Статья Сталина и новые указания привели к хаосу на селе, а также вызвали замешательство и непонимание в партийных организациях. Присутствовавшие на собрании свердловского партактива в конце марта признавали, что массовые выходы из колхозов до 40 % крестьян им приходится приписать себе, потому что они «страшно перепугали народ», так что вступавшие в колхоз целыми коммунами так же из него и выходили201. Но многих статья Сталина возмущала, и они сообщали, что всего лишь в течение шести дней этот номер «Правды» расхватывался, после чего люди считали текст неудачной шуткой202. Во многих выступлениях звучал призыв к ясным и недвусмысленным указаниям: постоянная смена курса никуда не годится, партийные активисты в панике203. «Сейчас в деревне никто не спит: ни те, кто остались в колхозе, ни те, кто из колхоза вышли, и мы не спим»204. Действительно, 13 мая в связи со своей командировкой в Егоршино и Реж Брежнев сообщал, что там имелись грубые нарушения при отводе земли: нормы для колхозов искусственно завышались, тогда как единоличники, имевшие право на возделывание земли, не получали уже никаких участков. Землеустроительное ведомство решило и в дальнейшем точно проверять распределение земли. Но в то же время было решено, что землю раскулаченных и сосланных крестьян следовало прирезать колхозам205. Следовательно, в то время как ОГПУ и его «помощники» из городов арестовывали и ссылали крестьян, задача Брежнева состояла в том, чтобы обмерить конфискованную землю, передать ее колхозам и позаботиться о том, чтобы «остальные кулаки» получили после изгнания клочок земли на границе коллективных угодий. Особенно опасно было то, что, хотя партия и устанавливала сверху показатели, сколько крестьян надлежало арестовать и депортировать, определение «3-й категории» вверялось уездным управлениям206. Можно предположить, что Брежнев как руководитель землеустроительного отдела был вовлечен в происходившее, когда речь шла о том, какое число крестьян следовало переселить, так как их земля требовалась колхозам. Не прошло и четырех очень напряженных месяцев на новом месте, как отдел землеустройства предоставил Брежневу отпуск с 7 июня по 1 августа 1930 г.207
Карьерный скачок до руководителя кадастрового ведомства был просто огромен. Тем более удивительно, как думает и диссидент и историк Рой Медведев, что Брежнев оставил этот пост всего через полгода, и, будто спасаясь бегством, покинул Урал и переселился в Москву, чтобы здесь в сентябре начать обучение в Институте сельскохозяйственного машиностроения имени М. И. Калинина208. Директор вечернего института, где учился Брежнев, Л. З. Клименко, сообщает, что Брежнев подал заявление об освобождении от работы с связи с поступлением на учебу209. Это подтверждает и Виктория: вместе со своим товарищем по работе Брежнев решил учиться в Москве210. Но почему? Вероятно, он бежал в Москву от набиравшего темпы раскулачивания, которое с 1930 г. с введением контингентов на арест, депортацию и переселение именно на Урале приводило к чрезвычайным ситуациям. С наступлением уборочной страды поздним летом 1930 г. поднялась следующая большая волна конфискации зерна и депортаций крестьян211. 24 июля 1931 г. Политбюро постановило направить в деревню всех служащих, вызванных в Свердловск, чтобы добиться на селе тщательного выполнения плана сдачи хлеба212. Мы не знаем, затронуло ли происходившее Брежнева, мучили ли его угрызения совести, смог ли он совладать с напряжением, порожденным политическими кампаниями, коллективизацией и подстрекательскими речами. Во всяком случае, стремительный отъезд в Москву оставил свое историческое наследие: в Екатеринбурге и по сей день существуют легенды, что Брежнев был исключен здесь из партии и впоследствии всегда отказывался снова ступить на улицы этого города213.
Брежнев был захвачен политикой во время коллективизации сельского хозяйства. Его задача как «специалиста по землеустройству» заключалась не только в том, чтобы объединить конфискованные участки в коллективные хозяйства. В качестве депутата окружного совета и руководителя земельного отдела он должен был представлять и пропагандировать в своих выступлениях позицию государства и партии. Пожалуй, как с положительной, так и с отрицательной точек зрения верно утверждение его литературного альтер эго: «В годы работы землеустроителем я впервые ощутил себя полномочным представителем Советской власти в глазах сотен людей»214.
Бегство из Москвы. Превращение в пролетария. 1930/31 г
Но и в Москве Брежнев оставался недолго. Его жена Виктория вспоминала: «А мне куда же деваться? Где жить? На что жить? Я Галю [нашу дочь] оставила своей маме в Белгороде. Но все равно, видим, в Москве не прожить»215. Город был переполнен беглыми селянами, которые сотнями тысяч, спасаясь от коллективизации и раскулачивания, оставляли свои деревни, чтобы найти убежище в столице и создать новую массовую прослойку: рабочие на стройплощадке или на заводе216. Брежнев прервал учебу в ноябре 1930 г. после всего двух месяцев и вернулся к родителям217. Интересно, что ни в какой официальной биографии Брежнева это «московское» время не упоминается. В «воспоминаниях» Брежнева оно просто замалчивается: назначение начальником Уральского окружного земельного управления, состоявшееся в начале 1930 г., датируется здесь годом позже – 1931-м. Отсюда он вернулся якобы прямо к себе на родину, чтобы участвовать в индустриализации218. Таким образом, в биографии Брежнева вновь прослеживается разрыв, не вписывающийся в официальную картину прямолинейного восхождения генерального секретаря на вершину власти. Прекращение учебы и возвращение из столицы в провинцию, очевидно, не вписываются в повествование о герое. Двойное бегство от раскулачивания и от жилищной нужды в Москве «воспоминания» Брежнева объясняли как сознательный переход в отрасль, которая теперь нуждалась в большем количестве рабочей силы, чем сельское хозяйство: «Я рассуждал так: в коллективизации уже произошел необратимый сдвиг… а индустрия силу только еще набирает. Там, на индустриальном фронте, лежит сегодня передний край борьбы за социализм… Стране нужен был металл, две трети чугуна давали заводы Юга, крупнейшим из них считался Днепровский завод, которому присвоили имя Ф. Э. Дзержинского, – значит, мое место там»219. Благодаря этой цитате становится ясно, почему в рассказе о переходе Брежнева с коллективизации на индустриализацию дата была изменена на 1931 г.220: утверждение о том, что большая часть деревни уже преобразована, верно для 1931, но не 1930 г. Обойден молчанием еще и новый период жизни Брежнева, когда он, по всей видимости, далеко не сразу нашел место на своем «родном предприятии» – с ноября 1930 по февраль 1931 г. работал слесарем машиностроительного завода «Коммунар» в Запорожье221. «Плавающая датировка» преследовала еще и цель избежать объяснений, почему Брежнев начал учебу лишь в 1931 г. Следовательно, как в 1921–1923 гг., так и в 1930–1931 гг. в жизни Брежнева было время, когда он «пробивался» и в первую очередь стремился обеспечить средства для жизни себе и своей семье, не совершая при этом «героических деяний» на благо страны. Но в 1931 г. пришло время Брежнева соответствовать идеалу большевика: он принят в партию, работает день-деньской на заводе, учится вечерами в техническом вузе и активно участвует в деятельности партийной организации.
Брежнев с женой и дочерью Галей приехал сначала к родителям на улицу Пелина в Каменском, где они, 11 человек, жили в двух комнатах в очень стесненных условиях. Позже Брежнев получил комнату в студенческом общежитии, где в 1933 г. появился на свет его сын Юрий222. Здесь, в конце концов, он и стал «пролетарием», но, так сказать, с десятилетним опозданием с 1921 г. Он работал целыми днями кочегаром, затем смазчиком паровых двигателей и, наконец, слесарем-механиком, а по вечерам учился на теплотехническом факультете Института металлургии им. Арсеничева223. Институт был основан в 1929 г. в качестве вечернего вуза, где инженерам предстояло обучать рабочих металлургического комбината. В 1931 г. здесь учились 600 будущих инженеров224. Металлургический завод был не просто предприятием, каких немало, а одним из ответственных участков в выполнении первого пятилетнего плана, согласно которому осуществлялось форсированное создание тяжелой промышленности. Очевидно, чтобы повысить значимость Брежнева, в его «воспоминаниях» утверждается, что он работал под руководством знаменитого главного инженера И. П. Бардина225, который, однако, уже в 1929 г. покинул завод и в это время был главным инженером Кузнецкстроя, строительства гигантского металлургического комбината в Кузбассе226. Также сомнительно, уговорил ли Брежнев столь же знаменитого специалиста-доменщика М. А. Павлова выступить с докладом на рабфаке227. Это «жонглирование именами» имело, вероятно, целью лишь приблизить Брежнева к когорте величайших инженеров первой пятилетки.
Студент-вечерник и активист, 1931–1935 гг
На самом деле Брежнев был простым студентом, который, правда, в эти годы начинал партийную карьеру. 24 октября 1931 г. он получил партбилет: «Я же вдобавок был избран группарторгом факультета, затем председателем профкома и, наконец, секретарем парткома всего института»228. Как явствует из личного дела Брежнева, в марте 1932 г. он стал секретарем партийной организации своего института и перестал работать слесарем229. Как Брежнев воплощал свою роль партийного функционера, остается неясным. В 1931 г. в технических вузах началась новая волна реструктуризации, имевшая целью обеспечение более высокого уровня преподавания технических наук и сокращение количества часов, отводимых на общественно-политические дисциплины230. Вероятно, Брежнев участвовал в реорганизации, так как пропагандистское сопровождение таких мер всегда входило в круг обязанностей партийного руководства. Несомненным представляется, что он сформировал строительную бригаду из студентов, которая в выходные надстроила здание института на два этажа. Также Брежнева выбрали в комитет по защите города от наводнения231. И здесь он, по-видимому, доказал, что может отвечать за дело. В один из воскресных вечеров уровень воды при ежегодном половодье на Днепре рос так быстро, что возникла угроза затопления электростанции завода и других заводских помещений, и Брежнев со всех ног помчался в парк, где танцевали молодые люди, и заставил их всех таскать мешки с песком, которыми защитили завод232. Много лет спустя он так рассказывал группе афганских студентов в Кабуле о своих студенческих временах: «Это светлое время в жизни каждого человека. Правда, нашему поколению приходилось учиться и жить в суровых условиях. Мы учились и работали, сами строили и здания своих общежитий и лаборатории, а иногда еще оказывали трудовую помощь на стройках наших первых пятилеток»233. Судя по воспоминаниям одного сокурсника, Брежнев был хорошим волейболистом, занимался военно-прикладными видами спорта, удостоился звания «Ворошиловский стрелок» и получил значок «Готов к труду и обороне»234. Даже официальные английские мемуары упоминают, что Брежнев охотно пел и танцевал: «Брежнев, будучи человеком жизнелюбивым, находил время для песни и танца»235. Вольготная студенческая жизнь, по которой он, вероятно, тосковал на Урале, была ему, однако, не суждена. В конце 1932 г. ему пришлось вновь идти на войну с крестьянством. Как партийный организатор, он должен был формировать группы студентов для сбора зерна в окрестных деревнях236. Хотя уже в сентябре 1932 г. нормы сдачи были сокращены237, 18 ноября 1932 г. Политбюро ЦК КП(б)У приняло решение мобилизовать рабочих и коммунистов из городов Украины и послать их бригадами по три-четыре человека в зерновые регионы, чтобы реализовать нормы реквизиции там, где «кулацкий саботаж и неорганизованность партийной работы приняли наиболее острый характер»238. Руководитель республики С. В. Косиор (1889–1939) призвал 6 декабря 1932 г. всех партработников начать широкомасштабную кампанию против «саботажников хлебозаготовок». В каждую деревню следовало направить ответственного товарища, чтобы вести там пропагандистскую работу: укрепить колхозы и освободить их из-под влияния «кулаков и саботажников»239. Вероятно, Брежнев участвовал в обеих кампаниях.
В то же время происходили депортации: в январе 1933 г. ОГПУ приказало выслать 4037 крестьян из Днепропетровской области в Архангельск240. Мэрфи полагает, что у Брежнева как партийного функционера был специальный продовольственный паек, так что он не испытывал проблем с питанием241. Однако положение было крайне тяжелым: ОГПУ пыталось всеми средствами удержать голодающих крестьян в деревне, но они бежали в города242, где просили о пропитании и истощенные умирали на дорогах. При этом коллективизация и последовавший за ней голод сильнее всего поразили не только Украину как житницу Советского Союза; внутри Украины центром катастрофы была Днепропетровская область243. В марте 1933 г. ГПУ сообщало из Киева, что в округе Каменское в одиннадцати деревнях в 609 семьях голодают 1192 взрослых и 1407 детей; 2188 человек заболели, известен случай каннибализма, и еще никто не получил помощи244.
Не удивительно, что об этой деятельности ничего нет в «мемуарах» Брежнева. Даже те, кто сами писали свои воспоминания, почти всегда оставляли такую тему за скобками245. В той же мере, в какой коллективизация до конца существования Советского Союза трактовалась как большой успех, на упоминаниях о насилии, депортации и голоде с примерно 5 млн жертв, лежало табу.
Директор и дипломированный специалист, 1933–1935 гг
Наверное, Брежнев испытал облегчение, когда в марте 1933 г. он получил новое задание – руководить рабфаком Каменского, т. е. учебным центром, созданным на основе политехнической школы инженера Петрова, где рабочих на протяжении двух лет готовили к учебе в вузе246. Тот факт, что он, студент, пусть и с некоторым управленческим опытом специалиста-аграрника был назначен директором учебного заведения, свидетельствует о том, что Брежнев успел хорошо зарекомендовать себя на предыдущей работе, т. е. в ходе коллективизации и в должности парторга института. Если верить воспоминаниям, собранным к 70-летию Брежнева, то он предстает вдумчивым и осторожным директором, простым и дружелюбным в общении со своими коллегами и все же весьма требовательным. Он преобразовал учебный план и экзаменационную систему247. Это похоже на слишком позитивное клише и подтверждается указаниями Брежнева. В соответствии с ними Брежнев требовал регулярного посещения занятий, бо́льшего внимания правописанию и обязательных экзаменов по всем отдельным дисциплинам. Он также давал указания по реформированию экзаменационной системы248. Брежнев помогал развитию этого учебного заведения: если в 1933 г. там было лишь 13 выпускников, то в 1935 г. их насчитывалось уже более 100249. Но и здесь ему приходилось заниматься раскулачиванием, хотел он того или нет250: «19 мая 1933 г. студентку 5-й группы Хрен О. Е. как дочь кулака, раскулаченного и лишенного права голоса, из состава студентов исключить… как чуждый элемент»251. 27 января 1935 г. Брежнев с оценкой «отлично» защитил дипломную работу на тему «Проект электростатической очистки доменного газа в условиях завода имени Ф. Э. Дзержинского»252. В комиссии председательствовал директор института Герман Германович Поль (род. в 1898 г.); кроме двух доцентов, в нее входили пять инженеров металлургического завода. Они поставили Брежневу высшие оценки как за его письменную работу, так и за теоретическую часть и устные ответы. Ему была присвоена квалификация инженера по теплосиловым установкам. Вопрос о том, насколько обоснована эта оценка, придется оставить без ответа. В этом отношении интересен анекдот, рассказанный, вероятно, в 1963 г., когда Брежнев очередной раз, как он часто и охотно делал, посетил свою альма-матер и профессор математики спросил его, помнит ли он еще, сколько раз сдавал экзамен. Брежнев ответил: «Да, пять раз, но тогда Вы мне поставили “отлично”»253.