И только когда Демельза уронила голову обратно на подушку и поглядела в потолок, что-то словно перещёлкнуло в мозгу.
Пшшш, пшшш, пшшш… Пшш, пшш, пшш.
События прошедшей ночи нахлынули, словно на ускоренном просмотре, воспоминания вспыхивали в голове Демельзы, как фейерверки. Необъяснимое нашёптывание, неземные звуки, дрожь по всему телу…
Демельза разом села в кровати, вытянувшись в струнку.
Бабуся Мадб! С ней всё в порядке? Ну как то, что она слышала прошлой ночью, пробралось и в бабушкину комнату?! Она должна проверить, что с ней всё хорошо.
В мгновение ока Демельза выпрыгнула из кровати и, даже не остановившись почесать Архимеду брюшко по ежеутреннему своему обыкновению, натянула халат и вылетела из двери комнаты.
– Бабуся! Бабуся, где ты? – кричала она, кувырком сбегая по лестнице с чердака. Она пролетела лестничную площадку, подныривая под множеством нависающих часов с кукушкой, увиливая от витрин с фарфоровыми безделушками и шарахаясь от торчащих со стен чучел голов всевозможных зверей. Когда она соскочила с основной лестницы на застонавшие под её весом старые деревянные половицы, её встретил восьмикратный бой часов с маятником, стоявших у подножия лестницы.
Она проскакала в кухню.
– А, Демельза, это ты, – бросила бабуся Мадб. – Я уж думала, это зачарованный слон спускается по лестнице! – Она склонилась над покрытой ржавчиной газовой плитой, уставленной побулькивающими на огне медными ковшиками разных размеров. Полки под потолком были уставлены банками с тушёнкой, жестянками с супом и различными ёмкостями с травами, крупами и бобами. Дрожок, их длинношерстный таксик, крутился у неё под ногами.
– Бабуся, ты в порядке? – тяжело дыша, выпалила Демельза, уперев руки в колени. – Оно тебе ничем не навредило? Ты ведь не пострадала, да?
– Пострадала? – переспросила бабуся Мадб, поливая струйкой янтарного мёда содержимое самой большой кастрюльки, а затем хорошенько перемешала содержимое. – С чего бы мне вдруг пострадать? – Она зашаркала ногами в шлёпанцах по известняковым плитам пола, словно отбивая чечётку. – Видишь? Как огурчик твоя бабуся!
Демельза нахмурила лоб.
– Но… прошлой ночью… разве оно тебя не разбудило?
– О чём ты говоришь, Демельза? – вопросила в ответ бабуся Мадб. – Что меня не разбудило?
Голос у Демельзы аж взвизгнул.
– То, что издавало эти жуткие звуки! Шёпот, свист, вой? Как ты могла не слышать…
Бабуся Мадб выронила из рук лопатку, она упала на рабочий стол с оглушительным дрязгом, прокатившимся по всей кухне.
– Ш-ш-шум? – забормотала, заикаясь, бабуся Мадб и быстро опустила глаза к полу. Её крохотная фигурка вдруг задеревенела. – Нет, я никакого шума не слышала. Небось просто ветер за окном, моя милая. Старые рамы гремели. Ты же сама знаешь, какой наш коттедж древний.
Демельза зацокала языком.
– Я всё знаю, бабуся. Но это был другой шум. Он… он… был ненормальный. – Она села за дубовый стол и налила себе чаю из щербатого фарфорового чайника. Лучи осеннего солнца падали на хлопковую скатерть с узором из красных, золотистых и зелёных цветов, осыпающихся из вазы.
– Ну, верно, это всё твоё воображение, – сказала бабуся Мадб, теребя полу своего кардигана. – Чересчур много ты этих своих толстых книг читаешь. Говорила я тебе, изобретать перед сном – вредно!
Демельза нахмурилась. Как-то странно звучал бабусин голос… нервозно, отрывисто.
– Ну, давай хоть новости проверим, – предложила Демельза, потянувшись к стоящему на буфете радиоприёмнику. – Может, что-то случилось в деревне? А вдруг произошла всемирная апокалиптическая катастрофа? Кто знает, может, мы единственные выжившие!
Демельза включила радио, но, щёлкая по станциям, не нашла ни одного упоминания чего-либо из ряда вон выходящего – один репортёр рассказывал о родившемся в здешнем зоопарке детёныше панды, другой сообщал о достижениях местной команды, одержавшей «на своём поле» победу в «блошки».
Бабуся Мадб сняла ковш с плиты и плюхнула немного каши в миску внучки.
– Я же говорила, у тебя просто разыгралось воображение. А теперь ешь-ка, увидимся после школы. Я пойду в теплицу. В кастрюльке для тебя варится яйцо, дай ему покипеть три минутки, если хочешь «в мешочек».
Демельза покосилась на пустую бабусину миску.
– Но, бабуся, ты же ещё ничего не съела. А ты всегда говоришь, завтрак съешь сам….
– Я не голодна, – перебила её бабуся Мадб, надевая стоящие у задней двери резиновые сапоги. – Ну а потом, мне ещё кабачки собрать, растения все полить, кур покормить. И эти твои тыквы, что ты заставила меня посадить для Хеллоуина, они сами собой не сорвутся…
Демельза заметила, что у бабуси порозовели щёки, но прежде чем она успела что-то сказать, дверь хлопнула, и старушка засеменила прочь по садовой дорожке.
– Ладно, – проворчала себе под нос Демельза, сгорбившись над своей кашей. – Раз бабуся Мадб мне не верит, значит, мне просто придётся доказать, что происходит что-то странное.
Демельза задумалась ненадолго, идеи пролетали у неё в голове, словно звёзды через галактику. Девочка ублаготворённо смотрела, как, плюх за плюхом, каша падает у неё с ложки. Дрожок процокал к ней и стал тыкаться носом в ноги, тихонечко подвывая, говоря то ли «гулять», то ли «кушать», то ли «и того и другого».
– Горлопанящие галактические нити! Придумала! – вдруг воскликнула Демельза и, со скрипом отодвинув стул, вскочила на ноги. – Мой Гениальный гадательный тостер! Вот кто даст ответ на мои вопросы! И как я сразу не додумалась?
Она подскочила к весьма необычному на вид тостеру, примостившемуся на холодильнике в углу, и включила его в розетку. Изо всех углов тостера вилась проволока, он был весь утыкан кнопками, ручками и тумблерами. Демельза не так давно его сконструировала, когда однажды не могла придумать, чем заняться в дождливое воскресное утро. Работал он так: тостеру задавался вопрос, а ответ был зашифрован в цвете выскакивающего хлеба. Если ломтик был золотистый и подрумяненный, то ответ был «да», а если тост был горелый, это означало, что ответ «нет». Результат не всегда был точным (недавно тостер провозгласил, что, да, бабуся Мадб действительно плотоядный жираф-зомби из космоса), но Демельза всё же полагала его достаточно надёжным.
Она вставила в отверстие толстый кусок цельнозернового хлеба и нажала на рычаг.
– Был ли прошлой ночью в коттедже кто-то посторонний? – спросила она у аппарата.
Она терпеливо подождала, на тостере перед ней крутились, тикали и щёлкали таймеры и лимбы. Раздался громкий «дзынь», пронзительный «пип», а затем…
ЩЁЛК!
Тост вылетел из прибора, как ракета, и Демельза схватила его в воздухе. Хлеб был славно подрумянен.
– Да! – сказала Демельза. – Так я и думала.
Она зарядила тостер новым ломтиком.
– Стоит ли мне расследовать это? – задала она свой следующий вопрос.
ЩЁЛК!
И снова выскочил золотистый тост.
– Что ж, решено! – воскликнула она, наклоняясь к Дрожку, который вынюхивал, не перепадёт ли ему хлебных крошек. – Как только вернусь из школы, возьмусь за дело и изобрету ловушку. И тот, кто побывал у меня в комнате этой ночью, попадётся в неё.
Глава 4
Семейство Грей
С развевающимися нечёсаными рыжими волосами Демельза катилась по перекатам холма от коттеджа «Ламинария» к школе, под колёсами велосипеда похрустывали багряные и золотые осенние листья. Вообще-то велосипед принадлежал дедуле Биллу, покойному мужу бабуси Мадб, но Демельза покрасила его красной краской, прицепила сияющий новенький звонок – и он стал как новый. Как обычно, портфель её был набит подборкой наиболее полезных изобретений – она любила быть готовой ко всему, да и кто знает, когда может понадобиться Самоигрательная гармонь, или Рентгеновский перископ, или Светлячковый налобный фонарь?
По дороге Демельза окинула взглядом Литтл-Пенхаллоу и улыбнулась. Повсюду, куда ни глянь, на верандах и окнах красовались тыквы – их треугольные глаза и кривые ухмылки пока ещё ждали, что их зажгут в ночь на Хеллоуин. «Какой костюм мне надеть в этом году?» – задумалась она. Её прошлогоднее решение нарядиться мадам Кардинал было дурно воспринято в школе и стоило ей целой недели оставления после уроков. Может, вампир из Трансильвании – более разумный выбор? Или ведьма с бородавками на носу?
Но пока что Демельза решила сосредоточиться на тайне ночного шума. Когда вдали показалась недавно заново покрытая черепицей крыша дома Перси, в голову к ней пришла одна идея. Может, он поможет ей с разработкой ловушки? Она предусмотрительно перечитала всё о ловушках в своей энциклопедии – был капкан, клетка, клеевая ловушка и (её фаворит) яма. Но которую из них ей сконструировать, чтобы поймать пока что не идентифицированного незваного гостя?
Подъехав к дому Перси, Демельза прислонила свой велосипед к большой створке ворот. Хотя до коттеджа «Ламинария» было рукой подать, тут всё было совершенно другим. Из-за своей аллергии на всё подряд Перси редко выходил за порог, так что ему ещё повезло, что в доме было десять спален, шесть ванных, две гостиные, игровая комната и оранжерея. Демельзе этого было не понять. Да, Перси был хворый, но сидеть в четырёх стенах, как в тюрьме, тоже не полезно для здоровья. Может, мистер Грей сделался немного параноиком? В конце концов, ему явно пришлось нелегко, ведь он один воспитывает Перси.
Демельза пересекла идеально подстриженную лужайку перед домом, где двое грузных садовников, не разгибая спины, убирали листья и подрезали живую изгородь под бдительным взглядом Тигры, рыжей кошки Греев. Проходя мимо, Демельза кивнула садовникам и подумала, не придут ли они помочь бабусе Мадб с прополкой, пока не ударили морозы. Хотя бабуся охотно уверяла всех, что она «бодрее иного бутуза», Демельза знала, что она была бы рада помощи.
У парадной двери Демельза нажала кнопку звонка, и внутри, разносясь эхом по дому, затренькали «Зелёные рукава»[4].
– Кто это? – пророкотал за дверью голос мистера Грея. – Если вы продаёте, я вам уже говорил, у нас более чем достаточно кухонных полотенец, премного вам благодарен!
– Это Демельза, мистер Грей. Демельза Клокс.
Дверь распахнулась, явив на пороге невысокого полнотелого мужчину, под носом у которого примостились небольшие седые усики, напоминающие пластинки гриба.
– О, Демельза! – сказал он, сверкнув приветственной улыбкой. – Прости мою оплошность. Очень рад тебя видеть! Всё в порядке?
Демельза кивнула.
– Я подумала, нельзя ли мне зайти навестить Перси перед школой? Я надолго его не отвлеку, обещаю.
Мистер Грей улыбнулся.
– Ну конечно, можно. Персивалю полезно иногда общаться с другими детьми. И я знаю, что он рад твоему обществу. Но ты помнишь правила, так ведь? НЕЛЬЗЯ открывать шторы более чем на три сантиметра; НЕЛЬЗЯ угощать едой; и, самое главное, НЕЛЬЗЯ дотрагиваться до кожи. Перси крайне болезненный мальчик с очень…
– С очень слабым здоровьем, – прервала его Демельза. – Да, мистер Грей, я знаю.
– Ну конечно, знаешь. – Мистер Грей покашлял и полез в карман. Он достал стеклянную бутылочку с лекарством и вытряхнул Демельзе на ладошку крохотную белую таблетку. – Ты не отнесёшь Персивалю его энергетическую пилюлю? Как бы ему ни хотелось бутерброд с беконом на завтрак, увы, его бедный желудок такого не переварит. Аллергия, сама понимаешь.
Демельза, нахмурившись, взяла таблетку. Таблетка на завтрак? Ужасно! Если бы она не могла съесть на завтрак отличное свежее яйцо и миску каши, она, пожалуй, и вставать бы не стала.
Мистер Грей отступил на шаг, пропуская Демельзу внутрь.
– Хорошо, ты же знаешь, где спальня Персиваля? Но не засиживайся долго. Его частный преподаватель фрейлен фон Винкль прибудет через двадцать минут. – Он отвернулся от двери и гаркнул в направлении второго этажа: – Персиваль, к тебе посетитель!
– Погоди, дай разобраться что к чему, – сказал Перси. – Ты думаешь, что этой ночью у тебя в комнате мог быть какой-то плотоядный монстр? – Он лежал в постели, но слоёв одежды на нём было больше, чем на полярнике; бледное личико выглядывало из капюшона домашнего халата. Зачитанный томик «Потрясающих приключений Вервика Варвара – 3» лежал, открытый, на его прикроватном столике – о других приключениях Перси оставалось только мечтать.
– Я не думаю, – отозвалась Демельза, которая, не тратя времени даром, уже рассказала ему всё о странных полуночных шумах, припоминая каждую подробность с чрезмерной даже живостью. – Я это знаю!
– Да брось ты, Демельза, – сказал Перси, закатывая глаза, и откинул с лица прядь сияющих белизной волос. – Я знаю, что у тебя потрясающе бойкое воображение, но это уже просто смешно. – Он на мгновение задумался. – Ну а кроме того, если в твоей комнате взаправду побывал ночью плотоядный монстр, почему же он не заглотил тебя живьём, а?
– Потому… потому что… – Демельза примолкла, растерявшись с ответом. – Пфф! Ну, возможно, плотоядный монстр – это немного притянуто за уши. Но произошло нечто необычное, и я собираюсь докопаться до истины.
– При помощи твоих странных изобретений, готов поспорить? – со смешком прибавил Перси.
– Конечно! – ответила Демельза, нервно подёргивая ногой. – Как только я сегодня вернусь домой из школы, сооружу ловушку, чтобы поймать виновника этого переполоха! А когда бабуся отправится спать, я собираюсь дождаться и поглядеть, что попадётся в западню.
Перси откинулся на подушки и тяжело вздохнул.
– Здорово, наверное, иметь хобби вроде изобретательства. Я тут один в четырёх стенах с ума схожу от скуки, и заняться-то особо нечем. Нельзя же весь день только комиксы читать!
– Вот затем я и пришла, что хотела у тебя спросить, – сказала Демельза, наклоняясь к нему. – Может, ты придёшь ко мне вечерком, и мы вместе покумекаем над ловушкой? Как думаешь, ты сумеешь уговорить папу?
Перси только фыркнул.
– Шутишь, что ли? Мой папа начинает паниковать, когда я сам иду в туалет. Если он узнает, что среди ночи я не сплю, а выслеживаю кого-то, вломившегося в чужой дом, да его кондрашка хватит.
– Да ладно тебе, Перси, это так весело! Ты же сам мечтаешь, чтобы твоя жизнь была более увлекательной, и вообще хочешь походить на Вервика Варвара.
Перси посмотрел на своего героя, нарисованного на обложке комикса, и печально вздохнул.
– Слушай, Демельза, мне больше всего на свете хотелось бы разгуливать повсюду ночью и разгадывать тайны, но ничего этого не получится.
Демельза хмуро скрестила руки на груди.
– Всё равно я не понимаю, почему твой папа так о тебе тревожится. Ты действительно настолько болен? Мне кажется, что ты вполне нормальный.
– Я и чувствую себя нормально бо́льшую часть времени, – ответил Перси. – Но сама знаешь, что такое папы! Так всё близко к сердцу принимают!
Демельза почувствовала, что в горле у неё встал ком размером с большущий леденец. Она вовсе не знала, что такое папы. Всё, что она помнила о своём отце, – это запах его куртки с восковой пропиткой, тепло его объятий и копну чёрных волос. Маму она тоже едва помнила – оба они погибли в автомобильной аварии незадолго до её четвёртого дня рождения.
Чувствуя подступающие слёзы, Демельза подхватила свой портфель на плечо и торопливо направилась к двери.
– Ладно, я тогда лучше пойду. Если хочешь, я завтра загляну ещё и расскажу, что у меня получится с ловушкой.
– Ага, пожалуйста! – отозвался Перси и улыбнулся. – А теперь, давай, беги, пока можешь. Фрейлен фон Винкль пострашнее любого плотоядного монстра, и лучше б тебе её не злить.
Глава 5
Академия Строгтон
Целой и невредимой выйдя из дома Перси, Демельза проехала через деревню и вскоре была перед гнетущим серым зданием академии Строгтон. Это была исполинская викторианская постройка с торчащими над крышей островерхими башенками и зловещими горгульями, надзирающими за забетонированной игровой площадкой внизу. Там не было ни растений, ни цветов, а зеленели разве что сорняки, пробивающиеся сквозь трещины в покрытии. Девиз школы «Делай всё, что в твоих силах, но этого будет мало» был выписан витыми железными буквами в арке над воротами, служа постоянным напоминанием о строгости школьного режима.