Так Ариана стала обладательницей заветного адреса.
«Хорошо бы найти городской номер телефона и связаться с ней заранее. Столько лет прошло, она давно могла переехать», – размышляла она.
Согласовать приезд Стаса тоже оказалось легко.
– Мама, папа, – начала Ариана тем же днем за обедом, – можно у нас остановится на пару дней мой коллега Стас? Он приедет писать статью про реставрацию городского музея. На работе знают, что я отсюда, вот он и попросил помочь ему сориентироваться на месте.
– А Стас не хочет написать про нашу гостиницу? Ей тоже бы не помешала реставрация. Будет материал, основанный на собственном опыте, – сразу предложил папа.
– Сережа, ты там давно был? Одни клопы и тараканы. Нельзя отправлять человека в такую дыру. Что потом об Арианочке на работе подумают? – запричитала мама. – Нет уж, дорогая, зови его к нам. Нас это не затруднит, заодно покажем бабушкин альбом со старыми фотографиями музея.
– Как это не затруднит? Гостевую ему приготовь, накорми-напои, поди еще на вокзал отправите встречать, – ворчал папа. Больше, конечно, из вредности, чем из-за настоящего нежелания пустить гостя в дом.
– Он на машине, – улыбнулась Ариана.
Нужно будет сказать Стасу, что он теперь столичная звезда журналистики. И ссылку на сайт музея отправить, а то с папы станется его проверять.
– Мажорчик, значит, – прищурился папа. То, что в его гараже тоже стоит машина, его почему-то не смущало. – Ладно, пусть приезжает, мы ему покажем настоящую жизнь.
«О да, это будет забавно», – развеселилась Ариана, глядя на зловеще ухмыляющегося папу.
Она представила, как отец заставляет Стаса, приехавшего в неизменно белой рубашке, топить печь или заполнять дровяник. Настроение стремительно поползло вверх. Утереть нос Мистеру Всезнайке – что может быть чудеснее?
***
Стас приехал сразу после Рождества. Его темно-синий Тигуан вызвал у папы завистливый вздох и укрепил решимость испытать столичного выскочку. Уже в первый день он заставил гостя расчищать во дворе снег.
– Чтобы вашей машине, Станислав, было удобно заехать в гараж! – папа изначально обращался к нему именно так – полным именем и на Вы.
Запланированные коварства папа подделывал под просьбы:
– Станислав, мне нужно дров подрубить на завтра. Не составите компанию, пока женщины ужином занимаются?
Стас воспринимал его задания с поразительным спокойствием и дружелюбием. И оказался совсем не белоручка: и дров нарубил, и баню затопил.
– Мамины родители жили в деревне, и я постоянно проводил у них летние каникулы, – рассказал он в первый вечер за ужином. – Дед считал, что настоящий мужчина должен уметь работать руками и не бояться грязной работы.
– Хороший был мужик твой дед, правильный, – уважительно отозвался папа.
По мере того как Стас достойно проходил его испытания, снисходительное отношение менялось на уважительное. И вскоре папа перешел на «Стас» и «ты». Мама была очарована гораздо раньше, когда после первого обеда Стас сказал, что такого вкусного борща не ел никогда в жизни, и предложил помыть посуду.
– Какой чудесный молодой человек, – улучив момент, шепнула она дочери. – Он женат?
– Нет, но у него есть девушка, – ответила Ариана и с облегчением увидела, как затухает мамин энтузиазм. Еще сводничества ей не хватало.
После ужина Ариана предложила Стасу немного прогуляться, чтобы обсудить цель его приезда. Они шли по тускло освещенной улице, безлюдной и настолько тихой, что было слышно, как снег скрипит под ногами. На небе ярко горели звезды, как бывает только ясными морозными ночами, и Ариана по привычке отыскала ковш Большой Медведицы и созвездие Кассиопеи.
– В Москве звезд совсем не видно и дышится не так легко, – вздохнула она.
– Да, здесь хорошо, – согласился Стас. – У тебя замечательные родители, и дома очень уютно.
– Спасибо! А твои родители?
– Они живут в городе. Дом в деревне, о котором я рассказывал, продали вскоре после смерти деда. К сожалению. Я любил этот дом, с ним было связано столько счастливых воспоминаний. Если бы это случилось сейчас, я бы нашел способ его сохранить. Хотя без деда стало все не то, он был сердцем и душой дома.
– Мне жаль. А ты живешь с родителями?
– Нет, отдельно. У нас не такие теплые отношения, как в вашей семье, и говорить о них неинтересно. Лучше скажи, твой отец всем гостям устраивает курс молодого бойца?
– Нет, только тебе, – засмеялась Ариана. – Это так заметно? Видимо, ты ему особенно приглянулся.
– Я польщен.
– Или он решил устранить конкурента в поедании борща.
– Это больше похоже на правду. Он переживает за тебя, и мама тоже, – вдруг сказал Стас. – Когда они смотрят в твою сторону, их мысли приобретают тревожный окрас. Они думают, что ты несчастна, и винят себя за это. Я не читал их специально, но некоторые мысли такие насыщенные, что лежат на поверхности. Даже усилий не нужно прилагать.
Ариане было неприятно об этом узнать. Ей казалось, что, приезжая домой, она выглядит веселой, радостно рассказывая об успехах в учебе и работе. В общем, ведет себя как человек, вполне довольный жизнью. Плохая из нее, выходит, актриса.
– Не время предаваться самобичеванию. Лучше обсудим план действий. Если я журналист, то, хочешь-не хочешь, завтра придется идти в музей. А вечером предлагаю заняться подвеской. Времени не так много, послезавтра я должен быть в Москве.
– Хорошо. Тогда пойдем домой, уже поздно, ты устал, наверное.
– У охотников повышенная выносливость, но ты права, пора идти.
– А разве ты не менталист?
Еще одно удивление в копилку. Со Стасом, кажется, только так и получается.
– Ага. Ментальный дар основной, это побочка. Как у тебя с артефактами. Так нечасто, но бывает. Дед был охотником. Дар передается по наследству, его нельзя заполучить искусственным путем. Хотя некоторые одаренные пытались, экспериментируя с кровью и генетикой. Позже такие эксперименты запретили, и теперь Совет тщательно следит, чтобы никто не нарушал закон.
– Совет?
– В него входят самые уважаемые и сильные одаренные. Он следит, чтобы никто не применял силу незаконно, наказывает оступившихся, обучает новичков. Кланы отчитываются перед ним. А еще в штаб-квартире Совета самая богатая коллекция артефактов.
– А где она находится?
Они уже подошли к дому, но Ариане не хотелось прерывать интересный разговор.
– В центре, где еще. Обычные люди думают, что это старинный перестроенный особняк, выкупленный каким-то бизнесменом.
– Ты часто там бываешь?
– Приходится, – поморщился Стас. – Они регулярно проводят собрания с лидерами кланов. Я стараюсь появляться на них как можно реже, только когда совсем не отвертеться.
– Почему?
– Не люблю бессмысленные разговоры и лицемерие. Совет задумывался как гарант равноправия и безопасности нашего мира, но сейчас, похоже, об этом забыли. Каждый стремится отхватить себе кусок власти побольше и затоптать в грязь конкурентов.
– Все настолько плохо? Не хотелось бы туда попасть.
– Мне тоже не хотелось бы, чтобы ты туда попала. Ты для них лакомый кусочек, Ариана. Чувствующая, к тому же артефактор. Но тебе нужно учиться, а Совет обладает знаниями и возможностями.
– А ты можешь меня учить? – вырвалось у Арианы. Все-таки Стас уже вызывал некоторое доверие, в отличие от незнакомого Совета.
– Всему, чему смогу, научу, – твердо пообещал он. – Но мой дар другой, и я многого не знаю. К тому же сокрытие инициированного одаренного – нарушение закона. Давай решать проблемы по мере их поступления. Ты пока еще даже не вступила в полную силу. Это просто сборище надутых павлинов, не съедят же они тебя.
Ариана покачала головой. Если все так, как описал Стас, то давления не избежать. А может, и неприятностей. Бабушка же скрыла ее существование. Хорошо, что ее уже не смогут наказать.
– А Лика представлена Совету? – задала последний вопрос Ариана.
– Послезавтра вечером. Из-за этого я и должен вернуться.
Глава 9
And I don't want the world to see me
'Cause I don't think that they'd understand,
When everything's made to be broken
I just want you to know who I am 9 .
Goo Goo Dolls
На следующий день, позавтракав восхитительными мамиными сырниками, Ариана и Стас отправились в городской музей. Это был старое трехэтажное здание, который не просило – умоляло о реставрации. В школе они каждый год ходили туда на экскурсии, но впечатлений эти походы не оставили. Работники музея не пытались представить экспозицию увлекательно, и школьники откровенно зевали, перетекая из одного зала в другой. Орудия времени неолита или древнерусские украшения, найденные в окрестностях города, тоскливо пылились под стеклом, не вызывая никакого интереса.
Пока Стас сдавал вещи в гардероб, Ариана направилась к билетной кассе. Окошко было закрыто, и она растерянно огляделась.
«Странно, – подумала она, – музей открыт – значит, работает. Где все?»
– Гражданка Белецкая, а вы что здесь делаете? – раздался за спиной знакомый басовитый голос.
– Валентин Алексеевич! Вот это встреча! А вы здесь как? Честное слово, хотела к вам забежать, но еще не успела, – обернувшись, взволнованной скороговоркой протараторила Ариана.
Старый учитель стоял в нескольких метрах от нее и добродушно посмеивался.
– Хотела она, ага. Зашла бы уже тогда. У вас, молодежи, сплошные дела.
– Но я правда…
– Она и правда была занята. Ариана помогает мне, – вмешался в разговор неслышно подошедший Стас. – Станислав, ее коллега, журналист, приехал написать статью о вашем музее.
Мужчины обменялись рукопожатием, и Валентин Алексеевич покачал головой:
– А что про него писать? Он здесь никому не интересен, а столичным тем более.
– Наше издание старается осветить культурные события во всей стране. Когда Ариана на планерке привела пример, что ваш музей ценный, но заброшенный, я сразу понял, что это будет хороший материал. Провинциальная культура гибнет от равнодушия – что может быть печальнее?
Ариана слушала, как Стас рассказывает о своей задумке, и восхищалась его навыками импровизации.
– Красиво говорите, Станислав, но на деле вряд ли что-то изменится, даже после выхода вашей статьи, – с сомнением протянул Валентин Алексеевич. – Не обижайтесь, я ни в коем случае не умаляю вашего таланта, но молодежь уже давно сидит в интернете и равняется на зарубежных кумиров. Зачем им все это?
Учитель обвел рукой стоящие по периметру витрины с экспонатами. Ариане было невыносимо видеть столько грусти и обреченности в его взгляде. Она приобняла Валентина Алексеевича за плечи и спросила:
– А что вы здесь делаете? Мы хотели экскурсию заказать, но никого нет, касса закрыта.
– Так праздники же, вход бесплатный. Администрация делает все, чтобы привлечь посетителей, но – как видите, – огорченно вздохнул он, глядя на пустой зал. – А я тут немного подрабатываю, архивы разбираю, каталоги составляю.
– Так может, вы нам экскурсию проведете? – спросил Стас.
Ариана благодарно улыбнулась ему. Она и сама хотела предложить то же самое.
– А давайте, – обрадовался учитель. – Глядишь, и расскажу что-нибудь интересное, в статье своей напишете.
Следующий час пролетел незаметно. Валентин Алексеевич оказался потрясающим экскурсоводом. История родного края оживала на глазах. Вот мушкет человека, жившего на территории их городка несколько сотен лет назад. Кем он был – настоящим солдатом или насильно призванным на службу мельником? Была ли у него семья, дождалась ли его с поля битвы? За каждым экспонатом скрывалась своя трагедия и своя любовь.
– Валентин Алексеевич, да вы прирожденный экскурсовод! – воскликнула Ариана, когда они направлялись в литературный зал. – Если бы нам в школе рассказывали хоть вполовину так интересно, то нас было бы отсюда не вытащить!
– Спасибо, конечно, но ты преувеличиваешь, – польщено ответил он.
– Ариана права, – подтвердил Стас. – Вначале я был настроен скептически, но сейчас понимаю, что этот музей действительно стоит сохранить.
Он говорил очень убедительно, и Ариане нестерпимо хотелось шепнуть ему, чтобы не давал ложных надежд. И она специально об этом думала, в надежде, что он прочтет ее мысли. Хотя и чувствовала себя при этом очень глупо. В какой-то момент ей показалось, что сработало, потому что Стас посмотрел на нее, закатил глаза и отвернулся, продолжая беседовать с их сопровождающим.
Перед входом в зал к ним подошла работница музея и попросила Валентина Алексеевича на пару слов. Учитель извинился и предложил начать осмотр литературной экспозиции без него. Ариана обрадовалась, что наконец-то сможет высказать Стасу свои опасения, как менталист в очередной раз удивил ее:
– Это потрясающее место, Ариана! Здесь полно артефактов! Я бы многое отдал, чтобы изучить хотя бы половину из них!
– Ты уверен? Я ничего не чувствую.
– Это потому что ты до конца не инициирована. Смотри, – он подвел девушку к витрине в центре зала, – эта книга – артефакт. И эта тоже.
– А как ты определяешь? – Ариана внимательно смотрела на указанные книги, но ничего необычного в них не видела. Правда, одна из них так и притягивала взгляд, возможно, из-за красивой обложки переливающегося чернильного цвета.
– От них исходит еле заметное свечение, и воздух вокруг становится более вязким. Не знаю, кто собирал эту коллекцию, но он точно был одаренным. Нельзя допустить, чтобы такие ценные вещи пропали зря.
– Так ты серьезно говорил о реставрации?
– Да. Так что можно было не оглушать меня мыслями. Вернусь домой – подумаю, что можно сделать.
– Надеюсь, ты не планируешь обворовать музей? – в притворном страхе спросила Ариана.
– Зачем, когда его можно просто купить?
– Ты можешь купить музей?! – уже неподдельно изумилась она.
– Совет может, если сочтет его ценным. И это будет не первый случай, когда они становятся патронами подобных малоизвестных мест.
Осмотрев литературный зал, они направились к выходу, столкнувшись в дверях с освободившимся Валентином Алексеевичем. Стас взял у него адрес электронной почты и пообещал прислать готовую статью. Ариана, в свою очередь, поцеловала учителя в морщинистую щеку и заверила, что если не забежит, то обязательно позвонит ему до отъезда.
***
Вернувшись домой, они узнали, что папины испытания продолжаются. На второй день Сергей Николаевич значительно смягчился и выдал Стасу новую задачу, на этот раз скорее приятную: пожарить шашлыки.
Примечания
1
Я никогда не думала, что у нас будет последний поцелуй.
2
Все меняются,
А я не чувствую того же.
3
Огни приведут тебя домой
И зажгут тебя изнутри,
А я постараюсь исцелить тебя.
4
Подожди!
Постой!
Не бойся!
Ты никогда не изменишь то, что было и прошло.
5
Но я скучаю по крикам и ссорам,
И поцелуям под дождем.
И сейчас два часа ночи, а я не сплю и проклинаю твое имя.
Когда ты настолько влюблен, то ведешь себя безумно.
И именно так я тебя любила.
6
Я не ненавижу тебя.
Нет, я бы не смогла, даже если бы захотела.
Я просто ненавижу всю ту боль, через которую ты заставил меня пройти,
И что я виню себя за то, что позволила тебе это.
7
Если я не решусь довериться,
То никогда не узнаю правду.
Поэтому я учусь падать,
Без подстраховки, смягчающей удар.
8
Пожалуйста, не думай обо мне как о девушке, затерявшейся среди снов и фантазий.
Пожалуйста, увидь меня, тянущуюся к тому, кого я еще не вижу.
9
И я не хочу, чтобы меня видел весь этот мир,
Потому что не думаю, что меня в нем поймут.
Когда все вокруг создается, чтобы быть разрушенным,
Я просто хочу, чтобы ты знала меня настоящего.