Но Зафира выбрала страх. Надев мужскую одежду, она продолжила охотиться с отцом, придумав имя, которое никогда не было её собственным. Имя, принадлежавшее мужчине в маске. Человеку, которого, в конце концов, не существовало.
Такая жизнь не могла не устраивать. Зафира стала причиной отцовской гордости и причиной сытых желудков деменхурцев. Это продолжалось до того дня, когда Зафира, Умм и маленькая Лана заболели гриппом, распространившимся по всему Деменхуру.
Пока Зафира лежала дома, прикованная к постели, еды становилось всё меньше. Мясо постепенно кончалось.
Баба решил, что сможет охотиться, как охотилась его дочь. Но вместо добычи он обрёл сумасшествие и почти потерял человеческий облик.
Стоя в ночной темноте, Зафира выдыхала пар в морозный воздух. Она осторожно поднялась по лестнице, пропахшей плесенью, зная, какие ступени были сломаны, а какие – непрочны. Каждая из трёх лестничных клеток заканчивалась пустыми комнатами. Когда-то это была гостиница, где встречали гостей из других халифатов. Гости те прибывали в Деменхур, чтобы торговать и отдыхать. Или получать удовольствие, как сказала бы Ясмин с многозначительным блеском в глазах.
На верхнем этаже Зафира распахнула дверь на крышу и от внезапного порыва ветра плотнее завернулась в плащ.
Именно сюда она приходила, чтобы освободиться от мира и от себя – от всех, кто так много ожидал от Охотника.
Однако сегодня Зафира была не одна.
На другом конце крыши стоял силуэт. Профиль его сиял в свете звёзд. Похоже, не только она не выносила замкнутого пространства.
– Я пришла, чтобы…
– Подумать, – закончил за неё Дин, склонив голову. Облака на небе разошлись, позволив луне озарить его улыбку. – Я знаю. Но если чувства твои под стать моим, то лучше тебе не оставаться одной.
Зафира не знала, что ответить. Ей хотелось обнять Дина, однако после многозначительного взгляда на свадьбе идея не казалась такой уж хорошей. Вместо этого она подошла ближе, прижалась плечом к его плечу, борясь с волной душевного ликования, и вместе они принялись глядеть на Деменхур.
Слева тянулись крохотные домики, затенённые полумесяцем тьмы там, где безжалостно наступал Арз. Прямо под ними находился рынок, а справа – мерцающая в лунном свете Палата Силаха.
Палата Силаха представляла собой скромное подобие дворца. Её каменные стены давно осыпались. Тёмные прожилки гнили резко выделялись на бежевом фоне, напоминая, что здание возводилось для пустыни, а не для бесконечно влажного климата. И всё же, невзирая на ветхость, сооружение искрилось великолепием. Прямо к тяжёлым облакам вздымались два шпиля из блестящей слоновой кости, а между ними стражем стояло главное здание.
Глядя на эту красоту, Зафира не могла представить великолепие дворца в Тальдже, где находился королевский минарет – маяк, купающийся в тенях с момента исчезновения волшебства. А уж дворец в Крепости Султана она и не пыталась вообразить.
– Знаешь, чем я всегда хотел заниматься? – Дин приблизился, опустил её капюшон.
В свете луны Зафира почувствовала себя нагой. Инстинктивно она огляделась, но, кроме них, на крыше никого не было.
– Чем? – отозвалась Зафира, думая, что знает.
– Путешествиями, – мечтательно ответил Дин.
Зафира изумлённо приподняла брови. Дин, глубоко задумавшись, рисовал пальцем в перчатке узоры на покрытых льдом перилах.
– На белом свете есть не только Аравия, Зафира. Я уверен. Мир не может состоять из пяти халифатов, пустоши и смертоносного моря. Я хочу путешествовать, открывать новые места. Встречать новых людей.
Судя по теплу, что разлилось по телу, Зафире и сердцу её понравился этот план. Будь жизнь проще, она бы тоже захотела путешествовать. Зафира глядела вдаль на преграду в виде Арза. Леса, который можно будет искоренить, если она примет приглашение.
– Ты везде побывал. Ты прошёл Зарам, Пелузию, даже бесплодную Пустошь. Ты бывал в Альдерамине. Видел песок, – с ноткой зависти промолвила Зафира. Она представила себе мир, устланный жгучим песком, исцелованный горячим солнцем. Песок, который щекочет пальцы ног, хрустит на зубах. – На что он похож, Дин?
– Он прекрасен. Бесконечен. Он напоминает свободу, живущую под безжалостным солнцем, – нежно пропел он. – Да, жара – это бич, но разве холод не хуже? – Дин вздохнул. – Я доволен жизнью. Но чувствую… потребность в чём-то большем.
Впервые желание Дина настолько совпало с желанием Зафиры. Он, как и она, тоже хотел чего-то большего. Однако юношу беспокоило другое. Зафира заметила это в хмурых чертах.
– В чём заключается твоя потребность?
Дин бросил на Зафиру понимающий взгляд. Заглянув в его карие глаза, Зафира вдруг осознала, что шагнула чуть ближе. В столь маленьком пространстве, настолько близком к луне, всё казалось возможным.
Ветер всколыхнул её волосы. Дин осторожно поднял руку, заправил ей за ухо чёрные пряди. Услышав его медленный и дрожащий вздох, Зафира поняла, насколько они оба были одиноки.
– Ты выйдешь за меня замуж? – Слова слетели с его губ стремительно, как будто сердце хотело насладиться ими, но мозг был слишком измучен, чтобы позволить.
Зафира открыла рот. Снова закрыла. Она знала, что это случится. Знала. Но почему именно сегодня? Почему сейчас?
Дин отвёл взгляд. Сколько раз она видела его улыбку? Сколько раз он бегал за ней, рыча и притворяясь арзскими монстрами из страшилок родителей? Сколько раз он прижимал её к груди, делясь теплом, когда она дрожала от холода?
Дин потратил последние деньги на покупку изумительного шоколада сафи, чтобы приготовить лучший напиток в жизни Зафиры. Он утешал её после смерти Бабы и был рядом, когда сердце её ожесточилось.
Она смотрела в ночь, пока глаза не начали гореть.
– Дин, я… – Язык потяжелел.
«Я не такая, как Ясмин».
И дело не в том, что она не хотела замужества. Она просто хотела большего. Разве он только что не упомянул, что мечтал о том же?
– Я пока не готова выйти замуж.
В прекрасных глазах юноши вспыхнуло сомнение, отчего живот Зафиры скрутило.
– А когда ты будешь готова?
– Я выйду за тебя, – без колебаний ответила она.
Сердце подсказывало разуму, что она лжёт, но Зафира проигнорировала их спор. Это не было ложью. Не было. Она просто не могла думать о замужестве, когда сестра сердца только что покинула её. Когда за ней отправили убийц или кого-то другого. Когда Арз наколдовал женщину в серебряном плаще – ту, которая утверждала, что она проклята. Когда приглашение на даамов Шарр полыхало на серебряном пергаменте.
Дин выдохнул, кивнул, однако напряжение его заметно усилилось.
– Я не идиот, Зафира. Я не прошу тебя выйти за меня лишь потому, что сестра только что связала себя узами брака. Но я подумал… – Он замолчал, отчего сердце Зафиры забилось быстрее. – Я думал, что я для тебя значу чуть больше… чем смертный приговор. Я думал, брак подарит тебе другую жизнь. Ещё одно чувство цели. Разве не это ты ищешь в Арзе?
– О чём ты? – прошептала Зафира. В Арзе она ничего не искала. Она охотилась. Она сама не знала, чего хотела и ждала.
Но сегодняшнее приглашение… Оно возникло как по волшебству.
– Ты собиралась мне рассказать? – устало спросил Дин. – О письме, Зафира. О приглашении, которое спрятано у тебя в кармане.
Зафира прикусила язык. Лана. Значит, это Дин приходил, пока Зафира находилась в своей комнате.
– Я хорошо тебя знаю. Я видел тот взгляд на свадьбе, но почему-то решил, что это из-за Ясмин. Я ошибся, ведь правда? Точно так же ты смотришь на Арз. Мне стоило сразу догадаться.
Зафира вскинула брови.
– Как смотрю?
– С восхищением. С обожанием, – прошептал Дин, стиснув челюсти.
От его слов пульс участился. Разве не этим же словом Зафира описала взгляд женщины в серебряном плаще?
– Я не знаю, откуда взялось приглашение, но оно – прямая дорога к хаосу.
– Дин, это дорога не к хаосу, а к волшебству. У меня появился шанс вернуть магию. Неужели ты этого не хочешь?
Теперь, когда Дин знал правду, Зафире захотелось кричать, запрокинув голову. Каждая история, которую рассказывал Баба, могла стать реальной. О, как бы она хотела почувствовать тот прилив волшебства, который в былые времена испытывали люди.
– Ты не слишком рад, насколько я вижу.
– Ты, верно, забыла про Шарр? Кроме того, чтобы попасть на остров, тебе предстоит перебраться через весь Арз.
– Я каждый день хожу в лес.
– Да, но не пересекаешь его целиком, Зафира. Ещё никто этого не делал. Вполне вероятно, что в конце пути таится волшебство, но это вовсе не значит, что ты достигнешь конца. Не стоит даже надеяться. – Дин потёр лицо рукой.
– Ты только подумай, – настаивала Зафира, видя его расстройство. – Волшебство положит конец проклятому снегу. Арз не уничтожит Аравию, потому что Арза и вовсе не будет. У тебя появится шанс осуществить мечты.
– Но какой ценой?
Глаза их встретились, застланные холодным туманом.
– Любой ценой. Я многим обязана этому миру. Я в долгу перед ним и должна попытаться.
– Ты ничего не должна. Ты хоть знаешь, откуда письмо? Ты серьёзно думаешь, что волшебство можно вернуть с помощью книги?
В ответ на молчание во взгляде Дина промелькнула тревога. Тишина царила между ними, пока Дин наконец не вздохнул.
– Да уж, Зафира. Значит, ты всё-таки решила пойти? В одиночку?
– Думаю, да, – призналась она, но тут же ощутила необходимость сказать больше. – Как далеко мы сможем бежать, прежде чем Арз нас настигнет? Бег – это не жизнь.
Снова тишина. Тишина, которая зародила в глазах Дина печаль. Зафира взяла его руку, обвила мизинец. Взгляд Дина замер на её губах, напомнив, что он больше не тот мальчик, который считал Зафиру сестрой. Что Зафира больше не маленькая девочка. Что он только что попросил её руки.
Подобная близость не сулила ничего хорошего.
Словно прислушиваясь к мыслям, Дин заправил непослушные пряди за ухо и с восхищением в блестящих глазах наклонился ближе. Зафира в ответ невольно облизнула холодные губы. Золотые кудри на его лбу просились ей в руки, но взгляд упал на его пухлые губы.
– Зафира, – прошептал Дин.
«Выходи за меня замуж». Даамов мозг снова включился. Зафира отступила на шаг. Слова из письма вызвали желание глотнуть воздуха.
– Не надо, – дрожащим голосом прошептала Зафира в ответ.
Яркий свет луны освещал глаза Дина, горевшие желанием.
И Палату Силаха, возвышающуюся за его спиной.
Сердце ныло от боли, но Зафира, собрав в груди осколки, отвернулась.
Глава 10
С каждым шагом Сахара думать Зафире становилось труднее. С решением нельзя было медлить. Теперь, если она решилась на подвиг, каждый прожитый миг приближал её к новой охоте. К Шарру. К прощанию с деревней.
С тяжёлым вздохом Зафира соскользнула со спины жеребца.
Дин, сидя верхом на Лемане, не отставал. Поначалу предложение провести остаток ночи в доме Зафиры казалось безобидным, однако теперь волнение накрепко укоренилось в душе. Во время непродолжительной поездки домой Зафира не раз заводила разговор, но каждая попытка сводилась к тревожному молчанию или нескольким словам.
Грязный переулок, ведущий к хлипкой конюшне между домом Зафиры и домом Раадов, освещался тусклым светом. Подойдя, Зафира коснулась трещины в кухонном окне. За стеклом по-прежнему стояло трио горшков с травами, увядшими и потемневшими, вопреки немалым стараниям Ланы. Таким был и сам Деменхур, когда-то славившийся тем, что выращивал лекарства для всей Аравии.
«У Деменхура появится шанс вернуть себе доброе прошлое».
Вздохнув, Зафира исчезла в конюшне.
Внутри Дин зажёг два фонаря, поставил Лемана рядом с Сахаром. Зафира приласкала коня, и тот в ответ уткнулся в неё, встревоженно фыркнув.
Предупреждение, на которое она и не подумала обратить внимание.
Внезапно с левой стороны Зафире почудилось движение, и она инстинктивно схватилась за капюшон. От страха в жилах застыла кровь, рассудок помутнел.
Серебряная вспышка пробудила ужас.
– Мир тебе, Охотница.
Первым ахнул Дин, нарушив глухую тишину.
Зафира узнала голос, его мелодичность. Охотница. Она резко обернулась.
Хотя двери конюшни были заперты, ведьме ничто не помешало материализоваться. Зафира ощутила нечто тяжёлое, таинственное, и в тот же миг Дин схватил её за руку. Сахар и Леман отпрянули к стене, заливаясь испуганным ржанием.
Плащ женщины переливался, как жидкий металл, и только теперь, глядя на незнакомку без снежной завесы, Зафира поняла, насколько она юна.
«Святые небеса. Она настоящая».
Женщина и вправду стояла на границе Арза, шепча загадочные слова. Она спрятала письмо в сумку.
«Но зачем она здесь?»
Зафира подняла подбородок. Нет, она не выставит напоказ закравшийся страх.
Сахар и Леман продолжали испуганно биться. Дин пытался их унять, но опасения хозяина лишь усилили их борьбу. Тогда женщина взмахнула рукой, и воздух задрожал, прежде чем лошади затихли.
Нет.
Лошади и вовсе перестали дышать.
Глаза Дина широко распахнулись. Зафира еле сдержалась, чтобы не отпрянуть.
Волшебство. Волшебство, которого не должно было существовать. Однако другого объяснения не нашлось. Как ещё она могла успокоить лошадей? Как могла появляться из воздуха и так же загадочно исчезать?
Гниющие стены конюшни будто превратились в железную клетку.
Женщина без всякой радости рассмеялась, пронзив Зафиру тёмными глазами. Древними глазами, как она только сейчас поняла. Юное лицо было уловкой. На что ещё способна эта женщина?
– О, с лошадьми ничего не случится. Но, чтобы слух мой остался острым, пускай подождут моего ухода. – Глаза женщины остановились на чёрной плесени; нос сморщился от зловония. – Который, я надеюсь, случится скоро. Ты хотела меня видеть?
Зафира не собиралась реагировать на то, что женщина ответила на её безмолвный вопрос. Не желала удивляться тому, что из всех моментов она вздумала явиться именно сейчас, когда рядом оказался Дин.
– Кто ты?
Багровые губы изогнулись в кривой улыбке.
– Серебряная Ведьма. Подходящее имя для образа, laa?
«Полное отсутствие воображения. А как быть, если захочется сменить плащ?» – подумала Зафира, удивляясь собственным мыслям. Казалось, какая-то её часть до сих пор не осознавала серьёзности положения.
– Ты друг или враг? – выпалила Зафира. Дин одновременно что-то пробормотал.
Улыбка женщины заметно расширилась.
– Кто-то вроде тебя.
Зафира бросила взгляд на Сахара. Шёлковая тень ласкала её кожу, напоминая об Арзе, вселяя в сердце страх. Фонари в конюшне мерцали.
– У нас нет ничего общего, – мрачно возразила Зафира.
Злорадство исходило от незнакомки подобно утреннему туману.
Ведьма хмыкнула, но возражать не стала.
– Совсем скоро Арз громом обрушится на твоих людей.
Зафира и без ведьмы знала это. Она родилась с этим знанием, засыпала и просыпалась с этим грузом. Изо дня в день дышала ужасом. И всё же ей совсем не понравилось, что женщина назвала жителей халифата «её людьми».
– Они не рабы. Они не принадлежат мне.
Женщина – ведьма, небеса святые – выглядела самодовольной.
– О, зато ты у них в рабстве. Ты охотишься, чтобы они ели, печёшься о них. Открыв письмо, первым делом ты подумала о них. В твоём королевстве, быть может, и правит король, но ты, Охотница, – его неравнодушная королева.
– Письмо, – сквозь зубы произнесла Зафира так грозно, что Дину пришлось оттащить её назад. – Расскажи о нём.
Серебряная Ведьма с любопытством приблизилась.
– Ты меня не боишься.
«Боюсь. – Зафира тяжело вздохнула, услышав в голове голос Бабы. – Страх порождает смерть. Уверенность порождает свободу».
– Ты бы не стала меня звать, если бы не искала помощи, – осмелилась Зафира. – Так зачем мне бояться?