Я мельком взглянул на карту, сейчас она мне была без надобности. На ней в непосредственной близи тускло светились два объекта. Один из них чётко идентифицировался как гражданское судно очень больших габаритов, второй, гораздо меньший по размеру, без опознавательных знаков, что сразу выдавало в нём – разбойничий корабль.
– А почему вы, дамы и господа, здесь собрались, как будто нас ждёт решительное сражение с Коннором Дэвисом? – я вопросительно посмотрел на офицеров, окруживших меня.
Они переглянулись между собой.
– Засид-делись, что-то без д-дела, – ответил за всех Кузьма Кузьмич и неловко попытался улыбнуться.
Я с теплотой посмотрел на моих товарищей.
Да, наверное, необычно мы смотримся сейчас как этакая команда отверженных. Все какие-то, можно сказать, нестандартные, да и служим на корабле под названием «Одинокий». «Одиноким» когда-то назывался эсминец, которым командовал мой отец. Он погиб вместе со своим кораблём, а я сумел добиться высочайшего разрешения получить это название для моего крейсера. Но то другая история…
Что ж, все кто стоял сейчас рядом, действительно были необычными людьми, но главное для меня то, что они – профессионалы высочайшего класса, и во многом мои достижения и победы, это их заслуга. И так, первая – лучший ас-истребитель Черноморского космического флота, второй – бесстрашный морской пехотинец, третий – гениальный изобретатель, четвёртая – сплав металла и интеллекта. А командиром всего этого странного отряда «мстителей» являюсь я – контр-адмирал Александр Васильков.
Специально не узнавал, но, кажется, я был самым молодым по возрасту, (мне сейчас тридцать три) получившим это звание. Однако, что я знал точно, так это то, что у вашего покорного слуги единственного из действующих адмиралов не было собственного подразделения. Адмирал без флота – так меня и называли…
Иерархия флотских должностей и званий, где определяющими факторами являлись близость ко двору и связи в высшем свете, не терпела выскочек, подобных мне. Каждая система должна быть стабильна, а я изначально был против стабильности. Тем более против такой, где звёзды на погонах и ордена на груди появлялись не за реальные заслуги, а по знакомству и по выслуге лет. Считаю это опасной и губительной традицией для любого флота. В частности для нашего, которому по воле судьбы непрерывно приходится вести боевые действия в тех или иных частях Ойкумены. Я утверждаю, что огромное количество из сегодняшних адмиралов и каперангов, не соответствуют своим званиям и должностям и это ещё аукнется в предстоящей войне.
Система не терпела меня, а я платил ей взаимной неприязнью. Ничего не мог с собой поделать, когда видел очередную откормленную штабную рожу и за любую грубость и хамство прикладывался к ней кулаком. Из-за подобной несдержанности я нажил себе много врагов, однако никогда не придавал им большого значения…
Как говорит мой крёстный – адмирал Дессе: «Ты, Сашка – продукт опасного генетического эксперимента. Благодаря родителям, внутри тебя живут два абсолютно несовместимых по характеру человека, которые в нормальной жизни давно бы поубивали друг друга…»
Крестный говорил, что от мамы мне достались рассудительность и аналитический ум, а от отца – взрывной характер и быстрое принятие решений в критических ситуациях. Всё что мне было нужно, это научиться правильно пользоваться данными качествами. Адмирал Дессе именно рассказывал, потому как я на самом деле никогда не видел своих родителей – оба они погибли в бою, когда мне было всего три месяца от роду. Да, такое тоже бывает, если так случилось, что твои папа и мама – офицеры императорского флота.
Оба они служили капитанами эсминцев и погибли ровно тридцать три года тому назад, в первый день Александрийской войны, приняв неравный бой с эскадрой АСР. Разве были тогда шансы у двух маленьких кораблей, остановить целую дивизию врага, но они сумели это сделать и собственными жизнями спасли нашу гражданскую исследовательскую экспедицию…
Я знал о своих родителях по рассказам деда и по старым кадрам видеоархива, который пересматривал в детстве бесчисленное количество раз. Помню, как после каждого сеанса прислонял ладонь к экрану и плакал, видя лица моих мамы и папы, которые смеялись и дурачились когда держали меня совсем крохотного на своих руках. Столько любви и нежности было в их глазах, что я сам завидовал им тогдашним, ведь они искренне верили в наше общее будущее и не представляли, что их ждёт уже совсем скоро. Знаю, что они любили меня больше всего на свете, и как же тяжело им было расставаться со мной, когда пришло время исполнить свой воинский долг. Пока жив, я буду всегда помнить вас такими молодыми, красивыми и отважными и обещаю так же достойно носить форму, которую носили вы. Когда-нибудь мы встретимся, там на небесах, и клянусь, что вам не будет стыдно за своего сына.
Возможно, именно данная клятва заставляла меня всё время стремиться к тому, чтобы быть первым и лучшим во всём чем бы я не занимался. Сколько себя помню, я постоянно бросал вызов самому себе, окружающим людям, обстоятельствам, будто старался сказать своим родителям – «вот, смотрите на меня, гордитесь мной».
Ха-ха, боевой адмирал, который прошёл огонь и воду, тоскует по людям, которых он даже никогда не видел?! Да, это так… В своих мечтах и снах я до сих пор разговариваю с ними, чувствуя крепкие объятия отца и нежные руки мамы…
Однако, не много ли сантиментов, пора приниматься за работу…
Глава 6
– Ну, что там у нас? – спросил я, подходя вплотную к карте.
– Объект нападения, с которого послан сигнал бедствия – грузовой транспорт, тип «Элефант», – Алекса продолжала мило улыбаться, будто рассказывала весёлую историю. – Это пираты, господин контр-адмирал.
– Ого, – удивился я, – «Элефанты» – самые большие суда в Империи… У кого же такой зверский аппетит? Класс атакующего корабля?
– Пока неизвестен, мы слишком далеко, – ответила Алекса. – Ясно только то, что он сам тоже не маленький – размером с крейсер и это очень необычно…
Я задумался. Вообще, странно было снова увидеть здесь пиратов, тем более на таких больших кораблях. Черноморский флот давно разогнал всех известных мне разбойников из местных приграничных систем. Да те и сами не горели желанием орудовать по соседству с военными моряками, к тому же в секторе, где в скором времени должны были начаться боевые действия.
Пираты для своих промыслов, как правило, выбирали, либо нейтральные миры, либо внутренние миры государств с минимальным количеством военных кораблей в округе, но с хорошим, постоянным трафиком торговых судов. А в «Бессарабии», где мы сейчас находились, ни того, ни другого не было. Соседствующие с ней системы были забиты до отказа «черноморцами», а торговля и перевозки сократились в данном секторе пространства до минимума в ожидании большой войны. Вот после активной фазы боевых действий, когда инфраструктура будет разрушена, а большинство военных эскадр уйдёт к тыловым базам, тогда у этих ушлых ребят появится возможность поживиться на остатках пиршества, а пока здесь им делать было нечего…
Кто же такой дерзкий, что не побоялся попасть в прицел моих дальнобойных орудий? Пираты хоть и отчаянные смельчаки, но они далеко не самоубийцы. На своём пути я встречал единственных безумцев, которые бы могли так рисковать своими никчемными жизнями…
– Большой корабль, говоришь… Хм, возможно я знаю, кто перед нами…
Окружающие вопросительно посмотрели на меня, даже Алекса искусно изобразила удивление. Хотя нет, удивились не все. По «человеческой» половине лица Кузьмы Кузьмича можно было догадаться, что тому всё равно, кто из потенциальных врагов находится сейчас перед ним, и уж тем более, откуда я этого врага знаю.
– Хочу представить вашему вниманию, дамы и господа, печально известных «хунхузов», – уверенно сказал я, смотря на данные о размерах атакующего мирный транспорт, крейсера.
Редко кто рискнёт идти на дело на такой огромной и неповоротливой посудине. Нет, пираты, как правило, предпочитают малые быстроходные суда, на которых, в случае чего удобно убегать от патрульных эсминцев. Были, конечно, среди джентльменов и леди удачи – игроки по крупному, атакующие целые караваны или космополисы на огромных дредноутах. Но, по всей Ойкумене таких отважных капитанов набирались единицы, да и не стали бы эти известные и в узких кругах «авторитетные» люди мараться захватом какого-то одинокого сухогруза, пусть и огромных размеров, как «Элефант». А вот хунхузы, в отличие от остальных, не брезговали никакой добычей и пиратствовали они, именно на больших кораблях…
– Хунхузы? Мне это название незнакомо, – пожала плечами майор Белло. – Кто это вообще такие?
– Отребье, собранное из самых захолустных систем Тысячезвёздной, – ответил я. – Они кровожадные и дикие до крайности, очень опасны в своём безумстве. Наши местные корсары в сравнении с этими ребятами все сплошь – аристократы и интеллектуалы.
– Я д-дрался с ними у «Шеньду» в п-пятом году, – вставил Кузьма Кузьмич. – Мы с ханьцами провод-дили совместную операцию по зач-чистке сектора и переловили их тогда множество. Корабли у них были похожи на неуклюжие б-баржи – медленные и хорошо заметные на рад-дарах… Короче – флот дерьмовый…
– Да, они называют свои корабли – джонками, – добавил я.
– А в-вот в б-ближнем бою д-дерутся отчаянно, как в п-последний раз, – продолжал Кузьма Кузьмич, – уп-пёртые…
– Обожаю таких врагов, – потёрла руки Наэма, – это значит, что не убегут и будут сражаться до конца. До своего конца, разумеется…
– Точно, – кивнул Дорохов, – п-пока не п-пустишь хунхузу п-пулю между глаз – он не перестанет лезть на тебя. Как нежить, прут впер-рёд, не обращая внимания на заг-градительный ог–гонь.
– Мне интересна причина такого их необычного поведения, – заинтересовался профессор Гинце. – Они что, совсем не чувствуют боли? Чем это достигается, какими-то медицинскими препаратами?
– Не знаю, я не разбир-рался, – пожал плечами Дорохов, – просто, к-крошил им черепа, и всё…
Я же, в отличие от полковника, хорошо знал причину невероятной живучести этих людей в ближнем бою. Дело в том, что у ханьских пиратов исторически сложилась традиция, как бы это сказать, протезировать себя. Этот странный обычай изначально был обусловлен их технической отсталостью. На кораблях хунхузов никогда не было современных и сложных в эксплуатации медицинских модулей. С пиратом, получившим ранение в бою, поступали просто, несчастному заменяли его оторванные конечности и повреждённые органы на искусственные. Подобные хирургические операции были обычной практикой во всей Тысячезвёздной Империи. Очень странные эти ханьцы…
Таким образом, через пару-другую десятков абордажей и ближних боёв, воин-хунхуз внешне превращался в настоящего киборга, которого действительно сложно было остановить стрелковым оружием.
Со временем в их субкультуре стало нормой, когда молодые люди, вступая в пиратские банды, уже изначально заменяли себе части тела на искусственные в знак приверженности разбойничьему делу и верности сообществу. Именно клан отныне становился им семьёй, а его главы – учителями и непререкаемыми лидерами. Каждый такой клан имел тотем – отличительный знак, который воины в виде скрытых татуировок носили на своём теле.
Многочисленные банды хунхузов, собранные из чертовски живучих и не знающих страха головорезов, всегда были большой проблемой для Тысячезвёздной Империи, в звёздных системах которой они и обитали. Редко когда эти ребята появлялись в секторах других государств, предпочитая грабить и убивать собственных соплеменников. Изредка их джонки, конечно, заходили в другие сектора пространства, в том числе и в российский, но с ними очень быстро расправлялись, либо военные, либо местные корсары.
Таких диких пришельцев наши джентльмены удачи ненавидели даже больше, чем казаков – своих главных и непримиримых врагов. К тому же ханьские пираты были на редкость недоговороспособными и абсолютно не шли ни на какой контакт. Зная, что их так отчаянно «не любят» в других секторах, хунхузы старались не отходить далеко от своих национальных территорий.
Однако Империя ханьцев лишь на официальных документах называлась – Тысячезвёздной. Всего на сегодняшний момент государство контролировало в той или иной степени лишь около шестидесяти звёздных систем – не так уж и много для того, чтобы было, где разгуляться разбойничьим ватагам. Когда в данный сектор пространства к началу 2215 года американцы стянули почти все свои флоты, ханьские адмиралы стали отчаянно готовиться к войне. В системах стало так тесно от их военных эскадр, что хунхузам просто не осталось здесь места. Кланы были вытеснены флотом Тысячезвёздной за пределы прежних ареалов обитания, разлетевшись по всем окраинам освоенной части космоса. Похоже, часть из них теперь добралась и до нас…
Я подошёл к пульту управления и сделал запрос – «хунхузы». На отдельном блоке, справа от большой карты, появилась вся доступная информация о данных персонажах, начиная с истории их возникновения и заканчивая характеристиками солдат с подробным описанием.
– Они явно не красавчики, – хмыкнула Наэма, взглянув на трёхмерное изображение стандартного воина-хунхуза. – Внешне похожи на тебя, Кузьмич. Слушай, может быть, ты тоже – хунхуз?
Лицо морского пехотинца осталось невозмутимым, он давно привык к остротам в адрес своей внешности и никогда на подобное не обижался. Полковник в принципе не обижался ни на что.
Я оставил своих офицеров знакомиться с информацией о новом враге, а сам удобно устроившись в капитанском кресле, повернулся к Алексе и спросил:
– Напомни расстояние до объектов?
– 0.24 астрономической единицы, – ответила она.
– Разворачивай крейсер, – приказал я, – идём на помощь транспорту!
– Разве это разумно, командир? – спросила девушка-андроид, снова изобразив лёгкое удивление на лице. – Первоочередной задачей, поставленной вами сутки тому назад, было: как можно быстрей достичь космической крепости «Измаил». Отклонение от курса на такое расстояние и потеря времени на дальнейшие действия существенно нас задерживают…
– Что ж, как видишь, обстоятельства немного изменились, – ответил я. – На эти три стандартных часа, главной задачей становится – помощь гражданскому судну.
– Нет, это никуда не годится! – недовольно скривилась майор Белло, пробегая глазами по информации о хунхузах. – У них даже истребителей нет на корабле. Мне не с кем драться? Шеф, – повернулась она ко мне, – «Стекляшка» права («Стекляшкой» Наэма называла Алексу), зачем нам тратить время, гоняясь за какой-то мелюзгой. Давайте просто перешлём координаты инцидента на ближайшую станцию, пусть с этим разбираются местные патрульные корабли и космическая полиция…
– Местные как раз и находятся у «Измаила», а это слишком далеко отсюда, – ответил я, отрицательно качая головой. – Мы ближе всех из тех, кто может помочь.
– Да, дьявол с ними! Что на «Элефанте» может быть ценного для пирата? Только руда или конструкции какие-нибудь, – не успокаивалась Наэма. – Воришкам нечем будет поживиться. Когда они это поймут, то сами развернутся и уйдут.
– Действительно, навряд ли они чем-либо разживутся на данном судне. Но проблема в том, что хунхузы, как правило, не церемонятся с командой, – ответил я. – Эти воришки, как ты выразилась, не ценят, ни собственную жизнь, ни жизни других, и поэтому все, кто находятся сейчас на гражданском транспорте, в большой опасности. Мы не можем просто так бросить гражданских.