Краски. Шаг в темноту
Часть 4
Ирина Черенкова
Иллюстратор Наталья Разумная
© Ирина Черенкова, 2023
© Наталья Разумная, иллюстрации, 2023
ISBN 978-5-0053-4738-1 (т. 4)
ISBN 978-5-4498-9103-7
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Шаг в темноту
Проторены дорожки мироздания.
Что может быть весомей опыта предтечей?
Мы чтим дары их, превосходим ожидания,
Идем смиренно, проглотив бунтарства речи.
Но близок день, когда подступит темнота.
И дерзкий лишь, отважный самый,
Благословленный самими небесами,
Решится сделать шаг, отступит от моста,
Соединяющего двери меж мирами.
01
Самолет покидал международный аэропорт Сан-Франциско поздним вечером. За окном раскинулось темное лето, и только крошечные огоньки взлетной полосы виднелись по бокам борта, но и они скоро станут едва различимы.
Самолет стал ускоряться, вдавливая в кресло тела пассажиров. В какой-то момент скорость достигла максимальной, и шум шасси о взлетную полосу прекратился, сообщая об отрыве от земли. Женщина вскинула руку и взглянула на циферблат часов. Уже третий раз за последнюю минуту. Сидящий рядом супруг протянул к ней кисть, не отрываясь от журнала, услужливо предоставленного авиакомпанией, и взял ее ладонь в свою.
– У нее все будет хорошо, Мел, – пробасил он, разглядывая глянцевые страницы.
Она глубоко вздохнула и еще раз посмотрела на часы, потому что до этого она не смогла даже сконцентрировать внимание на стрелках, не говоря уже о том, чтобы понять, какую информацию они несут.
– Я не могу поверить, что мы оставили ее одну! – Всплеснула руками путешественница. – Как мы решились?
Оливер отвлекся от картинок и смерил жену внимательным взглядом. Но, спустя несколько секунд, снова вернулся к чтению. Ответа не требовалось.
– Я хочу мартини со льдом, – твердо решила Мелани и стала искать глазами стюардессу, но проходы между рядами были пусты.
– Мы набираем высоту, сейчас ты не сможешь получить свой мартини, – сообщил ей мужчина спокойным тоном, будто напиток был их естественным завершением вечера.
– Ты не против?
– Нет. Ты – взрослый человек, сама решаешь, как правильно поступать.
Мелани опешила от его слов и даже немного смутилась. Она теребила посадочный талон в руках и покусывала губы, попыталась привстать в кресле, но ремни безопасности вернули ее назад. В отчаянии, женщина бросила талон на подол дорожной юбки, скрестила руки на груди и уставилась в спинку впереди стоящего кресла.
Оливер взглянул в окно. Огни города за иллюминатором исчезли, лишь небольшая красная лампочка на крыле – ее было видно, если прижаться к прозрачному пластику носом – мерно мигала, обозначая габариты судна. Гул двигателей, словно колыбельная, усыплял и буквально требовал расслабиться.
Вскоре угол наклона выровнялся, зажегся яркий свет, и динамики прошипели стандартную информацию о перелете. По салону начали сновать стюарды, готовясь к подаче ужина.
– Заказать тебе мартини со льдом? – Спросил Оливер, отложив журнал.
– А ты составишь мне компанию?
– Нет. Много лет назад по совету одной очень мудрой девушки я решил прекратить употреблять алкоголь. С тех пор моя жизнь становилась с каждым днем только лучше. Но ты можешь выпить, если хочешь.
Мелани насупилась и вжала голову в плечи, напоминая замерзшего воробья. Она снова стала искать глазами персонал. Вскоре к ним подошел молодой человек в форменной одежде, поприветствовал и спросил о пожеланиях.
– Стакан апельсинового сока, пожалуйста, – попросила женщина.
– И мартини со льдом, – добавил Оливер, а, поймав изумленный взгляд жены, добавил. – Это для тебя.
– Я могла сама себе заказать, если бы хотела, – сообщила она горделиво.
– Ты бы не заказала. Ты всегда так поступаешь со своими желаниями, если их не одобряют – отказываешься от них.
Опять этот простой тон, констатирующий факт. Как то первое «я тебя люблю», заставившее Мелани Портер сложить свои щит и меч к его ногам, а заодно и сердце.
Стюард принес напитки, поставил на откидной столик перед ее носом и поспешил удовлетворять других пассажиров. Мелани взяла стакан с прозрачной жидкостью, в которой плавали кубики льда, создавая причудливое слегка маслянистое волнение вермута, и пригубила.
– Вкусно, – улыбнулась она, облизываясь довольной кошкой.
– Я рад, – отозвался муж с улыбкой и взял в руку второй стакан. – За прекрасное начало новой светлой жизни!
Хоть за окном и разлилась непроглядная темнота, тост Мелани понравился. Бокалы звякнули едва слышно в гуле двигателей. Теперь, когда она смогла выйти из огня и понять, что горела она, а не кто-то другой, мать особенной девушки, владелица двух крупный компаний и хозяйка поместья ничего не имела против светлой жизни. И первый шаг к этому успешно сделан: они летели вдвоем отдыхать, впервые за последние несколько сотен лет.
В воздухе потянуло ароматом еды. В проходах между рядами стали образовываться пробки из решивших подняться с мест пассажиров и тележек стюардов, наполненных лотками с горячим провиантом.
– Как ты себя чувствуешь? – Обеспокоено проговорил Оливер, оценив жену продолжительным взглядом.
– Жарко! – Воскликнула она, обмахивая себя картонкой с техникой безопасности на борту лайнера.
– Посмотрись в зеркало, Мелани.
Тон супруга был очень встревоженным. Картонка в ее руках замерла и перекочевала в карман впереди стоящего кресла, где ей было самое место. Женщина достала из дорожной сумки миниатюрное зеркальце в золоченой оправе и поднесла к лицу.
– Боже, что это?! – Вскрикнула она, осматривая себя со всех сторон.
Вся кожа лица, шеи и декольте покрылась крупными малиновыми пятнами. Они горели, чесались и уже начинали слегка опухать. Мелани заозиралась по сторонам, не наблюдает ли кто-то за ней в таком жутком виде, но поняла, что, кроме мужа, никому не было дела до ее лица.
– Оливер, не смотри на меня! Это кошмар! – Занервничала она, прикрываясь ладонями.
– Лоск меня сейчас волнует меньше всего, – заверил ее супруг. – У тебя ничего не болит? Тошнота или головокружение?
– Ты думаешь, я набралась, да? – Догадалась она. – Я не пьяная!
– Я думаю, что ты отравила организм, – высказался мужчина. – Интересная реакция.
– Интересная? – Взвизгнула Мелани, вскакивая с кресла. – Интересная!
Она выбежала в проход с сумкой, проталкиваясь через оживленный проспект между рядами к бортовому туалету, и скрылась в нем за складной дверью.
За четверть часа, что супруга отсутствовала, Оливер дочитал журнал с морем картинок и рекламы и уже начал обеспокоено коситься на дверь сортира. Возле него столпилось несколько страждущих пассажиров: они переминались с ноги на ногу, пытались стучать в тонкие фанерные ставни, отвечающие молчанием.
Вот шторка резко отъехала в сторону, из тесной комнаты вышла Мелани, злобно зыркнув на толпу, и прошмыгнула на свое место.
– Ничего не говори! – На всякий случай попросила она мужа.
Оливер улыбнулся. Он осмотрел жену очень внимательно, отметил толстый слой тонального крема и пудры, из-под которых проступали выпуклые пятна. Женщина сидела с излишне прямой спиной, не глядя на мужа, отчего он не смог сдержать смешка.
– Тебе потешно? – Взвилась пострадавшая.
– Послушай, ты зря нагрузила кожу своими средствами, – улыбнулся он мягко, по-домашнему. – Тебе бы умыться и отдохнуть, Мел.
Он протянул руку и сжал ее ладонь. Супруга взглянула на него обиженно, сморщила нос и заныла без слез, едва выговаривая слова:
– Это какой-то ужас, Оливер, я не понимаю, что произошло! Они зудят и шелушатся, крем не помогает!
Она почесала подбородок так, словно на нем была двухсуточная щетина. Мужчина рассмеялся и обнял ее за плечи:
– Мы не пили алкоголь больше двадцати лет, думаю, дело в этом.
– У меня даже ничего нет с собой от аллергии! – Посетовала супруга.
Он отодвинул ее от себя и внимательно оглядел еще раз. Мелани позволила ему это сделать с видом побитой собаки.
– Ничего и не нужно, – заверил ее Оливер. – Все пройдет. Просто помни об этом, когда снова захочешь мартини.
Женщина закатила глаза и снова достала карманное зеркальце, не в силах смириться с ущербом.
– Зато ты не сверяла время последние полчаса, здорово, правда? – Усмехнулся муж.
Она окинула его гневным взглядом и посмотрела на часы, чем вызвала у него очередную порцию смеха.
По прилету работник таможенной службы Филиппин рассматривал ее так, словно на голове у Мелани росли фиалки. Он несколько раз поднимал на нее взгляд, сверяя фото в паспорте с оригиналом, и делал это так пристально, что женщина не выдержала:
– Что не так?
Мужчина с гулким стуком проставил печати о прибытии в ее паспорт и вернул документ.
– Оливер, на меня все пялятся! – Возмутилась она, когда пара остановилась возле гибкой багажной ленты в ожидании своих чемоданов.
– Нет, только я, – улыбнулся муж. – Постарайся расслабиться, пару дней на солнце, и все придет в норму.
– Пару дней?! – Возопила Миссис Траст, но тут же осеклась. – Ох, я забыла написать Алексе, что мы приземлились.
Она достала мобильный и принялась набирать сообщение, когда сильные пальцы мужа выхватили аппарат и убрали его в карман.
– На время отпуска он побудет у меня, – сообщил он.
– Ты не можешь так со мной поступить! – Возмутилась владелица конфискованного оборудования, мелко семеня за злодеем. – Слышишь, Оливер? Верни мне его сейчас же!
– Нет.
За окном аэропорта занимался ранний рассвет, подсвечивающий бледно-голубое небо на востоке. Тонкие «шпильки» неугомонной женщины создавали оглушительное цоканье по каменному полу пустынного здания. Ее гневный писк добавил эха в холодную атмосферу:
– И что, тебя совсем не волнует, как она там без нас справляется?
– Меня волнует, что через два часа мы сможем топтать прибрежный песок, остальное – временно не мои заботы.
Чета Траст под нескончаемый возмущенный лепет Мелани отправилась искать свой рейс до крошечного островка Боракай, что уснул в нежнейших лагунах где-то в самом сердце Филиппинских островов.
02
Честно говоря, он лукавил. Оливер всеми силами пытался казаться невозмутимым, но расставание с дочерью на целых десять дней волновало и его. Однако он никогда не признается в этом жене, иначе ни о каком отдыхе не будет и речи. А так – вон она, его помолодевшая на десяток лет супруга, беззаботно плещется в теплом океане, игра явно стоила свеч. Ее реакция на выпивку уже покинула милейшее родное лицо, лишь на спине и плечах едва заметно проступала пара розовых пятен. Но и это пройдет от соли и ультрафиолета, Оливер не сомневался.
Несколько раз глава семьи списывался с начальником охраны и уточнял, все ли хорошо. Потому что единственный день, когда к Луи могли быть вопросы – это пятница, которую Дениэл проводил в корпорации, а родители уникальной девочки – на другом конце планеты. Но Кроненберг был краток и скуп на слова.
Пожалуй, ту пилюлю безразличия, что он навязывал своей супруге, нужно было для начала принять самому. Это было бы честно.
– Идем купаться! – Воскликнула Мелани, подбегая к его шезлонгу.
– Я загораю, – пробасил он в ответ, тщетно отмахиваясь от мыслей о доме.
Звонко смеясь, она принялась поливать его разгоряченное тело контрастными остатками океана, выжимая свои волосы и купальник, что оказалось чертовски нервным. Оливер вскочил с лежака, закинул затейницу на плечо, но, вопреки ее ожиданиям, поволок женщину не в волны, а к их бунгало, дверь в которое была открыта настежь. Он захлопнул вход в их жилище и вышел назад лишь полчаса спустя, оставив удовлетворенную обезвреженную супругу на кровати в блаженной дремоте. Ее чуть тронутое розоватым загаром тело соблазнительно развалилось на постели под белоснежным невесомым балдахином, но второй заход Оливер решил оставить на вечер.
Солнце обжигающе припекало к телу, уже забывшему, что такое «ощущать вкус жизни». Шорох сухих волокнистых листьев пальм, свисающих прямо к входу в их домик, перебивал шепот прибоя бирюзовой воды по белому песку.
Доблесть и отвага от взятия неприступной крепости охватили его естество, и мужчина направился к домику администратора. Он давно хотел сделать Мелани сюрприз, так почему бы не воспользоваться ее внеплановым дневным сном?
Спустя полчаса все было готово. А реакцию на свою каверзу он увидит в понедельник ровно в пять утра. Интересно, как им удастся встать в такую рань?
Тропинка из коротких деревянных брусочков пружинила под его босыми пятками, а теплый морской бриз овевал голый торс и легкие льняные брюки, которые Оливер догадался накинуть перед выходом. Мелани еще дремала. Похоже, она даже не заметила его отсутствия, тем неожиданнее будет задумка.
Оливер завалился на плетеный шезлонг и уставился в океанскую синь на горизонте. Самое время обдумать все свои мысли, которые владелец корпорации оставлял на «потом», но голова оказалась предательски пуста. В нее не влезали ни Лиз с Дениэлом, которым сегодня предстояло быть на одной территории без начальства, ни Палермо, так активно взявшийся за свой отдел после вынужденного отпуска, ни даже Алекса, слоняющаяся сегодня по поместью в одиночестве. Как ни старался он притянуть мысли за уши, те таяли в темноте разума, почти космической, вакуумной. И сил их удержать не изыскивалось. Впрочем, как и желания. Оливер прикрыл глаза и растворился в шорохе волн.
Когда теплые родные губы прильнули к его рту, выдернув из сна, солнце уже склонялось к красному горизонту. Похоже, он проспал не менее полутора часов. Мелани уже переоделась в длинное шифоновое платье с нежными молочными рюшами и заколола распущенные волосы небольшой заколкой с сиреневой орхидеей. Боже, до чего же красивая у него жена!
– Привет, – пробасил он, притягивая ее к себе. – Я, похоже, тоже все проспал.
– Идем, у меня для тебя сюрприз, – проговорила красавица, словно являлась продолжением сладких грез.
Она потянула его за руку к тропинке из дощечек, а там к домику администрации. Сердце застучало гулко, не выдали ли работники отеля его маленькой авантюры на понедельник, но Мелани повела его дальше, к столикам под соломенным навесом, один из которых был сервирован на двоих. Мужчина выдохнул.
Веранда, обтянутая тысячей лампочек, приняла двоих влюбленных на ужин. Крупный круглый стол с парой низеньких свечей и букетом орхидей приютил вокруг себя низенькую софу и два стула. Супруги завалились на диван в блаженные объятия друг друга.
Вскоре солнце склонилось к горизонту, а стол заполнился изысканными угощениями, которые приносили им разодетые в длинные национальные платья филиппинские девушки. Супруги наслаждались фейерверком вкусовых ощущений от новых блюд, названий которых они даже не смогли бы выговорить на местном диалекте, буйством ослепительных красок азиатского заката и легким бризом, чуть ласкающим кожу в конце жаркого дня.
Мелани вдруг сникла. Мужчина подождал, не захочет ли она поделиться с ним тревогами и заботами, но та молчала, поэтому пришлось вытягивать самому:
– Волнуешься за Алексу?
– И да, и нет, – неопределенно протянула она. – Я не волнуюсь за нее сейчас, но вспомнила, как мы вместе отдыхали на Фиджи. Там так же восхитительно, белые пляжи, которые скрипят под ногами, ярко-синяя вода. И она…
Мелани запнулась на последней фразе и замолкла. Тихий темный вечер обнял их, затерянных где-то между морями Сулу и Сибуян, о которых не рассказывают в школах на уроках географии.