ОН. (С усмешкой.) Какие у тебя могут быть тайны?
ОНА. Честно говоря, никаких. Вот и приходится их придумывать, чтобы быть поинтереснее. «Тебя я увидел, но тайна твои покрывала черты»… Мои черты покрывает тайна?
ОН. (Внимательно смотрит на нее.) Тайна – не тайна, но я тебя совершенно не знаю.
ОНА. Очень хорошо. «Кто ты – тебя я не знаю, но наша любовь впереди».
ОН. Ну, насчет любви впереди я не уверен.
ОНА. Ах да, я и забыла: вы ведь женаты. Любовь с другой, даже на одну ночь, для вас невозможна.
ОН. Для тебя верность в браке не имеет никакого значения?
ОНА. Если для вас она так важна, то я согласна на несколько часов выйти за вас замуж.
ОН. На несколько часов?
ОНА. А что? Это приятнее, чем на всю жизнь.
ОН. Для тебя нет ничего святого.
ОНА. (Презрительно.) Оставьте. Высокими словами обычно прикрывают низкие поступки и нечистые намерения. И чем непригляднее дела, тем красивее слова. Мужчины вдохновенно говорят о твоих волшебных глазах, похожих на звезды, а сами в это время лезут тебе под юбку. Поневоле станешь реалисткой.
ОН. Вы и вправду думаете, что все мужчины таковы?
ОНА. Я и рада бы думать по-другому, но…
«Но жалок тот, кто все предвидит,
Чья не кружится голова,
Кто все движенья, все слова
В их переводе ненавидит,
Чье сердце разум остудил
И забываться запретил…»
Короткая пауза.
ОН. Вы даже знаете и стихи? Откуда такая эрудиция?
ОНА. Ну что вы, какая там эрудиция… «Евгения Онегина» проходят в школе. Эти красивые строчки знает каждая романтическая девочка. (Меняя тон и улыбаясь.) Извините, то была минутная хандра. Уже прошло. Я снова готова вас развлекать, как японская гейша.
ОН. Как тебя зовут?
ОНА. Неважно. Все равно завтра утром мы расстанемся и больше никогда не увидимся.
ОН. Я смотрю, ты уже считаешь это делом решенным.
ОНА. Что мы расстанемся?
ОН. Нет, что завтра утром.
ОНА. А когда же? Послезавтра?
ОН. Нет, сегодня вечером. Встанем из-за стола и помашем друг другу ручкой.
ОНА. Плох тот мужчина, который приглашает женщину на ужин, не надеясь с ней позавтракать.
ОН. Но я тебя на ужин не приглашал. Ты сама пригласилась. Скажи…те, вы действительно занимаетесь этой профессией?
ОНА. Я люблю свою профессию и долго ей училась. Мне нисколько не стыдно. И вообще, кто я – уже давно для вас ясно, и незачем об этом говорить. Расскажите лучше о себе.
ОН. Рассказывать нечего.
ОНА. Почему же нечего? Например, вы с гордостью заявили, что женаты. Вот и расскажите о вашей жене.
ОН. Зачем?
ОНА. Хочу узнать ваш вкус. Женщине на стороне всегда интересно слушать про женщину в центре.
ОН. (Неохотно.) Что тут говорить? Жена есть жена.
ОНА. «Жена есть жена»… Прямо по Чехову. «Три сестры». Она блондинка, брюнетка?
ОН. Какая разница?
ОНА. Никакой. Просто любопытно. Фотография есть?
ОН. Нет. А если бы и была, не показал бы.
ОНА. Это понятно. Зачем демонстрировать чистый облик красавицы-жены какой-то девке. Она вам нравится?
ОН. Нравится.
ОНА. Во всех отношениях?
ОН. Во всех отношениях.
ОНА. И в интимном тоже?
ОН. В интимном – особенно.
ОНА. И даже не хочется иногда разнообразия?
ОН. Не хочется.
ОНА. Неправда. Это противоречит природе мужчины. Уж вы-то должны это знать – ведь вы биолог. Или психолог?
ОН. (Удивленно.) Откуда ты знаешь, что…(Подозрительно.) Ты за мной следишь, что ли? Мне это не нравится.
ОНА. (Смеясь над его озадаченным видом.) Я умею читать по лицу.
ОН. Нет, серьезно.
ОНА. Серьезно – по лицу. И еще по значку, который у вас на пиджаке. «Четвертая международная конференция по биологической психологии». Вы ведь приехали сюда на конференцию?
ОН. Да, верно.
ОНА. Выступали на ней с докладом?
ОН. Выступал.
ОНА. Ну, так что же говорит ваша биологическая психология? Хочется мужчине разнообразия или нет?
ОН. (Хмуро.) Во всяком случае, не с такими, как ты.
ОНА. Спасибо, вы очень любезны.
ОН. Просто говорю, что есть.
ОНА. А если вы говорите, что есть, то и признайтесь, что брак ваш не слишком удачен.
ОН. С чего ты взяла?
ОНА. Вижу по тону, с которым вы о нем рассказываете, вернее, не хотите рассказывать. Кроме того, браки вообще редко бывают удачными. Так что догадаться не трудно.
ОН. (Сухо.) Оставь свои догадки при себе.
ОНА. Я попала в яблочко, поэтому вы и взвились.
ОН. Ты ошибаешься.
ОНА. Ошибаюсь? Рада за вас. Ну, и как вы живете с этой вашей «женой есть женой»?
ОН. Как все.
ОНА. Как все? Понятно.
ОН. Что тебе понятно?
ОНА. «Как все». (Насмешливо декламирует.)
«Мои товарищи жили с тещами
И женами, похожими на этих тещ,
Слишком толстыми, слишком тощими,
Усталыми, привычными, как дождь» …
ОН. (Раздраженно.) Ты, однако, не зарывайся и в мою семейную жизнь не лезь.
ОНА. (С иронией.) Это свято.
ОН. Свято – не свято, а тебя она не касается.
ОНА. На что вы обиделись? Я просто читала стихи. Причем не свои.
ОН. А ты пишешь и свои?
ОНА. Может быть.
ОН. (Грубо.) Вот уж не предполагал, что шлюхи бывают такими романтично-поэтичными.
ОН. По-вашему, романтично-поэтичными могут быть только жены? А я и не знала.
ОН. Послушай, ты слишком много разговариваешь. Лучше молчи и пей.
ОНА. Не хочу. Не люблю водку.
ОН. А ты что, на шампанское рассчитывала?
ОНА. (Меняя тон.) Я рассчитывала хотя бы на обыкновенную вежливость. Вежливость мужчины по отношению к женщине. Человека по отношению к другому человеку. Я еще не назвала вам свою цену, а вы уже обозвали меня шлюхой. И вдобавок почему-то тыкаете, хотя я обращаюсь к вам на «вы». (Встает.) А теперь прощайте. Я не буду больше вам докучать. (Оставляет мужчину, возвращается к своему столику и садится.)
Пауза. Женщина редкими глотками пьет остывший кофе за своим столиком. Мужчина встает, потом снова садится, опять достает и раскрывает рукопись, но дело у него явно не спорится. Отодвинув рукопись, он решительными шагами направляется к женщине и садится рядом с ней. Женщина останавливает его.
Я не позволяла вам сесть.
ОН. (Поднимаясь.) Извините. (Отступает на два шага назад и снова подходит к столу. Очень вежливо.) Простите, здесь не занято?
ОНА. Свободно.
ОН. Можно сесть?
ОНА. Пожалуйста.
ОН. Благодарю вас. (Садится. Помолчав.) Почему вы ушли?
ОНА. Издали вы показались мне интеллигентным человеком. Вот я и решила отойти снова на то же расстояние. Но, увы, иллюзия не повторилась.
ОН. Признаю, я действительно был немного груб с вами.
ОНА. «Немного»?
ОН. Очень. Я сожалею.
ОНА. Рада это слышать.
ОН. Кем бы вы ни были, я должен был вести себя вежливо. Вы были правы, поставив меня на место. Я не сразу оценил вас и относился к вам довольно небрежно и снисходительно.
ОНА. А я была довольно бесцеремонна, о чем тоже сожалею. Приятно видеть, что вы теперь ведете себя, как настоящий мужчина. Считайте, что конфликт исчерпан.
ОН. Извиниться я был обязан, но существа дела это не меняет. Ваша профессия по-прежнему не внушает мне восторга, и услуги ваши мне не нужны.
ОНА. Что ж, теперь, когда мы оба извинились, вы можете вернуться к своему ужину и своей необыкновенно важной работе.
ОН. (Поднимается, но не уходит.) Почему бы нам не вернуться к моему столику вместе?
ОНА. А чем он лучше моего?
ОН. А чем он хуже?
ОНА. Видите ли, когда женщина подсаживается к мужчине, это считается безнравственным, что вы и дали мне понять с присущей вам деликатностью. А когда мужчина садится за столик к женщине и начинает к ней приставать, это считается почему-то вполне нормальным и не бросает тень ни на кого из них. Так что лучше уж я останусь за своим столиком. Здесь я, по крайней мере, чувствую себя хозяйкой. И никто не сможет сказать, что я кому-то навязываюсь.
ОН. Другими словами, вы приглашаете меня пересесть сюда?
ОНА. Я этого не говорила. Но если вы попросите на это мое разрешение, я не откажу.
ОН. Понятно. Так вы разрешаете?
ОНА. Даю вам испытательный срок.
ОН. Спасибо.
Мужчина садится. Долгая пауза.
ОНА. Ну, что же вы молчите?
ОН. А что я должен говорить?
ОНА. Раз уж вы подсели ко мне, теперь ваша очередь меня развлекать.
ОН. У вас это получается лучше.
ОНА. Спасибо. Впрочем, вы не знаете еще моих способностей в полной мере. Как говорила одна хвастливая примадонна из водевиля, – «полный голос я вечером дам».
ОН. Звучит очень многообещающе.
ОНА. Я свои обещания всегда сдерживаю.
ОН. Позвольте еще раз повторить: вы интересная собеседница, и разговаривать с вами я готов сколько угодно. Но не более того. Так что если вы рассчитываете на заработок, то лучше не теряйте зря время и найдите другого клиента.
ОНА. Вы ведете себя очень странно. Обычно мужчины хотят без всяких разговоров приступить прямо к делу. Вы же предпочитаете разговоры и уклоняетесь от дела.
ОН. То, что вы называете делом, умеет каждая встречная. А вот умно и интересно вести беседу может далеко не всякая. Грех упускать такой случай.
ОНА. Под умной и интересной беседой вы, очевидно, понимаете обмен грубостями.
ОН. Я могу объяснить, почему был резок с вами. Я чувствовал, что меня берут на абордаж. Мне это не нравилось, и я вынужден был обороняться. Если наша дальнейшая беседа будет протекать без эротических оттенков, я буду чувствовать себя свободно и с удовольствием поболтаю с вами о королях и капусте.
ОНА. Скажите прямо, что вас во мне не устраивает? Я уродлива? Скучна? Неприятна?
ОН. Вовсе нет.
ОНА. Тогда в чем же дело?
ОН. Ну, подумайте сами, зачем мне пускаться в авантюру с незнакомой женщиной? На вид вы привлекательны, не спорю. Вероятно, уснуть с вами будет приятно, но, может быть, завтра я проснусь и не найду ни денег, ни документов. А может, с вами на пару работает дружок, который ради моего бумажника проломит мне череп.
ОНА. Какой вы разумный и осторожный человек. Все предвидите.
ОН. В ваших глазах это недостаток, я знаю. «Но жалок тот, кто все предвидит»…
ОНА. А почему я вас не боюсь? Ведь вы тоже можете меня обобрать.
ОН. Я – вас?
ОНА. Почему нет? У меня, кстати, при себе немало денег. Вот, посмотрите. (Открывает сумку.)
ОН. (Заглянув в сумку.) Ого! Откуда столько?
ОНА. Заработала за последние четыре дня. Ваш дружок не проломит мне из-за них череп?
ОН. Я смотрю, вам немало платят.
ОНА. Не жалуюсь. Но и работа нелегкая. И требует высокой квалификации.
ОН. Если не секрет, сколько вы берете?
ОНА. Не беспокойтесь, как-нибудь договоримся.
ОН. Я спрашиваю не про себя, а вообще.
ОНА. Это зависит от времени, от финансового положения заказчика, от моего настроения и еще много от чего.
ОН. И все же? Сколько?
ОНА. А сколько вам не жалко?
ОН. Нисколько. Мне это не нужно и бесплатно. Интересуюсь просто из любопытства.
ОНА. Знаете, что я вам скажу? Когда, например, в Испании дама предлагала мужчине свидание, – пусть глубокой ночью и в незнакомом месте, – он шел на него не колеблясь, не думая о кошельке и опасностях. Так поступали настоящие кабальеро.
ОН. Но мы не в Испании и не разыгрываем комедию плаща и шпаги. Мы в нашей унылой будничной действительности, где много жулья, обмана, преступности и жестокости. К тому же, дело не только в моей осторожности.
ОНА. В чем же?
ОН. Если быть откровенным, класть ложку в кашу приятно, когда она в чистой тарелке, а не в общественной плевательнице. Извините, я не хотел вас обидеть.
ОНА. Может быть, и не хотели, но обидели. Но не грубыми словами, нет, – я уже от вас их наслушалась,– а тем, что вы меня просто не хотите. А для женщины нет большей обиды, чем знать, что она нежеланна.
ОН. Пожалуйста, оставим эту тему. Ведь мы же договорились.
ОНА. Мы ни о чем не договаривались.
ОН. Поговорим о чем-нибудь другом.
ОНА. Давайте лучше о чем-нибудь другом помолчим.
Пауза.
ОН. Раз вы не любите водку, может, действительно закажем шампанское?
ОНА. Не сейчас.
ОН. А когда же?
ОНА. Завтра утром.
ОН. Завтрашнего утра не будет.
ОНА. Будет.
ОН. Не будет.
ОНА. А что будет? Только ночь?
ОН. Не будет ничего. Я же сказал – никакой постели.
ОНА. А я вам ее и не обещала. Но вообще-то, женатый мужчина не расположен к постели в двух случаях: или жена его настолько к себе приворожила, что его не тянет к другим, или она его настолько заморозила, что он потерял к этому вкус. С какой из этих возможностей мы имеем дело в нашем случае?
ОН. (Резко.) Я, кажется, просил вас – не касаться моей личной жизни. Не произносить ни слова о моей жене. И вообще не говорить обо мне.
ОНА. О чем же тогда?
ОН. О чем угодно, только не обо мне.
ОНА. А мне как раз хочется говорить только о вас.
ОН. Зачем вам это нужно?
ОНА. Это нужно вам. Вы несчастливы. Вам некому открыть душу.
ОН. Я в полном порядке.
ОНА. И вы меня боитесь.
ОН. Я – вас?
ОНА. Да. Вы боитесь мне поддаться, но еще больше боитесь оставить меня, вернуться в свою комнату и остаться наедине с собой и со своей бессонницей. Вот почему вы сидите со мной и предлагаете мне шампанское, хотя в душе меня презираете. Презираете и хотите. Ведь так?
ОН. Чушь.
ОНА. Это правда.
ОН. Нет, вы ошибаетесь.
ОНА. Не презираете, а только хотите?
ОН. Нет.
ОНА. Не хотите, а только презираете?
ОН. Вы удивительно ловко умеете дразнить и цепляться к любому слову.
ОНА. Я цепляюсь, потому что хочу вас подцепить. Разве это не понятно?
ОН. И вы в этом признаетесь?
ОНА. А я разве скрывала? Ведь я с самого начала твержу вам об этом. Но вы почему-то меня боитесь.
ОН. Я ничего не боюсь. Просто мне будет неприятно проснуться утром с незнакомой женщиной.
ОНА. И не знать, как от нее избавиться.
ОН. Я этого не сказал.
ОНА. Только подумали.
ОН. (Резко.) Я не хочу вас оскорблять, но вынужден повторить в десятый раз – я не из тех, кто находит удовольствие в любви с почасовой оплатой. Быть может, я старомоден, но себя уж не переделать.
ОНА. И не надо. Вы мне нравитесь именно таким.
Мужчина достает бумажник, вынимает из него деньги и кладет на стол.
ОН. Вот, возьмите.
ОНА. Что это?
ОН. Плата за потраченное вами время. Вам нужно было заработать, я готов заплатить. С условием, чтобы вы от меня отстали.
ОНА. Мы обсудим эту сделку позднее.
ОН. Нет, сейчас. Если мало, я готов заплатить еще. (Снова раскрывает бумажник.)
ОНА. Я привыкла зарабатывать деньги честным путем, а не получать подачки.
ОН. Развлекая меня, вы заработали их честнее, чем обычно. Не скрою, настроение у меня было скверное, вы немного помогли мне отвлечься. Но теперь баста. Возьмите и идите.
ОНА. (Огорченно, с искренним разочарованием.) Видно, я и вправду вам очень не нравлюсь. (Помолчав.) А, может, наоборот, вас ко мне очень сильно влечет? Пожалуй, чтобы утешиться, я остановлюсь на втором варианте.
ОН. Идите с богом.
ОНА. Почему вы меня гоните?
ОН. Потому что мне действительно начинает казаться, что я стал интересоваться вами больше, чем следует.
ОНА. А вы всегда знаете, сколько следует себе позволять?
ОН. Разумеется. Как говорится, пей, да не напивайся, люби, да не влюбляйся.
ОНА. Вам надо поставить пятерку за поведение.
ОН. Совершенно верно. Возьмите деньги.
ОНА. Если я их возьму, то только утром.
ОН. Я восхищаюсь вашей настойчивостью.
ОНА. А я – вашим несгибаемым характером.
ОН. Вы очень старались, но проиграли.
ОНА. Тогда проиграли мы оба.
ОН. Может быть. А теперь идите.
ОНА. Вообще-то, я сижу за своим столиком.
ОН. Верно. Простите.
Мужчина решительно встает, возвращается к своему столу, засовывает рукопись в портфель, собираясь уйти. Женщина встает и направляется к его столику.
ОНА. Простите, здесь свободно?
ОН. (Раздраженно.) Свободно. Свободен весь стол, потому что я закончил ужин и сейчас уйду.
ОНА. Значит, я могу пока сесть?
ОН. Как хотите.
Женщина садится.
Ну, что еще вам нужно?
ОНА. Сказать несколько слов на прощанье. Сядьте. Я вас не задержу.
ОН. (Садится.) Ну?
ОНА. Знаете, почему я тогда, час назад, подошла к вам?
ОН. Догадываюсь.
ОНА. Нет, не догадываетесь.
ОН. Ну, так скажите.
ОНА. Я давно сидела неподалеку и наблюдала за вами. А вы на меня даже ни разу не взглянули. Но я не в обиде – зачем вам было на меня глядеть? И вот, я сидела, сидела, и вдруг подумала – вы сейчас уйдете, и я больше никогда-никогда не увижу вас. И я представила, как вы один подниметесь сейчас в голый неуютный номер, и поняла, что если вы уйдете, то я уже ничем не смогу вам помочь. И тогда я вдруг встала и подошла к вам, ни на что не рассчитывая и ничего не планируя. Просто подошла.