– Мне «Карбонару» большую, кока-колу и салатик, – прервала хвастовство Саши Алла Борисовна, – Сашенька, я вам деньги потом отдам. Я как-то не рассчитывала, что на кладбище надо будет себе еду покупать.
Саша кивнул, набрал номер и продиктовал заказ. Себе, Алле Борисовне и ещё парочке человек, выразивших желание подкрепиться.
Проблема возникла, когда Саша продиктовал адрес.
– Как войдёте на кладбище, направо, тринадцатая аллея, – сказал Саша в трубку, – да, я знаю, что это звучит немного непривычно. Но я с друзьями нахожусь на кладбище, и мы хороним дорогого нам человека. И вот мы решили подкрепиться.
При словах про друзей Алла Борисовна мило улыбнулась Саше.
Тот улыбнулся Алле Борисовне в ответ и стал слушать, что ему говорят по телефону. Трубка что-то втолковывала Саше минуты три или даже четыре.
– Девушка, – внезапно гаркнул Саша, – вы напротив моей фамилии видите значок ВИП-клиент? Видите? Это значит, что я ваш самый лучший клиент. Я постоянно покупаю у вас пиццу. Я лично знаком с вашим директором. И он мне говорил, что мне пиццу привезут в любое время и куда угодно. В чём проблема приехать на кладбище и накормить голодных людей? От вашей пиццерии до кладбища пять минут пешком идти. Если надо, я курьера у ворот встречу.
Трубка что-то опять стала отвечать Саше. Но уже недолго. После чего Саша сказал окей и выключил телефон.
– Ща привезут, – сказал он, – у них и правда вкусная пицца. Но вот колл-центры тупые, как пробки.
– Все колл-центры тупые, как пробки, – отозвался кто-то из толпы.
– У меня «Нокия», и у меня тоже телефон ловит, – сказала Алла Борисовна, достав из кармана свой мобильник.
– Так, а что же вы сами тогда себе пиццу не заказали? – спросил Саша.
– Я не подумала, – ответила Алла Борисовна, – да и денег у меня нет с собой.
– У них есть связь, – подтвердил Семён Семёныч с шестого этажа, – просто рядом с могилой и ближе к выходу нет сигнала. А вот на этой половине аллеи очень прилично берёт.
Все вдруг засуетились, начали доставать телефоны. Раздались звонки.
Толпа плавно переместилась от могилы Клавдии Андреевны вглубь тринадцатой аллеи.
И вдруг из-за поворота аллеи вылетела Светлана. Та самая молодая мамаша, уберёгшая водителя автобуса от неминуемой смерти. За ней гнался мужик в телогрейке. В руке у мужика была полицейская дубинка. Светлана взвизгнула и смешалась в толпе людей с мобильниками в руках.
Мужик остановился, тяжело дыша.
– Вы что же это, сволочи, делаете? – спросил он у толпы.
– Я перезвоню, – сказал водитель автобуса и сделал шаг навстречу мужику в телогрейке, – а ты кто такой будешь, чтобы тут вопросы задавать?
– Сторож я, – ответил мужик, – а вы кто такие?
– Мы скорбящие, – ответила Алла Борисовна, – подругу похоронили и скорбим.
– И на могилы ссыте, говнюки вы скорбящие, – вдруг гаркнул сторож, – совсем совесть потеряли.
– Я не на могилу, я рядом, – раздался голос Светланы из толпы, – я же не виновата, что мне писать захотелось. А у вас тут туалетов нету.
– Нету, – кивнул головой сторож, – потому что, мля, это кладбище. Покойники не ссут. А если вам приспичило, то за воротами сразу налево. Большими буквами написано – WC.
– Ну что вы так плохо про покойных? – миролюбиво сказал водитель. – А с девушкой мы проведём беседу. Она больше не будет.
– Не буду, – покаянно крикнула из толпы Света.
– Буду, не буду, совсем стыд потеряли, – не желал сдаваться сторож, – думает, красные ажурные трусы надела, и теперь всё можно? Чтобы через десять минут вас тут никого не было.
– А почему через десять? – спросила баба Зина.
Ей тоже хотелось в туалет, но она терпела.
– Кладбище сегодня до четырёх, – ответил сторож, – так что через десять минут чтобы я вас тут не видел.
И сторож для убедительности помахал дубинкой.
– А если увидишь ? – спросил водитель автобуса. – Чего тогда?
– Полицию вызову, – ответил сторож и на всякий случай отступил на два шага назад, – десять минут вам даю, засранцы, чтобы очистить территорию.
– Пиццу кто заказывал? – раздался звонкий юношеский голос.
По аллее шагал молодой парень, таща две квадратные сумки и прозрачный полиэтиленовый пакет с напитками.
– Мы заказывали, – навстречу парню бросился Саша, – я заказывал. Чего не позвонил? Я бы у ворот встретил.
– А там телефон не берёт, – улыбнулся курьер, – мёртвая зона.
Саша достал кошелёк. Отсчитал деньги, отдал их курьеру. Тот взамен денег передал Саше коробки с пиццей и пакет.
– Спасибо, – сказал Саша, – спасибо большое.
– Пожалуйста, – ответил курьер, – кушайте на здоровье.
Он повернулся, сделал несколько шагов по направлению к выходу. Все замерли. Курьер вдруг остановился. Оглянулся. На него смотрели двадцать пар глаз. Не мигая. И, как казалось, никто даже не дышал. Зрелище было, мягко говоря, странное.
– Молодой совсем, – вдруг всхлипнула Алла Борисовна, откусывая громадный кусок пиццы.
– Вы чего? – сглотнув, спросил курьер.
– Ничего, ничего, – ответил Саша, – ты иди. Мы тут скорбим. Близкий нам человек. А ты посторонний. Не мешай нам горевать.
– Хорошо, извините, – сказал курьер и сделал ещё пару шагов по направлению к выходу.
– Стойте, – закричала Света, – стойте, молодой человек.
Толпа выдохнула.
– Я убью эту стерву, – сказал кто-то едва слышно.
Но было уже поздно. Света вцепилась в рукав курьера, как совсем недавно в рукав водителя автобуса, и принялась объяснять молодому человеку, почему нельзя выходить из ворот кладбища.
– Да ну, нафиг, – стараясь отцепить от себя Светлану, сказал курьер, – это всё предрассудки. Никто не может знать, что с нами будет.
– Ага, никто, кроме Натальи Васильевны, – сказала Света и отпустила рукав курьера, – то есть вы тут один умный, а мы двадцать дураков, идиоты?
– Это всё предрассудки, – повторил курьер и зашагал по направлению к выходу.
Толпа заворожённо смотрела вслед смельчаку.
– Наконец-то домой поедем, – так же негромко сказал чей-то голос, который раньше обещал убить Светлану.
Но не дойдя до поворота аллеи пару шагов курьер вдруг развернулся и направился обратно.
– Мне позвонить надо, отчитаться о доставленном заказе, – объяснил он, подойдя поближе, – а у ворот сигнала нет.
Курьер прошёл сквозь строй молчаливых людей и скрылся от любопытных глаз за ближайшим памятником. Там он достал телефон и стал в него что-то говорить. А потом слушать.
Минут через десять курьер выглянул из-за памятника. Участники траурной процессии стояли и молча смотрели на него. Курьеру стало жутковато.
– Ну ты едешь или нет? – нарушил молчание водитель автобуса. – Там тебя люди с пиццей ждут.
– У меня рабочий день закончился, – поёжился курьер, – всё, я теперь выходной. И это. У меня тут где-то родственники похоронены. Двоюродные. Надо их навестить.
– Молодой человек, – начала было говорить Галина с последнего этажа, но не успела закончить предложение.
Из-за угла аллеи, как буквально каких-то двадцать или тридцать минут назад, выскочил сторож с дубинкой. Но гнался он не за Светланой, а за бабой Зиной. Баба Зина была постарше Светы, и прыти у неё было поменьше. Поэтому сторож успел пару раз огреть по спине Зину, прежде чем она забежала в спасительную толпу жильцов своего дома.
Кто-то подставил подножку, и сторож упал на дорожку, выронив дубинку.
Он вскочил, но дубинкой уже завладел Саша.
– Ты чего это наших женщин бьёшь? – заорал на сторожа водитель автобуса и пнул мужика по спине.
Сторож попытался ударить водителя, но тут с другой стороны подскочил Саша и огрел сторожа дубинкой.
Сторож отмахнулся от дубинки, пригнулся и пробежал сквозь толпу, получив по пути пару увесистых пинков.
– Сволочи, – заорал он с безопасного расстояния, – я при исполнении. Я вас всех посажу.
– Сначала мы тебя посадим на твою же дубинку, – пообещал мужику водитель.
– Иди сюда, – позвал сторожа Саша, – иди сюда, упырь кладбищенский.
Но сторож, пятясь назад, вытащил из кармана телефон и принялся набирать номер.
– Полиция, – заорал он в трубку, – полиция. Это с кладбища звонят. Сторож. Михалчук. Тут у меня банда сатанистов. Оскверняют могилы. Пришлите наряд, пожалуйста. Или даже не наряд. Тут ОМОН нужен. Их человек пятьдесят. Избили меня. Да. Жду. Как в ворота войдёте, направо, тринадцатая аллея.
Выключив телефон, сторож спрятал его в карман.
– Через пять минут будут, – крикнул он напоследок, – сушите сухари.
И скрылся между могил.
– Баба Зина, чего он за тобой гнался? – спросила Светка.
– Понятия не имею, – ответила баба Зина, – иду по дорожке, памятники разглядываю. А тут этот ненормальный как прыгнет, как заорёт.
– Просто так заорал? – продолжила допытываться Света.
– А ты чего красные трусы на похороны надела? – вдруг спросила баба Зина у собеседницы.
Света на мгновение запнулась от такого поворота разговора. Все разговоры вдруг стихли.
– А что? – наконец-то ответила она. – Какие хочу, такие и надеваю. Это же моё личное дело.
– Нельзя на похороны красные трусы, – покачала головой баба Зина, – ой, нельзя.
– А какие можно? – обалдело спросила Света.
– Чёрные можно, – ответила баба Зина, – уважение надо иметь к покойным.
Светлана не нашлась, что ответить, и отошла в сторонку. К ней тут же подошёл курьер.
– Если хотите, я могу вас поохранять от сторожа, – сказал он заговорщицким тоном, – пока вы трусики будете снимать.
– А зачем мне их снимать? – удивилась Света.
– Ну вот же, – курьер махнул рукой в направлении бабы Зины, – женщина сказала, что нельзя в красных кружевных трусиках. Надо снять. Я вас поохраняю. Не здесь же, при посторонних, вы будете их снимать?
– А вы не посторонний? – спросила Света.
– Меня Максим зовут, – с готовностью представился курьер.
– Я замужем, – ответила Света и, подумав, добавила, – я кушать хочу. Вы не могли бы позвонить к вам на работу и попросить привезти ещё пиццы?
– Наши не поедут, – вздохнул Максим, – я им рассказал, что отсюда выходить нельзя. Они мне сначала не поверили. Но потом пробили по Интернету и подтвердили. Про эту вашу ясновидящую.
– А другие? Кто еду развозит по адресу, может, они привезут? – вздохнула Света.
– Сейчас попробую, – Максим достал телефон и отошёл вглубь аллеи.
Но никто не соглашался везти еду на кладбище. Даже по двойному тарифу.
Вместо развозчиков продуктов на кладбище приехала полиция. Два сержанта с автоматами.
Они подошли к могиле Клавдии Андреевны. Перекрестились.
– Кто тут сатанисты? – спросил один из них, младший и по возрасту, и по званию, младший сержант.
– Мы скорбящие, – привычно ответила за всех Алла Борисовна, – сатанистов среди нас нет. Это сторож тут сумасшедший. Бегает по кладбищу и за голыми женщинами подглядывает.
– За голыми? – переспросил младший сержант. – На кладбище? Вы тут совсем от скорби, я погляжу, сдурели.
– Представьтесь, пожалуйста, – к полицейским подошла Леночка с девятого этажа, – и удостоверения ваши покажите.
– Младший сержант Шалимов, – представился говоривший и показал Леночке корочки.
– Сержант Куцый, – отрапортовал его напарник и также показал Леночке документы.
Леночка кивнула головой.
– Тут такое дело, товарищи, – подойдя вплотную к полицейским, начала рассказывать Леночка, – мы все жильцы одного дома. Похоронили нашу старшую по дому сегодня. Вот её могила. И уже по окончании церемонии с одной из наших жиличек случился приступ. В результате которого она предсказала, что первый, кто выйдет из ворот кладбища, умрёт.
– Вы это сейчас серьёзно? – перебил Леночку Шалимов.
– Я понимаю, что звучит дико, но она ясновидящая, – вздохнула Леночка, – и как видите, все мы в её предсказание поверили.
– А раньше её предсказания сбывались? – поинтересовался Куцый.
– Все до одного, – опять кивнула головой Леночка, – все до одного. Я понимаю, что это всё предрассудки, но всегда всё сбывалось. И вот мы здесь.
– Скорбим, – добавила баба Зина, подходя поближе.
– Хорошо, – посмотрев на стоящих рядом людей, сказал Куцый, – а сторож где?
– Тут я, – отозвался сторож.
Он вынырнул из-за могилы Клавдии Андреевны и подошёл к полицейским.
– Я не знал про предсказание, – сказал он, – мне никто не доложил. Я просто пресекал попытки справлять нужду на могилах. А вот они на меня напали и отобрали дубинку. А я при исполнении. Михалчук моя фамилия.
– Вот она, – Саша передал дубинку младшему сержанту.
Тот повертел её в руках и отдал сторожу.
– Спасибо, – сказал сторож, – а то у меня из оружия вот только это. А ружьё нам не положено.
В это время у младшего сержанта заработала рация.
– Шестой, шестой, что там у вас? – спросил женский голос из рации, прерываемый помехами.
– Прибыли на место, – отрапортовал Шалимов, – обнаружили несколько скорбящих человек. Сатанистов не обнаружено.
– Возвращайтесь, – скомандовала рация, – тут на Парковой семнадцать на детской площадке спиртное распивают.
– Ой, а это наш дом, – прошептала стоявшая рядом баба Зина.
– Он так далёк, – брякнул Саша.
– Это, – замялся Шалимов, – мы должны территорию осмотреть. По инструкции.
– По какой инструкции? – удивилась рация.
– Осмотрим территорию и приедем, – вдруг рявкнул в рацию молчавший до сих пор Куций, – на этой Парковой постоянно что-то распивают.
Рация попыталась что-то сказать патрульным, но сержант выключил её.
– Где сама ясновидящая? – спросил он строго.
Наталья Васильевна встала со своего пригретого места и подошла к патрульным.
– Что можете рассказать в связи с данным обстоятельством? – спросил её Куций.
– Ничего, – развела руками Наталья Васильевна, – я в этот момент отключаюсь.
– Не помнит она ничего, – вмешалась в разговор баба Зина.
– Ладно, – почесал затылок Куцый, – мы тут пройдёмся, осмотрим местность. По инструкции. А вы пока посидите, поскорбите. Михалчук, показывайте территорию.
– Пойдёмте, – засунув дубинку за пояс, отозвался сторож, – у нас кладбище небольшое, но порядок. Всё пронумеровано, и везде таблички висят.
Стражи порядка ушли осматривать территорию.
Через полчаса приехал белобрысый курьер с тремя пакетами еды и одной коробкой с напитками, которого вызвонил Максим. Болтливая Света рассказала курьеру, почему тому пришлось ехать на кладбище. Курьер посмеялся над суеверными людьми, но почему-то остался. Так же, как и у Максима, у него внезапно закончился рабочий день и обнаружились родственники, похороненные на этом кладбище. Могилы которых срочно надо было навестить.
Ещё через час подошли патрульные со сторожем.
Начало темнеть.
Сторож сбегал куда-то и включил фонари на тринадцатой аллее.
Потом он опять куда-то сбегал и притащил две колоды игральных карт.
Образовалось две группы играющих. Шесть человек играли в подкидного. Ещё восемь в покер.
Сторож предложил условия игры, по которым проигравший выходит из ворот кладбища. Но тут же получил в ухо от младшего сержанта Шалимова.
В девять вечера пришёл муж Светланы.
Но Светланы среди скорбящих не оказалось.
Патрульные разбили людей на несколько групп и отправили прочёсывать кладбище. Светлану с Максимом обнаружили в вагончике сторожа.
Муж Светланы устроил сцену ревности и попробовал подраться с Максимом. Но вмешались патрульные и пресекли драку. Они приковали мужа Светланы к кладбищенской ограде и составили протокол.
В результате допроса Максима выяснилось, что ключ от своей бытовки им дал до утра сторож в обмен на бутылку коньяка. Коньяк вместе с продуктами на кладбище привёз белобрысый курьер.
Начали искать сторожа. Нашли его мертвецки пьяным на могиле Гвоздева.
Патрульные составили протокол. Но в протоколе почему-то написали, что задержали распивающего спиртные напитки Михалчука Е. Н. на улице Парковой. Дом семнадцать.
Ближе к полуночи составили расписание, кто и когда спит в бытовке сторожа. Опытным путём выяснили, что в тесном помещении могут лечь восемь человек. Решили спать группами по два часа.
Как только улеглась первая партия, среди картёжников разгорелся скандал. Как выяснилось, Семён Семёнович с шестого этаже вместе с Яной Геннадиевной с четвёртого этажа уговорили остальных играть на деньги. В результате белобрысый курьер проиграл им всё, что ему за еду и напитки отдал Максим и ещё двое предыдущих клиентов. Проиграл и заподозрил, что с ним играли нечестно.