой наложнице.