В некоторых монетных сериях встречаются варианты имён отдельных лиц, упоминаемых и в римских исторических источниках, а также наименования племён (но реже). Иногда этим людям присваивают на монете титул rex (король), как бы предполагая, что пользовавшиеся знают смысл этого латинского слова. Использование термина «рекс» (rex) может указывать на то, что вождь племени состоял с с Римом в особых отношениях: некоторые важные вожди британских племён позднего железного века заключали с римлянами союзы. Хотя установить полную политическую историю по монетам невозможно, это уже давно стало популярным занятием археологов и нумизматов. Информация с монет позволяет нам составить умозрительную карту, чтобы показать количество и территорию, заселённую племенными группами железного века, включая тринобантов и иценов, народов, восставших в 60–61 гг. н. э. при Боудике. Находки монет говорят о том, что на обширной территории люди в то время ощущали свою идентичность и что там сложилась некая форма централизованного политического руководства, осуществляемого мужчинами или женщинами – «королями». Многие из горных крепостей Южной Британии к концу железного века, по-видимому, вышли из употребления. В этот период места, называемые оппида, характеризовали вершину иерархии поселений на большей части юга и востока. Термин «поселения» происходит от латинского слова oppidum, означающего «город-крепость». Один из наиболее хорошо изученных из подобных объектов обнаружен на территории современного Колчестера (римское название города – Камулодун). Другой – Веруламий, недалеко от Сент-Олбанса в Хартфордшире.
Оппиды не являлись городами ни в римском, ни в современном смысле слова, поскольку характеризовались рассеянным типом расселения. Например, в Камулодуне мы знаем несколько отдельных районов заселения внутри обширной территории с прерывистой серией валов и рвов.
Археологические свидетельства о домах на этих участках, указывают на то, что стандартный круглый дом британского железного века больше не был распространён. Вместо него появляется множество деревянных прямоугольных зданий, которые стали типичными для жилых построек в оппиде и других поселениях на юго-востоке в течение позднего железного века. Эти дома, возможно, находились под влиянием архитектурных традиций континентальных обществ, которые были включены в состав Римской империи. Формы предметов быта также менялись. На большей части территории Британии в раннем и среднем железном веке существовала традиция ручной лепки керамических изделий, в позднем железном веке многие общины юга и востока переняли континентальную технологию изготовления керамики на гончарном круге.
Богатые захоронения элиты позднего железного века иллюстрируют новый образ жизни, введённый на юго-востоке Британии. Предметы, которые были погребены вместе с умершими, неплохо сохранились и указывают на впечатляющие социальные изменения. Очень богатое захоронение в Уэлвине (графство Хартфордшир) датируется третьей четвертью I века н. э. Тело умершего было кремировано, но прах сопровождают пять амфор из Италии, в которых могло содержаться более ста литров вина. Здесь же находились ситечко для удаления осадка из вина, серебряный кубок итальянского производства, чаши для смешивания напитка и тридцать глиняных сосудов, предположительно предназначенных для пиршества. Амфоры, найденные в погребениях подобного типа, а также в поселениях и оппидах в целом, указывают на то, что аристократические представители племён в доримские времена имели доступ к вину и оливковому маслу, импортируемым из Средиземноморья. Импортная керамика и изделия из металла предполагают, что эти люди ели и пили по-новому, используя предметы, полученные из континентальных обществ, которые составляли часть Римской империи. Ювелирные изделия указывают на то, что они переняли новую моду, схожую с той, что была у жителей континента.
Вероятно, к концу железного века одна из этих племенных групп расширилась и взяла под свой контроль другие. Кунобелин, царь племени катувеллаунов, описан римским автором Светонием как «король бриттов» (Britannorum rex). Недавно было выдвинуто предположение, что Кунобелин был одним из правителей, имевших особенно тесные отношения с Римом, и демонстрировал свою власть, чеканя монеты, которые подражали выпущенным в императорском Риме. Его монеты отличаются от многих более ранних тем, что голова короля (или царя, далее мы будем использовать данный термин в качестве синонима) изображена на монетах способом, непосредственно скопированным с римских. Монеты Кунобелина более романизированы, чем монеты многих его предшественников; он активно подражал римской символике, чтобы показать собственный статус и власть. К этому времени Рим распространил влияние на всё Средиземноморье и распространил его на всю Западную Европу. Британский правитель изображался в облике римлянина, чтобы символизировать его связь с метрополией и его непосредственную власть в Британии. Столица племени Кунобелина, по-видимому, находилась в Камулодуне. Хотя он был мёртв ко времени вторжения 43 года н. э., Камулодун являлся, как мы увидим, главной целью первоначального римского вторжения в Британию. Возможно, тесные отношения Кунобелина с Римом не были возобновлены его преемниками, и именно это, не исключено, послужило одной из причин римского вторжения в 43 году н. э.
Последние исследования, посвящённые особенностям регионального распределения монет и характеру записей о поселениях, показывают, что картина централизованных племён в доримский период слишком проста. Тот факт, что самое большее три племени, о которых упоминал Цезарь, дожили до I века н. э., может являться важным доказательством того, что политическая система Британии конца железного века была крайне нестабильной. Возможно, племенные группы развивались и сокращались с конца 1 века до н. э. и начала 1 века н. э. В действительности в некоторых районах Британии довольно часто встречались поселения типа оппида; на каждой из племенных территорий можно выделить множество таких мест. Кроме того, существует слишком много индивидуальных стилей монет, чтобы представлять группы железного века, записанные римскими авторами. Это говорит о том, что существовало больше племенных группировок, о многих из которых мы ничего не знаем, потому что их названия не сохранились в политической географии римской Британии.
Вполне вероятно, что сообщество племён в Британии позднего железного века были менее централизованными, чем предполагалось ранее, и что политические иерархии были более гибкими, а сети власти менее обширными, чем считали исследователи в прошлом. Возможно, существовало множество небольших субплеменных групп, каждая из которых имела собственного вождя и аристократическую элиту. В определённое время они могли объединиться, чтобы образоватьболее широкую племенную группировку под руководством одного племенного вождя, например, когда им угрожало вторжение Рима. Можно допустить, что Кунобелин имел значительный, хотя и не полный контроль над некоторыми из этих племён. Данное предположение объясняет, почему его племенная столица Камулодун, по-видимому, была расположена на территории другого племени, тринобантов, после римского завоевания. Возможно, Кунобелин доминировал над тринобантами, и чеканка собственных монет была способом привязать к себе аристократию других племён обширной территории.
Археологические свидетельства позднего железного века в Юго-Восточной Британии указывают на то, что аристократия этих относительно децентрализованных племён получала всё большее количество товаров от контактов с расширяющейся Римской империей. Их погребения предполагают принятие римских обычаев в питании (итальянское вино и сосуды для питья, оливковое масло и рыбные соусы из Испании) и одежде, в то время как оппида может указывать на введение некоторых особенностей средиземноморского стиля жизни.
Другая тема, имеющая отношение к истории Боудики, – история друидов. Классические авторы сообщают, что друиды образовали своего рода религиозно-философскую группу в римской Галлии и Британии. Из сочинений Юлия Цезаря мы знаем, что друиды были важной частью древнего британского общества в середине I века до н. э. Сообщения более поздних римских авторов указывают на то, что они сохранили своё положение и влияние до I века н. э., хотя римляне провели кампанию по их уничтожению. Часто высказывается предположение, что римское правительство сильно негодовало из-за человеческих жертвоприношений, которые практиковали друиды, но более вероятно, что это возражение возникло потому, что друиды выступали в качестве катализатора случаев сопротивления. Также считалось, что друиды имеют связь с историей Боудики из-за того, что её восстание вспыхнуло примерно в то время, когда римская армия атаковала крепость друидов на Англси. Было даже высказано предположение, что одним из мотивов событий 60–61 годов н. э. могло быть подавление римлянами недовольства друидов, что позволяет предположить, что восстание на самом деле было религиозной войной. Несмотря на это, два классических автора, писавших о Боудике, не упоминают друидов ни в связи с её жизнью, ни в связи с восстанием.
Походы Юлия Цезаря
Римляне считали Британию первобытной варварской территорией. Средиземноморские авторы, включая Пифея и Цезаря, посетили Британию и писали о ней в течение 1-го тысячелетия до н. э. Они упоминали о местности, которую точно не знали, рассматривая Британию как отдалённый и изолированный остров, населённый нецивилизованными народами с особыми обычаями. Юлий Цезарь говорил, что:
«Наиболее цивилизованные из всех этих народов – жители Кантия [современный Кент], местности целиком береговой, и их образ жизни немногим отличается от галльского. Жители внутренней части Британии большей частью не засевают полей, а питаются молоком и мясом и одеваются в шкуры».
Другие рассказы о жизни и культуре древних бриттов представляют столь же пренебрежительные отзывы.
Наши древние источники свидетельствуют о незнании римлянами культурных обычаев, социальных ожиданий и гендерных ролей среди различных жителей Британии, а также об общем для римлян представлении о своем превосходстве, которое изначально оправдывало желание превратить Британию в римскую провинцию. Литературные источники обнаруживают расхождения с археологическими свидетельствами, что ещё больше затрудняет отделение стереотипов от реальности.
Хотя римляне знали о существовании Британии, она оставалась неисследованной вплоть до конца существования Римской республики. Остров воспринимался страной тайн и чудес. Расположенный на внешних границах известного мира, он был в некотором смысле больше идеей, чем местом. Несмотря на рассказы ранних греческих, финикийских и континентальных купцов, ни один полководец не пытался пересечь «океан» и прорваться к её берегам. В I веке до н. э. Британия оставалась одним из немногих мест, ещё не находившихся под контролем римлян. Юлий Цезарь принял вызов.
Он рассказывает о своих путешествиях в Британию в 55 и 54 годах до н. э. в «Записках о галльской войне». Экспедиция 55 года до н. э. произошла в конце сезона кампании и служила разведывательным путешествием в рамках подготовки к вторжению в следующем году. Мотивы Цезаря не совсем ясны. Возможно, он надеялся получить дань и узнать о природных богатствах, которые могли бы представлять интерес в будущем, или же хотел помешать армиям бриттов пересечь Ла-Манш, чтобы помочь галлам и германским народам в сопротивлении Риму. Возможно, Юлий Цезарь был очарован Британией как изолированной, непокорённой, неведомой страной. Как отмечает Дион Касий, Цезарь, возможно, желал покорить остров. Какова бы ни была причина, его первая кампания успешно доказала существование реальной Британии. Заняв плацдарм в районе Кента после нескольких сражений, Цезарь заключил мир с теми, кого завоевал, и потребовал заложников, прежде чем отправиться на зимовку на континент. Только два племени прислали заложников; тем не менее римляне превозносили Цезаря как победителя, когда он возвратился в Галлию, несколько знатных бриттов обратились к Цезарю за союзнической помощью, в том числе Коммий из племени атребатов и Мандубраций из тринобантов, чей отец был убит Кассивеллауном, царём катувеллаунов.
На следующий год Цезарь предпринял экспедицию с пятью легионами, включая несколько всадников, через Темзу в страну катувеллаунов, но не смог закрепиться там надолго. Местные жители превосходно владели тактикой партизанской войны и использовали лёгкие двухколёсные колесницы, которыми было удобно управлять даже на песчаных пляжах. Главным противником Цезаря стал Кассивеллаун, который собрал под своим руководством различные народы Юго-Восточной Британии. Но постепенно эти группы, включая тринобантов, начали переходить на сторону Цезаря. В конце кампании Кассивеллаун капитулировал. Коммий выступил посредником в заключение мира и был назначен Цезарем королём атребатов за оказанную Риму помощь. Цезарь потребовал заложников, ежегодной дани и запретил войну между Кассивеллауном и тринобантами. Он поставил Мандубрация на место его отца и отплыл обратно на континент. Результаты походов Цезаря на Британию наводили на мысль, что исследование острова стоит продолжить, но непосредственный эффект от экспедиций был незначителен. Вернуться в Британию Цезарю помешало восстание Верцингеторикса в Галлии. Тацит лаконично определяет роль полководца: «Первым римлянином, вступившим с войском на землю Британии, был божественный Юлий, и хотя, выиграв сражение, он устрашил её обитателей и захватил побережье, всё же в нём следует видеть не столько завоевателя этой страны, сколько того, кто указал на неё потомкам».
В своём повествовании Цезарь описывает Британию как желанную территорию, пусть даже изолированную и отдалённую, а бриттов – как достойных противников. Его рассказ о народах, с которыми он столкнулся, отражает предвзятые представления о северных варварах. Ещё в V веке до н. э. автор этнографического трактата «О воздухах, водах, местностях», часто приписываемого Гиппократу, характеризовал народы Европы как мужественные и готовые вступить в бой, а также обладающие «дикими и зверскими нравами натуры». Столетия спустя Цезарь испытывал те же чувства. По его мнению, племена Британии были прежде всего воинственными аристократиями, чья жизнь сосредоточена на сельском хозяйстве и защите своей территории. Бритты выделяются умением сражаться на колесницах и почитанием друидов. Цезарь утверждает, что друидизм был изобретён в Британии и принесён в Галлию. Бритты верят в жизнь после смерти и переселение душ, и эти верования устраняют страх смерти и дают им мужество в битве. Их образ жизни сбивает с толку: Цезарь утверждает, что бритты делили между собой жён и даже занимались кровосмесительством. Его выводы не имеют под собой фактической основы, но отражают общую ситуацию: варварские народы, включая амазонок, спартанцев и даже этрусков, придавали меньше значение гендерным ролям.