– Та блузка, что папа недавно привез?
– Да, золотце.
– О нет! Где она??
– В ванной на стиральной машинке.
Вика немедленно помчалась в указанном направлении и вскоре обнаружила испорченную кофту. Впервые она видела, чтобы какая-либо вещь находилась в таком ужасном состоянии. Ткань совершенно поблекла, странно растянулась и как будто готова была распасться на клочки. Можно было подумать, что ее много лет использовали в качестве половой тряпки, но ведь Вика знала, что буквально вчера она была еще совсем новой!
На глаза девочке навернулись слезы. Не желая, чтобы их увидела мама, она осторожно вышла из ванной и опрометью бросилась в свою комнату. Там она закрыла дверь и разревелась от бессильного отчаяния.
Хотя Вика была страшно избалована, она все же понимала, что ведет себя сейчас, как трехлетний ребенок. Но она ничего не могла с собой поделать. Ей безумно нравилась эта блузка, и теперь, лишившись ее, она была вне себя от горя и досады. Ее внутренний мир был слишком узок и ограничен, чтобы она могла с юмором отнестись к этой ситуации.
Кто-то сказал бы: это ведь всего лишь кусок ткани, но для Вики этот кусок ткани был частью жизни, такой же серьезной и значительной, как для кого-то более мудрого и интеллектуально развитого важны, например, друзья или какие-то интересные цели в жизни. И она оплакивала свою кофту с отчаянием, с каким иные оплакивают умершего друга.
Но, в конце концов, ей надоело реветь, и она отдала предпочтение злобе. В ее голове возник образ Насти, которая, наверно, и сейчас сидела на траве перед озером, не зная ни тревог, ни огорчений. Вику почти затрясло от ненависти.
«Да что такое? Этой курице сейчас лучше, чем мне! Ненавижу ее! Ненавижу! Она еще у меня узнает! Да что же это такое, объяснит мне кто-нибудь?! Все ведь было отлично!»
Ей хотелось разбить что-нибудь, сломать, раскрошить! Но в ее комнате все было настолько дорогим, что она просто не могла себе этого позволить. Ей было плохо, как никогда.
Подойдя к столу, она схватила лежавшую на нем тетрадь и с силой хлопнула ею по столешнице. Это как будто несколько облегчило ее ярость. Она устало плюхнулась на стул и, чтобы хоть как-то занять себя, открыла выдвижной ящик в столе.
Там находился предмет, о котором она уже почти забыла. Странный, кислотно-зеленый комок, подобранный ею несколько дней назад на улице. Вика взяла его в ладонь и потрясенно застыла.
Что-то изменилось.
Это был не тот сморщенный шарик, который она нашла. Теперь он был более плотным, округлым и, как это ни поразительно, еще более ярким. Он почти светился изнутри. И, кроме того – у Вики по коже пронеслась стая мурашек – в нем чувствовалось какое-то движение.
Через несколько долгих секунд она поняла, что это была пульсация. Шарик пульсировал, вздрагивал, словно маленькое, вырванное из чьей-то груди сердце.
У Вики кровь заледенела в жилах.
Она пристально смотрела на сияющий, зеленый ком в своей руке и не верила тому, что видела. И тому, что чувствовала.
Шарик был живым. В нем определенно было что-то живое! Вика пока еще не понимала, чем это ей грозило, но уже была вне себя от страха. От страданий по воду испорченной блузки не осталось ни малейшего следа. Она медленно изучала комок со всех сторон, пытаясь определить причину его странной трансформации.
Хоть он и стал значительно плотнее, на нем все еще оставалось множество глубоких складок, которые при давлении ненадолго раскрывались. Сама не зная зачем, Вика принялась разглаживать их все подряд, как будто надеясь в одной из них найти ответы на все свои вопросы.
И она действительно кое-что нашла. Но вопросов от этого стало только больше. И самое главное – в первый момент она чуть не закричала от ужаса.
В одной из складок скрывались два крохотных, багровых глаза – живых глаза!
Стоило Вике их обнаружить, как они уставились на нее с пристальностью, от которой ей стало дурно. Это были до того жуткие глаза-капельки, что не будь они настолько крошечными, Вика бы подумала, что это глаза самого дьявола. И выражение, с которым они смотрели на нее, не вызывало никаких сомнений.
Злобный, внимательный взгляд существа из преисподней.
– Что ты такое? – слабым голосом спросила Вика.– Что ты такое?
Существо, естественно, не ответило, рта у него не было, но девочке показалось, будто в его ужасных глазах промелькнуло ехидство. В следующий же момент она вылетела из комнаты.
– Мама! Мама! Где ты? Мне нужно срочно тебе кое-что показать!
Та в это время смотрела в гостиной свой любимый сериал. При Викином появлении она с неохотой оторвала взгляд от телевизора, но, увидев перепуганное лицо дочери, немедленно встала и пошла ей на встречу.
– Что случилось, золото?
– Мамочка, смотри, я нашла эту штуку на улице несколько дней назад! Это какое-то живое существо, у него есть глаза, и оно пульсирует!
Женщина взяла у нее шар и принялась недоуменно его разглядывать.
Вика нетерпеливо ждала. Она была уверена, что мама сейчас развеет все ее тревоги и объяснит происхождение этого зловещего создания. У нее не было в этом никаких сомнений. Она вообще не знала, что такое безвыходные ситуации. По крайней мере, ей никогда не приходилось с ними разбираться. Что бы ни происходило, за нее всегда все решали родители. Они оберегали ее даже от самых пустяковых неприятностей, и она знала, что сейчас будет точно также.
Наконец, мама подняла на нее взгляд и – каково же было изумление Вики! – громко рассмеялась!
– Ах ты, шутница! Это же надо такое выдумать – раздобыть где-то старый, воздушный шар и выдать его за инопланетного пришельца! Фантазия у тебя что надо! И до чего страх натурально изобразила! Я ведь почти поверила! В актрисы тебе надо идти однозначно.
Вика ожидала совсем не такой реакции. Она тихонько пролепетала:
– Но мам, я вообще-то не шутила…
Той уже было не до нее.
– Конечно, конечно, я тебе верю, золото. А теперь забирай своего пришельца и иди делать уроки. Или еще чем-нибудь займись. Я ждала эту серию целых две недели.
Получив комок обратно, Вика лишилась дара речи. Ей сразу стало ясно, почему мама так безжалостно подняла ее на смех. Зеленое существо больше не было ни упругим, ни сияющим. Это был безжизненный комок сухой, зеленоватой материи – остаток разорвавшегося воздушного шара, не более того.
Но Вика все поняла. Поняла, что это был всего лишь трюк, уловка с целью обмануть ее маму. Вполне успешная уловка. Ей не оставалось ничего другого, кроме как вернуться в свою комнату.
Там она положила шар на стол и принялась буравить его взглядом. Где-то в глубине души она отчаянно надеялась, что он таким и останется и больше не сможет напугать ее, но нет – ничего подобного.
Спустя несколько мгновений шар снова ярко засиял и, округлившись, уставился на нее своими отвратительными, багровыми глазенками.
Вика не могла вынести этого взгляда. Она резко открыла выдвижной ящик в столе и сбросила туда существо. Затем с силой захлопнула ловушку и чуть не завизжала от боли.
Закрывая шкаф, она каким-то образом умудрилась прищемить себе все пальцы на правой руке! Нет, она не просто прищемила их, а едва не раздробила! Боль была такая, что девочка с трудом сдерживала мучительные стоны. Когда ей, наконец, стало немного лучше, она снова выдвинула шкаф и застонала на этот раз от ужаса.
Существо пульсировало так интенсивно, что она могла видеть это, даже не касаясь его. И оно сияло даже ярче, чем раньше, как будто его переполняла необузданная радость. Как будто что-то доставило ему огромное удовольствие. Кровавые глазки так и слезились от наслаждения…
И тогда Вика поняла.
Оно радовалось ее боли. Радовалось тому, что она едва не осталась без пальцев. И всем остальным неприятностям, которые ей пришлось пережить за последнее время. Но худшее заключалось даже не в этом. Худшее было в том, что именно оно и притянуло все эти неприятности. Ее жизнь стала невыносимой сразу после того, как она принесла его в дом.
Что это было за существо и откуда оно взялось, она не знала, да и никто другой, наверно, этого не знал, но одно ей было совершенно очевидно: пока оно остается в ее жизни, ей не видать ни радости, ни покоя, ни, возможно, безопасности.
Она сама обрекла себя на это. И никто не сможет ей помочь, так как Существо слишком хитро, чтобы показать свою истинную сущность кому-то, кроме нее.
Медленно задвинув ящик, Вика снова горько расплакалась, и на этот раз у нее были на то самые серьезные причины.
Глава 3
На следующий день Вика убедилась в том, что ее жизнь больше никогда не будет прежней. Вернее сказать, не будет прежней до тех пор, пока она не найдет способ избавиться от зеленой твари.
По пути в школу она непрерывно спотыкалась (что было ей вообще не свойственно) и целых три раза жестоко грохнулась на обтянутые дорогими, узорными колготками колени и нежные, хрупкие ладоши. В результате колготки были безнадежно испорчены, а колени и руки покрылись уродливыми, ноющими царапинами.
Кроме того, ее изумительные, розовые туфли из известной немецкой фирмы превратились в покореженных, гадких утят, что было, пожалуй, для нее самым обидным. Короче говоря, еще до начала уроков ей пришлось пережить немало тяжелого. А ведь день еще даже не успел толком начаться!
Вика со злобой размышляла о том, какую, должно быть, радость испытывало сейчас проклятое Существо, запертое в выдвижном ящике ее письменного стола.
Впервые в жизни она была не рада своей популярности. Все подходили к ней, задавали бесконечные вопросы, а ей сейчас просто хотелось побыть одной, посидеть спокойно за своей партой и подумать, как быть дальше.
Внезапно она осознала, что мечтает об участи Насти Родионовой. Это привело ее в еще большее отчаяние, так как говорило о том, что ее дела были гораздо хуже, чем она предполагала.
Но у нее уже сформировался кое-какой план, который, как она надеялась, поможет ей решить эту проблему. Она вознамерилась избавиться от Существа (теперь она мысленно только так его и называла). У него не было ни ног, ни рук, следовательно, если она выбросит его на свалку, оно не сможет к ней вернуться.
Эта непреложная истина несколько улучшила ее настроение.
Вскоре она почувствовала себя так хорошо, что даже сочла нужным вернуться к своим обязанностям королевы класса и, исполнившись своего обычного самодовольства, похвасталась перед одноклассниками восхитительной золотой брошью в виде бабочки, подаренной ей дедом на восьмое марта. Как всегда, все завидовали и восторженно охали.
Затем ребята договорились пойти вечером в кино, и Вика сразу мысленно решила, что этот поход станет для нее праздником в честь расставания с мерзким Существом.
Придя домой, она сразу же достала его из шкафа (оно стало еще толще и пульсировало еще сильнее) и немедленно, ни секунды не задерживаясь, помчалась в сторону мусорной свалки. Обычно она никогда туда не ходила. Мусор в их доме выбрасывали только горничные, но тут был особый случай, она знала, что должна самостоятельно избавиться от Существа и сделать это как можно скорее.
Добравшись до свалки, представлявшей собой три огромных, темно-коричневых бака, Вика крепко сжала Существо в руке (оно, как будто почувствовав опасность, съежилось и перестало дергаться) и, размахнувшись, швырнула его в бак, что стоял посередине. С тихим шлепком Существо свалилось в груду мусора и сейчас же затихло.
Вика счастливо рассмеялась. Никогда в жизни она не испытывала такого сильного облегчения. Ее уверенность в том, что проблема была решена раз и навсегда, не знала колебаний.
Существо никак не сможет вернуться обратно. У него ведь даже нет конечностей! А кому взбредет в голову достать его из бака и притащить к ней домой? Понятное дело, никому! С ним было покончено навсегда!
Теперь, когда его не будет рядом, оно не сможет портить ей жизнь, Вика была твердо уверена в этом. Она даже удивилась простоте своего решения. И к чему были все эти нервы и слезы, когда надо было всего лишь пробежаться до помойки?
Но теперь она лишь смеялась над своей глупостью. Наконец-то ее жизнь вновь станет прекрасной, как всегда. Да, ей действительно было что отпраздновать.
По возвращении домой Вика затеяла генеральную уборку в своей комнате. Ей хотелось обновить ее, полностью очистить от недавнего пребывания здесь Существа. Вообще-то она никогда не мыла полы и не вытирала полки – это входило в обязанности их горничных, но тут ей захотелось сделать все своими руками, как и с походом на свалку.
Особое внимание она, конечно, уделила выдвижному ящику в столе, служившему зеленой твари жилищем на протяжении нескольких дней. Хотя ящик вовсе не был грязным, она драила его не меньше пятнадцати минут, пока окончательно не убедилась в том, что он полностью лишен всяких следов пребывания Существа. Только тогда она позволила себе закрыть его.
В целом уборка заняла почти два с половиной часа. И хотя для Вики это было совсем не привычное занятие, она нисколько не устала. Наоборот, она чувствовала себя прекрасно. Вооружившись косметичкой, она села за стол и стала прихорашиваться к походу в кино. Друзья уже звонили уточнить место встречи.
Тщательно накрасив глаза, Вика стала наносить на губы блеск, как вдруг странный звук привлек ее внимание. Звук раздался откуда-то снизу, со стороны выдвижных ящиков в столе, его можно было сравнить с резким хлопком, какой обычно издает ткань, развеваемая на сильном ветру.
Со смутным чувством тревоги Вика открыла верхний ящик, тот самый, который она только что натирала тряпкой почти пятнадцать минут. Ее сердце чуть не остановилось.
Существо было там. Да, маленький, зеленый комок с капельками крови вместо глаз ярко светился внутри ящика и почти подпрыгивал от удовольствия. Вика не желала верить своим глазам, но у нее не было другого выхода.
В полном смятении она вскочила на ноги. Судорожно огляделась вокруг, как будто это могло объяснить ей, каким образом злобное создание вновь очутилось здесь. Но у нее не было ни единого шанса выяснить это.
Потому что этому не было логического объяснения. Существо просто-напросто переместилось сюда, переместилось сверхъестественным образом, чтобы вновь пугать и мучить ее. Уже одно его существование было ненормальным и мифичным, так разве стоило удивляться его необъяснимым перемещениям?
Упадок духа, который испытала Вика в этот момент, почти сломил ее волю. Ей даже плакать не захотелось. Она только опустила голову и неподвижным взглядом уставилась в пространство перед собой. Она была в оцепенении ужаса.
Даже когда зазвонил телефон, она не сразу обратила на это внимание. Ей понадобилось какое-то время, чтобы осознать происходящее и ответить на звонок.
Света спрашивала, когда она собирается выходить из дома.
Вика подумала, что ей теперь вообще не хочется идти ни в какое кино. Праздновать больше было нечего, видеть никого не хотелось. Она чувствовала себя так, словно ее жизнь была кончена, словно ей объявили, что она умрет через две недели.
И все-таки она еще не смирилась до конца с этим положением. Ей слишком нравилось быть популярной, пользоваться всеобщим восхищением, она всю свою жизнь считала, что ничего важнее просто быть не может, и поэтому страх потерять все это по-прежнему был очень силен в ней. Она пока еще не понимала, насколько глупой и даже ничтожной была эта тревога, но, по крайней мере, прозрение было уже довольно близко.
Как бы то ни было, она смогла заставить себя пойти в кино. Компания собралась шумная, веселая, так что ей не приходилось много говорить, хотя обычно она прилагала все усилия, чтобы слушали только ее.