По возвращении из Москвы писатель Мехти Гусейн изложил свои впечатления от встречи с советским руководством в статье, опубликованной в газете «Эдебийат ве инджесенет» («Литература и искусство»). В ней он писал: «Товарищ Н. С. Хрущев в своей простой по форме, но богатой по содержанию речи вспомнил нашу первую встречу, которая состоялась в 1957 г. на той же госдаче. При этом он использовал образное выражение, сказав, что во время первой встречи гремел гром, сверкала молния, налетали порывы ветра, приносившие сильный ливень, кое-кто из нас даже промок, а сегодня наоборот – небо ясное, погода хорошая, небо безоблачное. Когда тов. Хрущев говорил это, мы стали с улыбками переглядываться, что, конечно, имело свои причины. Действительно наша встреча в 1957 г. сопровождалась громом, молнией, сильным дождем, и те товарищи, которые не успели попасть внутрь смонтированного для нас большого шатра, действительно промокли. Конечно, говоря “некоторые из нас промокли”, Никита Сергеевич имел в виду не их, а тех писателей, которые во время первой встречи попали под огонь критики из-за ошибочности своих взглядов. Эти писатели были приглашены и на нашу новую встречу, состоявшуюся 17 июля. Видимо, товарищ Хрущев не забыл и о них и счел нужным пригласить их на эту встречу, чтобы еще лучше продемонстрировать единство мыслей, воцарившееся на советском литературном фронте. И сейчас они, осознав свои ошибки, рука об руку с основной массой советских литераторов присоединились к борьбе с нашими противниками по убеждениям всех родов, в особенности с ревизионистами. Сейчас эти писатели вместе с нами улыбаются, услышав дружеский намек Никиты Сергеевича, лучше осознав сущность допущенных ими ошибок»[100]. Впечатления участников этой встречи еще долго обсуждались в азербайджанской прессе и творческих организациях.
После совещания коммунистических и рабочих партий в ноябре 1960 г. в Москве советское руководство решило поделиться его итогами и с союзными республиками. С этой целью в конце декабря в Азербайджан направили секретаря ЦК КПСС, члена Президиума ЦК КПСС М. А. Суслова. 28 декабря на собрании партийного актива республики были обсуждены итоги московского совещания. Собрание началось со вступительного слова В. Ю. Ахундова. Он особо отметил роль, которую сыграли в проведении совещания Хрущев и непосредственно участвовавший в его организации Суслов. Затем Суслов выступил с обширным сообщением о 20-дневном совещании представителей 81 коммунистической и рабочей партии, состоявшемся с 10 ноября по 1 декабря. Он обосновал необходимость проведения этого совещания большими изменениями, происходившими в мире, а именно: ростом мощи и влияния мировой социалистической системы, крахом колониальной системы империализма, обострением классовой борьбы в странах монополистического капитализма, углублением кризиса мировой капиталистической системы. «Созыв совещания, – сказал Суслов, – был необходим и потому, что в последнее время наметились известные разногласия между руководящими товарищами из компартии Китая и других братских партий в оценке важнейших явлений современности. Надо было найти пути преодоления этих разногласий, выработать единые согласованные точки зрения, укрепить единство всего международного коммунистического движения во имя осуществления великих целей»[101].
В своем заключительном слове Суслов дал ответы на ряд вопросов, внес ясность в некоторые проблемы международного коммунистического движения. На вопрос о том, какие партии не приняли участие в совещании, он ответил, что таких партий было шесть. По его словам, несмотря на то что представители 81 партии подписали заключительные документы совещания, трое из них попросили не указывать их имена в конце документа. У Суслова спросили, какие страны можно считать национальными демократиями. Он сказал, что наиболее близки к такому типу стран Гвинея, Мали, Гана, близка также и Куба, и добавил: «Но кубинские товарищи говорят, что они перешли дальше к следующему этапу. Просим не рекламировать, но мы пошли дальше этого типа государств. Они уже ближе к странам, государствам народной демократии, но не хотят шуметь» [102].
Отвечая на заданные вопросы, секретарь ЦК КПСС рассказал о причинах отсутствия на совещании представителей Союза коммунистов Югославии (СКЮ). Он пояснил, что после 1957 г. контакты КПСС и СКЮ были прерваны. Затем Суслов подробно остановился на расхождении во взглядах между КПСС и Китайской коммунистической партией (КПК), затронув интересные моменты. На вопрос о том, можно ли использовать материалы встречи с ним в пропагандистской работе, он ответил отрицательно: «.в пропагандистской работе следует использовать только открытые источники. В скором времени ЦК союзных республик, областные и районные комитеты партии получат некоторые закрытые материалы, но говорить о них в пропагандистской работе, рассказывать в прессе не стоит. Сейчас это не будет служить укреплению дружбы. Нам следует больше смотреть вперед, а не назад»[103].
В заключение М. А. Суслов объявил, что, несмотря на некоторые недостатки в сфере сельского хозяйства, «мы довольны успехами партийной организации Азербайджана в промышленности, особенно в нефтехимической и газовой областях, а по объему промышленной продукции, выработки электроэнергии, производства некоторых видов продукции на душу населения республика намного обогнала ряд капиталистических стран Европы и Азии. Однако большие успехи всех советских народов, в том числе азербайджанского народа, не должны нас успокаивать, особенно потому, что в нашей работе еще немало недостатков и неиспользованных резервов»[104]. Мысли, высказанные Сусловым о развитии нефтяной, химической и газовой промышленности, основывались на реальном развитии в этих областях. Так, в середине 1950-х гг. в Азербайджане впервые в СССР началось бурение нефтяных скважин глубиной более 5 тыс. метров, в 1960-е гг. добыча нефти была доведена до предвоенного уровня, достигнуты большие успехи в нефтяном машиностроении и переработке нефти. В 1961 г. в республике ввели в строй газоперерабатывающий завод, повысили показатели добычи и переработки газа. Однако ввиду обнаружения новых залежей нефти на востоке СССР удельный вес азербайджанской нефти в советской нефтедобыче снизился, уменьшились и планируемые центральными органами капиталовложения в азербайджанскую нефть [105].
Исторический полет в космос Юрия Гагарина 12 апреля 1961 г. еще сильнее окрылил надежды Хрущева на построение коммунизма. В тот год страна жила на энтузиазме от покорения космоса и выращивания кукурузы. По времени это совпадало с периодом, когда советская молодежь верила, что ее поколение будет жить при коммунизме, с обсуждением новой программы партии, в которой говорилось, что через 20 лет в стране будет построено коммунистическое общество. Однако ХХ11 съезд КПСС, состоявшийся в октябре 1961 г. и принявший программу коммунистического строительства, стал, пожалуй, последним успехом Хрущева. Еще до начала съезда известные советские экономисты С. Г. Струмилин и Е. С. Варга подготовили два документа – «Общий курс капитализма» и «На путях строительства коммунизма». В них они обосновали с экономической точки зрения, что в СССР через 10–15 лет можно будет построить коммунизм. По мнению этих экономистов, в 1964 г. СССР должен был перегнать США по общему объему произведенной продукции, а к 1971 г. – по объему произведенной продукции на душу населения[106].
Доклад Н. С. Хрущева съезду производил впечатление отчета о выполнении решений ХХ съезда по борьбе с культом личности И. В. Сталина. Делая экскурс в период, прошедший после ХХ съезда, он сказал: «События показали, что линия нашей партии, принятая ХХ съездом, была правильной, верной»[107]. Однако XXII съезд ясно показал, что в обществе уже складывался культ другой, не самой совершенной личности – самого Хрущева. Он выступил на съезде с обширным докладом о новой программе партии, получившей название программы строительства коммунизма. Хрущев обещал советскому обществу, в котором наметился все углублявшийся социально-экономический кризис, «светлое коммунистическое будущее». Он говорил: «…наш съезд войдет в историю как съезд строительства коммунизма. Сейчас наша страна идет к новым вершинам – вершинам коммунизма. ХХ век – век великих побед коммунизма. В первой половине этого века на планете окончательно утвердился социализм, а во второй его половине твердо укрепится коммунизм. Дорогу к нему указывает новая программа нашей партии, правильно называемая Коммунистическим Манифестом современной эпохи»[108].
Исторические рамки новой программы были ограничены периодом в 20 лет. Хрущев отмечал: «.за этот срок мы в основном построим коммунистическое общество. В области экономики будет создана материально-техническая база коммунизма; в области социальных отношений исчезнут еще существующие различия между классами, которые объединятся в бесклассовое общество коммунистических трудящихся, будут в основном ликвидированы различия между городом и деревней, а затем и между умственным трудом и физическим; вырастет экономическое и идейное единство наций, разовьются личные качества человека коммунистического общества, гармонично сочетающие в себе высокую идейность, широкие знания, нравственную чистоту и физическое совершенство; в области политики это означает, что все граждане будут принимать участие в управлении социальными делами, готовиться к претворению в жизнь принципов коммунистического самоуправления общества как результата развития социалистической демократии»[109].
По выражению Хрущева, молодежи 1960-х гг. предстояло жить при коммунизме. Однако представления о коммунизме пропагандистов новой программы партии не шли дальше коллективизации быта, бытовых коммун, коллективных садов и огородов, коллективных кухонь[110].
Речь на съезде первого секретаря ЦК КП Азербайджана В. Ю. Ахундова, выдержанная в том же духе, что и выступления остальных ораторов, была обогащена образностью. В частности, Ахундов сказал: «Доклады, сделанные на этом съезде Никитой Сергеевичем Хрущевым, звучали как мощная симфония победившего коммунизма, как гимн штурмующих небо под руководством ленинского руководства Центрального комитета нашей партии». Сделав экскурс в пройденный Азербайджаном за 40 лет советской власти путь, Ахундов привел сравнительный анализ положения женщин в Азербайджане и США: «А сейчас позвольте мне дать вам сравнительную информацию о положении женщин в США, принявших декларацию о независимости в 1776 году, и в Азербайджанской ССР, существующей с 1920 года. Среди 537 членов Конгресса США женщинами являются 17, а среди 325 депутатов Верховного Совета Азербайджана женщинами являются 90; в 1958 г. только 7 процентов врачей в США были женщинами, в Азербайджанской ССР 67 процентов врачей женщины; в Азербайджанской ССР 44 процента школьных учителей, в том числе директоров школ, являются женщинами, что в разы больше, чем в Америке и других капиталистических странах. То, что было сделано нами для освобождения женщины за 41 год, США не смогли сделать за 185 лет». Он напомнил делегатам съезда, что все эти успехи достигнуты благодаря помощи русского народа, и добавил: «У нашего народа есть поговорка: “Если у тебя друг – русский, то ты на верном и широком пути”». Ахундов также с пафосом заявил: «По всей земле кружится буря очищения, эта буря – предвестник весны человечества. Коммунизм, являющийся самой священной мечтой человечества, твердыми шагами и неостановимой поступью идет на смену отжившему свой век империализму. Если же начнется война, на которую рассчитывают некоторые империалистические стратеги, которых давно пора одеть в смирительную рубашку, то она, несомненно, закончится уничтожением капиталистической системы»[111].
Изложенная легко и свободно речь Ахундова со всесоюзной трибуны, отличавшаяся пафосом и крылатыми фразами о коммунизме, еще больше укрепила доверие к нему Хрущева и всего советского руководства. Однако обнародованные им цифры (90 женщин-депутатов Верховного Совета Азербайджанской ССР из 325) носили чисто декоративный характер. Известно, что выборные органы в СССР являли собой одну видимость, а Верховный Совет комплектовался не по политическому, а по хозяйственному, национально-этническому и классовому принципам. Депутаты, как правило, не знали не только задач и прав Верховного Совета, но и своих собственных прав и обязанностей. Так, председатель Президиума Верховного Совета М. А. Искендеров писал в ЦК КП Азербайджана: «Из 345 депутатов ВС республики, избранных в марте 1963 года, 273, т. е. 79,12 процента, избраны впервые. Эта часть депутатов недостаточно знает свои права и обязанности, часто допускает ошибки, исполняя работу депутата, постоянно обращается в Верховный Совет за советами и разъяснениями. Согласно пожеланиям депутатов и для оказания им содействия мы посчитали целесообразным проведение в октябре-декабре серии лекций и докладов для тех из них, кто проживает в Баку. Что касается депутатов из других городов и районов, то лекции и доклады для них предполагается провести за один или два дня после очередной сессии ВС»[112].
27 октября Н. С. Хрущев произнес на съезде заключительное слово. Оно оказалось последним из его обращений к съездам. Речь эта запомнилась угрозами в адрес международного империализма, усилением критики культа личности Сталина, а также обещаниями коммунизма, который все хуже и хуже просматривался в душной атмосфере советского общества. Первый секретарь ЦК КПСС сказал, что программа партии, программа построения коммунизма была в центре дискуссий на съезде, а из хода дискуссий «сейчас стало более ясно, что ХХ съезд, который избавился от всех пережитков культа личности и вымел их остатки, открыл новую страницу в истории нашей партии, оказал неоценимое влияние на развитие коммунистического и рабочего движения в нашей стране и во всем мире» [113].
В начале съезда тело Сталина еще находилось в Мавзолее рядом с телом Ленина. Сразу после съезда его вынесли из Мавзолея и захоронили у Кремлевской стены. Было принято решение о переименовании всех городов и других населенных пунктов, названных в его честь, а также носящих его имя предприятий и учреждений[114]. Возвращение Хрущева к критике культа личности Сталина на XXII съезде стало неожиданностью для многих. На встрече со слушателями Высшей партийной школы, состоявшейся после съезда, секретарь ЦК КПСС Ф. Р. Козлов признал, что вместо обсуждения главного вопроса – новой программы партии – неожиданно получились «второе издание ХХ съезда» и критика сталинизма[115]. Через короткое время после помпезного XXII съезда КПСС, в работе которого приняли участие представители 80 коммунистических и рабочих партий со всего мира, советский народ, настроившийся на строительство коммунизма, столкнулся с нехваткой хлеба и реальной угрозой голода.