В таких обстоятельствах легионы могли взбунтоваться. Из-за этой угрозы Лукулл был вынужден повернуть назад, к Мигдонии, где он, как уже было сказано, отомстил за свое поражение, взяв наконец город Нисиб (осень 68 г. до н. э.). Но несмотря на это, его кампания закончилась провалом. Армянская земля выбросила захватчика за свои пределы. Теперь настала очередь Тиграна наступать. Монарх Армении вернул много округов к северу от Тигра и почти заставил капитулировать римскую «дивизию» Л. Фанния, которую лишь в последний момент спас лично Лукулл. В это же время Митридат Евпатор во главе 8000 солдат, из которых 4000 были армянами, которых отдал под его командование Тигран, отвоевывал у римлян свое Понтийское царство и в течение нескольких месяцев прогонял оттуда помощников Лукулла (осень 68 – весна 67 г. до н. э.). И наконец, царь Атропатены, вассал и зять Тиграна, со своей конницей отвоевал Каппадокию, выгнав из нее римские гарнизоны. Благодаря ему летом 68 года до н. э. часть Каппадокии снова была в руках Тиграна.
Новый курс Армении: Тигран Великий – союзник римлян
Союз Тиграна Великого и Митридата Евпатора казался прочным как никогда, но его разорвал целый ряд семейных драм.
От своей любимой жены, дочери Митридата Клеопатры, Тигран имел трех сыновей. И все трое плели заговоры против отца. Старший сын, Зариадрес, сговорился с несколькими армянскими мегистанами, поднял мятеж и погиб с оружием в руке. Второй, когда под его уже старым отцом упал конь, посчитал этот несчастный случай смертельным и объявил себя царем, не потрудившись даже узнать, действительно ли Тигран умер. Третий сын, Тигран Младший, когда его отец воевал в центре Каппадокии против римлян, тоже поднял мятеж. Старый царь победил сына, и тот был вынужден бежать. Тигран Младший укрылся у царя Парфии Фраата III, на дочери которого был женат, и убедил тестя вторгнуться в Армению.
Это был 66 год до н. э., значит, великому армянскому царю тогда было около 74 лет, и он только начал приходить в себя после римского вторжения, как на его государство напали парфяне. Они одним рывком достигли стен Артаксаты, но на этом их успехи закончились. Мы уже приводили цитату из Страбона об удобном для обороны положении этого города, который «с трех сторон защищен Араксом, а с четвертой – мощными укреплениями». Когда враг оказался всего в 15 милях от этой столицы, Тигран Великий согласился на переговоры. И действительно, что было делать старому царю? Его сын стал сообщником и пособником врага. Римляне атаковали его с запада, а парфяне в это время могли снова вторгнуться с востока. К тому же у него были основания подозревать, что Митридат подстрекал его сына к мятежу. Тигран, окруженный предателями, предпочел отдаться на милость Помпея и отправился в римский лагерь. Его доверие было в целом вознаграждено. Когда царь Армении, по античному обычаю, встал перед Помпеем на колени, как умоляющий проситель, римский полководец поднял его, снова надел ему на голову венец и заверил, что тот не потерял свое царство, а, напротив, приобрел дружбу римского народа. И действительно, Тиграну пришлось отказаться только от завоеванных им земель за пределами самой Армении – от Сирии, Коммагены, Осроены, Мигдонии, которые, в сущности, он потерял уже давно, и заплатить контрибуцию; после этого он был принят в число союзников римского народа. А сын-изменник был справедливо наказан за свое предательство. Помпей сначала обещал ему Софену, но тот был недоволен таким слишком маленьким подарком и повел себя дерзко. Тогда Помпей, именовавшийся императором, и поступил по-императорски: велел заковать его в цепи, а Софену отдал царю Каппадокии Ариобарзану. Царь Парфии запротестовал против такого обращения со своим зятем, но Помпей сухо велел ответить на это, что судьбу Тиграна Младшего должен решать его отец, царь Армении. Этот иронический ответ означал, что Помпей не признает претензий Парфии на роль сюзерена Армении. Кроме того, по мнению Каркопино[100], великодушие Помпея по отношению к старому монарху было наилучшей политикой: «В лице Тиграна Рим приобретал вассала, который стал бы сдерживать парфян» (это было в конце осени 66 г. до н. э.). Помпей закончил установление римского господства в этом регионе походами в Закавказье: сначала (зимой 66 г. до н. э.) он отправился сражаться против албанов в верховья Куры, потом (весной 65 г. до н. э.) против иберов на земли нынешней Грузии[101]. И наконец, поскольку парфяне оспаривали у Тиграна провинцию Гордиену, Помпей, защищая своего нового друга (к чему он отнесся очень серьезно), поручил своему ближайшему помощнику Афранию занять спорную провинцию для старого царя.
Так соглашение между Помпеем и Тиграном, которое стали называть Артаксатским договором, уже начинало приносить плоды. Армения вошла в число подопечных Рима и поэтому отворачивалась от парфянского Ирана, поскольку Артаксатский договор, разумеется, был заключен против Парфии. Это была позиция обеих сторон: Армения становилась оборонительным укреплением римлян против давления парфян, а союз с Римом оберегал ее от этого давления. Так была сохранена основная часть того, что создал Тигран Великий, когда-то начавший свое правление освобождением своей страны от вассальной зависимости от захватчиков-Аршакидов. Но главным было, что в то самое время, когда Сирия превратилась в римскую провинцию, единство Армении сохранилось (в основном) и стало прочней. Как мы уже говорили, мечта об Армянской империи от границ Палестины до границ Мидии исчезла навсегда, зато Армения вышла из испытания победительницей, а ее национальная идентичность и культурная автономия теперь были обеспечены ее положением страны – союзника Рима.
В общем, царствование Тиграна вовсе не закончилось полным поражением, как считают некоторые историки. Очевидно, что при этом царе Армения испытала бедствия, но причиной их было скорее окружение царя, чем он сам. Эта придворная среда была греко-восточной, как при дворах всех анатолийских правителей той эпохи; двор Тиграна даже был гораздо меньше эллинизирован, и там намного сильнее проявлялись стойкие традиции Ахеменидов. Греко-римские историки и моралисты критиковали в Тигране не столько его самого, сколько «великого царя» иранского образца, преемника Дариев и Артаксерксов, который унаследовал их пышную роскошь и монархический церемониал. Следует признать, что в этом отношении Тигран был резкой противоположностью римским государственным деятелям. Но необходимо учесть, к какой культуре принадлежало его окружение. Ахеменидские традиции, пережившие империю Ахеменидов, сохранялись в придворной среде и во всем правящем слое армянского общества и были очень заметны, несмотря на греческое влияние. Об этом свидетельствуют даже имена царей. Позднейшие же историки не упускают случая противопоставить безумным предприятиям Митридата Евпатора более сдержанное, но и более обдуманное и осторожное поведение Тиграна. Царь Понта действительно был одним из самых активных среди известных личностей своего времени. Это невозможно оспорить. Вот только в этой игре он проиграл свое царство и вскоре после этого погубил свою династию. А Тигран, который, несомненно, выглядел менее ярко, оставил после себя бессмертное творение – Армению. Добавим к этому, что в делах, касавшихся коренной Армении, Митридат был дурным советчиком Тиграну, который и заслужил приставку Великий как раз за то, что избавился от этого опасного союзника.
Артавазд III, Красс и Антоний
После своего становления римским подопечным Тигран прожил еще около 10 лет. Умер он в 56–54 году до н. э. в возрасте более 80 лет. Еще при жизни он сделал своим соправителем своего сына, который правил после него с 56 до 30 года до н. э. и известен в истории как царь Артавазд III.
До наших дней сохранились красивые монеты с изображением Артавазда в тиаре и его титулом на греческом языке – basileus basileôn. Кроме того, как мы уже говорили, этот царь стал выдающимся писателем, писав на греческом языке. Плутарх писал: «Он сочинял трагедии, а также писал речи и сочинения по истории, часть которых дошла до наших дней». В политике он проявил себя наследником отца, повернувшего Армению в новую сторону, то есть был верным другом римлян. Поэтому в 53 году, во время злосчастного похода триумвира Красса против парфян, царь Армении дал триумвиру несколько крайне полезных советов. Когда Красс еще находился на севере Сирии, Артавазд прибыл к нему с 6000 конницы. По словам Плутарха, «он пообещал 10 000 вооруженных конников и 30 000 пехотинцев, которые питались бы за счет своей страны, но посоветовал Крассу идти на завоевание Парфии через Армению, где триумвир имел бы в изобилии все виды продовольствия, необходимые для его армии, и это продовольствие поставил бы сам царь. Таким образом, римская армия двигалась бы в безопасности по стране, которая вся сплошь покрыта горами и высотами, и по местности, неудобной для конницы, из которой состояло все войско парфян». Красс поблагодарил Артавазда, но отказался от его предложения и последовал совету арабских вождей, в первую очередь Абгара II, правителя Эдессы – идти на столицы Парфии, Селевкию и Ктесифон, через пустыни Джезире. Царь Парфии Ород I мстил Артавазду, разоряя Армению. Артавазд послал к Крассу гонцов, предупреждая триумвира, что из-за этого рейда парфян армянская армия не может присоединиться к римскими легионам, и одновременно предостерегая Красса против тактики парфян и советуя ему не идти по равнинам Джезире, которые слишком удобны для маневров аршакидской конницы. Красс не только не обратил никакого внимания на мудрые советы армянского царя, но еще и посчитал отсутствие армян изменой и заявил, что после победы над парфянской армией не упустит случай покарать их у них дома.
Известно, к чему привела эта полная слепота. Римская армия 28 мая 53 года до н. э. была побеждена парфянами возле города Карры (Харран), а 1 июня римляне были окончательно разгромлены, и сам Красс убит.
Этот провал сразу остановил движение римлян на восток. Евфрат долго был границей между Римской и Парфянской империями. Что касается Артавазда, его честность была очевидна, и не от него зависело, что кампания завершилась совсем не так, как ему хотелось. По крайней мере, он вовремя выполнил необходимый дипломатический поворот и этим смог спасти свой венец и свою страну: он выдал замуж свою сестру Пакором за сына парфянского царя Орода. Плутарх пишет, что по случаю этой свадьбы Артавазд и Ород «устраивали друг другу при дворах празднества и пиры, во время которых гостям читали греческие стихи». На одном из таких пиршеств во время представления «Вакханок» Еврипида Ороду принесли голову несчастного Красса.
Итак, разгром под Каррами заставил Артавазда вступить в союз с Парфией. Он даже присоединил свои воинские части к парфянским войскам, совершавшим набеги на римскую провинцию Сирию (в 42–40 гг. до н. э.). Однако с того времени, как Антоний стал триумвиром и Рим снова стал бороться с Парфией в полную силу, Артавазд вернулся к политике, которую можно назвать «заветом Тиграна Великого», то есть опять присоединился к римлянам. Антоний твердо решил не повторять ошибок Красса и пошел на парфян через Армению тем самым путем, который Артавазд предлагал римским легионам за 17 лет до этого. В конце 36 года до н. э. он провел свои войска через Армению, присоединил к ним конницу Артавазда и захватил царство Атропатену, которое тогда было вассалом Парфянской империи (позже – персидский Азербайджан). По совету Артавазда Антоний подошел к главному городу этой страны, Прааспе, или Фраате[102], и хотел его осадить, но, так как приближалась зима, эта операция закончилась неудачей. Тогда Артавазд, сомневавшийся в успехе похода, увел свои войска обратно в Армению (до этого он надеялся, что за помощь получит Атропатену и присоединит ее к своему царству). Немного позже Антоний тоже повернул назад, но сделал это слишком поздно, была поздняя осень, и его отступление превратилось в бедствие.
Вернувшись в Египет, Антоний заявил, что вся ответственность за поражение лежит на Артавазде. Царь Армении, действительно, вел себя не безупречно: он приказал своим войскам отступать; приказ, несомненно, был отдан, чтобы вовремя их спасти, и царь сделал это, когда уже стало ясно, что поход потерпел неудачу; но все-таки этим он довершил провал операции Антония. Однако Артавазд хорошо принял римскую армию, и на обратном пути она в Армении смогла восстановить свои силы. К тому же, как заметил Моммзен[103], настоящим виновником поражения был сам Антоний. «Не царь Армении разрушил надежды, возложенные на Монаезеса, не он стал причиной поражения Стациана, не он провалил осаду Прааспы». Страбон держался противоположной точки зрения, но он позаимствовал свой рассказ у Деллия, а тот был соратником Антония и написал что-то вроде речи в защиту своего вождя, возможно, даже по его приказу. «Антоний пошел не той дорогой, которая вела напрямую до Ктесифона, не потому, что Артавазд был плохим проводником, а из-за того, что сам ошибся как главнокомандующий; эта ошибка была и военной, и еще более – политической».
Тем не менее Антоний отомстил Артавазду. В 34 году до н. э. он снова направился с войсками в Армению и пригласил Артавазда приехать к нему. Приглашение было ловушкой; армянский монарх догадался об этом и потому вначале уклонился от приглашения. Но Антоний стал более настойчивым и начал угрожать, что поведет войска против Артаксаты, и Артавазд все же приехал к триумвиру. Антоний сразу велел арестовать царя, завладел несколькими его крепостями и его казной и в конце концов привез Артавазда, закованного в золотые цепи, в Александрию, где отпраздновал свой легкий «триумф». Стоявшая в Эреце (Эрзинджане) золотая статуя богини Анаит, считавшаяся священным оберегом Армении, была разбита, а ее куски розданы римским солдатам. Через несколько лет злосчастный Артавазд был казнен по приказу Клеопатры.
Последние годы династии Артаксиадов
Вероломство Антония по отношению к Артавазду на много лет изменило политический курс Армении, которую Тигран Великий в последние 10 лет своего царствования разумно направлял в сторону Рима. Армения, которая во время походов Красса и Антония выглядела оплотом римского государства в борьбе против Парфии, теперь снова перешла на сторону парфян. Антоний обращался с царством Артавазда как с завоеванной страной. Он отдал Армению одному из своих сыновей от Клеопатры, малолетнему Александру. А чтобы обеспечить ему поддержку, женил его на Иотапе, дочери царя Атропатены; так ее отец снова оказался в милости у римлян. Как залог этого союза Антоний уступил, или вернул Атропатене область Симбаку (34 до н. э.).
Армяне восстали против этой узурпации и провозгласили царем Артакса, или Артаксия II, сына злополучного Артавазда; но Артакс вынужден был бежать от объединенных сил Антония и правителя Атропатены и нашел себе убежище у парфян, которые таким образом стали защитниками законной власти Армении. Как только Антоний вступил в решающую борьбу с Октавием и был принужден отозвать из Армении римские оккупационные войска, царь Парфии Фраат IV одержал победу над правителем Атропатены. Благодаря Фраату Артакс II вернулся на трон Армении и даже стал, с согласия парфян, еще и царем Атропатены (30 до н. э.).