– Нет, Вы правильно сделали, я должна знать.
Мариона вошла в палату к дочери. Кэтти не спала, и при виде матери губы ее дрогнули в подобие улыбки.
– Говорят, меня выпишут через месяц. Понимаешь, так глупо получилось: машина вывернулась из-за угла, Клеверра успела отскочить в сторону, а я нет… Мам, когда папа приедет?
– Через неделю. Осталось ждать совсем немного, дорогая. Когда он вернется, мы с ним вместе навестим тебя.
Они одновременно замолчали, не зная, о чем говорить. Обе слишком сильно устали, чтобы говорить ненужные, пустые слова; Кэтти закрыла глаза, и Мариона вышла из палаты, тихонько прикрыв за собой дверь.
9
Впоследствии Кэтти казалось, что она не прожила, а выдержала месяц после травмы. Ее постоянно мучила боль, неопределенность ее положения, собственное бессилие и отсутствие вестей о семье. Мариона больше не навещала дочь, и Кэтти вычеркивала дни из маленького календарика, который ей подарили в больнице.
Она стойко приняла удар только потому, что не сразу поняла слова врача. Пока вокруг суетились люди, ее отвлекали от печальных размышлений, и девушка не вполне осознавала, что означают слова врача «полное восстановление невозможно», но, оставшись одна, она вспомнила разговоры окружающих. Инвалид. Она никогда не встанет с кресла и не сможет ходить. Обычная человеческая жизнь для нее теперь закрыта навсегда. Работа, подруги, развлечения – все это осталось в прошлом, не успев подарить ей радости, а впереди – длинные однообразные дни в кровати и скупые слова утешения.
Клеверра однажды зашла проведать подругу.
– Дорогая, какой страшный удар! Неужели ты никогда не встанешь на ноги? Не могу даже представить – что ж ты будешь делать? Как теперь жить?
Как жить? Кэтти вздохнула и отвернулась к стене, стиснув зубы от сильной боли; она скоро вернется домой – вот ее единственное утешение. Девушка вдруг поняла, что всем ее мечтам о тихом, скромном, маленьком счастье не суждено сбыться. Теперь у нее никогда не появится семья, не будет детей и близкой души. Кому нужна такая некрасивая девушка, да еще и калека?
Исчерпав все слова сочувствия, Клеверра заговорила о себе и стала пересказывать приятельнице сплетни о знакомых.
– Даже не представляешь, как я тогда испугалась, – начала она, – машина неслась с бешеной скоростью. Мы могли бы обе погибнуть! Алекс – ты же помнишь Алекса – он так переживал за меня! Просил несколько раз повторить рассказ и так внимательно слушал, что я подумала: уж не влюбился ли он? На мне было новое платье – нежно-розовое, помнишь, Велла еще сказала тогда…
Кэтти почти не слушала приятельницу. Заметив наконец ее рассеянность, Клеверра остановилась:
– Ты устала? Ладно, зайду в другой раз, а ты не скучай, читай журналы и не слушай врачей: они всегда все преувеличивают.
Едва за Клеверрой закрылась дверь, Кэтти уткнулась лицом в подушку и горько заплакала. Она плакала впервые после травмы и чувствовала себя такой одинокой и покинутой, что не могла больше сдерживаться. Устав от слез и волнения, девушка вскоре забылась тревожным и чутким сном.
Ей снилась Кристелла. Веселая и счастливая подруга уверяла: «Мечты сбудутся. Они всегда сбываются, стоит только поверить в них». К несчастью, Кэтти не пришлось в этом убедиться.
10
Остановившись перед подъездом, Гидеон, еще раз уточнив номер квартиры, позвонил. Он боялся, что его прогонят, не захотят с ним даже разговаривать, но, к его большому удивлению, дверь тотчас открылась, и Мариона пригласила его войти.
– Проходите на кухню.
Пустая квартира навевала тоску: здесь еще сохранились следы заботы и уюта, но ощущение заброшенности уже проникало во все комнаты. Шторы на кухне были раздвинуты, на столе в вазе стояли свежие цветы.
Мариона налила гостю чай, перед собой поставила пустую чашку.
– Я уже говорил Вам, что хочу помочь, – начал Гидеон.
– Это касается дочери? – неожиданно резко перебила Мариона.
– Нет, Вашего мужа… покойного мужа.
Мариона отвернулась. Гидеон, не скрывая интереса, бесцеремонно разглядывал ее. Да, именно такой он и представлял ее себе по рассказам сослуживца: красивая женщина в узком черном платье, прелестные волосы убраны в прическу, руки с тонкими гибкими пальцами пианистки лежат на столе. Про себя он с интересом отметил, что она продолжала носить обручальное кольцо, и слегка усмехнулся. Заметив его пристальный взгляд, Мариона убрала со стола руки и сухо спросила:
– Что Вы собирались мне предложить?
– Аллан много рассказывал о Вас. Со смертью супруга Вы лишились значительной части дохода, а у Вас большая семья.
– Вас это не касается, извините.
Мариона собиралась встать, но Гидеон удержал ее.
– Я хочу дать Вам совет. Дело в том, что Вы могли бы потребовать возмещение ущерба. В преждевременной смерти Аллана виновато начальство, и, если начать судебное разбирательство, можно выиграть крупную сумму денег.
– Я не буду в этом участвовать.
– Но почему? Вам не нужны деньги? Если Вы не можете оплатить услуги адвоката, не беспокойтесь: я найму его сам. Мне нужно только заручиться Вашим согласием.
– Вы очень добры ко мне, но я вынуждена отказать.
Мариона встала.
– К сожалению, я не могу ходить по судам, мне нужно ухаживать за больной дочерью, и, боюсь, Вы напрасно потратили на меня столько времени.
– А что с Вашей дочерью? Можно нанять сиделку.
– Нет, спасибо, я справлюсь сама.
Гидеон допил чай и направился к выходу. «Она либо безнадежно глупа и не понимает своей выгоды, либо я ей настолько отвратителен, что она не хочет иметь со мной дел». На пороге Гидеон обернулся: Мариона ждала, и на ее лице он увидел знакомое выражение, которое так часто удивляло его у Аллана – выражение непонятной упрямой покорности. Ему вспомнились слова напарника: «Плыть по течению, чтобы сохранить себя». В ту минуту Мариона напомнила ему Аллана, а он никогда не понимал таких людей. Сухо простившись с ней, Гидеон навсегда покинул их дом, вычеркнув из памяти понравившуюся ему женщину.
Часть вторая. Корал
1
Корал остановился перед дверью кабинета с номером 51, нерешительно постучал в дверь и, не получив ответа, отошел к окну. В свинцово-сером небе трепещущей точкой блестел мерцающий огонек метеорологической станции. Жаль, что он не верит в НЛО, а то бы сейчас мог фантазировать, кто прилетит на землю и в каком году это удивительное событие произойдет. Историк. История не знает слова «бы», но разве может сухая бездушная наука запретить ему предаваться мечтам? Сколько раз полет фантазии уносил его прочь от скучной университетской действительности, от серых однообразных будней? Разве он не имеет права мечтать?
Услыхав шаги за спиной, Корал, смутившись своих мыслей, быстро обернулся и увидел профессора.
– Вы ко мне? – профессор открыл дверь и пригласил юношу войти.
– Я бы хотел начать вести исследовательскую работу под Вашим руководством, – начал Корал.
Профессор неторопливо сел за стол, разложил бумаги и долго перелистывал страницы, потом, не найдя того, что искал, убрал бумаги в стол и вышел из кабинета, оставив Корала в совершеннейшем недоумении. Юноша не знал, стоит ли ждать профессора или ему пора уходить, но профессор неожиданно вернулся и принес две чашки горячего чая.
– Угощайтесь, – он откинулся на спинку стула и закрыл глаза, – не правда ли, нет на свете ничего лучше чая? И как можно начинать разговор не в уютном кресле, а на бегу, в коридоре? Беда нашего времени: вечно спешим, торопимся, суетимся, как муравьи. Вот теперь я готов Вас выслушать. Какой темой Вы интересуетесь?
– Я хочу изучать историю обрядов или современные проблемы глобализации, что Вы посоветуете?
Впервые в глазах профессора блеснули искорки смеха, и Корал сразу почувствовал, как между ними тает лед.
– И вам безразлично, что я выберу? Проблемы глобализации… да, эта тема сейчас очень популярна. В СМИ постоянно высказываются разные точки зрения, да и вы между собой наверняка не раз обсуждали… Знаете, Вы человек молодой, а я старый и консервативный, мне новые веяния не по душе, поэтому я склоняюсь к истории обрядов.
Корал кивнул.
– Никогда не пожалеете, что выбрали эту тему, доверьтесь моему опыту. Это ничуть не менее интересный вопрос. Мы сейчас сидим и пьем чай, а кто знает, где и когда зародилась такая традиция? Национальная черта англичан, чайная церемония японцев… Заметьте, в обыкновенном чаепитии тоже проявляется тесная связь поколений, эпох и народов. Разве не романтично говорить об этом?
Профессор улыбнулся.
– Приходите ко мне каждый четверг после 5 часов, будем беседовать об истории обрядов.
2
Следующим вечером Корал сидел в небольшом уютном кафе и, забыв о проливном дожде за окном, не сводил глаз с очаровательного личика девушки. Кира внимательно слушала его рассказ о посещении профессора, и, хотя ее лицо не выражало ни живейшего интереса Кристеллы, ни томной задумчивости Эльзы, ни скромной вежливости Кэтти, все в ней отдаленно напоминало юноше друзей, и у него потеплело на сердце. Кира куталась в пушистый шарф, ее нежные волнистые волосы касались его руки, но Корал не ощущал того душевного смятения, неловкости и робости, которые появляются в минуты зарождения глубокого чувства. Кира просто нравилась ему и манила, как любая девушка на ее месте, но ради нее он не стал бы рисковать жизнью или бросаться в воду.
В кафе играла неторопливая музыка, и Корал ждал, что Кира захочет потанцевать, но она только плотнее куталась в пушистый шарф и улыбалась – девушка не умела танцевать.
– Послушай, – Кира чуть ниже наклонилась над столом, и Корал ощутил легкий аромат ее волос и пушистого шарфика, – а у тебя есть какая-нибудь сокровенная мечта? Такая, о которой никому, кроме самых близких друзей, не рассказывают? Мы ведь с тобой близкие друзья?
Коралу не хотелось отвечать. Едва ли Кира могла стать его близкой подругой, но, не желая обидеть девушку, он галантно ответил:
– Я мечтаю преподнести тебе в дар весь мир.
Музыка игра негромко, но маняще. Кира рассмеялась, откидывая длинные пряди с лица, и доверчиво прижалась к плечу Корала.
Корал никогда ни о чем не жалел – о словах, поступках и однажды принятых решениях. Выросший без родителей, он привык брать пример с приемного отца, и, хотя в детстве он редко видел Аллана, а, став взрослым, уехал из дома, мальчик впитал самую суть мировоззрения Аллана, далеко не всегда его понимая. Вот почему, несмотря на молодые годы, он относился ко всему с философским спокойствием, которое обычно приходит лишь с годами и зовется мудростью.
Он никогда не жалел о выборе темы для своей дипломной работы. Еженедельные занятия с профессором оказались увлекательнейшими рассказами о давно прошедших временах, оказавших больше влияние на настоящее. Профессор учил Корала видеть главное. Окажись на его месте человек честолюбивый и расчетливый, он бы сразу отказался слушать рассуждения за чашкой чая, вместо того чтобы рыться в архивах в поисках нового интересного материала, но Корал был преемником Аллана, и, хотя молодая кровь будила в нем иные желания, он с удовольствием посещал 51 кабинет и зачастую сидел с профессором до темноты.
Его отношения с Кирой приняли межу тем несколько натянутый характер. Кира не умела смотреть на вещи как философ или романтик, и ей не хватало одних только встреч в кафе и долгих прогулок, но не слишком опытная в любовных делах девушка не знала, как дать понять Коралу, что она не удовлетворена. Корал же не ждал слишком многого от их союза, который со временем должен был распасться так же, как всегда заканчиваются все подобные отношения, не основанные ни на чувстве, ни на расчете. Кира, не влюбленная в Корала, не могла решить, как ей поступить – стоит ли связать свою судьбу с человеком, совершенно ей чужим, или лучше подождать – время покажет? Однако судьба распорядилась иначе, сняв с ее плеч груз ответственности за происходящее, и ждать ей не пришлось слишком долго…
3
На втором году их затянувшихся отношений одна подруга Киры выходила замуж и пригласила Киру с Коралом вместе на свадьбу. Читая приглашение, Кира искренне удивлялась:
– Она позвала нас вдвоем, хотя прекрасно знает, что мы не расписаны. Вот видишь, в глазах окружающих мы с тобой почти семейная пара.
Корал кивнул, рассеянно улыбаясь, Кира же пыталась убедить себя в верности принятого недавно решения – предложить Коралу пожениться. Раз он сам медлит, надо брать инициативу в свои руки. Времена сейчас изменились, жизнь диктует свои правила, а ей никак нельзя упускать свой шанс. Кира решила завести разговор о браке сразу после свадьбы друзей – вдруг он тоже об этом подумает или даже (смутная надежа не покидала ее) сам сделает предложение? Мысль о том, что она станет законной женой и укрепит свое право на внимание Корала, немного утешало Киру в отсутствие «книжной любви». Кира не читала любовных романов и не воображала свиданий с рыцарями на балах, но, как любой девушке на ее месте, ей хотелось, чтобы достойный избранник оставался верным ей до гроба. Они с Коралом были, в сущности, совершенно разными людьми и мало подходили друг другу: Корал желал чего-то смутного, неопределенного, едва различимого сквозь дымку мыслей и ощущений, там неизменно звучали триумфальные гимны, и девушка с бледным лицом пела одну и ту же печальную песню о любви. Он никогда не говорил об этом с Кирой, и девушка чувствовала его неоткровенность, но старалась не обижаться и не придавать большого значения его вздохам, мечтам и размышлениям. «Главное – он меня любит, в этом нет сомнений», – считала Кира. И в самом деле, он вел себя с ней безупречно, всегда был предупредителен, тактичен и нежен, дарил цветы и окружал такой заботой, что Кира чувствовала себя совершенно счастливой.
Получив приглашение, Кира сразу начала готовиться к празднику, купила новое платье и подарки друзьям и делала все с таким энтузиазмом, что Корал, глядя на нее, не переставал удивляться ее оживленному лицу. Он не догадывался о ее планах; Корал продолжал посещать вечерние занятия у профессора и работать.
Все их деньги, впрочем, тратились в основном на оплату комнаты, найденной по объявлению, и на довольно скудное питание. Кире раз в месяц присылали деньги из дома, и она тотчас отправлялась по магазинам, чтобы обновить гардероб или купить приятные мелочи для дома. Но от заключения брака Корала удерживали, конечно, отнюдь не материальные трудности.
4
В то время как Кира выбирала подарок друзьям и готовила наряд, будущая пара решала сложный вопрос: как организовать веселый пышный праздник, не имея никаких денег, кроме скудной зарплаты жениха. После недолгих колебаний отмечать свадьбу решено было дома. Соня перечитала все кулинарные книги, долго выбирая блюда для застолья, составляла список покупок, взяла напрокат свадебное платье и накануне праздника вечером сидела в полумраке, положив голову на плечо Антона, и отдыхала от дневной суеты. Несмотря на серьезные материальные затруднения и усталость от хлопот, молодые чувствовали себя совершенно счастливыми.
– Милочка, послушай, может, не будешь готовить салат? Ты ведь так устала, а завтра нам еще предстоит развлекать гостей, – говорил Антон.
– Спасибо за заботу, но я хочу провести праздник именно так, как запланировала, ведь такой день случается всего раз в жизни!
Они сходили с ума друг от друга. Соня ни на минуту не отходила от жениха, а Антону казалось, что девушка устала или чем-то недовольна. Они любили друг друга так, словно дышали одним воздухом, вместе с тем их естественная забота и искренне внимание не могли не вызвать умиление.