И она пришла. Примерно через два часа, всклокоченная, но довольная, и застала отпрыска, азартно перелистывающего старинный магический фолиант. Вокруг него на полу валялось несколько уже просмотренных томов, а ожидающие своей очереди громоздились на письменном столе.
– Мам, зачем тебе все эти книги? – не поднимая глаз от страниц, воскликнул мальчик. – «Силы боевых магов в войнах нечеловеческих рас» – это тебе зачем? «Скрытые ритуалы служителей смерти», «Забытые святыни богов Огня», «Вошедшие в историю пираты Атлантиды»… Ты всем этим пользуешься? Что еще у тебя есть? Так, «Печально известные волшебники забытых времен»… А это еще что? «Любовная лирика варварских племен», «Нечистивые мифы древних цивилизаций»… ну, мам, знаешь ли!
– Последние две книги тебе еще рано читать, – сказала Рейна. – А пригодиться в нашей жизни может всякое, на то я и Хранительница Гармонии и Равновесия. Кстати, «Печально известных волшебников…» отложи – что-то мне подсказывает, что мы найдем там нечто нужное. И садись за уроки, в конце концов! Дело делом, но учебный год ты закончить должен, впрочем, как и следующий. И это только программа-минимум…
Иоанн горестно вздохнул, отодвинул книги и нагнулся за своим школьным рюкзаком. Мама у него – что надо, но дались ей эти школьные уроки!
Он считал, что поиски нужной информации гораздо важнее пыхтения над учебниками. Прошло почти девять месяцев со дня получения таинственного конверта, а воз, как говорится, и ныне там. Артефакты все еще неизвестно где находятся. А ну как какой-нибудь другой чародей, более расторопный счастливец, которому незачем посещать среднюю образовательную школу, найдет артефакты первым?
А вот Иоанн Зарецкий, к своему великому сожалению, вынужден эту школу посещать, а еще много времени у него отнимает обучение магическому искусству и практика. И если магии юный чародей учится с огромным удовольствием и старанием, то школа не вызывает в нем никаких светлых чувств.
Он не понимал, зачем ему, который посвятит свою жизнь чародейству и поддержанию Гармонии и Равновесия (а Ио твердо решил помогать матери), алгебра и геометрия, когда есть калькуляторы и интернет? Для чего ему, к примеру, обществознание и ОБЖ? Учиться жить в социуме и спасаться при пожаре? Я вас умоляю! На огонь можно воздействовать магией. К тому же, волшебники всегда отличались от других людей и жили по своим законам.
Правда, история мальчику нравилась, а физика и химия, как он считал, единственные школьные предметы, которые пригодятся ему в его ремесле.
И если бы не упрямая мама, которая считала, что школу закончить просто необходимо, а магу могут пригодиться любые знания… Если бы не она, которая на пару со своей кошкой-ангелом Фейт, контролировала процесс получения наследником знаний, Ио уже забросил бы неинтересное занятие, отнимающее драгоценное время, и уже давно насобирал бы кучу необходимых сведений о семи артефактах.
С одноклассниками в Иоанна отношения складывались примерно также, как и со школьными дисциплинами, а именно, сложные. Ребята не понимали странного мальчика с длинными волосами и красивым одухотворенным лицом, так не похожего на них самих. Его старались не задевать. Ио внушал им необъяснимое чувство опасения, что, впрочем, не мешало ребятам судачить о нем, придумывать всякие небылицы и считать странным. А как же иначе? Зарецкий ходил в непривычной, хотя и очень дорогой одежде, имел свой собственный стиль и свое личное, отличающееся от других мнение. Он не желал носиться на переменах, пялиться на девчонок, курить за углом школы, болтать о всякой ерунде и задирать ботаника Тимку Ягодкина.
Кстати, именно с этим Тимофеем у Иоанна сложились вполне дружеские отношения. Тихий очкарик Ягодкин смотрел на своего приятеля, как на сказочного героя, слушал его, разинув рот, и считал Ио самой неординарной личностью на свете. А тот защищал хилого отличника от издевательств наглых оболтусов. Причем, защищал очень хитро: никогда не дрался, не затевал скандалов (учителя считали его очень милым и добрым мальчиком), а просто спокойно говорил:
– Оставьте Тима в покое…
Но говорил так, что всегда действовало, и оболтус оставлял Ягодкина в покое. А если попадался уж совсем «оболтус-оболтус», то Ио совершал еще какое-то неуловимое для остальных действие, или произносил что-то про себя, и с противным школяром всегда происходило что-то забавное. И тогда объектом насмешек становился уже не Тим, а его несостоявшийся обидчик.
Тимка не понимал, как его друг и защитник проделывает такие штуки, да и не задумывался над этим. Он просто восхищался необыкновенным и харизматичным мальчиком.
А Ио на самом деле был добрым и отзывчивым человеком с обостренным чувством справедливости, вот он и старался раскрасить всеми цветами радуги непростую жизнь приятеля не только в школе. Он вообще старался принимать активное участие в жизни семьи Ягодкиных.
Дело в том, что Тим был из очень малообеспеченной семьи, а в элитную школу его взяли только потому что его мама, одна растившая троих детей, работала там уборщицей. Семье жилось очень трудно, и Зарецкие часто отдавали детям вещи, с самым невинным видом утверждая, что они просто оказались Ио малы. Регина, наверное, казалась маме Тимы очень легкомысленной транжирой и безалаберной хозяйкой, которая покупала сыну не только вещи меньшего размера, но и обувь, подходящую мальчику десяти и девочке семи лет. А иногда мама Иоанна делала так, что Алевтина Ягодкина находила деньги в самых неожиданных местах.
Перед новогодними праздниками Ио посоветовался с мамой, и они забрали детей Ягодкиных к себе на все праздники. Таких счастливых дней, наверное, у них никогда еще не было.
На Новый Год приехали Маша и Костя, и на заднем дворе дома Зарецких со стороны Ксевенака устроили самый веселый и замечательный праздник на свете. Конечно, память Ягодкиным потом стерли, но зато это были самые счастливые десять дней, проведенных с самим учеником Мерлина, Бабой-Ягой, Котом в Сапогах, снежной феей и самыми настоящими, а не переодетыми актерами, Дедом Морозом и Снегурочкой.
Вообще-то, из-за того, что Иоанн Зарецкий был особенным, в школе частенько происходили разные забавные, а подчас и не очень забавные истории.
Однажды он взял с собой в школу подаренную ему Гаратом на Рождество хрустальную Сферу Силы. Этот предмет делал своего хозяина сильнее, как физически, так и магически, но имел одно такое свойство: оказавшись в чужих руках, он принимался чужаку пакостить. Один противный мальчишка без проса влез в рюкзак Ио и спер красивый переливчатый «шарик» размером с мячик для пинг-понга. В результате воришку отправили в больницу с ожогами рук и фурункулами на лице. Печально и не смешно, конечно же, но ведь еще в Библии было сказано: «Не укради!». Сфера вернулась к своему обладателю и еще долго дулась и обижалась на него за то, что не уберег ее от чужака.
Был еще такой случай. Не любивший уроки физкультуры, которые, к тому же были в среду самыми последними в расписании, Ио устроил всем учителям внеплановую диспансеризацию. Вот, наверное, врачи удивились, узрев массовое нашествие учителей одной из подмосковных элитных школ! Но время ушло, и физкультура сорвалась. Никто тогда не заподозрил, что это Иоанн Зарецкий внушил педагогам нужные ему мысли.
А перед Восьмым Марта Ио, пребывающий в этот день в прекрасном настроении и заметивший, что все мальчишки о празднике напрочь забыли, сделал так, что у каждой девчонки в школе и у каждой учительницы на столах оказались живые цветы. Да-да, Иоанн Зарецкий мог иногда преподнести приятный сюрприз не очень приятным для него людям.
Ну и остальное так, по мелочи: вредная училка, которая вдруг закудахтала курицей прямо посреди урока и не смогла остановиться до самого конца рабочего дня; заснувший математик; прыгающие до потолка учебники…
Конечно, Ио старался сохранить в тайне свои способности, но подросток есть подросток, и он не всегда был в состоянии справиться с эмоциями. С нашим героем такое тоже случалось, и кто-то из разозливших его учеников вдруг начинал икать, кто-то падал на ровном месте к великой радости остальных школяров, кто-то не мог ответить на вопрос учителя, хотя, вроде бы, вполне неплохо подготовился к уроку.
Оставалось непонятным, как никто в школе, а тем более, Тим Ягодкин, не поняли, что что-то не так, что все эти странности не случайны, но Ио все сходило с рук, и его предназначение так и оставалось тайным. Может, так было от того, что большинство людей вокруг слишком прагматичны и не хотят замечать необычное.
Многие девочки в школе с интересом поглядывали на красивого мальчика, который, к тому же, являлся сыном известной писательницы, а некоторые, наиболее смелые, даже оказывали ему знаки внимания. Но Иоанн делал вид, что не замечает всего этого, хотя и был вежлив. Он был слишком занят изучением магии и поисками разгадки семи таинственных артефактов, чтобы тратить драгоценное время на всякие дурацкие шуры-муры.
Вот так, шаля и развлекаясь помаленьку, чтобы не загнуться от скуки, Иоанн кое-как доскрипел до конца учебного года, считая не то что дни, но даже минуты. Скорее, скорее бы освободиться и заняться тем, что ему действительно необходимо и интересно, тем, что вот уже несколько месяцев занимало все его мысли, а именно, разгадкой тайны книги «Семь заклинаний обратного зла».
Но всему когда-нибудь приходит конец. Закончился и этот учебный год…
Глава 2
Двадцать седьмого мая Ио вернулся из школы, прямо с порога с размаху запулил рюкзак куда подальше и громко возвестил:
– Дамы, я дома! И Тимон со мной!
– А Пумба? – поинтересовалась Рейна, спускаясь на первый этаж.
А затем подтянулись и остальные «дамы»: белоснежная кошка Фейт величаво выплыла в холл и приветствовала мальчиков деликатным мяуканьем, а домработница Тася стала загонять их в столовую, так как обед уже давно был готов.
– Мальчики, вперед! – поторопила их Рейна. – Я тоже не обедала, вас ждала. Ио, у меня для тебя отличная новость: завтра приезжают Маша и Костя.
– Здорово! Костька классный, а Машка прикольная! – обрадовался Тимка и тут же в шутку «слил» своего приятеля: – Тетя Регина, а Ладка Марголина сегодня Ио любовную записку подбросила! А еще на улице какой-то бомж старую растрепанную книжку потерял, а ваш сын ее поднял и себе забрал. Вот!
– Ладка глупая и насмотрелась всяких сериалов, – парировал сын хозяйки дома. – А дядька вовсе не бомж, просто у него одежда такая. А всякие старые книжки мы с мамой специально собираем – ей может для очередного сюжета понадобиться.
И мальчик многозначительно посмотрел на мать. Рейна поняла, что произошло нечто важное, и потерявший издание бомж не случайно появился на улице именно в тот момент, когда Иоанн выходил из школы. Глаза Хранительницы загорелись, как всегда, когда она предчувствовала невероятные события.
– Так, сначала обед, а потом уж и находку вашу просмотрим! – скомандовала она, еле удержавшись от того, чтобы не выхватить грязную книжонку из рук сына прямо сейчас.
Как уж у Зарецких хватило терпения дождаться конца обеда, не знаем. Но они ели, совершенно не чувствуя вкуса любовно приготовленных Тасей блюд, и пожирали глазами приятеля Ио, который совершенно не торопился. Ему-то дела никакого не было до книжки.
Наконец, Тим проглотил последний кусок кекса, а вот запить выпечку ему не дали – Рейна выхватила у него из рук чашку с чаем и отставила ее на край обеденного стола, куда уже сдвинула всю грязную посуду.
– Ну, сын, где там эта книга? – алчно блестя глазами, вопросила мама. – И что за бомж такой был начитанный?
– Да не бомж это был, я говорил же, – напомнил Иоанн, выкладывая тонюсенькую брошюрку, очень похожую на ту, первую, которую им прислали с курьером. – Обычный дядька, длинный, очень худой, в длинном черном плаще. Лица я не разглядел – его закрывала черная широкополая шляпа, а из-под нее на плечи падали черные с проседью волосы, длинные, цвета такого неопределенного, как соль с перцем. Да я и не разглядывал его особенно, с Тимоном же разговаривал. Я лишь заметил краем глаза, что этот дядька как-то странно и подозрительно на нас посмотрел, даже воровато как-то, а потом вынул руку из кармана и, якобы невзначай, выронил книжонку.
– Так может, правда невзначай, а ты загробастал. Надо было отдать! – покачал головой Ягодкин.
– А потом пошел дядька быстро-быстро, – не слушая друга, продолжал Иоанн. – Я книжку поднял, огляделся, а мужика того словно и не было. Давайте же посмотрим…
Эта брошюрка была выполнена в таком же стиле, что и « Семь заклинаний обратного зла», вот только обложка со странными готическими рисунками названия не содержала. Листы были такими же старинными и пожелтевшими, слегка полинявший текст чередовался с не менее полинявшими, но интересными, странными, а подчас жуткими картинками. Это была лишь часть книжки, первая и последняя части, судя по неровным краям у корешка, была неаккуратно вырвана.
«… За всю историю лишь одному человеку посчастливилось (а, может быть, не посчастливилось?) собрать их почти все семь вместе. Имя тому средневековому колдуну – Эклебар Фарам, так же прозванным Tristi Animo (Угрюмый Дух). Жестокий, с абсолютно черной душой, колдун жил в уединении, шагал по трупам ради достижения своих целей и творил лишь злые, темные дела. Первым человеком, убитым им при помощи Молота Стихии Хаоса, был его родной брат…»
Далее шла ужасающая картинка, изображающая мужчину со сквозной огромной дырой в области живота. От дыры во все стороны исходили лучи-трещины. Наверное, художник таким образом показывал, что мужчина вот-вот распадется на кусочки.
– Жутковатая книжица! – поежившись, прокомментировал Тимофей. – Но интересная! Что там дальше?
«… Огромным везением для современников Эклебара было то, что он, несмотря на многолетнюю работу, так и не смог вернуть к жизни Черного Лича посредством черепа последнего, коим Угрюмый дух также владел. Но зато, имея Посох Черного Лича и обретя власть над скелетами, проклятый колдун уничтожил не одно поселение при содействии своих зловещих помощников…»
Картинка ниже изображала сцену уничтожения деревеньки армией скелетов. Во всех красках показывались разрушенные строения, люди, раздираемые на части. А среди всего этого кошмарного хаоса возвышался мрачный мужчина в черной мантии с капюшоном, почти закрывавшем лицо. Наверное, это и был тот самый Фарам.
– Очень уж этот колдун на сегодняшнего дядьку похож, только тот был одет в плащ и шляпу, – заявил Ио, многозначительно глядя на маму.
– Ты преувеличиваешь, – заметил его приятель. – Мало ли на свете бомжеватого вида людей в черном? Тебя просто картинка впечатлила.
Иоанн не стал с ним спорить, и все трое, сталкиваясь лбами, снова склонились над книгой.
«… Нет никаких исторических фактов, подтверждающих, что Фарам хоть раз пользовался Магнумом и Золотой Пулей, но есть предположение, что колдун, дабы завладеть этими двумя артефактами, убил представителя инопланетной цивилизации, которому они раньше принадлежали.
Также неизвестно, обладал ли Угрюмый Дух Дыханием Жизни. Возможно, он просто его не искал, или держал у себя на всякий случай, ведь человеку с каменным черным сердцем и сгоревшей до черни душой нет никакой необходимости кого-либо возвращать к жизни. Единственный, кого Фарам хотел бы воскресить, был Черный Лич, но в этом деле Дыхание Жизни – не помощник.