– Знаете, – робко сказала Диар, приблизившись к ним, – мне кажется, Талу потому и попросил о помощи именно меня, что чувствует свою вину передо мной. Он глупый – это верно. Но он неплохой. Сердце у него доброе. Просто он заблудился, – она грустно улыбнулась, – так бывает. Именно раскаяние и привязало его ко мне. Потому ему и удалось достучаться до нас из такой дали!
– Ничего себе искупление вины! Сначала обидел тебя, а теперь втягивает в еще большую передрягу…
– Ладно, – к Вин Лу уже вернулась его спокойная рассудительность. – Госс, курс готов?
– Так точно, командир! – весело отчеканил Госс.
– Тогда выходим в гиперпространство.
– Ну что ж – гулять так гулять! Спустим все гипертопливо, зато облегчим совесть. Лично я – за!
– Спасибо вам, братья! – произнесла Диар, стоя за их креслами и счастливо улыбаясь.
– Скажешь спасибо, сестра, когда все закончится, – кивнул Вин Лу.
…
Лифт госпиталя довез Маса до нужного этажа и распахнул двери. Увидев перед собой нескончаемые ряды светящихся капсул, Мас невольно опустил глаза. Хотя это мало помогало: под прозрачным полом вниз уходило еще несколько этажей с такими же капсулами, и столько же нависало сверху, над прозрачным потолком. И всюду – тысячи и тысячи бывших бравых бойцов, а ныне – бесформенных кусков мяса в разной степени распада. Кое-где у стеклянных стенок стояли посетители, пришедшие, как и он, проведать больных. О чем они думали сейчас – о тяжелой ли судьбе своих родных или о том, сколько им самим осталось ждать такой же капсулы?
На их лица Мас тоже предпочитал не глядеть. Тем более что поднимать глаза и не требовалось: ноги, сто раз проходившие здесь, сами вели его к нужному месту. Вот тут прямо, далее поворот налево, потом – направо. Отсюда четвертая капсула – Лу Морит… Раз, два, три… Стоп! Что это такое?!
Мас Морит растерянно остановился перед знакомым стеклянным цилиндром, ничего не понимая. В отличие от соседних, прозрачных, отцовская капсула на этот раз была доверху заполнена темно-фиолетовой жидкостью. Внутри ничего не было видно. Может, он ошибся? Да нет, вот надпись на мониторе пульта: Лу Морит, капитан, такое-то подразделение… Отца куда-то перенесли?
Он оглянулся по сторонам, ища кого-нибудь, кому можно было задать вопрос. Вдруг за спиной послышалось деликатное покашливание.
– Мас, это ты?
Он круто повернулся и узнал Ники Лас. Как обычно, она была в своей врачебной форме и изящной пластичной полумаске, скрывавшей лицо до глаз. Если бы он не знал наверняка, что именно прятала маска, он бы счел, что она ей очень идет. Отец Ники тоже был здесь, больной, в одной из капсул этажом выше; это его вчера упоминала мать Маса. Ои, матери Ники, невероятно повезло: хотя она тоже была урожденной жительницей Тан-Сити, внучкой клона, болезнь у нее пока не проявилась. Зато она отыгралась на Ники.
– Привет. – Подумав, Мас протянул руки и снял шлем.
То, что Ники под ним увидит, не должно ее испугать, решил он. Так и есть – она быстро скользнула взглядом по его щекам и отвела глаза.
– Ты не знаешь, куда дели моего отца? Может, в операционную перевели? – спросил он.
Ники пару секунд молчала.
– Мас, мне очень жаль. – Она посмотрела на него. – Твой отец скончался сегодня утром.
Мас замер.
– А, вот оно что. Вот оно как. Ну ладно, – забормотал он, пытаясь осознать ее слова. Затем тупо уставился на темно-фиолетовый цилиндр. – Он что, умер? – наконец, спросил он дрогнувшим голосом.
– Да, – кивнула Ники. – Увы, но уже ничего нельзя было сделать.
– А… Э-э… А он там, внутри? – Мас показал на капсулу.
– Там уже почти ничего нет, – вздохнула Ники. – Кислота растворяет остатки белка.
«Его больше нигде нет», – сказал про себя Мас, разглядывая броню на своих ногах. – «Не стать отцу киборгом», – почему-то пришло ему в голову.
– Похоже, в переговорнике осталась какая-то его запись, – сказала Ники, взглянув на дисплей. – Хочешь послушать?
– Э-э… давай.
Ники нажала кнопку. Послышался знакомый металлический голос. Но сейчас он показался Масу более живым, чем раньше. А может, просто почудилось.
Голос сказал всего несколько фраз:
«Мас, сдается мне, что со мной все кончено. Не увидимся мы больше. Прошу, береги мать. Увези ее отсюда. Не сегодня, так завтра руки Снора доберутся и до нее. Им не хватает биоматериала, это я точно знаю. В расход пойдут все пленницы…»
Раздалось еще несколько щелчков, и все смолкло.
Ники оторопело молчала, слушая запись. Но как только голос затих, она пришла в себя, протянула руку и поспешно нажала несколько кнопок на пульте.
– Прости, но записи нельзя сохранять, – сказала она нерешительно. – Приказ командования.
Мас внимательно следил за ее движениями.
– Скажи, это правда? – тихо спросил он. – Про то, что скоро начнут забирать в переработку старых пленниц?
Ники стучала по клавишам, стараясь не смотреть на Маса.
–Ты же работаешь в госпитале, ты должна все знать!
– Да, – наконец выдохнула Ники. – Разговоры такие ведутся. Но… это все еще очень неопределенно. К тому же, тем, чьи сыновья служат в армии, непременно сохранят жизнь! – заспешила она, поняв, что сказала лишнего.
«Ты еще надеешься, что тебе тоже что-то перепадет от тела моей матери», – подумал Мас, глядя на ее маску.
Они дружили с детства; наверное, они дружили бы и сейчас. А может быть, и не только дружили. Но с тех пор, как мутации начали разъедать их тела, всякое «может быть» потеряло смысл. «Еще немного, и мужчин и женщин у нас не останется, – думал Морит. – Будет только биомасса и ее пожиратели».
Вдруг на запястье Маса замигал зеленый маячок. Он нажал кнопку.
– Эй, Морит, где тебя носит? – послышался сиплый голос лейтенанта Клини, напарника по смене. – Отпросился на полчаса, а исчез с концами. Нам нужна группа, чтобы доставить пленных в лабораторный блок. А все, кто мог, отправились со Снором на захваченный звездолет. Так что давай живо сюда!
– Понял, виноват. Сейчас буду.
Мас одел шлем.
– Спасибо, Ники. Удачи твоему отцу. – Он поднял ладонь в знак прощания, повернулся и зашагал к выходу.
…
– Ты, ты и ты – руки за спину и на выход! – скомандовал офицер, указав поочередно на Мидо. Никто и Талу.
Его голос из-под шлема показался Мидо знакомым; кажется, он принадлежал одному из солдат, которые брали их в плен. Значит, то был офицер. Мидо плохо разбирался в знаках различия.
– Я ж говорил – тут долго не задерживаются, – сочувственно сказал старик-твилек. – Да хранят вас боги, мы будет молиться за вас!
В его голосе чувствовалось еле уловимое облегчение: все-таки сегодня уводили не его, у него был еще один лишний день!
– Ну, вот и все, – упавшим голосом сказал Талу, спрыгнув с верхней койки и подставив огромные лапищи для наручников. – Пошли на разделку!
Их повели по коридору к лифту. Экскорт состоял из восьми человек. Впереди шел обладатель знакомого голоса, за ним – по двое солдат с обеих сторон от каждого пленника, и в конце – еще один замыкающий. У всех в руках были бластеры. Кроме того, вдоль коридора на равном расстоянии друг от друга стояли вооруженные часовые.
«Да уж, сил у нас действительно мало», – подумал Мидо.
На лифте их довезли до посадочной платформы, где ждал катер. По платформе тоже прохаживались две фигуры в белой броне. Пленников втолкнули в катер и усадили на скамью.
– Зачем так много охраны ради нас троих? – шепнул Мидо, обернувшись к сидящему рядом Никто.
– Наверное, у них мало доноров. Нас берегут, – ответил Никто, глядя перед собой.
Талу сидел, сгорбившись, по другую руку от Мидо и молчал.
Катер взял курс на видневшиеся вдали городские башни. Пленникам не позволялось вставать и глядеть в окна, но, судя по тому, что вокруг было только небо, их доставили куда-то на самый верхний ярус.
– Встать и по одному на выход! – приказал офицер.
Они оказались на крошечной площадке на головокружительной высоте. Но им не дали как следует испугаться: наготове уже стояла открытая кабинка наружного лифта. Как только все вошли, лифт дернулся и помчался вниз по стене башни, набирая скорость. Не успел Мидо в ужасе подумать, что кабинка, наверное, сломалась и сейчас они разобьются, как она сделала резкий поворот на 90 градусов и понеслась вперед по горизонтальной платформе. Долетев до следующей башни, она также легко повернула и поехала по рельсе вверх. Затем снова свернула на горизонталь, а после заскользила вниз по следующей башне. Приглядевшись, Мидо заметил, что такие же кабинки снуют в разных направлениях повсюду. Уезжая вверх, они скрывались в облаках, укутавших верхнюю часть города; скатываясь вниз, тонули в плотном тумане нижних ярусов. А вширь город-сеть тянулся от горизонта до горизонта, без конца и края.
«Если бы не знать, что нас везут убивать, то это было бы красивое зрелище», – вздохнул про себя Мидо.
Наконец, лифт остановился. Мидо успел сообразить, что они оказались где-то на среднем ярусе: над ними сверху нависало еще порядочно горизонтальных перемычек. Впереди распахнулся шлюз, и солдаты подтолкнули их внутрь. За дверями сначала потянулся длинный мрачный коридор. Он вывел в огромный зал, разделенный на этажи прозрачными перекрытиями. На всех этажах – и перед ними, и выше, и ниже – плотно стояли высокие, как стволы деревьев, цилиндрические капсулы. Каждая из них была заполнена прозрачной жидкостью, а внутри угадывались человеческие фигуры. Поняв, что это такое, и помня совет твилека, Мидо старался не разглядывать их. Время от времени среди капсул попадались непрозрачные, заполненные темно-фиолетовым раствором. На них можно было смотреть безбоязненно: внутри ничего не было видно.
Возглавлявший группу офицер уверенно шел вперед, без раздумий поворачивая в этом лесу из капсул то вправо, то влево. Вдруг он резко остановился. Впереди показалась пустая капсула. В ней не было ничего – ни тела, ни жидкости. Сквозь идеально чистое стекло виднелся медицинский крепеж-манипулятор, с которого свисали ненужные сейчас трубки. Увидев капсулу, офицер едва заметно вздрогнул. Затем медленно подошел и прикоснулся бронированной перчаткой к небольшому пульту с кнопками и дисплеем, укрепленным на стекле. Дисплей не горел – пульт был выключен.
Солдаты тоже остановились, ожидая указаний. Еще помедлив, офицер повернулся к ним.
– Здесь узкий проход, – произнес он немного изменившимся голосом. – Неудобно идти такой большой группой. К тому же, мы почти пришли. Клауд, Лори и Ферис – возвращайтесь и ждите нас у лифта. Мы скоро вернемся.
– Но сэр, инструкция требует не менее двоих конвоиров на каждого пленного… Вы сами нам так говорили, – послышался голос Клауда.
– Говорил, – ответил офицер. – А ты видел хоть когда-нибудь, чтобы кто-то здесь пытался бежать? Ты посмотри на них! – он указал на Талу.
Талу так пал духом, что еле держался на ногах. Рогатая голова беспомощно качалась из стороны в сторону.
– Впрочем, я не неволю, – усмехнулся офицер. – Если хотите – можете ждать с нами в течение всей процедуры. Я же о вас беспокоюсь.
– Ох, что-то не хочется, сэр! – подал голос другой шлемоносец. – Три часа ждать, пока их растворят – удовольствия мало. К тому же, я сегодня плохо позавтракал. Вот если бы можно было подождать вас на 214-м этаже, в столовой…
– Ладно, разрешаю. Клауд, ты с ними или с нами? Если с нами, то в столовую вместо тебя пойдет Уанск.
– Я согласен! – с надеждой воскликнул еще один солдат, видимо Уанск.
– Я тоже, – поспешно перебил Клауд. – Спасибо, сэр, ждем вас на 214-м!
И опасаясь, как бы лейтенант не передумал, вся троица повернулась и зашагала назад.
– А ты что, тоже голодный? – с усмешкой спросил офицер у Уанска.
– Ну, сэр…
– Ясно. Так уж и быть, иди с ними. Вчетвером управимся.
Уанск засеменил следом. Лейтенант Мас Морит проводил его долгим взглядом. Затем он построил процессию гуськом – теперь между двумя солдатами помещался один пленник – и сам встал последним, за спиной у Никто. Казалось, его беспокоила какая-то смутная мысль, но он все не знал, как к ней подступиться.
– Веди в третий блок, – приказал он солдату, оказавшемуся впереди.
Никто с интересом взглянул на Морита из-под капюшона.
Они еще какое-то время проблуждали между рядами капсул. Наконец, госпитальный зал кончился. Впереди показался очередной шлюз с переборкой.
– Ждите нас тут, – велел Морит солдатам, нажимая кнопки на стенном пульте.
Переборка тут же разъехалась. За ней открылся маленький коридорчик. В глубине его виднелись стеклянные двери, а за ними, занятые работой, неторопливо передвигались сотрудники – врачи и дроиды.
– Сэр, может, я схожу и узнаю, готовы ли они нас принять? – предложил один из оставшихся солдат. – А то, если у них снова очередь, лучше отведем в другой блок. Неохота ждать лишний час.
– Я уже узнал. Они готовы, – сухо ответил Морит. – Эй, вы! – Он жестом велел пленникам заходить.
Мидо едва успел перескочить через высокий порог, как Морит нажал кнопку с внутренней стороны. Переборка захлопнулась. Мидо и Талу тоскливо уставились на фигуры врачей за стеклом. И вдруг открылась еще одна маленькая дверь – справа.
– А ну, живо сюда! – сказал Морит намного тише обычного. Для убедительности он подтолкнул Мидо бластером.
…Когда дверь за их спинами задвинулась, Ники Лас подняла голову от операционного стола и с удивлением увидела за стеклом пустой коридор.
…
– Живей, живей, – подгонял Мас пленников, поминутно оглядываясь назад.
Они почти бежали по узкому проходу, все время петлявшему в разные стороны.
– Что тебе от нас нужно? – спросил Никто через плечо, не сбавляя шаг.
– Ваш корабль, – ответил Мас. – Мне нужно улететь отсюда, и увезти мою мать…. Тут направо! …Ваш дроид сказал, что внутри корабля встроено несколько истребителей. Мне хватит и одного. Главное – вырваться с планеты… Налево! …Ваш дроид врал, будто только он один умеет активировать в корабле вооружение и все остальное. Но даже самому тупому никою понятно, что он просто пытался спасти себя от перепрошивки. Раз вы сумели его угнать – значит, управлять им тоже умеете.
– Да, разумеется! – воскликнул Мидо – пожалуй, несколько поспешнее, чем следовало.
– Захватывать корабль со связанными руками неудобно, – заметил Никто.
– Стой… – Они остановились, и Мас поочередно отщелкнул наручники у всех троих.
– А оружие? – спокойно продолжал Никто.
– Скоро получишь.
Но Никто не двигался с места. Повернувшись, он посмотрел на Морита в упор.
– Где наша девочка?
– В инкубаторе. Это не здесь. В другой башне.
– Без нее мы не полетим.
Талу чуть не вскрикнул, но сдержался.
– Сначала нужно завладеть кораблем. Без него вы все равно не спасете ребенка. – Морит снова оглянулся назад. – У нас от пятнадцати до сорока минут времени. Зависит от того, насколько быстро в лабораторном блоке удивятся, что нас еще нет. Как назло, когда не надо, так они соображают быстро. Побежали!
Никто секунду помедлил, а затем первый зашагал вперед.
– Эй, там впереди надо будет налево! – крикнул за спиной Морит.
– Я знаю, куда идти, – бросил Никто.
Вскоре впереди показалась переборка наружного шлюза. Никто устремился туда, Мидо и Талу поспешили за ним.
– Ты, конечно, все тут знаешь, дед, – промолвил сзади Морит, – но оружейная комната находится все-таки слева…
Никто остановился. Морит набрал комбинацию кнопок на стене, и низенькая дверка слева от них тут же отъехала в сторону.
– Значит, они еще не хватились нас, – сказал он, нагибаясь и входя внутрь. – Иначе бы эта дверь уже была заблокирована.
Мидо просунул голову внутрь и охнул от восторга. Вдоль стены ровными рядами висели пистолеты и бластеры всевозможных калибров. Было даже несколько ручных пулеметов и огнеметов. Но Мас сразу выбрал три самых простых бластера, точно таких же, какой висел у него на поясе.
– Поверьте, это самые надежные, – сказал он, выдав по штуке каждому. – Вот еще на всякий случай – карманные мины, – он осторожно передал Мидо пригоршню золотистых шариков. – С ними нужно быть внимательным. Смотри: отводишь этот рычаг и нажимаешь на взрыватель, а потом сразу кидаешь… И как можно дальше от себя.
Мидо запихал шарики в остатки сумки, которую приладил к поясу. Талу небрежно рассовал свои по карманам.
– Да, кстати – возвращаю тебе твое оружие, – добавил Морит с легкой усмешкой.
Он выдвинул из угла большой ящик, покопался в нем и выудил старенький бластер Мидо. На фоне здешних могучих стволов он выглядел жалким.
– Может, он что-то значит для тебя. Так бывает, – сказал Морит, протягивая бластер.
– Спасибо, – смущенно ответил Мидо, засунув его за пояс.