– Мисс Маккейб, ваша заявка будет отозвана, или заморожена, или как там еще говорится; в общем, отложена в долгий ящик, – объявил мэр.
– Что это значит?
– Сам не знаю. Уполномоченный по вопросам права сегодня отсутствует, но он всегда так говорит, когда мы хотим немного придержать денежки.
– Это значит, мисс Маккейб, приходите снова через недельку, – объяснил уполномоченный по канализации и уборке улиц.
– Ладно, – согласилась мисс Фосфор Маккейб. – Все равно я до тех пор не начну строить Розовую пагоду.
Теперь приспособим в еще один угол такой вот камушек необычной формы:
Когда в семнадцатом веке простые моряки открыли острова Полинезии, то вообразили, будто им явилась Земля обетованная. Зеленые острова, синее море, золотые пляжи, золотое солнце и смуглые девушки! Бесподобные фрукты, бесподобная рыба, жареный поросенок и запеченная птица немыслимой вкусноты, хлебные деревья, вулканы, всегда идеальная погода, райские девы, о каких говорится в Коране, песни, лютни и музыка прибоя! Поистине, райские острова.
Но и они меркнут по сравнению с менее известным, раньше начавшимся и по сей день еще не завершенным открытием куда более отважными путешественниками Летучих островов (они же Травертиновые)[30]. Девушки на Летучих островах более светлокожие (за исключением черных красавиц с Нефритовых Доломитов). К тому же они отличаются от полинезиек острым умом, и с ними намного интересней общаться. Притом они красивее и крепче физически, и народ их более склонен к искусству. И нравом они живее. Ох, намного! А природа Летучих островов просто не поддается описанию. Ни Полинезия, ни Эгейские, ни Антильские острова не сравнятся с ними яркостью красок и красотой пейзажа. При этом жители Травертиновых островов настолько дружелюбны! Может, и к лучшему, что о них почти ничего не знают. Пожалуй, знакомство с ними нам не по силам.
Гарольд Блотер. Фактическая основа легенды о раеПрисмотритесь к этому камушку, прежде чем мы двинемся дальше. Вы уверены, что как следует разглядели его форму?
И еще один, совсем крошечный камушек – поместим его вот сюда, а то тут как-то пустовато. Всего лишь цитата:
Высекая надпись на камне, мы не слишком скрупулезно придерживаемся истины.
Доктор Джонсон[31]Мисс Маккейб в самом деле побывала на родине торговца известняком и написала об этом иллюстрированную статью «С фотоаппаратом и каноэ по небесным высотам Штуцамуцы». У нас нет возможности привести здесь потрясающие, ослепительные, радующие душу цветные снимки, но вот по крайней мере несколько отрывков сопроводительного текста:
«Штуцамуца – известняковая страна такой невероятной белизны, что глаза болят от восторга. Рядом с этой сверхбелизной все прочие цвета воспринимаются особенно ярко. Нет и не может быть больше нигде такого синего неба, как то, что окружает Штуцамуцу каждый день, за редкими исключениями (см. илл. I и II). Не бывает таких зеленых лугов и воды такой серебристой (илл. IV и V). Водопады сияют всеми оттенками радуги, и ярче всех – Закрайный водопад, обрывающийся круто вниз (илл. VI). Нигде больше не найдешь таких разноцветных скал – синих, черных, розовых, рыжих, красных, зеленых, и все это – на той же основе, белее белого (илл. VII). И солнца такого не найти. Нигде больше не светит оно так, как здесь.
По причине средней высоты расположения Штуцамуцы (у читателей глаза на лоб полезут, когда я поясню, отчего речь идет именно о средней высоте), здешние жители, как мужчины, так и женщины, отличаются увеличенным объемом грудной клетки. Они – словно персонажи мифов и преданий. Редкие гости извне единодушны в своем изумлении. „О! – восклицают чужестранцы. – Таких девушек просто не может быть!“ И тем не менее они есть (см. илл. VIII). „И давно все это происходит?“ – спрашивают приезжие. Письменная история Штуцамуцы насчитывает девять тысяч лет, а происходит все это столько, сколько существует мир.
Обитатели Штуцамуцы великолепно поют – быть может, благодаря объему грудной клетки. Поют они звучно, от души, и чарующе прекрасно. Излюбленные музыкальные инструменты – обычные флейты и волынки (мощные легкие позволяют извлекать поразительные звуки из волынок), также лиры и бубны, а кроме того – громовой барабан (илл. IX) и тринадцатифутовая труба (илл. X и XI). Едва ли жители других мест смогли бы выдуть музыку из такой трубищи.
Возможно, благодаря все тому же увеличенному объему грудной клетки жители Штуцамуцы так пылки. От их поистине олимпийского жизнелюбия захватывает дух – и в то же время сам начинаешь дышать полной грудью. Я, тщедушная девчонка, с изумлением наблюдала блистательные, полнокровные взаимоотношения их мужчин и женщин (илл. X–XIX). Вдобавок здешние жители мудры, остроумны и неизменно приветливы.
Говорят, поначалу на Штуцамуце совсем не было почвы. Жители обменивали первоклассный известняк, мрамор и доломит на равное количество почвы, пусть даже бесплодной глины и песка. Почву они насыпали в расщелины и там высаживали растения. За несколько тысяч лет на Штуцамуце зазеленели бесчисленные террасы, холмы и долины. Сейчас здесь в изобилии произрастают виноград, оливки и клевер. Вино, масло и мед радуют сердца людей. На лугах чудесного сине-зеленого клевера (см. илл. XX) кормятся пчелы и пасутся козы. На острове есть две породы коз. Луговых коз разводят ради молока, сыра и шерсти, на более крупных диких горных коз охотятся и употребляют в пищу их мясо, отличающееся своеобразным вкусом. Жители Штуцамуцы шьют одежду из шкур, а также вяжут из козьей шерсти. Здесь не принято слишком кутаться, хотя при внезапном увеличении высоты бывает весьма прохладно.
Зерновые на Штуцамуце почти не выращивают, зерно больше выменивают. Основное занятие здешних жителей – добыча камня. В громадных карьерах порой находят удивительные окаменелости – например, целую окаменевшую тушу кита (вымершего базилозавра, он же эоценовый кит) (см. илл. XXI).
„Если это правда кит – значит здесь когда-то было море?“ – сказала я одному из своих широкогрудых друзей. „Конечно! – ответил он. – Известняк образуется только в океане“. – „А как же тогда все это поднялось на такую высоту?“ – „Это пусть геологи и гифологи[32] разбираются“, – ответил мой новый друг.
Самое замечательное свойство водоемов на Штуцамуце – изменчивость. Озеро может возникнуть за один день, а на другой день – просто вылиться из-за наклона местности. Если жители возьмут курс на дождь, может случиться сильнейший ливень. Съемка внезапно переполненных, бурлящих рек – чистый восторг для фотографа. Порой за несколько минут Штуцамуца покрывается льдом. Все ликуют, кроме гостя, который не догадался запастись подходящей экипировкой. Красиво до невероятности и так же невероятно холодно. Лед раскалывают на огромные глыбы и сбрасывают вниз, просто для забавы.
Но все прочие красоты забываешь вмиг, когда видишь водопады, играющие в лучах солнца. И удивительней всех – Закрайный водопад. Ах, увидеть, как он рушится вниз со Штуцамуцы (см. илл. XXII), в практически бесконечном падении – тридцать тысяч футов, шестьдесят тысяч, превращаясь в туман, дождь, снег или град, в зависимости от погоды… Увидеть радугу в брызгах, исчезающую далеко-далеко у тебя под ногами!
Есть одна особенно живописная скала розового мрамора у северной оконечности острова (временно северной оконечности). „Нравится? Забирай!“ – сказали мои новые друзья. К этому я и вела, и на это надеялась».
Да-да, мисс Фосфор Маккейб написала отличную статью для журнала «Географическое наследие», и снимки у нее вышли замечательные. Однако статью в журнале не приняли. Редактор сказал: выводы мисс Фосфор Маккейб совершенно неприемлемы.
– На самом деле место, где я побывала, неприемлемо, – ответила мисс Фосфор. – Я провела там шесть дней, сделала снимки и составила подробный рассказ.
– А у нас такие штуки не пройдут, – сказал редактор.
Отчасти его отпугнули пояснения мисс Фосфор Маккейб по поводу того, что имеется в виду под средней высотой расположения Штуцамуцы (весьма немаленькой) и что означают слова «внезапное увеличение высоты».
И вот еще один камушек нелепой формы. На первый взгляд кажется, его никак не пристроишь в оставшийся свободным промежуток. Но это обман зрения: камушек отлично укладывается на место. Человек преклонного возраста вспоминает о том, что наблюдал в течение своей долгой жизни синоптика.
Еще мальчиком я увлекался облаками. Мне чудилось, что иные из них сохраняют свою форму, появляясь вновь и вновь, и что одни облака плотнее, вещественнее других.
Позже, в университете, я взялся изучать метеорологию. У одного нашего студента были на первый взгляд безумные воззрения. Он придерживался теории, что некоторые облака на самом деле не состоят из мельчайших капель воды, а представляют собой каменные острова, парящие в небе. Он полагал, что всего таких островов около тридцати и большинство их состоит из известняка, хотя кое-какие – из базальта, песчаника и даже сланца. По крайней мере один, – так он утверждал, – состоит из жировика, или мыльного камня.
Этот студент говорил, что летучие острова бывают иногда огромными. Один из них не меньше пяти миль в длину. Ими искусно управляют, маскируя под природные явления. Так, известняковые острова путешествуют вместе с массами белых кучевых облаков, базальтовые – с грозовыми тучами, и так далее. Иногда такие острова спускаются на землю – у каждого якобы имеются несколько гнездовий в малонаселенных местах. Он уверял, что на летучих островах живут люди.
Мы немало веселились за счет нашего чудака-студента, Полоумного Энтони Тамли. Говорили между собой о том, как безумны его идеи. Энтони и правда в конце концов поместили в психиатрическую лечебницу. Печальная история, но ее трудно вспоминать без смеха.
Однако спустя более пятидесяти лет работы синоптиком я пришел к выводу, что Энтони Тамли был во всех отношениях прав. Теперь об этом знаем и я, и еще несколько ветеранов-синоптиков, но открыто признаться боимся, даже самим себе. Мы выработали нечто вроде условного кода. «Киты в небе» – кодовое название данного исследования. Мы делаем вид, будто все это в шутку.
Над нашей страной постоянно курсируют примерно тридцать каменных островов (а всего их в мире, возможно, более сотни). Их можно засечь радаром, время от времени их кто-нибудь видит. Форма островов порой меняется (насколько мы поняли, от них иногда отделяют некоторое количество камня и каким-то образом перемещают его на землю). Острова эти известны, и у них есть названия.
Их даже время от времени посещают люди, отличающиеся особыми чертами характера: тут требуется некое сочетание простоты, готовности верить в необычное, ум и своеобразное духовное сродство. В сельской местности отдельные жители и даже целые семьи посредством летучих островов переправляют друг другу послания и грузы. Одно время вызывало удивление, что в болотистых районах Луизианы люди мало пользуются баржами Берегового канала[33] для доставки товаров на рынок. «Чем эти баржи лучше привычных нам каменных островов? – спрашивали в ответ местные жители. – Ходят ненамного чаще и ненамного быстрее и не оказывают таких же услуг за центнер риса. К тому же островитяне – наши друзья, кое-кто даже породнился с нами, каджунами»[34]. Подобное сотрудничество встречается и кое-где еще.
Многих островитян прекрасно знают в местностях, где пролегает их постоянный маршрут. Эти люди очень красивы мощной, несколько грубоватой красотой, добродушны и жизнерадостны. Они ведут торговлю камнем, обменивая строительный камень выдающегося качества на зерно и другие продукты.
Наука не в состоянии объяснить, каким образом каменные острова летают по небу. Но они летают, и это не тайна по крайней мере для миллиона человек.
Сейчас я слишком богат, чтобы меня могли упрятать в сумасшедший дом (хотя состояние нажил, занимаясь довольно-таки безумной торговлей; расскажи кому, мало кто поверит). И смеяться в открытую над стариком не станут, разве что улыбнутся моим чудачествам. Работу синоптика, много лет служившую мне прикрытием, я оставил (однако по-прежнему люблю эту профессию).
Что знаю, то знаю. Есть многое на высоте пятнадцати миль над уровнем моря, друг Горацио, что и не снилось вашим мудрецам.
Хэнк Погожий. Воспоминания о пятидесяти двух годах работы синоптиком (опубликовано за счет автора, 1970)Мисс Фосфор Маккейб написала для «Географического наследия» еще одну статью с потрясающими фотографиями и броским заголовком: «Тогда объясните, как мне это удалось, или Строительство Розовой пагоды».
«Розовая пагода уже построена полностью, не считая разных дополнений, которые я намерена добавлять, когда захочется и когда мои друзья высокого полета окажутся поблизости. Эта пагода – самое большое здание в мире и, по моему глубокому убеждению, самое красивое. Притом на вид оно не кажется тяжеловесным, наоборот – выглядит легким и воздушным. Приходите взглянуть! Все приходите! Если не сможете приехать лично, полюбуйтесь цветными фотографиями (илл. I–CXXIX). Это удивительное здание может дать ответы на тысячу вопросов, вы только раскройте пошире глаза и уши.
Глядя на древние мегалиты, часто задают вопрос: как исхитрились поставить друг на друга стотонные каменные глыбы, да еще так аккуратно, что между блоками не войдет даже лезвие ножа? Запросто! Никто не станет строить из стотонных глыб – ну если только для украшательства. На самом деле ставят одну тысячетонную глыбу, а стыки просто намечают для виду. При строительстве моей Розовой пагоды использовались блоки розового известняка весом до трехсот тысяч тонн (см. илл. XXI).
Остров спускают на землю в нужном месте, откалывают блок требуемого размера (и сколько при этом сыплется осколков, вы себе не представляете). Затем остров отходит в сторону, а каменная глыба остается.
Как еще, по-вашему, это можно сделать? Как я подняла замковый камень весом сто пятьдесят тонн на высоту четырехсот пятидесяти футов? С помощью пандуса? Да бросьте, над вами все лошади ржать будут. Башенки вокруг замкового камня и колоннада под ним – настоящее каменное кружево, а сам камень устанавливался последним. Его не вкатишь по пандусу, да и некуда там пандус пристроить. Все было сделано за полдня однажды в субботу, и вот перед вами серия иллюстраций, на которых отлично виден весь процесс. Тут был задействован летучий остров. От него откалывались куски по мере надобности. Я вам говорю, нет никакой другой возможности девчонке весом в сто пять фунтов за шесть часов соорудить Розовую пагоду в тридцать миллионов тонн. Этой самой девчонке необходим летучий остров со скалой из розового известняка на северной оконечности, а еще нужно дружить с островными жителями.
Приезжайте, пожалуйста, посмотрите на мою Розовую пагоду! Прохожие и официальные лица отворачиваются от нее, будто не видят. Они говорят, что такого сооружения существовать не может, а значит, его и нет. Но оно есть! Вы его увидите своими глазами (или на иллюстрациях к этой статье, особенно IV, IX, XXXIII и LXX). Пагода очень красивая (см. илл. XIX, XXIV, V, LIV). А лучше приезжайте все-таки посмотреть на нее вживую!»
Мисс Фосфор Маккейб сделала поразительную статью, но в журнале «Географическое наследие» печатать ее отказались на том основании, что подобного сооружения существовать не может. Приехать посмотреть на Розовую пагоду они тоже отказались, а жаль, ведь это самая большая и самая красивая постройка на земле.