Сострадание к оступившимся, а тем более, к тем, кого настойчиво, методично и подло сталкивали на обочину жизни владельцы телеканалов и газет, журналисты и артисты, политики и просто холуи Алкобизнеса, – вот, на мой взгляд, то, что руководило Юрием Александровичем Соколовым, когда он, в день похорон в большом зале крематория, стоя у гроба Г. А. Шичко, поклялся продолжить дело своего Учителя.
Продолжить дело, когда и дела-то еще собственно никакого не было. Не было и метода, облаченного в какую-то описательную форму. А «Оптималист» только-только выбрался из подвала – склад клуба «Турист», – пропахшего плесенью, где проводились занятия по дезалкоголизмии и прозвучали слова: «Нынешнее пятое „трезвенническое“ движение непременно завершится установлением трезвости в стране».…
Но уже 16 декабря 1986 года клуб «Оптималист», благодаря выдающимся организаторским способностям Ю. А. Соколова и Л. Ю. Захаровой, официально зарегистрирован в научно-методическом центре управления культуры Леноблгорисполкома.
И – процесс пошел!
Юрий Александрович пишет письма. Великое множество. Собственноручно. Ночами. Иногда по 2—3 страницы. Размашистым, энергичным, крупным почерком. И собирает вокруг себя людей, и обучает, и делится опытом и своими мечтами…
Его вера в нас была столь велика, а наша в самих себя столь ничтожна, что возникало удивление, так похожее на шок, и пока мы пребывали в этом состоянии дезориентации, он безапелляционно и твердо, сквозь свою наидобрейшую улыбку, внушал непостижимое: вы – можете! И мы вставали пред, в упор на нас смотрящих, и мы начинали, и у нас действительно – получалось! Получалось то, что не получалось у больших спецов от наркологии: слушатели наших курсов действительно легко и с радостью расставались с многолетним курением и запойным пьянством.
Юрий Александрович воодушевил и мобилизовал в свою армию огромное количество людей от Анадыря до Калининграда и Сочи. И в Советском Союзе возникло движение оптималистов, объединившихся в 400 клубов, работающих по методике ленинградского ученого. Он создал и возглавил Всесоюзное объединение «Оптималист», затем Международное содружество «Оптималист» и – 21 апреля 1999 года, – Академию социальных технологий им. Г. А. Шичко.
Он был уверен в себе и инициативен, а неопределенность и неизвестность только куражировали и подзадоривали его. Это ведь он сказал в кафе «Полярная звезда» на Учредительной конференции в 1988 году на тот момент совершенно невообразимое: «Я вижу, что выходит в свет наша Всесоюзная газета „Оптималист“!»
?!..
Какая газета, независимого от КПСС движения «неформалов», да еще при существовавшем тогда негласном запрете на публикации о трезвости?! Какая газета, если мы размножали свои материалы либо с помощью пишущих машинок, либо подпольно на РЭМах и ЭРАх, рискуя попасть в поле зрения недреманного ока руководства Первого отдела и сотрудников КГБ?! (Ученым из новосибирского Академгородка было чуть полегче – в их распоряжении были алфавитно-цифровые печатающие устройства – АЦПУ, – и матричные принтеры).
Но вот, он встал и сказал. И – «…25 августа 1990 года Юрий Александрович Соколов держал в руках первый номер отпечатанного в типографии Лениздата 25-тысячным тиражом вестника Всесоюзного объединения „Оптималист“. Восемь полос половинного формата „Правды“ выгодно отличались необычной по тем временам компьютерной версткой и четкостью печати». (Г. Симакова, В. Симаков. «Трезвый голос в пьяном хоре»).
Он пробудил интерес общества к научно-практическому наследию выдающегося ученого, которое стало, наконец-то, доступным благодаря активным действиям Люции Павловны Шичко. Он своим подвижническим трудом вписал свое имя навечно в историю трезвеннического движения России, имя, по праву вставшее рядом с такими именами, как Ф. Г. Углов и Л. Н. Толстой.
Не единожды размышлял я над характером и сутью взаимоотношений, бытовавших между Соколовым и соратниками. Тема интереснейшая, не раскрытая и ждущая еще своего проницательного исследователя.
Отметим пока лишь то, что к ярким фигурам трезвеннического движения наши соратники относятся по-разному: уважают, обожают, восхищаются, презирают, ненавидят, похлопывают запанибратски по плечу, именуют не по имени-отчеству, но кастрационно-уменьшительно, как бы на западно-еврейский, «демократический» манер – Беня, Яша, Миша…
Вся эта, и не только эта эмоционально-коммуникативная палитра относилась, конечно же, в полной мере и к Юрию Александровичу. Но и он, скажем прямо, выражал свое отношение к людям по-разному: от бурного негодования до трогательной восторженности. Однако, и все же, как мне представляется, он единственный кого еще и… любили. (Конечно, не те, кто ненавидел). И даже более того, ему бывали еще и благодарны!?.. (Хотя тех, кто был неблагодарен, тоже имелось вдосталь).
И вот это-то для меня и является наиполнейшей загадкой.
Занятия с пьющими да с курящими проводили – эка невидаль, – сотни из нас. И бывали случаи наисложнейшие. И прошли через курсы тысячи курящих да пьющих. И становились они отрезвевшими, словно заново родившимися, и уважаемыми, и успешными. И дарили нам за то букеты цветов и посвящали стихи, и говорили «большое, сердечное спасибо», и крепко, искренне жали руку, и было это все распрекрасно и трогательно до слез, но… Юрия Александровича-то… любили?! Знать, дело не просто в том, что помог отрезветь. За трезвость – жмут руку, говорят спасибо и дарят цветы. Любят же…
Впрочем, не столь это сейчас уже и важно. Когда на дворе сентябрь 2010-го, куда важнее вспомнить, что был в нашей жизни щедрый, добрый, сильный человечище, заронивший в души наши теплую искорку, и пробудивший жажду помощи тем, «кто во власти зла, в плену иллюзий, миражей и фальши», и побудивший нас спешить «делать добрые дела», и «руку протянуть упавшим»…
Август 2010 г.
ТРЕЗВОСТЬ,
КОТОРУЮ ПРЕДАЛИ
Большую статью написал старший помощник прокурора г. Абакана В. П. Мурзин [1], много слов, времени и сил потратил государев человек, дабы доказать архиважнецкий тезис: чтоб закон уважали, нарушителей оного, будь то даже негр преклонных годов, надобно нещадно сечь розгами. Иначе нипочем не привить это самое уважение – у иных жопа еще худо-бедно функционирует, а мозги уже ни в какую. Пропиты потому как. Им хоть штраф, хоть два – все едино, все пофигу, все по барабану. Только на жопу-то, видимо, у «государева ока» и осталась одна надежда…
Впрочем, не желание выразить благодарность Мурзину В. П. побудило меня ухватиться за перо. И даже совсем не желание…
В. П. Мурзин явно не без скепсиса вывел: «Знаменитый „антиалкогольный“ указ 1985 г. был, очевидно, вызван самими благими побуждениями, но стоит ли напоминать, куда именно ведет дорога, вымощенная такими побуждениями…?». Следовательно, не сметь даже заикаться о побуждениях благих? Ибо они все известно куда ведут? А какими ж вы, г-н прокурор движимы побуждениями, обличая в прессе тупоголовых ядоторговцев? А какими побуждениями вы сами-то руководствуетесь, восседая на своем рабочем месте? Ну, не благими ж, верно? Не дай бог, чтоб благими!
Потому-то, видимо, вы и не способны «представить русского человека без рюмки в руке в красный день календаря». Думается, что вы и честного человека представить не сможете. Даже в будни. Думается, что и себя вы без рюмки представить уже не можете. Если русский, то, как же без рюмки-то?
И совершенно правы вы в том, что «одно дело бокал вина или рюмка-другая истинно русского напитка в праздник и совсем другое запойное пьянство». В переводе на ваш, профессиональный язык это прозвучало бы так: одно дело истинно русская карманная кража и совсем другое дело грабеж. Правда, и первое, и второе – есть преступление, не так ли? Потому-то ваш коллега – судебный эксперт по вопросам наркологии, врач-психиатр М. Рузин и писал «Употребление наркотика-алкоголя как таковое преступно. Это преступление до… преступления». И подозреваю я, г-н прокурор, что коль подались вы, и такие, как вы в адвокаты именно этого преступления, то действительно проблема эта будет «мучить еще и наших детей, а то и внуков-правнуков». «Таскать нам, не перетаскать!»
Но – я не об этих нюансах хотел бы.
Говоря далее об указе президиума Верховного Совета СССР «Об усилении борьбы с пьянством» от 16 мая 1985 г. В. П. Мурзин пишет будто бы «довольно быстро он, не будучи отмененным официально, как-то сам по себе сошел на нет и уже года через три-четыре о нем практически никто не вспоминал».
Ничего себе «как-то сам по себе сошел на нет»?!
Известно, что очевидцы – самые плохие свидетели событий. Я же, в отличие от Мурзина, не очевидец, я – непосредственный участник этих событий. И должен сказать, что все было просто прямо противоположным образом.
Начнем с того, что «благих намерений» у власти не было. Намерения были, но совершенно не благие…
Предыстория же этого такова.
В декабре 1981 г. в Дзержинске Горьковской области во дворце культуры завода «Корунд» состоялась Всесоюзная конференция «Профилактика алкоголизма в промышленном городе», на которой с докладом «О медицинских и социальных последствиях употребления алкоголя в СССР» выступил академик АМН Ф. Г. Углов. В докладе была подвергнута беспощадной критике теория «культурного», «умеренного» пития, отмечалось, что алкоголь является не только наркотиком, не только средством порабощения людей, но и оружием массового уничтожения. Назывался в докладе и конкретный виновник – государство. А заканчивался доклад убийственными вопросами: «Если не будет введен „ухой закон“, то необходимо объяснить народу, во имя каких „высших“ идеалов мы делаем хроническими алкоголиками миллионы сограждан, содержим сотни тысяч людей, которые их обслуживают? Во имя каких „великих“ целей мы производим на свет сотни тысяч идиотов и дефективных людей, которые всю жизнь сами мучаются, мучают других людей и ложатся бременем на плечи государства? Во имя чего мы несем огромные материальные и людские потери, ослабляем нашу экономику и обороноспособность?».
Доклад на присутствующих произвел столь сильное впечатление, что большинство из них тотчас же проголосовало за немедленное введение в стране «сухого закона».
Однако организаторам конференции – чиновничеству от Минздрава СССР, – удалось и не включить предложения Ф. Г. Углова в решение конференции, и замолчать его доклад. Более того, самого академика объявили сумасшедшим. На всякий случай, еще и антисоветчиком. И всем СМИ было не только «рекомендовано» не публиковать статьи Ф. Г. Углова, но даже упоминать его имя.
И все же, доклад начал свое шествие по Советскому Союзу: его размножали на ЭВМ в научных учреждениях, перепечатывали на пишущих машинках, превращали в тысячи светокопий… «Началась, – пишет в своей статье академик РАЕН Б. И. Искаков, – неравная, жесткая борьба против огромной и беспощадной партийно-государственной карательной гильотины, безжалостно управляемой по Талмуду масоно-сионистскими кругами, замаскировавшимися в партийно-советских органах управления и власти. Это была борьба оружием правдивого слова в публичных лекциях и выступлениях, на митингах и демонстрациях. Появились соратники и единомышленники, профессор С. И. Жданов, врач Н. Г. Емельянова, писатель С. С. Гагарин, академик АМН СССР В. А. Таболин, героические и энергичные активисты и активистки московского трезвеннического движения. Это, прежде всего, энергичный и инициативный организатор В. В. Юмин, смелые М. А. Зорько, Т. Г. Богородская и К. А. Скрипко, умные аналитики, бесстрашные братья В.В. и Е. В. Поповы, активные и вдумчивые Т. Г. Коломиец, Б. Б. Курочкиа, А. А. Карпачёв и многие, многие другие. Всем им, героям России, и ушедшим из жизни, и живым, низкий благодарный поклон. Нас запугивали, нам угрожали репрессиями, но мы шли напролом, как мощные идеологические танки, с глубокими рейдами, прорывами и охватами противника, понимая, что надо спешить, чтобы выиграть время. Нас поднимала и вела какая-то высшая, светлая, солнечная сила и великая энергия, передававшаяся нам из пламенных лекций и выступлений Фёдора Григорьевича Углова, рисковавшего более всех нас. Великая цель отрезвления Родины рождала великую энергию» [2].
В 1983 году доклад академика Ф. Г. Углова в машинописном варианте попал в новосибирский Академгородок, где в то время служили науке кандидат физико-математических наук В. Г. Жданов, профессор Н. Г. Загоруйко, Б. П. Гаврилко, В. П. Черкашин, И. В. Николаев, Е. И. Кардаш, Е. М. Малышев и многие другие. Этот момент можно охарактеризовать, как информационный взрыв, ибо именно с этого момента доклад в короткое время превращается уже в десятки тысяч копий. Более того, В. Г. Жданов, потрясенный этим докладом и на основе этого доклада читает свою знаменитую лекцию «Правда и ложь об алкоголе». И уже она в комплекте с другими антиалкогольными материалами расходится во все уголки нашей страны – просто знакомым, в учебные заведения, в армейские части, в райкомы партии и комсомола, в райисполкомы и облисполкомы…
«Пламя трезвеннического движения стало разгораться по всей стране. Удивительно талантливое письмо женщин Первоуральска, составленное активистками трезвеннического клуба «Кристалл» во главе с легендарной В. С. Стольниковой и размножаемое на ЭВМ, словно ветром, разнеслось по всему Советскому Союзу. Три героини-женщины доктор искусствоведения проф. В. Г. Брюсова, доктор юридических наук Г. И. Литвинова и поэтесса Т.А.Пономарёва обратились с пламенным воззванием ко всем женщинам Советского Союза поддержать правое дело академика Углова и трезвенническое движение. Их огненное воззвание перепечатывалось на ЭВМ и пишущих машинках по всей необъятной стране так же, как и лекции Ф. Г. Углова, как и письмо В. С. Стольниковой и её соратниц, как и смелые, яркие выступления В. Г. Жданова, как и наши лекции и выступления в Москве и Подмосковье, в других регионах страны.
И советские женщины, защищая свои семьи, своих мужей, детей и братьев от «алкогольного змия», нас поддержали. Также поддержали трезвенников и люди искусства: известные патриоты-писатели В. И. Белов, В. Г. Распутин, И. В. Дроздов и др., исключительно талантливый кинорежиссёр Н. П. Бурляев, журналисты и главные редакторы патриотических газет и журналов, особенно мужественный В. В. Чикин в «Советской России», легендарный редактор газеты «Пульс Тушино» и талантливый поэт В. Т. Фомичёв, который каждым номером своей газеты вызывал резонансные волны повсюду, куда проникала его газета, и многие другие. Поддержка накатом шла из всех регионов страны, из Украины, Белоруссии, Прибалтики, Средней Азии, с Севера, с Урала, Поволжья, из Сибири и Дальнего Востока. Десятки тысяч писем из сотен городов и тысяч деревень потоками шли в Политбюро и Секретариат ЦК КПСС с гневными протестами против гнусной сионистской инквизиции, заинтересованной в спаивании народа. Лучшие сыны советского народа высказались в поддержку академика Ф. Г. Углова и очевидной идеи отрезвления страны, споенной сионистами до бесчувствия. Популярным стал крылатый афоризм, рождённый народным талантом: «Если пьёшь вино и пиво, ты – пособник Тель-Авива!».
Академик Ф. Г. Углов вырос в крупную, влиятельную общественно-политическую фигуру…» [3].
Нужно особо подчеркнуть, что к 1985 году в СССР реально существовала лишь одна идейная оппозиционная сила – организованная, независимая, решительно настроенная – движение трезвенников, движение, начертавшее на своем фигуральном знамени лозунг 20-х годов – «Алкоголь и социализм – не совместимы!». И поэтому оно было весьма неудобным. Как застрявшая в горле кость. И поэтому мириться с таким движением правящая партия не могла никак.
Президент США Авраам Линкольн утверждал: «Есть два способа уничтожить врага: первый – это его убить, второй – подружиться с ним».