«Хотя Кааба и является домом Божьим, Всевышний там не находится, а в душе моей нет ничего, кроме Господа моего».
Так вот тасаввуф – это возможность обнародования такого рода знаний. Хотя Единство Всевышнего заключает в себе множество отдельных имен, эти имена становятся явными только благодаря облачению в тело, отсюда уважение к Единству порождает терпимость к многообразию, это и есть смысл любви. Как настоящий инсан-и камиль Кэн'ан Рифаи владел тайной истины человека, был вовлечен в эту тайну, пребывал в ней, видел сущность и знал нутро каждого человека – а именно, какие Имена Всевышнего носит каждый, и при этом уважал всех. Он вывел эту тайну на мировой план, превратил его в смысл (мудрость) и внедрил в общество проповедовая на понятном всем языке. Он следил за всем процессом воспитания, знал, что Всевышний каждый день вершит новые дела, проявляясь всегда по-новому, никогда не повторяясь и поэтому постоянно расширял и обогащал смысл основных понятий ислама в свете современных знаний и истолковывал аяты Корана согласно этому.
Краеугольным понятием учения Кэн'ана Рифаи является любовь, которую он воспринимает как самую основополагающую действительность мира и считает, что человеку надо жить согласно требованиям этого фактора равновесия, приводящего жизнь в гармонию. У него любовь к Всевышнему проявляется через любовь ко всему сотворенному Им, таким образом содержание переходит в форму: «Уважение к противоположностям есть уважение к Всевышнему». Как сказал другой великий суфий Мисри Ниязи:
«Я зову друга, друга в обители и в пустыре, в Каабе и в храме идолопоклонников».
Здесь важно усмотреть одно и тоже проявление в благочестивом и в безбожнике, в богатом и в бедном, в огне и в свете, Мевлана имел в виду именно это, когда говорил:
«Приди, приди, кем бы ты не был…», «Как может говорить о свободе тот, кто находится в плену своих страстей (нафса), нет врагов, есть только противоположности».19
Как утверждают воспитанники, Кэн'ан Рифаи сам был обелиском любви, его душа была любовью, самость была любовью, и чтобы понять эту любовь человек сам должен испить хотя бы капельку этой любви, окунуться в этот океан любви, которая веками не переставая лился как водопад, вытекая нескончаемым потоком с пера суфийских поэтов. Он говорил, что жизнь бесценна, человек живет, чтобы любить всех и служить всем, и никакая другая сила кроме наставничества любви не сможет сделать из человека «Человека». Осознанно или неосознанно, целью любого человека является любовь, но наподобие приключений капли воды в природе, для достижения этой цели он часто идет по запутанным дорогам. Каждый человек находит свою любовь согласно своим способностям и тот, кому не удается достичь настоящей любви обречен навечно оставаться в темнице своего тела на земле. Те, кто не способен достичь всецельной любви, волею Всевышнего связываются с образом конкретного человека, чтобы хоть как-то проявить в себе эту способность. Как говорит Кэн'ан Рифаи:
«На самом деле не существует различий между влюбленным, любовью и предметом любви (возлюбленным), все они, в сущности, выражают одно и то же: Возлюбленный является зеркалом влюбленного, а любовь есть совокупность их обоих. Поскольку смотрящий в зеркало видит самого себя, притяжение (пристрастие) влюбленного к Возлюбленному на самом деле является его пристрастием к собственному образу».
«Любовь превыше всего, она выше и поклонения (молитвы) и поминания (зикр); ведь молитва, выполненная без любви, ни на что не годится и есть огромная разница между поклонением с любовью и поклонением ради выполнения обряда, веления Господа. Пожелай другим тех же благ, красоты, душевной радости, любви и света, что и для себя, только тогда ты станешь настоящим влюбленным. Дари безвозмездно счастье, любовь, потому что совершенство любви проявляется в способности дарить, человек должен существовать не только для самого себя, а для всего мира. Как дрова в пламени, которые сгорая с огромным треском в конце концов превращаются в нежный тлеющий уголь, так и любовь должна перейти из состояния первобытной неугомонности в состояние настоящего покоя и умиротворенности, отдавая себя в служение человечеству, что и есть наслаждение и цель любви».
«Тот, кто не имеет любви, не достигнет покоя и умиротворенности, а человек, достигший этого состояния во всем сущем начинает видеть Истинного (Хакка). Любовь является биноклем ока разума, объективом позволяющим видеть будущее, для глаза, усиленного силой любви нет никаких преград в достижении красоты».20
В учении Кэн'ана Рифаи как место проявления этой любви на передний план выходит образ женщины:
«Что только не было сказано и написано про женщин, какие только кровавые приключения не затевались на эту тему в течение веков. Ее имя то становилось предметом нескончаемых страстей, то делалось флагом в руках благовоспитанности. Кроме исламского тасввуфа ни одно мировоззрение, ни одна философия не смогла оценить ее по достоинству и определить ее истинное местоположение». 21
Как бы не разрушали время и корыстные побуждения отношение к женщине в исламе, нельзя отрицать особую позицию ислама в этом вопросе. Так во многих аятах Корана имеет место обращение Всевышнего как к благочестивым и праведным мужчинам, так и к благочестивым и праведным женщинам: «Муминин ве муминат, салихин ве салихат…», то есть имеет место равенство мужчин и женщин при выполнении религиозных обязанностей. Также известно, что в ранние периоды ислама женщины участвовали во всех отраслях общественной жизни наравне с мужчинами, даже принимали участие в войнах. Существует знаменитый хадис исламского Пророка, в котором говорится: «Меня принудили полюбить женщину и благоухающие запахи с вашего мира, а намаз стал светом моих очей».22 Тем самым, он поставил женщину во главу того, что полюбил в земной жизни, а в общественной жизни ясно и четко определил ее место как «половина мужчины». Широко обсуждая эту тему в своих беседах, Кэн'ан Рифаи пытался ответить на вопрос: «В чем причина такого отношения к женщине в исламе?». Известно, что женщина играет особую роль в процессе продолжения жизни, при этом можно сказать, что она является носителем созидательной силы Истинного (Хакка) на земле. Великий Мевлана так описывает это в Маснави: «Женщина, как бы не созданное существо, а созидающее, халик а не махлук». Придерживаясь этого взгляда, Кэн'ан Рифаи также считал женщину непосредственным представителем особой созидающей силы на земле, которая является самим смыслом жизни.
Его святейшество исламский Пророк говорил, что «женщины повелевают мужчинами, которые обладают разумом и душой». Согласно Кэн'ану Рифаи, умный и душевный мужчина всегда будет относиться к женщине с пониманием и состраданием и не станет обижать её, причинять боль. А невежественные и глупые мужчины обращаются с женщинами неуважительно и грубо, поскольку в их природе преобладают животные особенности. Ведь любовь и душевная тонкость – особенности, присущие людям, а грубость и похоть – прилагательные для животных. Воспринимать женщину только как средство удовлетворения сексуальных потребностей и из-за этого считать ее греховной есть следствие первобытного, незрелого ума. На самом деле любовь и притяжение, которое мужчина испытывает к женщине, имеет совсем другое происхождение, поскольку женщина, согласно суфийским воззрениям, является отражением света Великолепия Всевышнего на земле, а не просто любовным партнером. Таким образом, любовь мужчины к женщине в скрытом виде представляет собой как бы возжелание красоты Божественного Великолепия, возможность соприкосновения с этой красотой. Поэтому женщина – средство, как бы мост для того, чтобы добраться до этой истины, до истинного Возлюбленного и за это надо воздать ей должное. Но при этом он подчеркивал, что это утверждение верно только для тех мужчин, которые достигли определенного уровня осознанности и преодолели приличную дистанцию в сфере духовности.
Неудивительно, что среди последователей Кэн'ана Рифаи было очень много женщин и это несмотря на то, что традиционно многие суфийские организации не принимали их в свои ряды. Он уделял особое внимание духовному воспитанию женщин, но также настаивал, чтобы они завершали свое образование и получали профессию. При этом он руководствовался знаменитыми хадисами исламского Пророка: «Идите за знанием, если надо, даже в Китай», «Учитесь, начиная с колыбели и до могилы», или слова имама Али: «Я встану на служение тому, кто научит меня хотя бы одной букве», которые подтверждают особое отношение ислама к обучению, независимо от пола и возраста человека.
Таким образом, через духовное воспитание Кэн'ана Рифаи прошли женщины из разных социокультурных слоев общества, среди которых было много просвещенных, грамотных женщин, знающих иностранные языки. Впоследствии они сыграли активную роль в общественной жизни страны, как Семиха Джамаль, Самиха Айверди, Сафие Эрол, Софи Хури, Незихе Араз, Мешкюре Саргут и Мюган Кумбур. Они писали книги, статьи в газеты, вели беседы, выступали с разных общественных трибун, продолжая начатое Кэн'аном Рифаи дело, сея семена веры, добра и любви. Самиха Айверди и Мешкюре Саргут, действуя как два русла одной реки, вскоре стали непосредственными продолжателями его дела. Самиха Айверди писала:
«Я вроде той черной медной монеты в сокровищнице моего хозяина, которую он вытащил из среды горелых золотых и сказал: – Я выбрал тебя для себя, чтобы ты рассказала миру обо мне…».
Верования, как правило, сосредоточиваются в отдельных великих личностях, хотя они формально и покидают этот мир, последователи всегда ощущают рядом их благородное присутствие и чувствуют руку помощи, которая дотрагивается до их душ, любовно обрабатывая их.
Самиха Айверди (1905-1993)
Самиха Айверди родилась в 1905 году в Стамбуле, в старинном историческом районе Фатих, в семье военачальника пехоты Исмаила Хаккы бек и Фатимы Мелиха ханум, которая была из рода знаменитого героя, дервиша ордена Бекташи времен Султана Сулеймана Гюль Баба. Ее отец был отважным, честным и доброжелательным человеком с веселыми манерами, чем завоевал всеобщую любовь, а мать была глубоко духовной женщиной, далекой от мирских амбиций, обладающей и внешней и внутренней красотой. Она выросла в период развала Оттоманской Империи, когда общество сотрясали глобальные изменения. Это было время правления последних султанов, потом организации Иттихата и Теракки, Балканских войн, Первой Мировой войны и создания молодой Турецкой Республики. В дальнейшем, наблюдения и впечатления этих лет широко отразились в ее произведениях.
Наличие дома богатой библиотеки сыграло важную роль в ее развитии, она начала читать книги из библиотеки своего отца с 12 лет. После окончания женской школы в 1921 году Самиха Айверди продолжила свое образование частным образом; брала уроки музыки, французского. Так она научилась играть на скрипке, в совершенстве овладела французским языком, прочитала очень много книг в области истории, тасаввуфа, философии и литературы. Её отец часто организовывал у себя дома собрания, где обсуждались злободневные политические проблемы страны, поэтому она с юных лет познакомилась с просветленной публикой своей эпохи, а также с важными политическими личностьями. В этих беседах господствовал дух критики правления Султана Абдульхамида и призывы к перевороту, что сильно разочаровывало ее, поскольку из прочитанных книг и полученного образования она считала эту антиправительственную деятельность необоснованной и неправильной. Наконец, она решила покинуть эту среду и следовать по пути матери. Вот как она описывает этот период: «Гостевая больше не притягивала меня, картина была предельно ясной: со своими идеями и заведениями просвещенный слой населения перестал быть национальным и превратился в пыльное зеркало чужой культуры».23
Потом её выдали замуж, за человека, который был чужд ей по духу и по нраву, и она рассталась с ним вскоре после рождения дочери. Поворотным моментом в ее жизни стало знакомство с Кэн'аном Рифаи, с которым она познакомилась благодаря матери и родственникам с материнской стороны. Ее дядя, доктор, профессор физиологии Сервер Хилми бек был одноклассником Кэн'ана Рифаи. Со временем он увидел в нем божественную искру, стал его приверженцом и любимым другом на всю жизнь. Многие члены семьи Айверди – мама, брат Екрем, дяди и тети были приверженцами шейха Кэн'ана Рифаи, который к этому времени уже получил иджазат24 на наставничество от четырех суфийских орденов; Мевлевия, которую он получил лично от семьи Мевланы (династии Челеби) за свое шархи – Маснави,25 Рифаия, лично от его святейшества Хамзы Рифаи из Медины, Кадирия – от своего муршида Хз. Этема и Шазелия, от одного шазелийского шейха, который увидел во сне самого Шейха Шазели и тот приказал дать иджазат Кэн'ану Рифаи.
Самиха Айверди имела возможность близко наблюдать и сравнивать образ жизни отца и его друзей, основанный на принципах рационализма западного типа и образ жизни матери и дяди Сервера Хилми, полный духовности и покоя, основанный на принципах исламского суфизма. В своих мемуарах она называет этот период «жизнью между двумя мирами», когда они с племянницей Семихой Джамаль часами обсуждали идеи и взгляды этих двух мировозрений. После долгих раздумий молодые женщины приняли окончательное решение перейти в мир духовности – вступить в дергах Кэн'ана Рифаи. Конечно, на их решение повлиял и тот факт, что Кэн'ан Рифаи не был типичным консервативным шейхом в традиционном значении. Имея в арсенале и духовное и светское образование, он смог сплавить воедино суфийское религиозное мировоззрение с научным и на собственном примере показать возможности и преимущества внедрения такого синтеза в жизнь. Его понимание религии и науки сильно отличались от общепринятых стреотипных определений, он считал, что конфликт между ними обусловлен в первую очередь ошибочными представлениями. Так, не принимая тезис ученых об отсталости и догматичности религий, он считал, что наукой еще не проводились достаточно серьёзные исследования истинной сути и целей основных мировых религий. Он также был против тезиса догматиков религии о греховности и ненужности науки, поскольку считал, что многие религиозные истины для правильного понимания нуждаются в научных объяснениях и религиозность, основанная на тупом выполнении обрядов, без понимания их глубинных смыслов и связи с законами природы не способна давать разумные ответы на вопросы современного человека. Согласно Кэн'ану Рифаи, наука и религия имеют свои собственные социальные функции в обществе и для выполнения этих функций они нуждаются друг в друге. Кэн'ан Рифаи был уверен, что чисто научный, рациональный подход к жизни ведет человечество к катастрофе, точно так же, как и чисто консервативный религиозный подход:
«Ученый, изучающий под своим микроскопом крошечную частичку не является подлинным представителем современной науки, если не восхищается этой частицой вселенной, ощущая ее величие и ограниченность человеческих знаний перед ней и не погружается в созерцание с глубоким смирением».26
И как тут не вспомнить о той особой роли, которую ислам отводит науке и образованию и постоянное желание исламского Пророка получать знания, ведь широко известна его молитва: "О Господи! Увеличь мое восхищение!". Согласно исламу, ученые, постигающие истину, живущие согласно своим знаниям и обучающие других, продолжают дело Божьих посланников, которые и были посланы в этот мир с целью наставлять и обучать людей. В одном из хадисов говорится, что ученые – наследники пророков, ведь пророки не оставляли после себя сокровищ, а оставляли знания о Всевышнем и Его религии. И дальше: