– Затея хорошая, согласен! Развеюсь! Только отстал я в искусстве, могу и не разглядеть важное…
– Справишься! А теперь будем пить!
8.
Утром субботы, под окнами Изографа послышался топот копыт и звон колокольчика. У дома остановилась богатая карета. Из экипажа надменно появился знатный сеньор в красной шляпе с пышными перьями. Ему услужливо помогал Десятник. Поддерживал за руку, подал трость.
– Здесь? – сеньор брезгливо посмотрел по сторонам. – Веди!
Карету с любопытством окружили дети. Сеньор бросил на дорогу горсть монеток и направился к дому Изографа. Впереди семенил Десятник. На крыльце они столкнулись с выходящей молодой женщиной. Та, прикрывая лицо платком, юркнула в сторону. Десятник внимательно посмотрел ей вслед, запоминая.
– Извините, господа! Неожиданный визит, – Изограф встретил ранних гостей растерянно, в белой нижней рубахе.
В комнате пахло краской и ароматом, только ушедшей женщины. Десятник представил важную персону, перечислив несколько пышных титулов.
– Сеньор путешествует, собирает коллекцию для своей галереи. Глава Совета, рекомендовал Вас! А мне назначено сопроводить его светлость!
Изограф смущённо склонил голову: – Конечно! Прошу ознакомиться! Желаете вина?
Сеньор, не обращая внимания на хозяина, жестом отказался от угощения и прошел вглубь комнаты к картинам.
– А я не откажусь! Где у тебя вино? – Десятник взял бутыль и кружку, сел на топчан и стал наблюдать.
Просмотр проходил долго и в молчании. Наконец сеньор высказался.
– Мы подумаем! Есть кое-что! Задержусь в вашем городе несколько дней. Десятник сообщит. Эй, понял?! – он ткнул тростью задремавшего. Тот суетливо подскочил:
– Ваша светлость не желают поглядеть на авторские фрески? В церкви Святого Креста есть чудесные работы! – суетливо затараторил Десятник.
– Устал! – прервал Сеньор. – Позже. Других дел много!
Не прощаясь с Изографом, направился к выходу.
– До встречи, еще увидимся! – обернувшись к Изографу, бросил Десятник.
9.
Хорошая закуска – добрая беседа. Половина кувшина уже приговорена. Пар от жаркого, румяный мягкий хлеб. В белом переднике дочка трактирщика.
– Да ты, братец, отменным лизоблюдом стал на своей службе, – смеется Маляр.
– А тебе кто разрешил мои деньги на ветер кидать? – притворно хмурится Десятник. – Мот великосветский! Всех нищих одарил? Ты думаешь, я лопатой гребу, взяточник?
– Потому до сих пор и ходишь в десятниках… Как считаешь, в «Глобус» к Шекспиру бы взяли? Напрасно жизнь прожил!!! Может, еще к кому сходим?
– Смотришь и молчишь! Я, подумал, напрасно комедию разыграли! И все же, что скажешь?
– Ты меня тут мучил своими логическими размышлениями… Думаешь, человек так просто рисовать стал? Нет, брат. Через визуализацию идет воздействие на душу. А душа управляет телом. Одних испуг одолевает, другими умиротворение. Эстетическое наслаждение. Дикие чувства. Говоришь, в Америке был, наш друг, варварские росписи изучал? Индейские жрецы изображениями подчиняли подданных императора, врага поражали. Мы, в соборе, благоговеем перед величием Бога, видя его лик и одеяния. Дети радуются, рассматривая пестрого петушка. И в горшке каша вкуснее, если он цветочками разноцветными разрисован.
Знаешь, мне не до экспериментов и крашу краской стены, какой заказ попадет. Однажды выкрасил свинарник розовым. Свинки хрюкают довольные и жиреют. Коровник в зеленый цвет. Все лето молоком отпивался. Девать некуда было. А один бюргер всучил мне черную и красную краску для хлева. Наутро бык всех коров на рога поднял. Зарезали, сумасшедшего.
Видел у Изографа квадрат? Смотрел на него? Втягивает. А круг? Лететь заставляет. Размеры фигур разные, да расположены по диагонали или в плоскости, сверху, снизу. Воспаряешь или приземляешься, спуд на тебе или крылья за спиной. Черный цвет придает красному зловещий характер, а красный – пробуждает черный. Это цветовое сочетание возбуждает злость, разрушительность. Так учил Леонардо. Напряжение созерцателя, оканчивается необходимой для него разрядкой.
Так-то, брат! Молодец твой преступник. В девицах отбою нет, мне б его годы. Беречь таких мастеров надо! Гордиться! В университетах изучать!
– Не думаю я, что преступник он. Без умысла с девицами общался. Одно желание – любовное, а картины сами по себе. Ну а те, насмотрятся его творений, пока любви предаются и пошли куролесить…
– Так получается!
– А бедняжки наши оторвались от грязи и мук, в любовь окунулись с головой, шок от картины и снова в грязь. Наибольшим для переживания является не его подавление, а вытеснение другим, более сильным переживанием. Душа, обладая мышлением и волей, воздействует на тело, понуждая его к верным или неверным действиям…
– Ты о чем?
– Так, вспомнил из студенческих конспектов…
– Не верю я, что дар Изографа от лукавого, скорее божий промысел. Беда в том, что не для нашего времени мастер, за ним будущее! Что делать будешь?
– Мне розыск поручен, докладывать надо…
– Что-то ты закис, товарищ! Ей, принеси-ка нам еще кувшинчик! Мы до утра не уйдем! Раскошелишься, брат?
– Знаешь, ты одежду свою не продавай, сгодится еще. Принеси-ка, трактирщик, еще кувшин! Два!!!
Добрая беседа при хорошей выпивке. Бойко прислуживает девица в белом фартучке.
10.
Под утро в обводном канале выловили утопленницу. Молодое бесцветное тело, красный плащ, черный шарф. Блаженная улыбка. Вода и смерть, как освобождение от мучений. Племянница начальника городской стражи. Караул выловил и опознал.
Городской Совет потерял терпение. Одно дело торговки за волосы друг друга таскают, другое – утопленница, да еще и родственница. Десятник вызван на Совет с докладом. Мудрые и строгие старики, важнейшие налогоплательщики, судьи, секретарь ведет протокол. Преподобный мечется по залу, сам оглашенный. У Десятника горит земля под ногами, светит перспектива оставить доходное место. А что он еще умеет в жизни?
Изложил все гладко. Изограф писал свои картины и обольщал попутно восторженных почитательниц искусства. Под воздействием любовных чар и изображений, бедняжки теряли рассудок и предавались делам, нарушающим покой в городе. Утопленница лишившись девственности в мастерской Изографа, от стыда и позора наложила на себя руки.
– Я поставлен был на розыск, судить не мое дело! – Десятник поклонился высокому присутствию.
Решили не мешкать. Преподобный призвав к милосердию и гуманизму, просил Суд не искать дополнительных признаний Изоргафа через пытки и мучения, а быстрее избавить город от скверны. Постановили – Изографа арестовать и сжечь, так же и все его картины. Преподобному надлежит обеспокоиться совестью пострадавших.
Десятника пожурили за затягивание дела и поручили новое – в канаве найдена отрезанная еврейская голова. Паломничество началось, мамаши в назидательных целях детей водят на голову смотреть и пугают. Еврейская община кредитовать Совет отказывается, пока виновника не накажут.
11.
Рано, солнце только восходит, а площадь полна. Место занять поближе к эшафоту. Толкаются, детей вперед пропускают. Есть и те, что плачут, закрывают глаза платком, что б тайну не выдать. На подъезде телеги с хворостом. Палач в красном колпаке дает распоряжения подручным. Черный балахон, красный колпак, черный помост, красный огонь факелов. Напряжение на площади возрастает. Нехорошее настроение.
Десятник не ищет места в первых рядах, стоит вместе с опоздавшими, смотрит хмуро, нет на лице маски победителя. Забыл в теплом доме, среди бутылок дорогого вина и философских трактатов. Нет рукопожатий и восторженных взглядов в его адрес – вот стоит, наш герой, поборник справедливости. Хлюпает нос, утро холодное…
– Везут! Едет!!!
Появляется телега, груженая картинами. Палач поджигает огонь, помощники хватают картины, рубят топором и бросают в костер.
– Так их, так!!! Гори, отродье сатаны!!! Ура!!!
Плач громче, люди напирают, их манит огонь.
– Задавили!!! – раздается вопль и стражники бросаются оттеснять зарвавшихся. Десятник безучастен.
– Везут! Едет!!! Изографа везут!!! – на площадь въезжает телега без кучера, без караула, без Изографа. Через площадь проносится удивленный гул. Палач бежит к судейскому, тот машет рукой, зовя начальника стражи. Суета и неопределенность.
– Бежал, окаянный!!! Изограф бежал!!! Дьявол во плоти!!! – фразы передаются шепотом, переходят в громкий разговор и несутся над костром криками. Глаза плакальщиц веселеют, на башне бьет колокол. Десятник, осмотрев площадное безобразие, высморкнувшись, направляется к ближайшему трактиру. Все хорошо. Надо согреться.
12.
Судебного пристава, назначенного для конвоирования приговоренного к казни били кнутом прелюдно, сказкам ни кто не поверил. Мол, неожиданно, в тесноте узенькой улицы, на повороте, налетел на караул всадник на черном коне, в дорогой одежде сеньора, красная шляпа с пышными перьями, конвоиров конем потоптал, цепи перерубил и, усадив освобожденного Изографа на огнедышащего рысака, скрылся в утреннем полумраке. Не иначе сам дьявол… Решили назначить на розыск Десятника, да тот отговорился. Важное поручение выполняет – дело мертвой головы. А коли это проделки дьявольские, то тут юрисдикция Его Преподобия.
Изографа в городе нет, странности женского поведения пошли на убыль, гнев епископа на город навлекать без выгоды – поразмыслил Совет и дело положили под сукно.
Отрезанная голова
1.
Это единственный фонарь в городе. Управление не пожалело денег для прогресса и безопасности граждан. Дорогой кузнец и модный стекловар соорудили циклопическое светило. Витой столб в античном духе, французские замысловатые ракушки и голопопые ангелочки по коробу фонаря, прозрачные стекла и горелка. Не на китовом жире. Заморская новинка – подземное масло. Горит дольше, коптит сильнее. Всю ночь будет освещать площадь и Дворец городского совета. Знайте, кто заботится о вас, народ!
Десятник стоит в луже, глаза вверх. Одно из стекол разбито, осколки скрипят под сапогом. Большой стеклянный кусок в виде топора. Блестит от воды и вылезающего из-за тучи солнца. Три дня продолжался ливень. Ураганный ветер трепал крыши, переломал деревья, перевернул телеги. Какое несчастье! Город вымер. Не так и крепок фонарь, отвалилось стекло. Совет мастерам не простит, за свой счёт будут совершенствовать чудо.
Десятник ходил искать козу. Злодейка, в очередной раз, и пользуясь ненастьем, сбежала. Хозяин козы был известен, потому ни кто не решился отобедать рогатой. Вести ее пришлось с другого конца города. Коза подозрительно обнюхивает пятна вылившегося из фонаря масла. Дождевая вода не успела все смыть. Десятник попробовал диковинку пальцем, проверил запах. Странный, напоминающий что-то знакомое. Подобрал тряпицу, пропитавшуюся темной жидкостью. Замотал в нее подобный топору, кусок стекла. Приобщим к коллекции. Среди осколков заметил тусклое серебро. Монета. Положил в карман, дёрнул козу за верёвочку и к дому. Сапоги совсем намокли!
2.
Терпкое вино, теплый очаг. Высыхающие сапоги противно пахнут. Замаранный платок убран в шкатулочку. Коза, в наказание, привязана к ножке стола.
Десятник склонился над столом и записями, в лупу рассматривает монету. Старая, не местная. Полустертый профиль в лавровом венке, надпись на латыни «Rex Africanus Augustus», на обратной стороне еле различимые знаки. Порывшись в книгах, Десятник определил – иудейский язык. Откуда денежка на площади? У одного человека могла быть – менялы и ростовщика. Он по крови и вере из тех мест, монет через его руки много проходит. Иноземными торгует и с прибытком… Торговал… Его голова теперь лежит в лѐднике городского кладбища. Отрезанная голова, найденная стражей в обводном канале.
Цыгане. Странный народ. Несколько месяцев под стенами города стояли табором. Прелестные колдуньи в пестрых юбках и старые ведьмы в больших цветастых платках. Обещали молодым сеньорам и мечтательным девицам богатое и радостное будущее. Босоногие чумазые ребятишки ловко вытягивали из карманов зевак мелочь. Тугодумам-крестьянам было продано несколько кляч, покрашенных чернилами, с надутыми воздухом животами. Через задний проход. Якобы, племенные, тягловые! Польза тоже была. Подковывали коней, недорого сбывали неплохие кожаные ремни, седла и упряжь, чинили бочки. Веселили и пугали фокусами и огненными танцами. Гордые мужчины с широкими поясами, за поясом большой тесак. Таким голову отсечь – не моргнуть! И есть причина, ради денег.
Стражники задержали ночью двоих попрошаек. У одного нож, пятна запекшейся крови на лезвии. Король нищих, заступился за своих. В темницу сядет добровольно, вину на себя примет. Есть кровавый нож, веры как раз и нет. Повод – деньги.
Десятник достал из ящика нож, осмотрел в лупу лезвие. Разложил листы бумаги по стопочкам, стал записывать.
1. Отрезанная голова. «Да». Найдена.
2. Тело. «Нет». Где может быть?
3. Цыгане. «Нет». Табор покинул город, Ростовщик исчез только через два дня.
4. Нищие. «Более нет, чем да». Ни кто не замечен, что сорит деньгами. Ни в трактире, ни в продуктовых лавках, ни в борделе. Ни кто из местных бродяг из города не пропал. У Магды с кривой улицы ночью украден поросенок. Узелок с вываренными костями и копытцами растащили собаки. Заплаканная Магда заплатила мальчишкам, те собрали по косточке и снесли к ней. Похоронила любимца. Пойманные бродяги не сознаются. Сознаются! Лучше быть битыми за воровство свиньи, чем быть повешенными за убийство.
5. Сеньор Рыцарь. Потомок славного рода. Во времена крестовых походов предки хорошо поживились. Награбленное закончилось. Остальное Сеньор Рыцарь прокрутил. В долгах перед благодетелем Ростовщиком, да ещё каких! Старик амбарную книгу подробно вел. Нет заимодавца, нет и долга… Накануне пропажи видели, Ростовщик ходил к Рыцарю. Заходил налегке, выходил с увесистым мешочком. Взыскал! Палестинская монета! Не ими ли расчет был? Нашел Рыцарь клад, прадедушка тайник соорудил? «Да».
6. Золотарь. Бедняга страдает кашлем, кожа в струпьях. Пятеро ребятишек, мал-мала. Жена померла давно. Ростовщик, добрая душа, помогает. Даёт в долг и возврата не требует. Есть ещё дочка у Золотаря, красавица, 14 лет. Прислуживает Ростовщику. Посуду помыть, сготовить. Оставалась у старика несколько раз до утра, приболел, уход требовался. Долго потом молилась, исповедовалась в слезах. Его Преподобие сообщил, совесть мучает, иноверцу служит за прощение долга, выполняет его старческие прихоти… «Нет». Убивать курицу несущие золотые яйца… Или все иначе с долгом Золотаря и Красавицы, скрыта от глаз истина?
7. Служка. Молодой человек, следующий за Ростовщиком повсюду. С оттопыренными ушами, кипа и пейсы, залатанные чулки. Постится круглый год, щеки ввалились, бледненький. Может хозяин экономит? Носит за патроном сумки и мешочки, в лавке за порядком следит. Живет в келье при доме Ростовщика. Парню жениться пора, дело свое заводить, шепнули в общине – он внучатый племянник старика, единственный родственник и наследник… «Да».
3.
Десятник почесал козе лоб, приставил лесенку к полке с книгами и достал сверху истрепанные листы. «Сто одиннадцать александрийских рецептов для извлечения драгоценных металлов или драгоценных камней и фиолетовой краски». Полистал. «Испытание серебра. Нагрейте серебро или расплавьте его, как с золотом; и если оно остается белым и блестящим, оно чисто и не ложно; если оно кажется черным, оно содержит некоторое количество свинца; если оно кажется твердым и желтым, оно содержит некоторое количество меди».