– Для них будет лучше пойти другим путем, – сказал я больше из желания утолить чувство вины, нежели искренне так считая. Впоследствии оказалось, что я был прав. – Пускай остаются с Бассандером. Худшее, что он может сделать, – это высадить их на Коритани или где-нибудь по пути.
– И вас это не тревожит? – посмотрела на меня исподлобья норманка.
Я мотнул головой:
– Хлыст отправится со мной, Сиран уже здесь, еще кое-кто. Паллино пора на заслуженный отдых. Он достаточно навоевался.
– Вряд ли он с этим согласен.
Я хрипло усмехнулся. Наверняка. Я не стал говорить, что Хлыст уже собрал мои вещи для переправки с «Бальмунга» – его прежний любовник Этьен помог – и что они упакованы в ангаре вместе с амуницией, сухими пайками и семенами для гидропонической станции.
«Адр, мне это не нравится, – сказал Хлыст на „Бальмунге“. – Бросать Джинан и остальных неправильно».
Мне тоже этого не хотелось. Хлыст сдался, лишь когда я вконец измотал его упрашиваниями.
«Неправильно это, – повторил он, – бросать своих».
– Адриан? – окликнула Отавия. – Вы слушаете?
– Простите.
– Я спрашиваю, как вы собираетесь провернуть эту чудесную операцию, – повторила она. – Капсула весит полтонны. Хлыст ее не поднимет, а если отключить гравитацию, то это не останется незамеченным.
– Придется разбудить сьельсина, – произнесла Валка, делая полшага вперед и слегка расслабляясь.
– Что?! – воскликнула Отавия и заметно побелела.
Я невинно развел руками:
– Так будет быстрее.
Лицо норманского капитана скривилось в ужасе и отвращении.
– Хотите разбудить эту… тварь? И притащить ее ко мне на корабль? – Она едва не подавилась, оглядываясь на Валку в поисках поддержки, но ксенолог молчала. – Да еще и бесплатно?
– Денег обещать не могу. По крайней мере, не сейчас, – ответил я. – Но мне нужна ваша помощь. Умоляю, Отавия.
Она отвернулась, и я живо представил, как в ее глазах перемещаются костяшки старинных счетов.
– Разве мы не друзья? – напомнил я.
Это ее зацепило, было видно по лицу.
– Друзья, Марло, еще какие. Но дружбой «Мистраль» не заправишь.
– Знаю, – ответил я. – Знаю. На совете вы сказали, что от войны прежде всего страдают ваши, норманские планеты. Я по-прежнему верю, что могу остановить войну, но для этого мне нужны тот ксенобит и корабль. Сейчас вы единственная, кто может мне это дать.
Капитан глубоко задумалась, потупив взгляд и барабаня пальцами по консоли. Нужно было надавить.
– Вы сделаете это ради меня? – спросил я.
– Требуете вернуть долг? – прищурилась она.
Мне не нравилось такое определение.
– После смерти Борделона я уже говорил, что вы ничего мне не должны. Я лишь прошу помощи и пойму, если вы откажетесь.
У меня ни на что не было прав. Я уяснил это еще в Боросево. Все, чего мы добиваемся не своими руками, а получаем от других, – подарки. Я избавил капитана Корво от ее бесчеловечного командира и пощадил ее на Фаросе. Если бы я по-прежнему был мальчиком, то считал бы, что она передо мной в долгу. Но милосердие из корысти – вовсе не милосердие, как и дружба из долга и благодарности – не дружба.
Я просто надеялся и гнал из сердца повторяющийся шепот: «Надежда – это дым».
Нет ничего страшного в том, что человеческий разум способен объять лишь малую часть мира, и даже к лучшему то, что мы ограничены нашим жалким восприятием. Если бы Отавия знала, сколько жизней зависит от ее ответа – в самом прямом смысле, – то прикусила бы язык. Если бы я знал, о чем на самом деле прошу, то прикусил бы свой. В крошечной комнате были только мы трое, и Отавия тяжело вздохнула:
– Ладно. Кого хотите взять?
– Отсюда? Сиран, Бандита… Айлекс, если не возражаете.
– Обоих моих лейтенантов?
– Тогда ограничимся первыми двумя. Плюс пилот. И «Мистраль» должен быть готов к отправке, как только наш шаттл пристыкуется. Не думаю, что Бассандер рискнет по нам стрелять, но испытывать его терпение мне не хочется. – Я вытер пот со лба. – Еще нам понадобится медтехник. Я и сам могу справиться с разморозкой, но рисковать не сто́ит. Окойо здесь?
– Нет, – сказала Отавия, прикусывая щеку. – Придется подождать, пока все мои люди окажутся на «Мистрале».
– Мы растеряем преимущество, что дает нам суматоха.
– А меня не волнует, – ответила она. – Я никого не оставлю с этим напыщенным индюком.
Опустив голову, я ответил, что согласен.
– Но мне все равно не нравится пускать на борт этого… пришельца.
– Вы с ним не встречались, – парировал я, но Отавию это не убедило. – А если понадобится запереть его, мы это сделаем.
Она что-то буркнула в знак согласия, и я оставил эту тему.
Все прошло так, как я рассчитывал. Предстояло лишь воплотить план в жизнь. Мы условились о времени и обсудили отдельные детали. Моя группа должна была отправиться с «Мистраля» с последней волной шаттлов, на которых вернутся на свои корабли оставшиеся легионеры и джаддианцы. Затем эти же шаттлы отвезут замороженных норманцев на «Мистраль». Между делом я проберусь в кубикулу и с помощью Окойо разморожу Танарана. Я уже представлял, как в ледяном мраке вытекает фиолетовая жидкость и в бледное существо с черной кровью возвращается жизнь.
– Вы забыли о камерах, – заметила Валка.
Я едва из кожи вон не выпрыгнул. Она так затихла, что я и забыл о ее присутствии.
Заметив мою реакцию, она хищно ухмыльнулась и сказала:
– У вас будет всего несколько минут, прежде чем охрана поймет, что вы задумали.
– Поэтому я и хотел Айлекс, – ответил я. – Но в случае конфликта от Бандита будет больше проку…
Валка заправила волосы за ухо:
– Я с вами.
От этих слов я замер, словно стоп-кадр. Валка была помехой, пятном в человеческой вселенной, искажавшим мои усилия и восприятие так, как звезда искажает свет. Я хочу сказать, что боялся попросить ее, – так боялся, что даже не задумывался о такой возможности.
– Полагаю, у меня получится отключить камеры с шаттла, – сказала она.
– Вы уверены? – спросил я.
Доктор скривилась. Машинальным жестом отдала какую-то команду вмонтированному в основание черепа микрокомпьютеру.
Я, отступив, выставил перед собой ладони:
– Не сомневаюсь в ваших способностях. Просто… мне казалось, вы нас покидаете? – Я обвел рукой комнату, отмечая присутствие Валки на «Мистрале», а не на любом другом корабле нашей маленькой флотилии.
Она села в кресло между мной и Отавией, кровожадно ухмыляясь.
– Что вы там говорили? К черту Империю? К тому же, – она сложила руки на столе, – у меня появится возможность пообщаться со сьельсином. Я с вами.
Я сделал глубокий прерывистый вдох, с каждой каплей воздуха чувствуя себя все сильнее.
– Тогда решено! – воскликнул я, хлопая в ладоши. – Будет весело! – И улыбнулся, гоня из себя безмолвную, вызванную необходимостью крайних мер панику.
Обе женщины помрачнели.
– По-вашему, это весело? – произнесла капитан.
– У Адриана странное представление о веселье, – заметила Валка, и по прищуру ее глаз я решил, что она могла вспомнить мою дуэль в Боросево или то, как помогала мне с Уванари и сьельсинами.
Я выдавил еще одну улыбку:
– Пока нет. Но обязательно будет.
Глава 15
Первое предательство
Хлыст встретил нас в ангаре, где кипела работа. Наверху под присмотром наряженных в черное бритоголовых легионеров Бассандера готовились к отправке последние три шаттла с норманскими наемниками. На мне была моя длинная шинель, под которой прятался активатор щита.
– Это мои? – спросил я, указывая на ящик и пару мешков у заправочной станции, где разместился лихтер класса «пустельга».
Не дожидаясь ответа, я добавил:
– Мантию нашел?
– Ага, – кивнул рыжеволосый ликтор, взял из кучи самый маленький пакет и не глядя бросил мне.
Я повертел мантию в руках. Так себе камуфляж, но от посторонних глаз защитит, когда мы поведем сюда громадного ксенобита.
Этот грузовой ангар притаился на корме «Бальмунга», под главными двигателями, и открывался назад. В длину он был почти двести ярдов, в ширину – около пятидесяти. Внутри, под потолком, помещалось целое звено лихтеров, доступ к которым обеспечивали подвесные сходни, а на блестящем черном полу располагалось несколько шаттлов.
– Отнесите это на борт, – обратился я к девушке-пилоту, указывая на отключенный летающий поддон, на котором Хлыст оставил ящики и мешки.
Я окинул взглядом спутников. Валку – холодную и спокойную, отвлеченно смотрящую куда-то вдаль. Бандита и Сиран – в форме Красного отряда. Доктора Окойо – с аптечкой в руках. Двух солдат, посланных Корво сопровождать меня, нервных и напряженных.
– Ты, – подозвал я бледную девушку с квадратной челюстью и серьезным взглядом. – Оставайся с пилотом. Погрузите все и держите двигатели готовыми к вылету. – Я повернулся к другому солдату. – А ты пойдешь с Сиран и лейтенантом. Знаете, куда идти? – спросил я Сиран и Бандита.
– Впереди тебя, – ответила Сиран.
– Тогда идите, – сказал я тихо, а потом уже громче, чтобы все слышали, добавил: – Соберите все норманские пожитки и погрузите на борт!
Сиран отсалютовала мне, и троица направилась к квадратному люку, ведущему в шлюз и продольный коридор.
– Пойду взгляну, что из моих вещей уцелело, – сказала Валка, взяв меня за руку, и отправилась следом за Сиран и Бандитом, оставив меня с Хлыстом и доктором.
Валке было не важно, где находиться. Она могла выполнить свою работу из любого места с помощью встроенного в череп тавросианского компьютера. Но мы решили, что лучше будет разделиться, отвлечь внимание, развеять подозрения, ведь все мы здесь друзья.
– Бойтесь данайцев, дары приносящих, – вспомнил я старинную крылатую фразу и подумал о родне моей матери.
– Чего? – спросил Хлыст.
– Ничего, – коротко ответил я и, чтобы о нашем присутствии в ангаре не забывали, нарочито громко крикнул пилоту: – Осторожнее!
Девушка промямлила извинение, и я улыбнулся, чтобы сильно ее не обидеть.
К нам подошел начальник ангара, плебей с редеющими седыми волосами.
– Лорд Марло! Что здесь творится? – Он обвел рукой мои вещи, переводя взгляд с меня на Хлыста и обратно. – Вы ведь не остаетесь с норманцами?
– Ни в коем случае, офицер, – по-дружески хлопнул я его по плечу. – Перевожу скарб на «Фараон» перед прыжком к Коритани. Но нас покидают несколько мирмидонцев, поэтому сначала заскочу на «Мистраль».
– Вильгельм, неужто ты? – вытаращив водянистые глаза, спросил он Хлыста. – Или старый центурион?
Офицеры обращались к ликтору по имени, но для меня оно было непривычно. Все, кто знал его с Колоссо, да еще несколько близких друзей звали его исключительно Хлыстом.
– Нет, Брукс, не я, – помотал головой Хлыст. – А Паллино скорее из шлюза выбросится, чем уйдет на покой.
– Тогда ладно, – ответил начальник ангара. – Капитан Азхар подписала грузовой манифест? Мне нужно его проверить, прежде чем дать разрешение на отправку.
За спиной офицера одетые в черное легионеры помогали группе куда более пестрых норманцев загрузить следующий шаттл. От формы Красного отряда отказались так быстро, словно все наше путешествие было лишь мимолетным видением. Отпуском. Теперь, когда отпуск закончился, костюмы и декорации упаковали и убрали подальше, словно их и не существовало. Однако солдаты смеялись и шутили, как близкие друзья при расставании.
– Пока нет, – ответил я, вздрагивая. – Я позволил себе поступить не по протоколу. Собираюсь зайти к Джинан и… пожелать спокойной ночи.
– Вот оно что, – понимающе ухмыльнулся Брукс. – Вас понял, милорд. Ступайте.
Если он и узнал сопровождавшую меня доктора, то ничего не сказал и отправился по своим делам.
Оставив пилота и охранника, мы втроем вышли в дверь по правому борту и поспешили по коридору, минуя патрульных легионеров и механиков. Тяжелую мантию я намотал на руку и держал под шинелью. Хлыст и Окойо следовали за мной по пятам, и я чувствовал себя лидером фаланги. Ощущение усиливалось от стука наших каблуков, пусть и неровного.
Внешняя стена слегка изгибалась, поддерживаемая черными металлическими переборками. Из-за них подглядывали глаза камер, и мне оставалось надеяться, что у Валки все получилось. Наверняка получилось, потому что Бандит и Сиран за это время должны были добраться до кубикулы, но никто из встреченных нами солдат не выражал ни капли беспокойства. Кубикула располагалась неподалеку от ангара, но добираться туда предстояло на тесном лифте, куда могло поместиться не больше десятка человек. Лифт тихо гудел, пока мы поднимались. Наконец изогнутые двери с шипением открылись.
«Бальмунг» был меньше «Фараона», всего шестнадцать сотен метров в длину по сравнению с двухкилометровым флагманом. Нам нужно было пройти всего четверть этого расстояния, минуя альков, в котором я беседовал с Валкой сразу после пробуждения. Но, не считая пары поворотов, путь по периферийному коридору к центру корабля был почти идеально прямым. Я чувствовал натянутые нервы моих спутников, как менестрель – натяжение струн, и тоже беспокоился. Это не было похоже на тошноту, которую испытывает подсудимый, но я ощущал, будто мои вены стали пластмассовыми или стеклянными, растянулись, как ноздри при глубоком вдохе, а кровь текла стремительно и не желала замедляться. Тем не менее я вспоминал уроки Гибсона, чтобы успокоиться.
«Страх отравляет».
Старый плут как будто шел рядом.
«И в схватке, и в обыденной жизни ты должен быть целеустремлен, но спокоен»[7].
Кто это сказал? Фраза вспомнилась словно из ниоткуда, и, подчинив себе дыхание, я вместе со спутниками преодолел последний поворот перед кубикулой.
– Адриан!
Собственное имя и голос, произнесший его, поразили меня сильнее любой пули. Я, как обольститель из плохих эвдорских постановок, планировал сбежать, не прощаясь с ней. Она ни за что не согласилась бы уйти со мной и попыталась бы остановить, узнав мой замысел. Я по-прежнему ее любил, но уже не мог ей доверять.
Обернувшись, я поймал Хлыста за руку.
– Идите с доктором дальше, – прошептал я, наклонив голову, и, обойдя его, воскликнул: – Джинан? Привет!
– Вернулся с «Мистраля»? – спросила она, вспомнив разговор, состоявшийся у нас утром, до того как я отправился к Отавии. – Убедил Сиран полететь с нами?
На Джинан по-прежнему была форма Красного отряда: подпоясанный мундир, галифе и высокие сапоги.
Не найдя слов, я покачал головой и оглянулся на исчезнувших за углом Хлыста и Окойо.
– Нет. После смерти Гхена она…
Я запнулся, слабо махнул левой рукой. Правая по-прежнему скрывалась под шинелью, обернутая мантией, приготовленной для Танарана. Сердце вновь пустилось в галоп, но никакие стоические афоризмы Гибсона не помогли мне его усмирить, потому что Джинан пришла не одна.
– Кажется, это была доктор Окойо? – с любопытством спросил Бассандер. – Я ведь всего три часа назад отослал ее на «Мистраль».
– Следит за перевозкой последних норманских пациентов, – поспешно пояснил я. – Отавия отправила ее со мной. Я сопровожу ее обратно, прежде чем перебраться на «Фараон» для заморозки.
Кажется, ответ удовлетворил Бассандера. Он причмокнул губами и поправил широкий пояс, на котором рядом с личным оружием коммодора – точнее, капитана – болталась рукоять старого меча адмирала Вента. Он, как и легионеры в ангаре, переоделся в старую черную форму, тем самым положив конец нашей общей военной мечте.
– Бассандер, а вы-то здесь какими судьбами? – спросил я, желая выведать что-нибудь важное.
Он должен был спокойно сидеть на «Фараоне», а не болтаться по коридорам рядом с местом, откуда мои друзья собирались выкрасть его драгоценного пленника.
Капитан тяжело вздохнул:
– Наблюдаю, как последних норманцев отсеивают от нас. Решил, что это моя прямая обязанность.
– Алессандро сказал, что Хлыст собрал твои вещи, – перебила Джинан, взяв меня за руку и заслонив собой Бассандера. Это прозвучало вопросительно, и в голосе слышалось неверие.
– Да, – выдохнул я, глядя на нее. – Я вернулся кое за чем, что он забыл.