– Эй. Турист. Давай, заходи в дом. Чайник кипел. Заходи. Будем чай пить…, – громко произнёс Никанор.
– Да… Иду…
Повеял морозный ветерок. Никита, оставив лопату, тут же зашагал в дом. Он тяжело выдохнул. «Вот ведь старых хрычь… Заставил меня такую площадь убирать… А сам только показался… Мудило… Ладно ещё чая предложил… Вот же блин хитрован… Ладно… Что – то я раздухарился. Надо поостыть… Реально жарко стало теперь…», – подумал он. Никита, отряхнув снежок с пальто, прошёл внутрь веранды. А затем шагнул в дом. На деревянном коричневом полу в прихожей лежал небольшой коврик цвета красного кирпича. На стене висели часы в виде домика. Казалось, там даже имелось отверстие для кукушки. В воздухе витала теплота. А ещё пахло ароматными травами и берёзовыми вениками. В белокаменной печи виднелся яркий огонёк. Он завораживал. Возле окна стояла столешница и электрическая плитка. На стене висела сушилка. На неё лежали матовые тарелки и чашки. Большой зал скрывали томно – зеленоватые занавески. Там имелось много простора. Возле стены у окна стоял письменный стол. К нему прижимались стулья. На стенке висела большая картина, нарисованная маслом. На ней изображался светло – золотистый аллигатор в пустынном оазисе. Он смотрел в прозрачный водоём. А вокруг возвышались пальмы. Ещё висел небольшой ковёр белоснежных тонов. На специальной подставе красовалось двуствольное ружьё. А на щите красовались трофейные пистолеты разных марок. Никанор как раз ими занимался. Он смазывал все детали и чистил их дула. Коллекцию ножей он держал в ящике дивана. А сам диван стоял у стены. Он был обтянут натуральной, тёмной кожей. Над томным потолком висела небольшая, японская, розовая люстра. На ней красовались жар – птицы. Его жена как – то фанатела от всяких таких декоров и украшений. Ещё до того момента, когда Никанор стал много выпивать. Хотя он никогда не ограничивал себя в спиртном. Просто не имел тормозов, чтобы прекратить свои искушения.
Никанор стоял возле тёплой печки. Он грел свои жёсткие, мозолистые, мощные руки. Его лицо напоминало мордочку дикого медведя. Глаза небольшие отдавали блеском. Он слегка ухмыльнулся, взирая на своего непрошеного гостя. Никита ответил взаимностью.
– Раздевайся. Вон там тапки возьми на полке. Проходи. Будь, как дома. У нас всё скромно, – сказал дед.
– Да… Спасибо…
Никита живо снял с себя пальто и кепку. Затем, глядя в небольшое зеркало, причесался. Он носил короткие, тёмные волосы. Его глаза слегка прищурились.
– Да. Дед у тебя не Хилотон. Хаахаааа…, – сказал навеселе Никита.
– Вот ещё. Что за…
– Да не парся… Это я так… О своём о женском… Хаахахаааа…
– Аха… Ясно… Садись за стол. Проходи в комнату… Чего стоишь? Будь, как дома… А ты вымахал. Я смотрю… Только, кажись, ума не прибавилось…, – сказал дед.
– Ну… Ума у меня много. Девать, не знаю куда.
– Хаахааааа…
– Да… Ума палата…
Дед Никанор бегло глянул на окно. Его украшали короткие, кружевные занавески. Затем взялся за чашки. И тут же принялся заваривать чёрный чай. Потянуло чудным ароматом, когда он воспользовался своими сушёными травами. Никита прошёл в зал. Он бегло осмотрелся. На полках стенки пылились старинные книжки. А на самом верху лежала груда из коробок, где лежала всякая всячина. Никита чуть прошёлся. Он уставился на ружьё. А затем тут же подошёл к щиту на котором красовались пистолеты. У него просто глаза разбегались. Он недоумевал. На лице мелькнуло удивление. «Вот это да… Вещь… А тут что… Вау… Это что пушки… Откуда? Столько много пистолетов… Невероятно… Откуда столько у деда оружия. Куда я попал? Он что бандит… Я не знал… Он просто собирает их… Но откуда у него столько стволов… Вот это да. Пистолеты… Да ещё и разные. А вот это вообще «Маузер»…Или как его «Вальтер». Блин. Если продать, за это можно выручить большие деньги… Офигеть… Столько пушек… Нереально. Вот бы мне столько… Откуда у него? Хочу посмотреть поближе…», – подумал он. Никита взял в руки пистолет «Маузер». Он бегло его осмотрел. И даже приценился.
– Вот это да… Вот это пушка… Хаахаааа…, – произнёс он.
Дед Никанор живо зашёл в зал. Он, держа в руках чайник, слегка возмутился. Глаза округлились.
– А ну положи на место… И не трогай тут ничего руками…, – сурово сказал дед.
Никита даже вздрогнул, не ожидая такого сюрприза. Он тут же положил пистолет на место. И немного смутился. Он бегло глянул на лицо деда. И тут же пожал плечами.
– Да… Я просто посмотреть хотел…, – сказал он.
– Просто только белочки. И то по выходным… Не трогай руками. У меня всё смазано… Садись за стол. Будем чай пить, – сказал дед.
– Да… Я просто посмотрел… Никанор. А откуда у тебя столько пистолетов… Эхо войны… Тут штук восемь… Да…, – ответил Никита.
– Не твоё дело сколько? Это коллекция. Она бесценная. Она мне невероятно дорога… Каждый пистолет… Он мне о чём – то рассказывает всегда… Это всё, что у меня есть. И не имей привычки трогать…, – сказал Никанор.
– Ладно… Что ты завёлся?
– Я не завёлся. А тронешь ещё, дам по ушам…, – настойчиво сказал дед.
– Ладно… Чего ты заладил?…Я не со зла…
– Да… Это всё нервы. Извини, что накричал. Садись за стол… Будем чай пить…, – приятно выразился дед.
– Да… Давай… А то охота уже горло промочить и съесть чего-нибудь…, – ответил Никита.
– Да… Садись за стол. Вот чай тут. Я сейчас…
Никита присел на стул. Он бегло глянул на деда. Его лицо несколько напряглось. Глаза покосились. Мысли путались. «Вот заорал. Что случилось? Пушку подержал в руках. А он заорал сразу, как ненормальный. Хорошо еще бить не стал. И то ладно. Псих. Ладно. Что – то горячо стало. Надо чайку выпить. Вот дед даёт. Откуда у него столько пистолетов. Надо бы узнать? Я и не думал, что… Блин. Сколько же у него пушек… За это можно выручить много денег… Надолго хватит… А он… Как дурак… Вот же ненормальный… Посмотреть уже нельзя… Ладно… Кажись, идёт сюда… Вот это пушки у него… Обалдеть просто. Супер пушки…», – подумал он. Никита взялся за свою чашку.
Дед Никанор, держа в руках горячий чайник, прошёл в большую комнату. Он бегло глянул на лицо гостя. Тот сидел тихо на стуле, чуть понурив своё лицо. Никанор живо наполнил чашки влагой. Он открыл банку с вареньем. И развязал пакет, где лежали сушки с маком.
– Ладно. Давай пить чай. Угощайся Никита…, – сказал дед.
– Да… Спасибо дед…
– Я тут накричал немного… Ничего…
– Да… Ерунда…
Никита взялся за чашку. Он немного выпил чая. А затем уставился на лицо деда. Тот заметно увлёкся чаем, сушками и вареньем. Он, казалось, был голоден.
– Дед… А откуда такой арсенал? Эхо войны…, – сказал Никита.
– Да… Эхо…
– Ну. А всё – таки… Столько много… И разные всё пушки… Как они тебе достались?
– По разному.
– Ну… Расскажи… Что-нибудь… Я никому не скажу… Прадва…
Дед бегло глянул на своего гостя. И глаза прищурились. Сейчас он походил на дикого хомячка, который не очень – то и доверял своему хозяину. Он хотел бежать.
– Ну… Как тебе достался «Люгер». Или как его. «Майзер». Просто интересно…, – спросил Никита.
– Интересно ему… Ну… Маузер… Я нашел в окопе… Когда мы форсировали рубежи немцев. Он лежал на земле. Весь в копоти был. Я его еле заметил…
– Круто… Блин… А ещё. У тебя там много пистолетов. Расскажи, какую-нибудь историю… АААА, – сказал Никита.
– Историю… Хаахаааа…
– Да… Хоть что-нибудь… Просто жуть, как интересно…, – заявил Никита.
– Ладно… Вот слушай… Был такой случай… Было это в сентябре 1944 года. В Белоруссии. Мы за водой на реку пошли. А тут как раз патруль немецкий. Солдат семь там было. А нас трое. Я. Тоша Бубин. Ерёма Красный. Мы значит уже наполнили котелки водой. А тут стрельба дикая. Тоша повалился на траву. Весь торс в крови. Его пули просто исколошматили. Он у меня на руках прямо был. Изо рта кровь пошла. Глаза хлопают. Пули свистят над головой. Затем прогремел взрыв, где – то рядом. Меня оглушило сильно. В глазах даже потемнело немного. Я повалился спиной на траву. Дым в лёгкие заползал противный. Прямо до жути. Я чуть пополз, двигая ногами. А Тошу уже потерял из виду. Ерёма тоже куда – то сразу пропал. Его не видно. А стрельба ещё пуще прежнего началась. Пули свистели рядом. Трава косилась. Меня чиркнуло в плечо. Я стерпел боль. И дальше пополз. Затем вновь взрыв гранаты. Земля подлетела вместе с кочками. Дым столбом. Едкий такой и противный дым. Дышать тяжело. И ничего не видно. Я за кусты заполз, чтобы отдышаться. Уже, значит, пистолет взял в руку. У меня был свой в кобуре. ТТ пистолет этот и есть, что в коллекции. Я чуть осмотрелся. У меня кровь течёт. Гимнастёрка вся в крови. Но рука левая целая. Только чиркнуло глубоко. Тут я не выдержал. Хоть и пули свистели. Я поднялся на ноги. И стоял твёрдо. Я просто побежал на врага, как очумелый. И открыл шальную стрельбы из своего пистолета. Больше у меня ничего не имелось. Только нож ещё в кобуре. А те опешили. Они шнапсом баловались. Пятерых эсэсовцев я положил. Кого – то ещё ранил в руку и в ногу. Но стрелял точно. А меня тоже ранили. И шальная, автоматная пуля просто щеку мою правую чиркнула. Прошла в миллиметрах. Прямо пролетела. Вот такая история, – заключил дед Никанор.
– А Ерёма, где был?
– Ерёма. Ранили его тяжело. Я его сам тащил обратно на себе. У него была сильно нога и рака перебита. В траве он лежал. Я его еле нашёл. Он был вне сознания. И крови много потерял. Но выжил. Победу встретили вместе. Вот так вот за водичкой сходили, – сказал дед.
Никита, взирая на лицо деда, чуть приоткрыл рот. Глаза округлились. Его мысли путались. Он недоумевал. И, казалось, он немного чего – то испугался. Мысли путались.
– Хаахаааа… Чего ты рот открыл? Смотри, ворона ззалетит… Хахаааа…, – пошутил дед.
– Аха…
Никанор взялся за сушку. Он принялся её отмачивать в чашке с чаем. И тут же проглотил вместе с ложкой малинового варенья. Никита бегло глянул на деда. Он крепко задумался. Его томили глубокие и тяжёлые мысли. Он всё ещё недоумевал. Но всё же слегка улыбнулся. Он выпил немного чая. И тут же съел ложку варенья. Казалось, он был доволен. Никанор тоже не отставал. Он быстро наяривал горячий чай, сушки и варенье. И банка заметно опустела. Дед решил включить радио. Он, потянувшись, выкрутил шашку на прямоугольном, светло – зеленоватом приёмнике. И зашипел тихий, классический блюз.
Никита быстро выпил немного чая. Он бегло глянул на морщинистое, обросшее бородой и усами лицо деда. А тот всё пил чай.
– Ладно. Де спасибо за чай. Я пойду… У меня ещё дела есть в городе, – сказал Никита.
– Как уже пойдёшь? А я думал в баньку сходишь, – ответил дед.
– Да. Не. Баньку потом… Пойду… Поймаю тачку… И поеду… Мне надо и к подружке одной заскочить…
– К подружке… Это хорошо… Хаахаааа…, – засмеялся дед.
– Да… Пойду… Спасибо за чай. За угощение. У тебя хорошо. У тебя уютно… Но мне пора…
– Ну… Ладно. Передавай привет родителям. Всего им доброго…, – сказал дед.
– Да. Передам… Пойду…
– Аха… Будь здоров… Заходи ещё…
– Да… Пока дед…
– Ну… Ступай с богом…
– Аха… Пойду…
Никита, поднявшись со стула, двинулся в прихожую. Он быстро обулся. И накинул на себя пальто. Шапку надел быстро. И даже не заметил, как надел. Взял в руки сумку. Дед решил проводить гостя. Никита, открыв двери, вышел из дома. Он, миновав веранду, тут же двинулся по заснеженной дорожке. Снег скрипел под ногами. Никанор тоже вышел следом на улицу. Он махнул рукой.
– Бывай Никита. Заходи ещё… Рад тебя был увидеть…, – крикнул дед.
– Да… Пока… Удачи…, – ответил Никита.
– Бывай…, – тихо сказал дед.
Небо белело. Вьюга поумерила свой пыл. Ветер слегка свистел. Порошил снежок мелкой крупой. Никита, покинув двор, быстро зашагал по заснеженной дорожке. Он бегло глянул на своего далёкого родственника. И махнул рукой. Дед слегка ухмыльнулся, глядя тому вслед. Он закрыл за собою двери. И вновь решил немного выпить крепкого – крепкого чая с медком. Он уставился на огонь, который разгорелся в печи. И немного задумался. Ему что – то вновь вспомнилось из далёкого прошлого. Кругом гремели взрывы. Горела земля. Тянулась едкая гарь. Никанор, сидя в кирпичном здании, приобнял своего боевого товарища Ермолая. Вражеский снайпер Тимси выстрелял из винтовки прямо в торс разведчику Беляшову. И эта пуля для того стала роковой. Никанор, простившись с товарищем, крепко в руках сжал пулемёт «Дегтярёва». Он резко выбежал из укрытия на разбитый балкон восьмого этажа. Снайпер Тимси недоумевал. Он выстрелил. Но рука его дрогнула. Пуля со свистом пронзила плечо Никанора. Тот сильно пошатнулся. Но боль стерпел. И теперь знал, где укрывается прожжённый оппонент. Никанор нажал на курок своего грозного орудия. Воздух сотрясся. Пулемёт забарабанил. И полетели гильзы на бетонную поверхность. Никанор заорал, как помешанный. Снайпер вражеский дрогнул. Шальные пули перебили ему плечи. А ещё переломали винтовку. Он выпрямился. И тут же поплатился за это. Его торс просто изрешетили пулемётные пули. А Никанор давил на курок мощного орудия, как очумелый. Гул витал в ушах. Снайпер уже завалился на бетонный пол замертво. Он находился через дорогу в соседнем здании. Никанор выбил всю обойму. И ещё давил на курок. Он просто слегка одурел. Глаза округлились. Лицо натужилось. И слегка тряслись жилы. Он кричал, как ненормальный.