Геннадий Исиков
Наследники Дерсу. Книга 2. Здравствуй, Синяя
Сихотэ-Алинь в переводе с языка чжурчжэней означает «долины длинных рек». В маленьких речках и родниках вода настолько прозрачная, что видны стайки рыб и камешки на дне. Синее небо, гигантские кедры, ели, ивы доледникового периода высотой с тополь, ольха, ясень, орех маньчжурский касаются ветвями меж собой и отражаются в воде, как в зеркале.
Река Синяя, так можно назвать любую в уссурийской тайге.
* * *
Чугуевский район. 28 апреля 1976 года
Утро. Солнце поднялось и осветило склоны гор – застывших вулканов, покрытых хвойной тайгой. Лесная дорога у речки Синей выползла из тени, обнажив на обочинах своё богатство из зеленых лужаек, заросших черемшой, медвежьим луком.
Лучи растворились в кронах кедров и елей, реликтовых чозений и черёмухи вдоль берегов горной речки.
Охотничья лайка бегает по просторной поляне, на её краю, ближе к реке, дом на два хозяина, типовой для лесхозов, новенький, он поблескивает стёклами окон. По всем приметам, в нём не живут: нет рядом ни сарайчика, ни навеса с запасом дров, ни бани, ни огорода. Дом вызывает смешанное чувство и зависти, и досады.
В центре поляны белой известью обозначен круг для посадки вертолёта, а по сторонам разбросаны бочки ярко-жёлтого цвета, на них ярко-красная надпись: «Яд».
На ступенях крыльца сидит лесник Виктор Степанов, молодой человек в энцефалитном костюме, вязаной шапочке и кирзовых сапогах. На коленях дневник, он открыт, в нём запись: «Диана – богиня охоты!».
Прошло две зимы, как он уехал от родителей из Ленинграда, живёт в тайге, задумчиво смотрит на дорогу, изрытую в весеннее распутье во время таяния снега гусеницами вездехода.
* * *
…Ленинград. В семье полковника Степанова отношения построены так, чтобы не огорчать друг друга. Виктор для мамы самый умный и послушный. Учиться на пять!.. Четвёрка – это истерика!.. И не болеть!.. Паника!..
…Каждая минута жизни под контролем!..
…Мне семнадцать!..
…Поступил в университет, буду биологом!..
…Прекрасное, пылкое время!.. Смотрю на Диану на лекциях, а проводить домой не решаюсь. Если мама узнает, что я встречаюсь с девушкой, то в доме запахнет валерьянкой.
Послышался звук гусеничного транспортёра, он становится отчетливым. Виктор закрыл дневник, толстую помятую тетрадь, засунул в карман рюкзака и пошёл встречать начальство.
* * *
Видавший виды транспортёр, громыхая по лесной дороге на предельной скорости, подбрасывает, когда он въезжает в рытвины или резко меняет направление на поворотах.
Молодые лесники в противоэнцефалитных костюмах из-за тряски держатся руками за сиденья.
Инженер лесного хозяйства Кавалеровского лесхоза Виталий Кутелев худощав, у него карие глаза, густые, слегка вьющиеся, аккуратно подстриженные волосы опускаются до плеч, с усиками и короткими бакенбардами, выглядит моложе своих лет. Он в форменной фуражке лесничего, обут в кирзовые сапоги, сидит на старом двуспальном мешке грязно-зелёного цвета и, как и все, смотрит в окно. Из-под куртки энцефалитки выглядывают ножны, обшитые черным дерматином. Мелькают деревья и кусты кедровой тайги. Он расстроен ссорой с женой и перебирает в памяти события. «Да!.. С третьего января до десятого февраля на сессии, шестой курс лесфака заочного отделения. Три недели побыл дома, а в марте поехал сдавать государственные экзамены, на это ушло две недели. Апрель ушёл на защиту дипломной работы. Побыл дома наездами за четыре месяца четыре недели!..».
* * *
…В прошлом году, на пятом курсе факультета инженеров лесного хозяйства, Кутелев выбрал тему дипломной работы: «Селекционная инвентаризация кедровых лесов».
На совещании специалистов Кавалеровского лесхоза главный лесничий Болотов Виктор Кимович доложил директору Князеву Льву Николаевичу, что намерен вновь осенью отправиться лично, с бригадой заготовить кедровые орехи для семенного фонда в кедраче, отведённом в резерв Министерства обороны, первозданном и не тронутом рубками. Осенью прошлого года выполнили план, не прибегая к закупу орехов у населения.
Кутелев поддержал намерение готовить семена силами лесхоза, но заострил внимание на том, что для выращивания саженцев, необходимы только элитные семена, а элитных кедрачей по документам лесоустройства не выявлено.
По склонам вдоль рек Правой и Левой Грушевой, и реки Базовой, где и готовила семена бригада Болотова, кедровые насаждения, возможно, элитные, но это надо доказать научным методом, и оформить паспорт на эти участки тайги, отправить в Хабаровский научно-исследовательский институт лесного хозяйства. Учёные приедут, проверят расчёты, утвердят, и тогда эта зона будет для населения запретной по сбору орехов, а семенной фонд можно будет собирать силами лесников, и не две тонны, как требуется по плану. И Управление лесного хозяйства обяжет в этом случае нас продавать элитные семена лесхозам всего Приморского края. На доход от орехов можно будет построить новый цех ширпотреба и выпускать из полуделовой древесины от рубок ухода за лесом товары народного потребления, и даже мебель: столы, стулья, школьные парты, улья для пчелосовхоза, а из ясеня и дуба элегантные стенки, буфеты, комоды и прочее.
Директор выслушал и, грубовато, как бы отмахиваясь от предложенной темы, коротко бросил.
– Вот и займись, раз это входит в твои обязанности!.. Выясни. Элитный там кедрач или нет.
По выбранной теме дипломной работы Кутелев во время своего отпуска ещё прошлым летом поехал с напарником на неделю в тайгу и заложил пробные площади. Математические расчеты составили практическую часть дипломной работы.
До защиты остался месяц, а научной части нет, в библиотеке лесхоза не нашлось нужной литературы.
Выручил случай. Из Управления прислали приказ направить в плановом порядке специалиста, отработавшего более пяти лет, на повышение квалификации в Уссурийский сельхозинститут.
Кутелев решился на авантюру, попросил директора направить именно его, студента. Использовать месяц, на написание необходимой научной части дипломной работы.
Директор ситуацию понял и написал приказ.
Кутелев сказал жене о своём решении.
– Практическую часть для диплома я осилил! Доказал. Кедрач элитный. А вот теоретической части нет, придется на месяц поехать в институт, директор посылает на курсы повышения квалификации, а там поработаю в библиотеке. Другого выхода не вижу. Не переносить же защиту на другой год, только из-за того, что нужных книг в лесхозе нет. Не сейчас, так на следующий год брать отпуск без содержания, ехать в Уссурийск за свой счет!..
Людмила в толк не возьмёт. Чуть не плачет.
– В тайгу ездил? Ездил!.. Ездил!.. Ездил!..
– Но я там пробыл всего несколько дней!.. Нас тайфун из тайги выгнал! Сильный дождь начинался, и мы сбежали из тайги! Я успел замерить толщину и высоту не всех деревьев и не все описать по сорока признакам каждое дерево!.. А надо было два участка застолбить!.. И в каждом по восемьсот деревьев, обмерить и описать по признакам!.. Вот эту недостающую часть пересчета и описания признаков я дома и делал!.. На основе измерений нарисовал график и по нему описал недостающие сотни деревьев, подогнал под нужный конечный результат!.. Разница между участком у дороги и на склонах рек, действительно, есть!.. Кедрач на склонах гор элитный!!..
– Дома вечерами расчёты делал?..
– Делал!.. Я же тебе объясняю!.. Начертил нужные графики и под них подогнал высоту каждого из двух тысяч деревьев и такие таблицы составил, что кедрач стал элитным. Впрочем, он и есть элитный, я сравнил с другим участком, где деревья заметно ниже.
– Значит, у тебя уже есть дипломная работа!
– Практическая часть есть, расчеты есть, методом математической статистики доказал, что кедрачи элитные!.. У меня нет теоретической части!.. Научного обоснования и подобного опыта в других странах! Осталось сорок страниц написать!.. В лесхозе нет научной литературы по селекции в лесном хозяйстве!.. Как ты не можешь этого понять?!
– Не верю!.. Тут что-то не так!.. Ты любовницу в Уссурийске завёл!.. Вот и рвёшься туда!.. А я, одна-одинёшенька, с сыном останусь!.. Воду носить в вёдрах из родника!.. А вода в тайге!.. От дома, сам говорил, триста метров!.. Дрова рубить!.. Ты же не заготовил с запасом на зиму дров! Они закончились!.. А те, что привез, надо распилить, поколоть! В дом носить!.. Печку топить!.. В детский сад сына по грязи на себе!.. Ты обо мне подумал?! Я уже три месяца без тебя тут колгочусь!..
* * *
…Фролов Виктор Петрович, декан лесфака, научный руководитель, словно ждал, что Кутелев без него не обойдётся. Достал из стола дипломную работу студента прошлого года.
– Теоретическую часть отсюда возьмёшь. Стиль написания измени. Цитаты, источники, формулы и выводы оставь. Расчёты свои приложишь. Покажешь, что получилось.
Виталий убедился: его решение приехать в институт – верное! Хотя и трудное. Опять разлука на месяц. Но… заработную плату сохранил, иначе бы пришлось перенести защиту на следующий год!.. За свой счет ехать в институт.
На лекциях преподаватели подшучивают:
– Неделю назад госэкзамены сдал и уже забыл, чему учили? – Знают, что работает над текстом из диссертаций лесоводов стран мира. Кроме учебника необходимых по теме книг по лесной селекции даже в библиотеке института не нашлось.
Распоряжением Министерства высшего образования СССР председателем Государственной комиссии в Приморский сельскохозяйственный институт прислали декана лесфака Казахского сельскохозяйственного института.
Виталий родился в Алма-Ате, работал техником лесоводом в Алма-Арасанском лесничестве, в столице республики!.. О чём ещё можно мечтать?.. А после второго курса лесфака Казахского СХИ, переехав с семьёй в Приморский край, продолжил учёбу в Уссурийске, где на защите и встретился с земляком профессором.
Защита прошла на «отлично».
– Не желаешь вернуться в Алма-Ату? Возьму на кафедру таксации ассистентом. Столица… всё же!..
Виталий понял земляка. Единственным факультетом в Казахском сельскохозяйственном институте, где преподавали русские профессора, остался факультет инженеров лесного хозяйства, на всех остальных преподавали взращённые советской наукой национальные кадры и теперь принимали в институт на все остальные факультеты исключительно казахов с перспективой расставить их на руководящие должности. Владея русским, казахи, члены приёмной комиссии, во время вступительного экзамена расспрашивали абитуриента на родном языке о родственниках, из какого аула приехал, о чём угодно, хотя бы о погоде. К экзаменам готовиться нет необходимости, за учёбу оплачено!.. Баранами. Деньгами!.. В отместку русские уезжали учиться в Павлодарский сельхозинститут и выставляли пикеты, не пускали казахов в приёмную комиссию, отправляли местных казахов ехать учиться в Алма-Ату. Об этом рассказала соседка, подруга детства. В медицинский институт независимо от национальности платили деньгами, такса восемьсот рублей, при минимальной заработной плате в месяц шестьдесят.
Вспомнил, как на первом курсе пытался в Алма-Ате сдать экзамен по инженерной геодезии кандидату наук, казаху. Виталий предмет знает. В лесном техникуме обучили всем видам съёмки. И толстенный учебник Инженерная геодезия законспектировал, и подготовился по каждому вопросу, а на один не нашёл ответа и решил задать его на консультации.
Ждали казаха, кандидата наук, три часа, до девяти вечера. В ожидании выражалась степень уважения к преподавателю. Об этом ходили слухи. Если дождались, не разошлись, то его уважают и всем гарантирован успех.
С каким почтением поведёшь себя на экзамене, ту оценку и получишь.
В аудиторию вошёл молодой, с крупными чертами батыра, невозмутимым взглядом, прилично одетый казах. Окинул русских студентов невидяще и стал важно, задрав голову, ходить взад-вперёд перед кафедрой.
– Есть вопросы?
В ответ молчание. Минута. Три. Пять. Спрашивать не принято. Тягостное молчание, после которого он отпускает студентов. Это означает, что предмет знают, вопросов нет, и все заслуживают хорошей оценки.
Виталий поднял руку.
Пять минут казах ходил взад-вперёд у кафедры, мучаясь и меняясь в лице. И процедил сквозь зубы:
– Не знаю.
На другой день на экзамене забрал билет, положил на стол и показал на дверь.
Второй и третий заходы дали тот же результат.
Виталий решил попросить помощи Сейсембаева Досым Кимбаевича, в лесном техникуме он работал завучем, а теперь он товарищ министра по профессионально-техническому образованию, повлиять на, так сказать, кандидата наук.
Встретились с Досым Кимбаевичем как старые друзья, в приемной министра. Предложил должность директора профтехучилища.
Открылась дверь. Министр вышел первым из кабинета с высоко поднятой головой, за ним, по занимаемому чину, друг за другом семенили первые, вторые замы, за ними первые, вторые замы замов. Досым Кимбаевич застыл в низком поклоне, как самурай перед японским императором.
Виталий остался сидеть в кресле в углу у двери, наблюдая картину раболепия. Сейсембаев моргал Виталию, надо встать!.. Но Виталий так и не встал и понял, что должность директора ему не светит.
Экзамен всё же сдал. На втором курсе. Приехал из Кавалерово в Алма-Ату отстреляться за второй курс, забрать документы и перевестись в Уссурийск, в Приморский СХИ. Зашёл на кафедру, так и сказал:
– Надо мной уже сын смеётся, что я двоечник. – И положил ему на стол зачетную книжку. – Мы уехали из Казахстана, и я работаю инженером в лесхозе на Дальнем Востоке.
Казах, ни слова не сказав, поставил «хор.», расписался и отодвинул от себя зачётку.
* * *
…Председатель экзаменационной комиссии, ждёт ответа…
…После четырёх лет жизни в России возвращаться в Алма-Ату?.. И хочется. И нет. Там, в земле предгорий Тянь-Шаня, покоятся прапрадеды, их братья и сестры, деды и бабушки. Крепость Верная построена российскими казаками, воинами, а выросла в столицу Казахстана.
Двадцать четыре года жил, учился и работал в Алма-Ате. Женился и уехал в Приморский край. А теперь появился шанс вернуться из таёжной глухомани на родину, в столицу, к голубым елям тянь-шаньских гор!.. Вернуться хочется. И жена бы согласилась. Об этом в первый год переезда в Кавалерово мечтали, не понравился климат, летом жара и влажно, невыносимая эпоха мезозоя. Зима не очень длинная, но снежная, не то что в Алма-Ате, хотя и на одной географической широте.
… И где мы с женой и сыном будем в Алма-Ате жить?
Квартира в Хрущёвском посёлке занята семьёй брата и родителей. Пристроить к дому пару комнат не успел, лишь залил фундамент и уехал с Людмилой в Приморский край. Снимать квартиру, пока не дадут от института? На это уйдут годы. В общежитии института?.. Или купить дом с большим садом!.. Этот вариант самый лучший! И… работать с казахом геодезистом в одном институте?..
Вспомнился дом деда, он от института шагов пятьсот, на берегу горной речки Казачки. Продан. И деда нет.
А в Приморском крае в Кавалеровском лесхозе трёхкомнатную квартиру получил. Сын в садике. Жена устроена, работает помощником санитарного врача по детской гигиене, контролирует школы и детские садики в сёлах и посёлках района. Нравится ей работа, коллектив дружный. Да и привыкли за четыре года к жизни в таёжном посёлке. Северные надбавки к зарплате пятьдесят процентов, а будет семьдесят с районным коэффициентом, плюс квартальные премии и на удивление хорошее снабжение продуктами, район приравнен к районам Крайнего Севера.